Падший

Глава 23

Через сутки, проанализировав результаты испытаний, я дал команду на производство готовых изделий.

— Мне надо двести штук, — заявил я Балию и добавил. — А ещё тот особый раствор, про который рассказывал. Но только теперь он мне нужен в двойном объёме. Понятно?

— Понятно, мессир, — кивнул глава магсовета. — Сколько у нас есть времени?

— Чем быстрее, тем лучше. Но желательно, чтобы не больше пары недель. Успеете?

— Мы будем очень стараться, мессир…

Да, они действительно очень старались, но всё равно не успели — проваландались с производством не две недели, а три. Я, впрочем, не возмущался. Конвейер здесь ещё не придумали, а мой случай был, как и раньше, особый. Тем более что и требовал я, в первую очередь, качество, а не скорость. Поэтому лично и ежедневно принимал каждую партию и строго спрашивал с мастеров за любую оплошность, а уж за явный брак, вообще, по старому армейскому принципу, отправлял провинившегося к главе магсовета за наказанием.

Балия, кстати, его подчинённые боялись, словно огня. Уж и не знаю, по какой из причин, но делу это лишь помогало.

В итоге, к исходу третьей недели все изделия в количестве «двести плюс десять» (десять — для продолжения экспериментов, только уже в Драаране) были складированы в специальном хранилище. Огнесмесь оказалась готова днём позже. Её поместили на другой склад, обеспеченный не менее надёжной охраной, усиленной полным набором противопожарных мероприятий, технических и магических.

К этому времени бывшая невеста Ашкарти тоже закончила все свои «изыскания». По её уверениям, более чем успешные.

— Все алгоритмы рабочие, — сообщила она. — А самые важные с двойным резервированием.

— Уверена? — позволил я себе слегка усомниться.

— Абсолютно, — тряхнула кудрями спутница. — У меня по информатике всегда пятёрка была. Я даже в олимпиаде участвовала. Первое место на регионе. А тут принципы те же. Программная логика, как математика, для всякого мира подходит, даже магического…

Спорить я с ней не стал, проверять тоже. Отложил все проверки до Драарана.

Оттуда к нам, кстати, прибыло подкрепление: ещё полусотня бойцов и десяток повозок, аналогов тех «гуситских» телег, которые мы использовали в войне с корпусами Империи.

— Это всё Хруст расстарался, — сообщил мне командующий полусотней десятник. — Мы даже потренироваться успели. Хорошие штуки, удобные. Как дракалеры, но только на суше…

И новые боеприпасы, и бочонки с огненной смесью мы загрузили в шесть «вагенбургов». Рунная защита стояла на всех, но на эти пустоградские маги добавили и свою защиту, стандартную артефактную. Поскольку любой файербол или даже простая «зажигательная» стрела, попав в горючий раствор, дел наделает столько, что никакой магией не потушишь.

«Паутинки» после изготовления парашютов осталось две кипы из десяти. Сэкономленную при производстве ткань я оставил у Балия, сообщив, что она мне больше не требуется и магсовет теперь может распоряжаться ей, как захочет.

Балия такое решение явно обрадовало. Ведь если подобной тканью распорядиться с умом, можно легко отбить все затраты и даже получить прибыль.

Перед самым отъездом я ещё раз проинструктировал главу магсовета, чего можно ждать в ближайшие месяцы и что, вероятно, стоит по этому поводу предпринять. Конечно, о том, что мы собираемся атаковать имперские портовые города на западном побережье, я ничего не рассказывал, но, как говорится, умный поймёт.

Мастер Балий дураком, конечно же, не был. Поэтому наш разговор с ним выглядел чем-то вроде соревнования по эзопову языку. Я усиленно намекал на что-то серьёзно-важное, он делал вид, что не понимает, однако вопросы задавал при этом как раз такие, какие мне требовались.

Главные посыл: не стоит сейчас заниматься востоком, лучше усилить свои позиции к западу от Пустограда.

Вообще говоря, после крушения императора и уничтожения храмов Баат, а вместе с ними и главных источников «традиционной» магии, пустоградские чародеи получили серьёзнейшее преимущество перед коллегами из других городов и провинций.

Ведь только у них, на центральной площади, в здании с колоннадой и барельефами хранился камень Байаль — мощнейший источник магической силы, дарованный Пустограду «нечестивцем» иммунным, единственный на территории бывшей Империи после постигшей её катастрофы.

Не использовать этот козырь в своём влиянии на соседей со стороны Балия и его сотоварищей было бы глупо, но напяливать на себя при этом мантии и короны новых конклавщиков было глупо вдвойне. Не так уж и много имелось в провинции магов. Поэтому тратить столь ценный ресурс стоило аккуратно, не зарываясь и строго соотнося желания и возможности.

Собственно, так я примерно Балию и объяснил. Что если, мол, в самом деле, желаешь заняться строительством нового государства, играть надо в долгую. В том смысле, что завоевать сейчас земли вплоть до Салаты пустоградцы, конечно же, смогут, но вот удержать их, скорее всего, не получится. Просто не хватит толковых администраторов. А если набирать их из местных, то те рано или поздно поймут, что могут и сами рулить, без вмешательства пришлых. А там уже и до прямого бунта недалеко. И партизанской войны по полной программе. И каких-нибудь варваров с юга или востока, что только и ждут, когда у соседей какая-нибудь несуразица не случится. Поэтому лучшее, что сейчас можно сделать — это взять себе то, что, с одной стороны, не вызовет напряжения сил, а с другой, позволит держать под контролем самое важное — пути между западными портами и срединными землями. А ещё — заключить торговый союз с Драараном.

Немного подумав, глава магсовета с моими доводами согласился. Особенно с теми, какие касались «берегового братства». Драаранская «рунная вольница» и пустоградское магическое сообщество дополняли друг друга практически идеально.

С первыми, и все это знали, никто бы не справился в море и на побережье. У вторых, после гибели императора, не имелось соперников на земле, от Закатного моря до полноводной Салаты и от холодных северных пустошей до непроходимого для обычного человека Урочища. Камень Байаль делал магов из Пустограда почти всемогущими. Ведь, в отличие от других, только они могли в нынешние времена восполнять свою силу одним лишь прикосновением к хранящейся в храме святыне. А ещё, используя этот почти что неисчерпаемый источник энергии, они могли создавать могучие магические артефакты., против которых были бессильны даже собравшиеся в кольцо бывшие имперские маги…

Из Пустограда мы выехали через сутки после моей беседы с мастером Балием. В самом конце я, кстати, намекнул ему, что, возможно, не появлюсь здесь достаточно долго, поэтому пусть принимает бразды правления в свои руки и не забывает о том, о чём мы сейчас говорили. А ещё, чтобы они относились максимально лояльно к верующим в «великого исцелителя и святую светлейшую».

— Я знаю, — сказал я Балию, — что главный собор этой церкви находится в Сежеше, а не здесь, и вам это совершенно не нравится. Но только, поверьте, это вовсе не повод для конкуренции и уж тем паче для ненависти. Скорее, наоборот, в совсем недалёком будущем это станет реальной причиной для объединения. Причём, без всякой войны, только на общности интересов. Та сила, мой друг, которая сейчас есть у вас, пустоградцев, уже достаточно скоро станет нуждаться в цели. Поскольку без внятной цели, идеи, куда и зачем её тратить, ваша магия начнёт подчинять вас себе, заставлять использовать силу только затем, чтобы её становилось больше. И этот путь предсказуемо приведёт вас туда, куда он привёл императора и Конклав — сначала к исчезновению в вас всего человеческого, а потом к полной и окончательной гибели.

— А вы уверены, что служители «исцелителя и светлейшей» сумеют нам дать ту цель, которая нас не разрушит?

— Конечно же, нет, — пожал я плечами. — Ведь я же не бог, а значит, я не всеведущ и не всемогущ. Но я абсолютно уверен в том, что вы сумеете разобраться, достойна ли вас та цель, которую вам предложат, и, что ещё важнее, достойны ли вы этой цели. И достойны ли её все те, кто её проповедует.

— И вы считаете, что это и вправду сможет нас объединить? — продолжал сомневаться Балий.

В ответ я лишь усмехнулся:

— Сможет, мой друг. Безусловно, сможет. Как человек стоит крепче на двух ногах, а не на одной, так и общество крепче стоит, когда у него есть две точки опоры, два центра: силовой и духовный…

В Драаран мы ехали по той же дороге, по который двигались из него в Пустоград. Хотя десятник из недавно прибывшего подкрепления (его, кстати, звали Криш) настоятельно рекомендовал мне направиться по другому пути, вокруг Урочища. И только из-за разбойников. Мол, озоруют теперь всё больше и больше, а временами сбиваются в такие крупные банды, что даже воинские отряды предпочитают с ними не связываться.

Это удлинняло дорогу раза примерно в два, и я отказался, переиначив на местный лад поговорку:

— Татей бояться — к друзьям не ходить.

На этом и порешили.

А с разбойниками мы, действительно, встретились. Это случилось на пятые сутки пути, к юго-западу от Урочища, примерно посередине между Пустоградом и Драараном.

По этой дороге мало кто ездил, поскольку она проходила буквально впритирку к Гиблому лесу. О том, что за твари там обитают, было известно не только мне, поэтому большинство путешественников предпочитали пользоваться более торным трактом, проходящим на пару лиг дальше. Предосторожность понятная, но излишняя. Потому как, по мне, бояться здесь следовало не чудовищ, а обыкновенных людей. Тех, кто решил поправить своё материальное положение за чужой счёт, взяв в руки кистень и сунув за голенище старый дедовский ножик.

Лично я этих граждан не то, чтобы опасался… скорее, имел в виду, что они существуют и иногда могут сильно напакостить именно в тот момент, когда пакостей с их стороны совершенно не ждёшь. Ведь нападать на команду опытных батальеров числом не менее сотни, да ещё и в сопровождении «вагенбургов», могли только полные отморозки… Или дебилы, что, в нашем случае, было намного точнее…

И тем не менее эти придурки на нас и вправду напали. Причём, лишь с одной стороны дороги, дальней от леса, повалив из кустов на головную повозку огромной толпой, рыл эдак в сто или больше.

Видимо, думали, что раз она движется впереди, оторвавшись от основного отряда аршей на триста, её можно быстро распотрошить и так же быстренько смыться с награбленным.

Типичная тактика рыночных беспризорников. Налететь на «клиента» гуртом, а потом разбежаться в разные стороны, и пусть он гадает, как и кого ловить.

К немалому огорчению любителей лёгкой наживы, головная телега оказалась совсем не такой, на какую рассчитывали. Вместо пары возниц и лежащей в кузове груды товара местных находников встретили поднятые во весь рост бортовые щиты и прячущиеся за ними алебардисты и лучники.

Всего пять секунд, и пыль вокруг «вагенбурга» украсилась десятком свежих жмуров и не меньшим количеством истошно вопящих раненых.

Что любопытно, столь тёплая встреча нападавших не охолонила. Они продолжали с азартом лезть на щиты и опускающиеся на головы алебарды.

— Ну, что? Разомнёмся? — весело поинтересовался я у нарисовавшегося рядом Кирша.

— Не стоит, монсьор, — мотнул головой десятник, вытягивая из ножен клинок. — С этими оглоедами мы справимся и без вас.

То, что он прав и что мне в самом деле не стоит лезть на рожон, я понял секунд через двадцать.

Когда группа конных бойцов уже почти окружила напавших на передовую повозку бандитов, от Гиблого леса по ним ударили из арбалетов. С первого выстрела убить никого не убили (у каждого из батальеров имелась защита из рун, которая выдерживала, как правило, две-три стрелы со средней дистанции), но остановиться и спешиться всё же заставили.

В то же мгновение из лесочка напротив высыпала ещё одна толпа лиходеев, столь многочисленная, что даже подумалось: их сюда собирали со всей округи. Частью эти шпанята рванули к Киршу, явно намереваясь атаковать десятника и его батальеров с тыла, частью бросились к нам, вероятно, считая лишившиеся охраны повозки лёгкой добычей.

Замысел, в общем и целом, был неплохим, и если б на нашем месте находился сейчас обычный обоз, налет для разбойной армии мог оказаться вполне успешным. Причём, скорее всего, они вели нас не менее суток, и, судя по количеству собранных сил, надеялись сорвать большой куш. Однако, увы, в расчётах они серьёзно ошиблись, и я бы даже сказал, что фатально. Сегодня эта гигантская банда нарвалась не на обычных, пусть и богатых купцов, а на злых и отлично владеющих рунами и оружием драаранцев.

— Защиту! — рявкнул я появившейся сбоку и уже вскинувшей лук Алине. — На весь караван!

Миг, и колонну повозок накрыл призрачный купол. Два десятка ударивших в неё через пару секунд арбалетных болтов спружинили о переливающуюся радугой плёнку и упали в траву на обочине.

— Тронулись! Марш! Интервал минимальный! Лучникам, арбалетчикам — работаем без команды, цели разбираем самостоятельно!

Все девять повозок двинулись по дороге, как один живой механизм.

Бить из-под купола магией мы не могли, зато обычными стрелами — сколько угодно.

Стрелки, встав выше бортов, вовсю поливали покрытый подлеском склон стрелами и болтами. Попадали они в кого-нибудь или нет, было совершенно неважно, а важно было лишь то, что эта «контрбатарейная борьба» выдавала нужные результаты. Пальба по нашим бойцам, бьющимся возле первого «вагенбурга», резко ослабла, а большего нам пока и не требовалось.

Когда же до передовой повозки, осталось чуть больше двадцати метров, я спрыгнул с лошади и, крикнув Алине «Дай!» (малость двусмысленно, зато понятно и коротко), выскочил из-под защиты на ту обочину, от которой ещё постреливали вражеские арбалетчики. Мощное облако маг-энергии, сгустившееся у меня перед носом, трансформировалось в такое же лезвие, каким я на пристани в Масалахе разом прикончил целую кучу имперских магов.

Сегодня получилось не хуже.

Конечно, меня легко могли взять меня на прицел и даже попасть во что-нибудь жизненно важное, но, к счастью, я успел первым. Моё заклятие покатилось по склону вверх, сметая с пути абсолютно всё, что попадало под его острую кромку: кочки, деревья, кусты, человеческие тела… И, если там кто-нибудь и остался, когда маг-энергия в лезвии кончилась и оно растаяло в воздухе, то только в виде набора изрубленных, обтянутых в кожу и мясо костей. Зрелище, пусть и неаппетитное, зато справедливое.

Поняв, что стрелков у противника больше нет, следом за мной из-под защитного купола выскочили и другие бойцы. В повозках и рядом остались только возницы и обеспечивающая защиту Алина. Хвала небесам, она всё же сообразила не лезть в кровавую свалку, а продолжила делать то, что у неё получалось лучше других — прикрывать от огня и врагов повозки с боеприпасами и «горючкой».

Мы же, оказавшись снаружи, резвились вовсю. Гуляли, как на последние.

С оставшимися без поддержки разбойниками покончили за десять минут. Положили практически всех. А ещё прихватили их командиров, кинув заклятие сна на ближайший лесок, а затем тщательно прочесав его конной цепью.

Найденных главарей повесили на растущих вдоль дороги деревьях. В живых из почти шестисот бандюганов осталось менее полусотни. Сперва они занимались тем, что копали большую могилу для своих сотоварищей, а затем мы впрягли их вместо коней в четыре не отягощённых ценной продукцией «вагенбурга» и погнали их по дороге на Драаран.

Наши потери составили всего десять раненых и, что неприятно, четырнадцать лошадей, погибших во время обстрела. Рунная защита на них, к сожалению, не распространялась, поэтому они и пали в бою вместо своих хозяев.

Дальше, до самого Драарана, на нас уже никто напасть не пытался. И, вообще, складывалось впечатление, что в этом коротком сражении на окраине Гиблого леса мы уничтожили всех тех разбойников, что шалили здесь после краха Империи и Конклава…