Партизаны-казахстанцы

ПЛЕМЯ ОТВАЖНЫХ

Только-только забрезжил рассвет. В лесу еще темно. Тихо. Не слышно даже шелеста листьев. Всю ночь не сомкнул глаз Василий Федорович Целуйко. Прилег было у старой березы недалеко от землянки, как подошел начальник караула.

— Товарищ комиссар, патруль поймал девять человек. Точнее говоря, не поймал, а задержал искавших партизанский отряд людей…

— Хорошо, хорошо. Садись, Коля, — сказал Василий Федорович спокойно. Комиссар был скромен, вежлив и доброжелателен к подчиненным, но сурово спрашивал за нарушение дисциплины, за невыполнение задания.

— Всегда у тебя «поймали», «задержали». Это, наверное, не фашисты, раз ищут партизанский отряд?

— Кто их знает, наши или чужие?

— Что ж, проверим. Как они выглядят?

— Одни кости остались. Лица желтые, без кровинки, а на теле рубцы. Что и говорить, изможденные люди, — говорил начальник караула.

— Откуда они пришли?

— Говорят, что бежали из концлагеря, товарищ комиссар!

— Не будем их беспокоить сегодня с проверкой, Коля. Накормите их хорошенько, пусть спят. Но чтобы охрана была надежная.

— Есть, товарищ комиссар! — отчеканил Коля.

После ухода начальника караула Василий Федорович прилег. Но он долго не мог уснуть. Почему-то вепомнился день вступления в пионеры. Тогда он был просто Васей.

Жил он с сестрами и родителями в селе Пучин. В тот день Вася пришел домой радостный, возбужденный. На груди алел красный галстук. Сестры, Евдокия, Анна и Катя, окружили его. Младшей, Кате, очень понравился галстук, и она без конца трогала его рукой. А старшие сестры пожимали ему руку, будто взрослые. Вася был героем дня.

Только вчера Вася играл с ребятами года на три младше его, потому что они слушались беспрекословно. Любые предложения Васи мальчишки всегда поддерживали. Особенно нравилась им игра «в красные и белые». Командиром неизменно был Вася.

В день вступления в пионеры старшая сестра сказала ему:

— Теперь ты большой. Хватит играть с маленькими. Дружи со своими сверстниками.

Кто знает, в шутку ли, всерьез сказала она, но Вася принял всерьез. Вечером прибежал соседский малыш Коля.

— Идем, Вася, играть «в красных и белых». Коля всегда был помощником «командира», поэтому чуть что — он бежал к Васе.

— Нет, теперь я с вами не буду играть, — ответил Вася, с гордостью посмотрев на свой галстук.

Но Коля не отставал. Да и Васе хочется поиграть, а заодно и посмотреть, как будут восхищаться мальчишки его красным галстуком. Забыв наставления сестры, Вася убежал с другом на улицу. С красным галстуком на груди он почувствовал себя настоящим красным командиром.

С тех пор прошло много лет. В 1933 году Вася окончил семь классов Савичиевской школы. Осенью того же года поступил в зооветеринарный техникум в Климовичах Могилевской области. По окончании его, в 1937 году, приехал на работу в Казахстан. Был зоотехником в Нарынкольском земельном отделе Алма-Атинской области. Находясь вдалеке от родных мест, он не чувствовал себя одиноким, работая рука об руку с гостеприимным казахским народом.

В 1938 году Вася был направлен в Алма-Ату на учебу. В декабре 1941 года Центральный Комитет комсомола Казахстана направляет студента четвертого курса Шша-Атинского зооветеринарного института Василия Целуйко по путевке в специальную школу в Москву.

Это был период героической борьбы народов советской страны против немецко-фашистских захватчиков. В 1942 году с большим подъемом и энергией, окончив специальную школу, Василий был отправлен в Белоруссию для организации партизанского движения в тылу врага.

Вначале он был в рядах партизанского отряда В. В. Власова, действовавшего в Могилевской области Позже Василий стал командиром одного из отрядов бригады имени Доватора. Теперь он командир партизанского отряда «За советскую Беларусь».

Так маленький Вася, страстно желавший в детских играх быть красным командиром, стал Василием Федоровичем, настоящим командиром. Ку, а человек, который только что стоял перед ним, тот самый Колька, его помощник в играх «в красных и белых». Судьба свела их в одном отряде. Для Василия Федоровича он все тот же Коля. Но еще ближе и родней.

Вспоминая картины детства, задремавший Василий Федорович вздрогнул: что-то зашуршало поблизости. Оказалась самая обыкновенная лягушка. Он опять закрыл глаза. «И это может напугать», — подумал он про себя, чуть улыбнувшись. Уже вставало солнце. Сон как рукой сняло.

Сколько событий, больших и малых, пережил Василий Федорович за один минувший год! Участвовал в пятнадцати жарких боях, сам не раз водил партизан на операции. За это время отряд пустил под откос около десяти вражеских эшелонов, взорвал множество мостов, уничтожил сотни гитлеровцев. Все это результат тщательной подготовки операций, в разработке планов которых принимал участие и комиссар. Некоторые планы разрабатывал он сам. А сколько дел в отряде! Массово-политическая работа среди партизан. Надо суметь подойти к каждому человеку, найтн с ним общий язык, привлечь в отряд новых людей. Эта работа отнимает очень много времени. Бывают дни, когда Василию Федоровичу некогда сомкнуть глаз. Что ж, он вместе с командиром несет одинаковую ответственность за отряд, за его дела, за каждого партизана. И Василий Федорович старается выполнять свои обязанности четко, аккуратно и с душой.

Василий Федорович приподнялся, посмотрел вокруг. Уже светло, дует свежий ветерок. Небо облачно. Чувствуется, что погода портится. Подошел Коля. Наклонившись к комиссару, он сказал:

— Что-то глаза у вас потускнели, товарищ комиссар. Не спали, наверное? Караул сменился, и я свободен.

— Ничего не слышно тревожного? — спросил Василий Федорович.

— Нет. Да разве они осмелятся войти в такой дремучий лес!

— Фашисты могут в любое время появиться, они вокруг нас. Точно известно, что они послали людей на поиски партизан. Охрана должна быть начеку. Да, кстати, от разведчиков вести есть какие-нибудь?

— Чуть не забыл, т-товарищ комиссар, — растерялся Коля. — Руководитель разведки разбудил командира и что-то докладывал ему. Оба они торопились куда-то, и командир просил вызвать тебя.

— Чего же ты молчишь до сих пор? Командир вызвал срочно, значит, какая-то новость. А ты, дружище, ложись отдыхать, — сказал комиссар и вскочил с места.

Уже часа два идет беспрерывная перестрелка партизан с гитлеровцами. Из-за стволов деревьев на миг появляются только головы, затем исчезают. Кто-то перебегает от одного дерева к другому, ложится, и стрельба продолжается.

Василий Федорович с автоматом в руках, оглядываясь по сторонам, устремился к передним рядам партизан. Самое страшное, если противник ведет стрельбу сверху, с деревьев. Поэтому комиссар бросает частые взгляды на густые кроны деревьев, где, возможно, засели гитлеровцы. Свистят со всех сторон пули. Кажется, что некоторые из них задевают его, но он не обращает на них внимания, словно завороженный. Высматривая противника, экономно расходуя патроны, он ведет прицельную стрельбу.

Вдруг комиссар заметил на дереве фашиста, поливающего огнем партизан. Прицелившись, он сразил его и двинулся дальше…

Вскоре стрельба стала утихать.

— Товарищ комиссар, враг отступил, но закрепляется снова. Видимо, намеревается атаковать. Что прикажете! — начал докладывать связной первой группы партизан. Связные других групп тоже доложили обстановку.

Комиссар на миг задумался, оценивая сложившуюся ситуацию.

Еще утром подпольная организация села сообщила партизанам, что больше четырехсот человек двинулись на прочесывание леса. Противник готовился тщательно и скрытно. Вплоть до начала выступления жители села не смогли узнать ни о количестве гитлеровцев, ни о дне и часе наступления. В связи с тем, что весть запоздала, на совещании командиров и комиссаров было решено заманить врага глубже в лес и дать бой.

После совещания комиссар беседовал с людьми, бежавшими из концлагеря. Они рассказывали о зверствах и насилии гитлеровцев над пленными солдатами и офицерами. Многие из них стали готовиться к бою.

Партизаны усилили охрану лагеря. Разведчики и вестовые следили за каждым шагом противника. Вот они донесли, что фашисты углубились в лес метров на пятьсот, разделились на три группы — две из них, примерно по пятьдесят человек, пошли во фланг, а около трехсот составили ударную группу. Часть партизан ушла на окружение и разгром двух фланговых групп, человек двадцать — на уничтожение отступающего противника. Остальные партизаны выступили для лобового удара. В четыре часа началась ожесточенная схватка.

Часа через два стрельба прекратилась. Гитлеровцы отступили и залегли, ждут чего-то. Видимо, хотят подсчитать свои возможности, перестроиться и снова ринуться в бой. Связные всех групп партизан с нетерпением ждут приказа комиссара.

Нельзя терять ни минуты, нужно принять срочное решение. Мысленно оценив обстановку, он приказал:

— Наступление не прекращать ни на минуту, ни на секунду. Не давать врагу передышки!

И снова наступление. Комиссар через связного доложил о своем решении командиру. Тот одобрил его.

Враг неудержимо отступал к краю леса. Комиссар стрелял из автомата, из револьвера, продвигаясь вместе с партизанами. И тут кто-то схватил его сзади за плечи и толкнул. Оглянулся — Коля.

— Ложись, Вася, быстро! Вражеский снайпер уже трижды стрелял в тебя, но не попал. И мои пули что-то не берут его. — Сказав это, Коля сбил с ног сопротивляющегося комиссара, а сам стал целиться во вражеского снайпера. Вместе с выстрелом он упал сам. Вскочивший комиссар увидел падающего с дерева фашиста, а Коля лежал с пробитым виском, откуда, пульсируя, стекала алая кровь. Василий Федорович разорвал свою рубаху и наклонился, чтобы перевязать голову друга. Коля дрожащими губами произнес:

— Прощай, друг! Передай… родным. Похорони сам… Прощай… Не давайте пощады проклятым… — Глаза его медленно закрылись.

Все еще надеясь спасти друга, Василий Федорович стал наскоро перевязывать его голову. Но в его обмякшем теле сердце уже не билось.

Гибель друга детства, друга-партизана настолько потрясла Василия Федоровича, что слезы невольно застилали глаза, скатывались на угасшее лицо Коли. В это время подошло несколько партизан. Никогда не видевшие комиссара со слезами на глазах, они застыли в напряжении. Василий Федорович, собравшись с силами, поднялся и продолжал выполнять обязанности.

К восьми часам вечера враг уже потерял человек триста. Оставшиеся с трудом вырывались из окружения и удирали в село.

У братской могилы погибших партизан комиссар произнес речь.

Наутро партизаны оставили лагерь и ушли дальше в леса.

Перевел М. Тиморшин.