Партизаны-казахстанцы

НА БЕРЕЗИНЕ

В семидесяти километрах от Минска на берегу реки Березина стоит город Борисов. Это один из районных центров Минской области. С XII века он упоминается в летописи. Особенную известность город приобрел с 1812 года.

В ноябре 1812 года под Борисовом русские войска под командованием М. И. Кутузова нанесли сокрушительный удар отступавшим из Москвы остаткам французской «непобедимой армии», а Наполеон едва избежал позорного плена.

Севернее Борисова, вдоль реки Березина, тянутся густые, дремучие леса. В них, на берегу озера Палик, что в тридцати пяти километрах от Борисова, расположилась центральная база нашей партизанской бригады «Дядя Коля». А восемь ее отрядов находились частично в этих лесах, частично в окрестных деревнях и селах.

К Борисовскому району примыкали соседние: Плещинский, Лагойский, Смолевический и Богомольский районы. Партизаны бригады вели борьбу с гитлеровскими захватчиками на территории этих районов. По соседству с нами ожесточенно бились с фашистами партизанские бригады «Смерть фашизму» и «Железняк».

Среди партизан мне довелось руководить комсомольцами, быть заместителем комиссара бригады по комсомольской части. Работа была нелегкая и ответственная. Мне приходилось бывать почти во всех отрядах бригады, проводить беседы с комсомольцами, сообщать новости. И нередко эта работа чередовалась боями.

И рее же в перерывах между боями, вечерами в свободное время, я вел дневник. Иногда я заглядываю в этот свой далекий дневник и вспоминаю дела давно минувших дней, события, людей из отряда «Коммунар».

Как сейчас помню веселого, синеглазого Ваню Суртаева. Я ему давал рекомендацию для вступления в кандидаты, а в 1943 году в члены Коммунистической партии.

Партизаны во главе с Иваном Суртаевым вписали немало ярких страниц в славную книгу борьбы с фашистами. Вот одна из этих страниц.

Октябрь 1943 г. Двадцать партизан, переодетых в немецких солдат, сам он в форме гитлеровского офицера (в отряде было достаточно вражеского обмундирования) и несколько партизан в крестьянской одежде, приблизились к шоссе Минск — Москва, залегли на опушке леса. Суртаев выслал вперед разведчиков. Через некоторое время они доложили, что по шоссе беспрерывно идут грузовые и легковые машины фашистов.

Суртаев приступает к выполнению задуманного плана уничтожения вражеских машин и солдат. Прежде всего он отправил партизан, переодетых в крестьянскую одежду, в деревню за подводами. Партизаны пригнали подводы, на них погрузили длинные бревна. Затем эти подводы влились в общий поток крестьянских подвод, везущих из леса дрова. Неожиданно, когда пересекали шоссе, распустились подпруги лошадей, и длинные бревна загородили шоссе. В это время к ним подошли немецкие солдаты. Это были переодетые партизаны Суртаева. Подъехали и две вражеские грузовые машины.

В каждой из машин, кроме шоферов, сидело по двое солдат. Недовольные задержкой, они стали махать кулаками, автоматами, кричать и ругаться на своем языке.

— Ребята, без шума, — скомандовал Суртаев.

Несколько переодетых партизан подошли к фашистам, чтобы прикурить. Ничего не подозревавшие гитлеровцы не успели даже вскрикнуть, длинные партизанские кинжалы сделали свое обычное дело. В это время подъехали еще три машины. Увидев пробку, фашисты сошли с машин и направились к «группе» Суртаева, для выяснения, что же тут происходит. Но выяснить ничего не успели. Короткие автоматные очереди ответили им раз и навсегда, что фрицам нечего делать на этом Минском шоссе, как и на всей белорусской земле. За короткое время партизаны уничтожили двенадцать вражеских машин, двадцать два оккупанта. Захватив оружие и немалые трофеи, партизаны тронулись в обратный путь. Не успели они скрыться в лесу, как на шоссе раздались автоматные очереди.

— Теперь можете стрелять, сколько вам угодно! — улыбнулся Суртаев.

О славных боевых делах другого воина отряда «Коммунар» Володи Шарапова не раз писали в партизанской газете. Я тоже поместил о нем две заметки.

Володя был четырнадцатилетним школьником, когда началась война. Рано потеряв отца, он воспитывался у матери. С первых же дней войны, потрясенный зверствами фашистских палачей, Володя всей душой возненавидел оккупантов. Однажды, собирая в лесу грибы, он нашел ручной пулемет, две винтовки и множество патронов.

«Потом пригодится», — подумал мальчик и надежно спрятал все это в лесу, приметив место. Чем дальше откатывался фронт, тем тяжелее становилось на душе у мальчика. Многое ему было непонятно. Но Володя никого не посвящал в свои думы. Так проходит несколько месяцев. Вот и школу закрыли. Ненависть кипела в душе у юного патриота. Бить фашистов! Нужно убивать их! Но как это сделать? Ведь он один!

В это время в деревне появились листовки, в которых призывали жителей деревень на борьбу с врагом. В листовках также говорилось о том, что Красная Армия наносит гитлеровцам удар за ударом. Вскоре появились и сообщения о налетах партизан.

Никому не говоря ни слова, Володя под всякими предлогами покидает деревню и ищет партизан. Так проходит неделя, вторая, третья, а партизан все нет и нет. Но ведь они где-то рядом, тут взорвут мост, там нападут на вражеский обоз, уничтожат машины. Мальчик спрашивает у местных жителей, но никто толком не знает, где партизаны.

— Напрасно ищешь, сынок! — улыбаясь, сказал однажды Володе добродушный седоволосый дед. — Сегодня они здесь, завтра там. Прописка у них теперь — вся Белоруссия! Где ж тебе всю ее обойти. Шел бы ты лучше домой, небось мать заждалась.

И мальчик ни с чем возвратился домой. Откуда ему было знать, что партизаны выходили из лесов только по ночам, с восходом солнца они опять уходили в глубокие дебри.

Тем не менее случай помог Володе, и он нашел партизан.

Он наткнулся на них, когда слишком глубоко ушел в лес и заблудился. Долго бродил по лесу, пока не нашел просеку. Потом он изнемог и уснул под деревом. Здесь его и разбудили партизаны.

— Дядь, возьмите меня к себе. Я вам пригожусь, у меня и пулемет есть, — обратился он к командиру отряда.

— А ты не шутишь? — рассмеялись партизаны.

— Откуда у тебя пулемет?

— Честное слово, есть, и винтовка и патроны тоже. Идемте, покажу. — И мальчик привел партизан к своему тайнику.

— Ну что ж, придется тебя взять с собой, — похлопывая Володю по спине, сказал командир. — А то нам одним не унести это богатство.

Радости Володи ие было границ. С этого дня он стал партизаном. Мало-помалу он стал ходить вместе со старшими на задания. Осмелел. Привык к трудностям, не раз побывал в боях. И через год, овладев мастерством минера, сделался отличным подрывником. В отряде же он вступил в комсомол. Как-то в конце марта группа подрывников, в которой был и Володя пошла на задание. Группой руководил Константин Николаевич Папкович. Им было велено уничтожить немецких патрулей на железной дороге. Два дня ничего не удавалось им. Задание было под угрозой.

— А что если мы взорвем немецкий эшелон, — прервал Володя невеселые думы партизан.

— Ты что?! — удивился Папкович. — А где возьмем взрывчатку?

— Взрывчатка есть! В соседней деревне я видел неразорвавшуюся бомбу. Можно вытащить заряд. Вот и взрывчатка.

Это уже было серьезно.

— Где ты видел? Идем!

Вскоре они нашли эту бомбу. Осторожно вскрыли ее, и из тола приготовили заряд. Теперь можно было идти к дороге. Темная ночь — боевая подруга партизан. Вот и сейчас она скрыла подрывников, залегших у железнодорожного полотна. Установив время возвращения патруля, Костя и Володя вышли на рельсы для установки заряда. Уложив под рельс мину, Костя и Володя вернулись к своему товарищу, держа в руках второй конец шнура от мины. В ожидании эшелона партизаны залегли прямо на снегу. Прошел час ожидания, за ним второй, а поезда все нет и нет. Оказывается, вторая группа партизан вывела из строя рельсы на другом участке дороги. Вот почему не было эшелона. Аккуратно вырыв мину, партизаны условились завтра же вернуться сюда.

Снова темная ночь.

Те же партизаны, те же рельсы.

Подрывники не ошиблись в своих расчетах.

На этот раз эшелон не заставил себя долго ждать. Сперва раздался дробный стук колес по рельсам, затем шум стал увеличиваться, и вот из-за поворота, вздымая клубы дыма, показался вражеский эшелон.

— Интересно, с чем он? — полюбопытствовал Володя.

— Теперь все равно. Хоть с чертом. Давай, — резко крикнул Папкович.

Володя дернул шнур.

Когда, громыхая колесами, эшелон приближался к партизанам, раздался оглушительный взрыв. Налетая друг на друга, взрываясь на ходу, полетели под откос вагоны. Вот так обычно заканчивались боевые операции, в которых участвовал шестнадцатилетний комсомолец Володя.

В каждом отряде были свои герои. Я помню почти каждого из них.

Заместитель комиссара отряда «Буря» Сергей Колескин не раз принимал участие в боевых операциях. Однажды Сергей с тремя партизанами возвращался нз Смолевического района с выполнением боевой задачи. Партизаны сделали привал в деревне, что в двух-трех километрах от шоссе. Оставив в дозоре двух товарищей, Сергей в сопровождении одного подошел к избе, где жил осведомитель партизан.

Раздался тихий условный стук.

— Кто там? — послышалось за дверью.

Через несколько минут разговора в дверь громко постучали. Почувствовав недоброе, Сергей сказал хозяину:

— Не открывай, спроси кто?

Хозяин не успел подойти к двери, как по-немецки и по-русски потребовали впустить в дом. «Живым не дамся», — пронеслось у Сергея. Бросив в окно две гранаты и дав длинную автоматную очередь, Сергей выпрыгнул в окно. Вслед за ним — и хозяин дома. Напуганные взрывами гранат и автоматными очередями фашисты открыли беспорядочную стрельбу. Сергей же, поливая огнем вокруг, выбрался на окраину деревни и благополучно добрался до ближайшего леса.

Оказалось, что перед приходом партизан фашисты окружили деревню и устроили засаду. Когда Сергей вошел в избу, они не тронули его, решили взять живым. Товарищи же Сергея остались за фашистской засадой и ничем не могли помочь. Но стрельбой из тыла они все-таки порядком напугали фашистов. Услышав, что стрельба стихла, партизаны ушли в лес.

Обычно партизаны ходили на связь с осведомителями глубокой ночью.

Так поступил и Сергей, откуда ему было знать, что фашисты устроили засаду.

Сергею Колескину за его находчивость и смелость был вручен именной автомат.

Отважная партизанка комсомолка Надежда Троян была гордостью не только отряда «Буря», но и всей партизанской бригады «Дядя Коля».

Надежда Троян училась в Минском медицинском институте, когда началась война. За короткое пребывание в городе девушка была свидетельницей многих фашистских зверств. На ее глазах вешали, расстреливали безвинных советских людей. Собственными глазами увидев бесчинства оккупантов, Надя дала клятву отомстить за пролитую кровь своих земляков, за поруганную белорусскую землю. Под руководством коммунистов девушка включилась в подпольную работу. Позже Надя пришла в отряд «Буря». Через Надежду Троян партизаны поддерживали тесную связь с городским подпольем. Надежда выполняла рискованные операции.

До сих пор помню, как был убит фашистский комиссар Белоруссии, правая рука Гитлера, нацист Кубэ.

В этой операции активную роль играла наша Надя.

В 1942 году фашистский палач Кубэ написал обращение, в котором обещал даровать жизнь партизанам, если они добровольно покинут лес, в противном случае грозил полным уничтожением.

Партизаны не остались в долгу и тут же написали ответ, в котором давали клятву, что не покинут лесов до полного уничтожения фашистских солдат, еще больше усилят партизанскую борьбу. «А для вас, господин Кубэ, — говорилось в ответе, — мы давно уже приготовили надежную петлю!!»

Партизаны слов на ветер не бросают. Сразу же после вручения ответа разведчики бригады и отрядов караулят его везде, охраняя дороги, по которым Кубэ проезжает. Но фашистский палач, словно чувствуя расплату за свои злодеяния, редко покидал свое убежище, резиденцию гитлеровского комиссара в Белоруссии, а если и выезжал, то с многочисленной охраной, бронемашинами и мотоциклами.

В 1943 году Надежда Троян и еще несколько человек через верных людей устанавливают связь с домработницей Кубэ Еленой. Ей объясняют суть дела, затем составляется подробный план и сроки убийства комиссара. Вскоре партизаны принесли Елене две небольшие мины и научили ее, как обращаться с ними.

Конечно же, установить связь с домработницей Кубэ и принести ей мины — дело нешуточное. Ведь попадись Надя и другие партизаны с таким грузом в руки фашистов, разговор был бы короткий.

Получив от партизан подробную инструкцию, Елена выбирает подходящий момент и подкладывает мину под матрац гитлеровского палача.

Стрелка часового механизма была поставлена на двенадцать часов. Сама же Елена незаметно покидает дом. Расчет партизан оправдался. Ровно в одиннадцать часов гитлеровский комиссар, отдав последние распоряжения на следующий день, пошел к себе на квартиру и вскоре уснул спокойным сном. Опасаться ему было некого и нечего. Дом охраняли усиленные наряды часовых. Стрелка часов неумолимо отсчитывала минуты.

И вот точно в полночь мелодичный перезвон часов и тишина в доме была нарушена оглушительным взрывом.

С нацистским палачом было покончено. Партизаны сдержали свое слово.

За исключительное мужество и героизм при выполнении операции — убийство гитлеровского наместника и за образцовое выполнение других заданий командования Надежде Троян было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

…Как-то вечером в отряде «Буря» началось партийное собрание. Его открыл комиссар отряда Мурашко. Когда собрание было в разгаре, в землянку ворвался запыхавшийся радист. Он только что принял радиограмму:

— Товарищи! Наши войска освободили Феодосию и Евпаторию! — раздался его ликующий голос. Радости партизан не было границ.

Утром прибежал дозорный:

— Товарищ командир, — обратился он к командиру отряда. — Со стороны гарнизона Зембино продвигаются вражеские войска.

— Передайте командирам. Привести роты и взводы в боевую готовность — коротко приказал командир.

— Есть, — дозорный побежал оповещать командиров. Вслед за ним побежали и мы.

На краю деревни три роты партизан отряда заняли уже оборону и приготовились к встрече врага. Жители деревни поспешно ушли в лес.

Фашисты забрасывали минами деревни Ганцевичи и Заценье. Смотрим в бинокль. Вражеские солдаты, чеканя шаг, идут, строго соблюдая строй.

— Подпустить врага, как можно ближе, — тихо передал по цепи командир отряда.

— Пулеметчики на месте?

— Так точно, товарищ командир, — ответил Колескин.

Сжав в руках автоматы, залегли и мы.

Расстояние сокращалось. Когда до обороны партизан осталось триста пятьдесят-четыреста метров, фашисты залегли и открыли беглый огонь из автоматов и пулеметов. В воздухе опять засвистели мины. Мы не подавали признаков жизни.

Через десять-пятнадцать минут, не дождавшись ответных выстрелов, гитлеровцы поднялись и пошли в рост. Пошли осторожно, пригнувшись, готовые при первых же выстрелах залечь и открыть стрельбу.

Наши нервы тоже были на пределе.

Ведь с каждым метром враг неумолимо надвигался на нас, чтоб уничтожить. Ну что ж! Посмотрим, кто кого.

Командир молчит, значит, рано открывать огонь. И вот когда враг приблизился на двести метров, партизаны обрушили на врага шквал огня из всех видов имевшегося оружия. Передних фашистов как не было. Зад-, пие залегли и открыли ответный огонь. Началась перестрелка. Появились потери и у партизан.

В разгар боя группа фашистов попыталась обойти оборону партизан с флангов. Разгадав замысел врага, командир отряда майор Феденко обрушил всю силу огня на фланги, и от этой вражеской затеи ничего не получилось.

Бой продолжался целый час.

Партизанами овладело беспокойство: как бы не кончились боеприпасы. В это время фашисты стали отступать. Ну что ж, мы вам поможем! И вслед врагу полетели партизанские пули. В этом бою мы не досчитались троих боевых товарищей, пятеро были ранены.

21 апреля 1943 года.

В этот день мы прибыли в отряд № 3. Командиром отряда был Леня Езубчик. Здесь до последнего времени еще не развернулось движение «снайперов-охотннков». Об этом мы и говорили с командиром отряда, когда узнали, что во вражеский гарнизон Зембино прибывает пополнение. Наряду с живой силой фашисты увеличивали огневую мощь. В гарнизон прибывали танки, пушки, шестиствольные и большие батальонные минометы. Гитлеровцы собирали против партизан крупные силы.

Особое беспокойство вызвали у нас танки, большие минометы и пушки противника. Нам нечего было противопоставить им. У партизан было, конечно, противотанковое ружье (ПТР), но его было слишком мало.

И все же мы не сидели сложа руки. Заместитель комиссара отряда Виноградов, взяв несколько партизан, пошел минировать возможные пути наступления врага.

22 апреля.

Мы проснулись в шесть часов утра. Утро было ясное, солнечное. Тут и там слышалось щебетанье птиц. Распускались почки молодых деревьев. Все радовалось новому дню весны. В этот ранний час так красиво было в лесу, что мы на какой-то миг забыли о войне и, любуясь красотой леса, полной грудью вдыхали чистый пряный воздух. Но вот мимо нас прошла группа партизан. Грозные будни партизанской борьбы вернули нас снова к действительности. Со вздохом уходил командир отряда Леня. Мы с Васей Лещуком пришли в отряд «За Советскую Родину», стоявший ближе всех к вражескому гарнизону. Через десять минут после нашего прибытия враг начал артподготовку.

По нашим наблюдениям самый страшный артиллерийский и минометный огонь обрушился на деревни Заценье, Кимия, Поляны, Любосей.

Начальник особого отдела отряда Митя Лукачев, начальник штаба Арбенин, Вася, и я прибыли на передовые позиции отряда.

Вскоре фашисты зашли в деревню Кимия. Спустя некоторое время со стороны леса Кишкурное раздались взрывы мин. «Ну, что ж, не зря потрудились ребята», — удовлетворенно подумали мы.

Со стороны партизан потери пока были незначительными. Погиб только пулеметчик Осипченко. Передовые цепи врага подошли на четыреста метров.

Напряжение боя возрастало с каждой минутой.

В 13–30 поступил приказ из штаба бригады отойти во второй эшелон обороны, к деревне Корсаковичи. Отход прошел организованно, четко. Отход основных сил прикрывали два отделения.

В 15–30 партизаны добрались до деревни Корсаковичи и расположились в заранее вырытых траншеях. Враг занял деревню Скуплино. Стало тихо. Но это затишье было обманчивым. Враг каждую минуту мог двинуться на наши рубежи.

Сумерки опустились на землю, стало темнеть. И вот в 18–15 фашисты снова обрушили на нас завесу артиллерийского огня.

Партизаны открыли ответный огонь.

— Беречь патроны, — приказал командир отряда.

Да, приказ был своевременным. Боеприпасы были на исходе, а еще неизвестно, что предпримет враг и сколько продлится бой.

В 21–00 стрельба внезапно прекратилась.

И фашисты, и мы остались на прочных рубежах. Расстояние между нами было восемьсот метров. Только сейчас мы почувствовали адскую усталость. Да и проголодались изрядно — с утра ничего не ели.

Стало совсем темно. Партизаны начали готовиться к завтрашнему дню. Командир отделения комсомолец Юшков со своими людьми отправился в хутор Журавки. Он должен был временами открывать стрельбу по фашистам и не давать им покоя. Четыре человека ушли в разведку. В это время с другой стороны пришли разведчики во главе с Сашей Кишкурно, наблюдавшие за шоссейной дорогой Завидное — Кайтаново. По их сведениям и остальные отряды нашей бригады оказали ожесточенное сопротивление врагу. Фашисты дорого заплатили за каждый метр своего продвижения. Оказывается, гитлеровцы бросили против партизан восемь танков, бронетранспортер, множество пушек, несколько больших минометов. Обсудив детали прошедшего боя и еще раз проверив посты, мы решили немного отдохнуть. Но отдых наш был коротким. Уже в 5 часов мы с Митей Лукачевым были на ногах и обошли партизан, занявших оборону. Суровые, молчаливые лица людей говорили о том, что они готовы принять новый бой. Вот среди могилок занял позицию взвод Маршалина, слева от него, в хуторе Казимирово, взвод Снухова, а справа партизаны Шляпникова.

В 6 часов утра бой возобновился. Ни на минуту не прекращая артиллерийского и минометного огня, враг двинулся на наши рубежи. Меткий огонь наших пулеметчиков не дает поднять головы вражеским солдатам. Но несмотря на это, успевшие набраться хмельного с утра пораньше гитлеровцы упорно лезут вперед и нарываются на партизанские пули.

Но вот они поняли, что пешими силами не сломить сопротивления партизан. И к восьми часам бросили в атаку два танка. Танки приблизились к нашим траншеям, открыли пулеметный огонь. В ответ заработали партизанские противотанковые ружья. Но с танками мы ничего сделать не смогли. И в 9—30, получив приказ из штаба бригады, мы отошли в третий эшелон обороны. За три часа ожесточенного боя партизаны потеряли четырех боевых товарищей, трое были ранены.

В третьем эшелоне обороны встретились с отрядами имени Дзержинского и «Ленинец». Оказывается, они тоже отошли и заняли новые рубежи между деревнями Боровляны и Селец.

24 апреля.

Бой начался в 6 часов утра. Фашисты пустили сначала двадцать разведчиков. Партизаны сильным огнем не дали им подняться, и они убрались ни с чем. После этого враг открыл огонь из орудий и минометов.

Беспрерывно играет «балалайка» (так прозвали партизаны вражеский шестиствольный миномет). В это время мы с Васей Лещуком находились в третьем отряде «Ленинец». Вскоре под прикрытием артиллерийского огня пошли в атаку вражеские солдаты. Огонь с обеих сторон не прекращался ни на минуту. В бинокли можно было видеть, как фашисты оттаскивали назад своих убитых и раненых солдат.

В третьем отряде пока что убили только пулеметчика Красовского.

Через четыре часа ожесточенного боя мы отступили на окраину леса к посту № 2.

После обеда (этого же дня) я был уже в отряде имени Дзержинского. Снова бой. С жужжанием проносятся пули, заставляя настораживаться и пригибаться. Мы стоим под прикрытием большого дерева и обсуждаем ход боя. Недалеко от нас парнишка лет тринадцати-четырнадцати ползком пробирается с патронами к пулеметчикам. Видно, что он очень устал и боится. Желая как-то подбодрить его, мы крикнули:

— Что же это ты так землю обнял, небось страшно, а?!

— Да нет, совсем не страшно, — парнишка вскочил на ноги и побежал к пулеметчикам.

Позднее, в 1958 г., на встрече бывших партизан, этот эпизод напомнил мне сам парнишка. Встретившись через четырнадцать лет, боевые друзья вспоминали суровые дни прошедших лет. Встреча проходила в деревне Буденичи. В самый разгар разговора ко мне подошел широченный в плечах парень лет тридцати, и поздоровавшись, крепко пожал мне руку.

— Не узнаете? — хитро улыбнулся он. — Эта же деревня, 1944 год.

— Нет, не узнаю, — произнес я.

А помните мальчишку, который с патронами полз.

Да, теперь я вспомнил, ну конечно же, это был тот самый мальчишка, который под вражеским огнем доставлял пулеметчикам патроны. Мы весело рассмеялись.

…Бой в лесу разгорался.

Собрав в кулак все силы, фашисты устремились к нашей базе.

В затянувшемся бою коммунисты и комсомольцы проявляют героизм. Вот заместитель комиссара отряда по комсомолу Касенков поднял в атаку комсомольское отделение. С криком: «Ура!.. За родину!» он бросился вперед. Следуя его примеру, за ним бросились и другие партизаны. В это мгновение пуля сразила отважного воина. Увидев, как погиб любимый командир, комсомолец-пулеметчик Аблемитов крикнул:

— Комсомольцы, за мной!

За ним ринулись молодые партизаны.

Пять с половиной часов продолжался кровопролитный бой. В 9 часов вечера фашисты отступили из деревни Буденичи к деревне Рудня. Храбро сражались в тот день Кротов, Тихонович, Мороз и другие коммунисты.

В скорбном молчании проводили партизаны в последний путь погибших товарищей — Касенкова, Куреленка, Харькова, Рулько. Над их могилами, украшенными первыми весенними цветами, прогремели залпы прощального салюта.

Навсегда остались в нашей памяти пулеметчик-комсомолец Шадуро, бесстрашно косивший фашистов из ручного пулемета, и чех Митощенко, убивший из винтовки с десяток гитлеровцев. После окончания боя партизаны собрали трофеи.

Ночь выдалась на редкость прохладной. Дует пронизывающий ветер. Шелест ветвей и листьев, заглушаемый днем воем снарядов и свистом пуль, сейчас ночью как бы напомнил о красоте природы.

Утомленные, голодные партизаны выставили караульных и, обняв свое оружие, повалились спать. Нужно было хоть дать отдых усталому телу.

После ужина командир отряда Соколка, комиссар отряда Фадеев, работник подпольного райкома партии Солодок и я отправились в штаб бригады. Здесь царило оживление: должен прибыть самолет. Вместе со всеми этому обрадовались и мы. У нас тоже боеприпасы были на исходе. Подошло и назначенное время прибытия самолета. Поехали на площадку, куда самолет должен был сбросить груз.

В пяти местах разложены кучи сухого хвороста. Встречей самолета руководил заместитель начальника штаба бригады Виктор Павлович Большаков. Вот послышался гул. Партизаны по звуку мотора определили, что это наш самолет.

Вспыхнули костры, вырывая из темноты лица партизан. Самолет сделал круг в воздухе и выбросил парашют с грузом.

Потом самолет сделал над нами прощальный круг и, помахав крыльями, улетел обратно. Партизаны собрали весь сброшенный груз. Тут были автоматы, патроны, махорка, одежда, хлеб. У всех нас поднялось настроение. Было приятно сознавать, что мы здесь, в этих дремучих лесах не одиноки, о нас знают, помнят и заботятся. Эта мысль согревала сердца людей и укрепляла силы в борьбе с врагом.

25 апреля.

Утром мы с Васей Лешуком отправились к деревне Божидар. Там находились роты отрядов имени Чапаева и «Буря». С нами пошли на соединение к своим ребята из остальных рот отряда «Буря». В полдень пришли в Божидар и встретились с отрядами.

Дождь лил как из ведра. Партизаны промокли до ниточки. День прошел относительно спокойно. И только ночью в избушке, одиноко стоящей на краю деревни, мы наскоро развели огонь, обсушились и легли спать, тесно прижавшись друг к другу.

26 апреля.

Бой начался в 12 часов. Партизаны два раза ходили в атаку. Фашисты не вытерпели нашего натиска, отступили к деревне Иконы. В дневном бою мы потеряли троих бойцов. Пятеро были ранены. Отступление фашистов подняло моральный дух партизан.

27 апреля.

Необычная тишина на нашем участке. Разведчики ушли, на задание. Враг молчит, видимо, он стянул свои силы на другом участке. Так оно, наверное, и есть. Со стороны расположения штаба бригады доносится беспрестанная стрельба. Волнуемся за своих товарищей. Как они там? Выдержат ли?

Воспользовавшись затишьем, мы с Володей Грановым провели беседы с комиссарами, политруками и комсомольскими работниками о состоянии политработы. Поздно вечером к нам пришел начальник штаба бригады Андрей Волошин.

— А у вас тут тихо! — здороваясь с нами, сказал он.

Мы вопросительно посмотрели на него, ожидая известий с соседних участков. Он понял нас и ввел в курс событий.

— По сведениям разведки, — спокойно и сурово заговорил Волошин, — положение очень трудное. Каратели решили окружить все наши отряды, сомкнуть кольцо окружения и уничтожить партизан до единого. Одним словом, фашисты решили начать против нас грозную блокаду. А сколько она продлится, неизвестно. Поэтому самое главное — беречь силы и боеприпасы. Взять на строгий учет запасы продовольствия. Таков приказ командования бригады.

— Ясно. Огнем не взяли, так хотят взять голодом. Не выйдет, господа фашисты, — сказал Жуковский.

После совещания было объявлено о предстоящем нападении на большой вражеский гарнизон в деревне Рудня.

— Нападение назначено на 3 часа ночи. Сейчас готовьте людей. Выступаем через час, — отдал приказ Волошин. -

28 апреля.

Непроглядная ночь. Идем осторожно, боясь нарушить тишину. Такая тишина, что даже слышно дыхание впереди идущего. Вдруг под кем-то хрустнула веточка.

— Тихо, ты, медведь, — раздался приглушенный шепот.

И снова тишина.

Что это? — перед нами белая полоска шириной в два-три метра. Подходим ближе. Речка, самая обыкновенная речушка спокойно текла перед нами. Непредвиденное препятствие. Попробовали найти брод. Нет, глубоко. Моста и в помине нет. Вместо него длинное бревно. Пошли по нему. Не обошлось и без происшествий. Несколько человек, оступившись, приняли холодный душ.

— Ну вот, заодно и искупались, — шутит кто-то. Уж такой народ партизаны, никогда не унывают. В ожидании товарищей устроили небольшой перекур.

И снова в путь.

В назначенное время отряды пришли на условленное место и залегли. Рядом с нами отряд имени Чапаева, слева «Коммунар», справа «Буря» и взвод автоматчиков.

Три часа! В небе вспыхнула ракета.

Мощное партизанское «ура» потрясло округу. Фашисты встречают нас ураганным огнем. Тут и там взрываются гранаты. Взвод автоматчиков врывается в крайние землянки. От сильного вражеского огня партизаны кое-где не могут сдвинуться с места.

Пришла группа автоматчиков. Впереди три пленных немца.

— Товарищ командир, — обратился старший группы. — Взвод автоматчиков занял три землянки. Семь фашистов убито, трое сдались в плен. Что делать с этими?

Осмотрели пленных. Вид у них перепуганный.

— Отправьте их в тыл, — приказал командир.

Бой становился жарче. Появились потери и у нас. Раненых и убитых уносили с линии огня. В самый разгар боя к командиру прибежал дозорный.

— Товарищ командир, к фашистам пришло большое подкрепление.

— Продолжайте наблюдать. — Волошин отпустил дозорного. Оставаться здесь было нельзя. И было принято решение уйти в лес. Не прекращая стрельбы, взвод за взводом отходил на прежние позиции. В этом бою партизаны не досчитались шести бойцов. Потери фашистов были в несколько раз больше.

Среди погибших товарищей и француз Мишель, украинец Генько и другие. Мишель прибыл к нам летом 1943 года. Он убежал из фашистской армии. На первых порах Мишель не знал ни одного слова по-русски. Да и по-немецки он знал всего несколько слов.

Только мы и разобрали:

— Гитлер капут. Моя найн фашизм.

Мы объяснялись с ним языком жестов и мимики. Так мы узнали, что он рабочий и у него в далекой Франции есть семья.

Веселый, общительный француз стал всеобщим любимцем. Вскоре Мишель стал сносно говорить по-русски. В бою он дрался храбро, стойко переносил все тяготы и невзгоды партизанской жизни. И вот теперь не стало веселого француза. На далекой белорусской земле он погиб за свою родину — прекрасную Францию, которую любил больше всего на свете.

…Все дальше и дальше углубляемся в лес. Идем по болотистой местности. Назад идти труднее, сказывается усталость. Гляжу я на партизан и думаю: «Многие уже в летах, сами имеют взрослых детей. Им бы дома сидеть, а они вот с оружием в руках встали на защиту своей родины. Нет, никакому врагу не одолеть таких людей». Гордость переполнила мое сердце. Ведь мне выпала честь сражаться бок о бок с такими замечательными людьми.

Через час ходьбы выбрались на сухую землю, сделали привал, не выпуская из рук оружия, — враг мог напасть каждую минуту. Из штаба бригады поступило сообщение: враг развернул на нашем направлении усиленное наступление. Фашисты во что бы то ни стало решили добраться до нашей базы и уничтожить ее. В непролазном болоте застряли вражеские танки, пушки. Партизаны оказывают врагу ожесточенное сопротивление. А соседние бригады сегодня ночью напали на вражеские гарнизоны Замощья и Горелого луга. Молодцы, ребята, не дают немцу покоя ни днем ни ночью.

29 апреля.

Затишье.

По всему видать — враг накапливает силы. Мы не ошиблись в своих предположениях. В 12 часов фашисты стали перебрасывать своих солдат с деревни Икона в деревню Пустое. Проехало пятнадцать вражеских машин. Мы тоже взялись за дело. В штабе отряда обсудили обстановку. В это время пришло сообщение из штаба бригады. Вчера отряды оказали врагу упорное сопротивление и не допустили его к базе. А партизаны первого отряда из противотанкового ружья подбили немецкий танк. Итак, к трем подбитым самолетам и восьми танкам противника прибавился еще один танк.

Еще новость — пойман предатель. Им оказался младший брат Желудкова, партизана отряда «Коммунар». Желудков говорил про брата, что он пропал на фронте без вести. Он очень часто тосковал по брату. И вот этот самый брат оказался предателем.

За один день постарел Желудков.

30 апреля.

Рано утром разведчики отряда имени Чапаева привели языка. У бедняги от страха тряслись руки и дрожали колени. От него мы узнали, что против нас действует около семисот-восьмисот вражеских солдат. У фашистов кроме того семь танков, две бронемашины, две танкетки, несколько орудий, минометы. Что и говорить, грозный противник! Тем не менее сразиться с ним нужно. Одно нас утешало: вражеская техника не пройдет в лесу. Ну, а с пехотой врага нам не привыкать драться. К тому же фрицы точно не знают наших сил. Под каждым кустом им мерещатся партизаны, поэтому малыми силами они не войдут в лес. И опять же партизаны знают лес, как свои пять пальцев, чего нельзя сказать про фашистов.

7 часов 15 минут. Фашисты пошли в наступление. Так оно и есть, гитлеровцы шли большими группами. Подпускаем ближе и бьем в упор. Мы не одни. Справа от нас ведут бой четвертый и пятый отряды бригады имени Железняка. За одной цепью врага появляется вторая, третья, кажется, не будет им конца. Ни на минуту не прекращается огонь. Несмотря на все усилия, враг не продвинулся ни на шаг. Постепенно стрельба стала затихать.

Сумерки. Подобрав раненых и убитых, фашисты убрались восвояси. Ведь надвигалась ночь, а фашисты из своего горького опыта знали, что такое темная ночь в лесу.

Так прошел еще один день, последний день апреля. Наступающий май мы встречаем хорошими боевыми успехами. Несмотря на превосходящие силы врага, мы не уступили ему ни пяди партизанской территории.

1 мая.

Вот и наступил первомайский праздник, праздник весны и труда! Вспоминаю праздник в ауле. Радостные, смеющиеся лица, красивые наряды, праздничный той на весь аул, байга… Затем школа, институт, праздничные колонны демонстрантов, алые флаги, транспаранты, лозунги и первые майские цветы, море людей, море счастья, радости, весны. Сейчас те же радостные, улыбающиеся лица, вот только наряды не совсем праздничные, ну, в этом мы мецьше всего виноваты. Так в ясное, солнечное утро к нам пришел Первомай, пришел с «салютом»— это стреляли фашисты. В 7 часов они начали артиллерийскую пальбу. Вскоре гитлеровцы дважды бросаются в атаку и дважды откатываются назад, неся большие потери. С 17 до 21 часа наш участок леса подвергся страшному артиллерийскому обстрелу. В результате обстрела легко ранило двух партизан. Конечно же, немцы каждый день трубили о партизанских потерях, исчисляемых тысячами и сотнями людей. Если верить фашистской пропаганде, то в лесах Белоруссии давно уже нет партизан. Только непонятно одно: зачем фашисты держат в этих лесах такие крупные силы.

В 22 часа в небе повисли подвесные ракеты. При свете этих ракет наши бомбардировщики бомбят около местечка Лепель. Мы смотрели на эти вспышки, и наши сердца наполнялись гордостью за наших летчиков.

2 мая.

Стало известно, что фашисты сожгли в деревне Божидар семь изб. Уж так повелось: где пройдет фашист, там он сеет смерть, пожары, разрушения. Ему и пища не впрок, если он никого не убьет или ничего не спалит. Такова природа фашизма.

3 мая.

Лежим в обороне, в лесу у деревни Мрай. Пока затишье. Видим, как враг подтягивает крупные силы к деревне Божидар. Что задумал враг, где следует ожидать его нападения? Нужен «язык». И вот трое партизан отряда «Коммунар» под прикрытием темноты пробрались во вражеский гарнизон. Первые немецкие часовые. Разведчики облюбовали рослого, худенького гитлеровца с нашивками ефрейтора. «Как-никак, ефрейтор!»— подумали разведчики. — «К тому же и нести легче». Но взять языка не удалось. Когда партизаны осторожно подползли к нему, фашист неожиданно обернулся и увидел разведчиков. Партизаны, как барсы, прыгнули на фашиста, тот только успел крикнуть: «Русс». Длинный партизанский кинжал вонзился ему в грудь. Все же враг поднял тревогу. «Черт с ним, с языком, айда ребята», — и смельчаки бросились в темноту. Вслед партизанам раздались беспорядочные выстрелы…

…Поздно вечером состоялось собрание командиров.

4 мая.

С восходом солнца мы с Васей отправились на передний край обороны узнать, как там обстоят дела. Не успели мы подойти к передовой, как немцы пошли в наступление. Около тысячи фашистов, семь танков, несколько орудий, минометов, были брошены на партизан.

В разгар боя мы с Васей прибыли в отряд имени Чапаева. От грохота вражеских снарядов и мин стонет земля. Видно, мы достаточно насолили фрицам, что они бросили против нас крупные силы. Фашисты идут вперед, беспрерывно стреляя из автоматов и оглушая лес своими дикими криками. Чувствовалось, что гитлеровцы так ведут себя после сильной порции спиртного.

— Горько же будет ваше похмелье, — злорадно усмехается кто-то из партизан.

Меткими автоматными и винтовочными выстрелами партизаны укладывают «спать» одного фрица за другим. Редеют ряды гитлеровцев. Но враг упорно идет вперед. В нескольких метрах от нас разрываются вражеские мины.

— Полметра левее, и нам бы общий привет! — шути г неунывающий командир чапаевцев Жуковский.

— Скажи спасибо, что жив остался, — отвечает ему в тон комиссар Казимиров.

Мы переходим на новое место.

Часам к десяти фашисты решили обойти нас с флангов. Разгадав замысел врага, отстреливаемся и отходим в глубь леса. С нашей стороны выстрелы доносятся все реже и реже. Нужно беречь патроны. Возле деревни Волоки собираем своих людей и располагаем на короткий отдых. Усталые, измученные лица партизан, разорванные одежды, некоторые в лаптях, многие просто босиком. Да, тяжела ты, партизанская доля! Вот и сегодня с утра ожесточенный бой, и ни крошки во рту. А про обмундирование партизан и говорить нечего, вылинявшие солдатские гимнастерки, давно уже потерявшие свой первоначальный цвет, зеленые немецкие мундиры, черные полицейские шинели или простая крестьянская одежда.

Трудно определить и возраст партизан.

Сквозь бороды и усы выглядывают усталые глаза молодых людей, взваливших на свои плечи тяжелое бремя партизанской жизни.

5 мая.

В два часа ночи добрались до деревни Уборок. Деревня встретила нас полыхающим заревом огня. Горели дома. Ясно! Здесь побывали фашисты. К счастью оказывается, жители деревни успели убежать в лес. Враг вышел из деревни Макови и приближался к деревне Уборок. Два часа длился бой партизан отряда «Буря» с фашистскими головорезами. Сегодня кое-где каратели бросили против партизан своих овчарок. Огромные черные псы громким лаем оглушали лес. Все ближе и ближе подходил враг. У партизан кончались боеприпасы. Это было очень опасно. Без пищи партизан может прожить несколько дней, а вот без патронов он уже не партизан.

Решили идти к базе. Подходим к первому посту. Оказывается, до нашего прихода здесь побывал самолет и сбросил груз: автоматы, патроны и продукты. Эта весть сразу подняла в нас боевой дух.

6 мая.

Утром этого дня я прибыл на базу.

— А, комсомольский вожак! Ну, как у тебя дела? — обратился ко мне командир бригады Петр Григорьевич Лопатин.

Я стал докладывать о том, что видел и пережил; внимательно слушал меня и комиссар бригады Николай Николаевич Чулицкий. Наша беседа была прервана появившимся дозорным.

— Товарищ командир, — обратился он к Лопатину. — Враг приблизился к первому и второму постам.

— По местам, — приказал Лопатин и первым вышел из землянки. У партизан прибавились запасы боеприпасов. Враг почувствовал это на себе.

База, к которой так стремились фашисты, находилась в глубине леса. Путь к ней лежал через непроходимые болота и топи. Это было не по вкусу немцам.

В непроходимом лесу встречались маленькие островки суши, которым партизаны дали любовные названия «Остров сокровищ», «Остров любви» и другие. На каждом из этих островков зимой и летом находились землянки. Здесь была партизанская бригада. Расстояние от одного отряда до другого четыреста-пятьсот метров. Около базы партизанского штаба находились типография, больница. «У нас все есть, кроме Дворца культуры», — шутили партизаны.

От острова к острову партизаны проложили ряды тонких длинных бревен. Непривычно было ходить по ним, но что поделаешь — война. По этим бревнам переносили и грузы.

На противоположной стороне базы, в двух километрах от нее, протекала река Березина. Озеро Палик находилось в трех километрах. Лес же, примыкавший к этому озеру носил название Паликский.

7 мая.

4 часа утра. Дождь льет как из ведра. В землянке штаба базы только я и Виктор Большаков. Командиры бригады сегодня ночью перебрались на лодках на ту сторону Березины. На окраине леса остались только два отряда. Переправить сразу все отряды под носом у врага было делом рискованным. Поэтому штаб принял решение оставить для прикрытия два отряда. Разведка донесла, что фашисты роют на краю леса траншеи, окопы, устанавливают орудия. «Будь что будет», — подумали мы и в ожидании дальнейших событий легли немного отдохнуть. Сегодня был уже шестнадцатый день блокады. Еще неизвестно, сколько дней она продлиться. Партизаны исхудали, кончались запасы продовольствия. И неоткуда было пополнять свои запасы. Жители окрестных деревень, поддерживавшие нас, сейчас сами разбрелись по лесам. Да и чем они могли помочь нам. Наше положение лучше, мы были вооружены. А это много значит!

Ко всему привыкаешь, но как быть с курением? Во всех отрядах ни одной осьмушки табака, а курить хочется. Чего бы только не отдал за одну затяжку! Аж скулы сводит, до того хочется курить Виктор тоже не спит.

— Когда все это кончится? — обращается он ко мне. — Вечно чего-нибудь не хватает. То хлеба, то патронов, а теперь даже махорки нет. Вот побьем фашистов, тогда и трудности наши кончатся, а? Как ты думаешь?

— Открыл Америку, — улыбаюсь я.

Наш короткий отдых был прерван в 6 часов утра ар-< тиллерийскими залпами. С некоторого времени на нашем участке фронта не было особых перемен. Это обстоятельство несколько удивляло ребят.

И вдруг опять все стихло. Партизаны настолько привыкли к автоматной и артиллерийской стрельбе, что как-то настороженно отнеслись к наступившему затишью.

Неожиданную новость принесли разведчики, — фашисты покидают лес. Они оставили деревни Буденичи, Селец, Боровляны. Вначале мы не поверили этому. Можете себе представить радость партизан, когда известие об отходе вражеских войск подтвердилось.

Радость наша была омрачена сообщением о гибели Михаила Рудакова. Рудаковых было трое в нашей бригаде. Средний, Володя, — один из организаторов партизанской бригады. Тихий, скромный, он пользовался уважением всех партизан за свою храбрость в бою. Володя погиб осенью 1943 года в одном из боев с вражескими захватчиками. Младший из Рудаковых, Костя, погиб за несколько месяцев до этого.

Теперь вот ушел от нас и последний из Рудаковых, Михаил. Все три брата… Никогда не вернутся в родной город Лагойск. В борьбе с ненавистными захватчиками отдали они свои молодые жизни…

…Поздно вечером фашисты покинули деревню Смоляры, Усохи, Пустой, Божидар.

10 мая.

Гитлеровцы оставили еще две деревни: Новое село и Лисино. На базу возвращаются партизанские отряды. Люди приводят себя в порядок. Этот день принес еще одну новость: советские войска освободили Севастополь.

15 мая.

В 12 часов пришли в третий отряд, расположенный около деревни Извинятка.

Отряд в полной боевой готовности. В чем дело? Оказывается, со стороны деревни Корсаковичи выступил вражеский отряд, около сорока человек. Партизаны приготовились к встрече. Как только на дороге показалась колонна фрицев, партизаны открыли огонь. Фашисты видно не ожидали встретить здесь партизан. Дорого обошлась фашистам эта неожиданная встреча с партизанами. Потеряв около десятка убитых солдат, враг отступил. Партизаны проводили его сильным огнем.

Вечером этого дня состоялось совещание комсомола бригады. На совещании были подведены итоги блокады и намечены планы на ближайшее будущее.

Вот так и окончился первый период блокады и вскоре наступил второй период.

На этот раз фашисты не вошли в лес. Тому было, видимо, несколько причин.

Во-первых, гитлеровцы не знали, сколько же партизан действует в этих лесах. Во-вторых, враг убедился на опыте, что такое непроходимые лесные топи и болота, и в-третьих, в связи с изменением положения на фронте фашисты вынуждены были оттянуть туда крупные войсковые соединения.

Партизаны знали, что враг не оставит их в покое и готовились к предстоящим схваткам.

Бригада «Дядя Коля» внесла свой достойный вклад в общее дело борьбы с гитлеровскими захватчиками. По этому поводу белорусская республиканская газета «Звезда» писала 10 июля 1958 года: «Партизаны этой бригады пустили под откос 132 вражеских эшелона с людьми и вооружением, подожгли 9 танков и 3 броневика, сбили 8 самолетов, 2600 вражеских солдат и офицеров нашли свою смерть от рук партизан. Партизаны защитили тысячи советских людей».

Конечно, в этот список не вошли уничтоженные партизанами нашей бригады сотни вражеских автомашин, множество сваленных телеграфных столбов, перерезанные телефонные кабели, выведенные из строя рельсы.

Мы рассказали лишь об отдельных эпизодах из славной, героической борьбы партизан бригады «Дядя Коля» с гитлеровскими оккупантами. Полный рассказ о тех незабываемых грозных днях — предмет особого разговора.

Перевел К. Ахметов.