Пари с судьбой 2

Глава 21.

Последним для проверки оставили Второй Дом. Так сказать на закуску. Его итак недавно основательно прошерстили. Сменили Мать Дома и первую тройку Дочерей.

Я не совсем разбиралась во всех нюансах запутанных дроувских законов, но, если верить тому, что узнала от Анхеля, новая Мать Дома была на испытательном сроке. И судя по всему не справлялась.

Эту женщину я уже от души жалела. Ведь большинство женщин Дома остались прежними. У компетентных органов не нашлось достаточных оснований для их ареста. И сейчас, по сути, я должна была их предоставить.

Меня же всю неделю не покидало сомнение, что вся эта возня с расследованием, да и вообще мой приезд к дроу, был не более чем месть матери за сына. И пусть это было завернуто в «правильную» обертку, нутро у «конфеты» было гнилое. Да, за неделю было найдено столько составов преступлений, что можно было пересажать абсолютно всех. Вот только сажать не торопились. Каждый день, отдавая очередную партию кристаллов, я задавала себе вопрос, а будут ли наказаны преступники. Или для Риары это только козыри в подковёрной войне Домов.

Нутро подсказывало, что скорее второе.

Так что день ото дня мой энтузиазм плавно скатывался к нулевой отметке. И в последние дни я проводила процедуры стиснув зубы и убеждая себя, что так надо. И пусть не сейчас, а когда-нибудь потом, но эти женщины все равно понесут наказание.

Вот и сегодня, направляясь в очередной Дом, я боролась со своей совестью. Но стоило лишь войти, сердце полыхнуло от нахлынувшего отовсюду настроения безнадеги.

Это были эмоции обитателей Дома.

Считывать чужие чувства и эмоции для меня было в новинку. Я даже испугалась, когда впервые поняла, что для меня не секрет настроение Далласа. Стоя у балюстрады террасы и любуясь природой я вдруг явственно ощутила чужие эмоции, в которых так крепко сплелись тоска, счастье и нежность, что не распутать. От этого коктейля из легких выбило воздух. А эмоции вмиг сменились беспокойством. Повернувшись и увидев это беспокойство в глазах оборотня. Я вначале не поверила.

- С тобой все хорошо? – тут же забеспокоился Даллас.

- Да, просто задумалась. – ответила я тогда.

Оборотень внимательно посмотрел мне в лицо, и беспокойство вновь сменилось нежностью с толикой горечи.

- Это ты? – ошарашенно уставилась на оборотня.

- Что я? – ответил мужчина.

- Это твои эмоции! Точно твои! – припечатала мужчину, когда к недоумению добавилась неуверенность и испуг.

- Ты читаешь мои эмоции? – Далласа затопила тихая радость, потому что я, протянув руку, погладила его по щеке. Мне же было жизненно необходимо стереть негативные, бьющие наотмашь флюиды.

В тот же день я связалась по магкристаллу с Лорной. Тетушка была единственным, известным мне менталистом, кому я могла доверить такое. Не отцу же об этом говорить! Вот она-то и ошарашила, что быть менталиста мне не светит. Это моя крошка будет обладать семейным даром. А еще Лорна посоветовала попросить артефакт защиты у Анхеля.

- У хитрых дроу должно быть что-нибудь подходящее! – заявила она.

У принца и правда нашелся подходящий амулет. Сейчас он висел на мне, защищая от сильных ментальных атак, но от царившей во Втором Доме безнадежности, увы, не спасал. Причем это чувство транслировали как мужчины, так и женщины.

Уныние и безысходность царили везде. В хмуром взгляде встретившей нас Силваны Аливарес, в обшарпанных интерьерах замка, в нервных движениях слуг. Все говорило о том, что люди не уверены в завтрашнем дне.

Дом был «на заметке» у Владычицы. И большинство его дочерей сейчас старательно доказывали свою «преданность» в армии Ее Величества. Но были и те, кто остался Дома. И как мне показалось, потихоньку гадил пришлому руководству.

Мужчин же, и особенно наложников никто даже не спрашивал. Вчерашние любимцы сегодня были не нужны новым госпожам. Они привезли с собой своих. И как следствие в гареме шла война интересов, что тоже не делало атмосферу в Доме лучше.

Находиться в замке было просто физически тяжело. Так что мы все вздохнули с облегчением, когда официальная часть закончилась.

Ноги сами несли меня на кладбище, казалось, что в мире мертвых будет находиться проще чем в Доме живых.

- Пресветлая, как можно так жить! – пожаловалась я Далласу, пока Хосефа задержала Силвану у крыльца, задавая какие-то вопросы.

- Так живут большинство Домов. – вместо Далласа мне ответил Анхель. Сегодня они сопровождали меня вдвоем. Вот и сейчас шли с двух сторон. Но… позади на полшага. – Разве ты этого не замечала?

- Я не приглядывалась. Да и менталистом стала лишь два дня назад. Ито ненадолго! – аккуратно погладив свой небольшой животик, поймала лучик из счастья и удовольствия.

Настроение сразу поднялось на несколько градусов выше. Так что к кладбищу Второго Дома я подходила сияя, как начищенный медяк.

Оставив свое охранение за стенами погоста, вошла осторожно прикрыв за собой калитку.

- Ну, здравствуйте! – улыбнулась я, втянув запах свежей хвои. На погосте Второго дома росли вековые кедры.

Чуть впереди виднелась покосившаяся скамеечка, вот к ней и направилась. Я забрала у оборотня свой чемоданчик и теперь искала, куда бы его поставить.

Привычный уже за целую неделю напев и передо мной показывается хранитель.

- Зачем пришла? – были первые слова, что произнес призрак, пытаясь столкнуть меня с дорожки.

А это что-то новое! Остальные хранители были вполне адекватными. Но и с буйными призраками дела вести мне было привычно.

Пару пасов и заклинание.

И вот уже на шее призрака виднеется блестящий ошейник подчинения.

- А теперь поговорим, дорогой! – я с опаской присаживаюсь на скамейку, предварительно стряхнув ладонью пыль и песок. – Ах, да! Я же забыла дать разрешение разговаривать. Но это и к лучшему!

Кажется, техника «прожженной суки» на этого мужчину действовала куда эффективнее. Что ж! Как говорил мой знакомый из прошлой жизни «Не хотите по-плохому, по-хорошему будет хуже».

Дроу тут же сдулся. Принял привычную позу для мужчины-дроу – сел на колени у моих ног. Да и смотрел теперь совсем по-другому. То есть не смотрел. Взгляд призрака был направлен исключительно в землю. Но это не мешало ему поглядывать на меня исподтишка. А вот взгляд исподтишка был таким подобострастным и преданным, что… Брр! У мужчины еще при жизни кто-то основательно сломал психику.

Даже жаль стало мужика.

Но… Работу никто не отменял.

Помолчав минуты полторы и насладившись запахом хвои, вновь посмотрела на дроу.

- Твое имя?

- Марсиу, госпожа!

- Скажи-ка мне Марсиу, много ли народу прибавилось в твоей вотчине за последние два года.

- Много, госпожа!

- А поконкретней? – добавила стали в голос.

- Двадцать пять. Двенадцать – дети до трех лет, умерли по разным причинам, чаще всего различные болезни…

- Так подожди, какие болезни? Дроу же магически защищены, так же как и драконы?

- Госпожа, наверное, шутит? - мужчина аж поднял на меня взгляд, в котором сквозило недоверие. То же самое транслировалось на ментальном уровне. – Ведь всем известно, что магическая защита ребенка идет от матери. А мальчиков матери защищать не хотят. Почти всегда. – добавил он неуверенно, поймав мой взбешенный взгляд.

Господи! Какими нужно быть выродками, чтобы…

Хотя, чего это я. А то на земле матерей-кукушек мало. Что уж говорить о дроу, для которых ребенок мужского пола вообще не ребенок.

- Остальные?

- Четверо – усыпленные по старости…

Блин, почему у других хранителей я не спрашивала, отчего умерли остальные, сразу интересуясь насильственными смертями.

- Как это по старости? У вас практикуется эвтаназия?

- Госпожа, Вы, наверное, из Империи?

- Это так заметно! – надменно произнесла я.

- Простите, госпожа! – дроу тут же вновь «вернулся к земле». – Это объясняет Ваше незнание обычаев дроу. Во многих Домах этот обычай уже не практикуется. Давно. Но наша Мать Дома – Марина Аливарес, была ярой приверженкой древних традиций и устоев. Потому наложников, достигших возраста тридцати пяти лет, готовили к церемонии прощания. Там их…

- Я поняла. – перебила мужчину. – Меня интересуют насильственные смерти, помимо усыпленных.

- Собственно девятеро остальных – это забитые до смерти или отравленные наложники.

- Показывай могилы. – устало произнесла я.

Дроу тут же подорвался, зовя меня за собой, чтобы указать на семь могил, аккуратно расположенных в ряд.

- Ты же сказал девять?

- Так, там… - по менталу пришла волна неуверенности, - там собственно говоря девять наложников. Просто двоих похоронили тайно. Их и в доме-то держали незаконно…

- Они не были дроу! – догадалась я.

- Да.

- Ладно, посиди где-нибудь. Главное не мешай!

- Хорошо, Светлая госпожа. – кивнул Марсиу и спокойно опустился на колени прямо там, где стоял.

- Я сказала «где-нибудь», а не у меня под носом! – вот хочешь не быть стервозной, но разве получится!

- Извини, госпожа! – дроу с такой довольной моськой аккуратно отполз подальше, словно я его не обругала, а наоборот похвалила.

От рассказов поднятых покойников у меня волосы вставали дыбом. Да иногда и спрашивать не нужно было, достаточно лишь посмотреть в какой состоянии были призраки. Чаще всего это последний облик перед смертью. Так вот этот облик у этих мужчин был словно из фильмов о зомби апокалипсисе. Вот только никаких зацепок по смерти принца!

Когда остался последний, я, если честно, уже и не надеялась, что-либо узнать. Это был второй неучтенный в домовых книгах труп. И если первый был замученный труп нага, то этот был эльфом. Да, да, самым настоящим эльфом! Светлым. Из закрытого Лекринеса. Правда, еще не достигший совершеннолетия. Ну, по эльфийским законам. Там оно у них в сорок лет, кажется, достигается. А вот по законам дроу. По законам дроу мальчишку давно и плотно считали совершеннолетним.

Он был «любимой» игрушкой Антонии Аливарес Санчес – той самой, что значилась невестой принца, а сейчас томилась где-то в застенках дворца Владычицы.

- Его из-за меня убили! – твердо произнес призрак, когда я спросила, что он знает о смерти Габриэля Иглесио Морэли Кампос.

Эльф обхватил себя за плечи словно хотел согреться.

- Госпожа Антония маг-менталист. Только она не обычный эмпат, как все считают. У нее более высокий уровень. Она скрывает его под амулетом. – парнишка смотрел прямо на меня, но, кажется, не видел. Мыслями он сейчас был где-то далеко. Помолчав немного, эльф продолжил. – В тот день госпожа пришла злая. Я был любимой игрушкой госпожи, поэтому злость она срывала обычно не на мне. Но в тот день мне не повезло. Я попался ей на глаза, когда мы с Габриэлем возвращались из своей вылазки. В яблоневый сад наложникам ходить запрещено, но Габриэль принес веточку цветущей яблони. А увидев мой жадный взгляд… - эльф вновь замолчал, уставившись невидящим взором. - Там, где я был раньше… в другой - счастливой жизни возле нашего дома был яблоневый сад… Вот… А Габриэль. Он хороший. – эльф вдруг нежно улыбнулся. – У него душа светлая! Ее еще растоптать не успели! – тихо добавил призрак. - Он сказал, что никто не узнает… Что он проводит меня. Он ведь принц. Жених госпожи. Ему многое прощалось, да и в сад ему ходить было можно… это таким как я – нельзя! Нас увидели молодые госпожи. Им… Они заинтересовались мной, а госпожа Антония пришла в бешенство. Вы не думайте, у меня хорошая регенерация. Но в тот день госпожа… немного перестаралась. Когда меня принесли… Я не помню. Я, наверное, без сознания был. И тот взгляд… Я думал он мне привиделся. Но оказалось, что Габриэль приходил меня проведать. И увидел… А потом… Меня разбудили крики. Принц кричал, что его невеста – чудовище. Что он не даст своего согласия на брак с ней. Что поговорит с матерью … и расскажет ей все, что здесь твориться. А госпожа так страшно рассмеялась: «Значит, пойдешь мамочке жаловаться?» - спросила она. «Я этого так не оставлю! Весь ваш Дом чокнутый! Вы все здесь ненормальные! Я тебя презираю!». А госпожа спрашивает даже ласково так, словно ей все равно. Но я-то знаю, что в такие моменты она особенно страшна. А Габриэль не знал. «Думаешь, твоя мамочка тебе поверит?» - спросила она. «Мама все увидит. Вот здесь». – что именно он имел в виду и что показывал, я не знаю. Мне еще было больно поворачиваться. А потом, потом только смех госпожи и приказ «Пиши!». Я тогда, наверное, вновь отключился. Потому что когда пришел в себя, то слышал голос Старшей госпожи. Она кричала на дочь, ругая последними словами. Госпожа Антония плакала, говорила, что он сам. А потом… что-то происходило, я… мне уже было не так больно, но я боялся пошевелиться, поэтому не видел, что происходило в комнате. Но там… там что-то произошло, а потом госпожа Мать Дома как закричит: «Ты что сделала, шаглова девка! Возвращай его обратно! Сейчас же!» И звуки, похожие на пощечины. А затем, Старшая госпожа бросила дочери «Труп верни, а от этого избавься! Чтобы к утру все было сделано!» и вышла. Потом… потом госпожа Антония налила мне бокал вина и предложила выпить. Просила прощение. И вот… я здесь. – парень развел руками. – Больше я ничего не знаю.

Я же присела прямо на чью-то могилу.

- Спасибо! Ты нам очень помог!

Чувствовала я себя как древняя старуха. Узнавать чужие причины, побудившие на убийство всегда так противно! Хотя нет! Не всегда. Однажды мы вышли на убийцу. Женщина убила насильников своей дочери. Всех троих. Выследила и убила. Вот тогда я сама была готова воскрешать и вновь убивать трупы. Жаль только, что это так не работает! Можно только развеять душу, что я с удовольствием и сделала. Все три раза.

А сейчас. Сейчас на душе была пустота. Вот была Софи, и вдруг вся вышла!

Кряхтя поднялась, чтобы закончить обряд. Отпустив призраков и забрав записывающие кристаллы, побрела к калитке.

- Что с тобой? – мне навстречу бросились Даллас с Анхелем.

Но я жестом попросила остановиться.

- Со мной все хорошо! Нужно вернуться во дворец.

Во дворце я молча положила кристаллы в руку Риаре и, наплевав на всякий этикет, развернувшись, пошла прочь. В монастыре же прямиком направилась к своему смотровому окну. Мне что-то говорили. Даллас. Анхель. Но я не слушала. Лишь с благодарностью приняла плед, что принес оборотень, укрыв мои плечи. Я и правда замерзла! Изнутри.

Но Даллас не ушел, он сел позади, притянув к себе.

- Тебе сейчас это нужно! – безапелляционно буркнул мужчина, когда я попыталась отстраниться. И еще сильнее притянул мою спину к своей груди. Мы так и сидели… втроем. Я, Даллас и Эванс… там, за стеклом.

Согревшись, я медленно уплыла в сон. Надеюсь, следующий день будет лучше этого! Еще один такой же я не выдержу!