Партизаны-казахстанцы

НЕЗАБЫВАЕМЫЕ ДНИ

Июль 1942 года.

Тихий украинский вечер. Небо безоблачно. Но над передовой дымовая завеса от разрывов снарядов и ружейных выстрелов. Дымовая пелена и над позициями 4-й стрелковой роты, расположенной на высоте «194».

Политрук роты Жумагали Саин, проверив посты наблюдательных пунктов, направился в блиндаж. Лицо его сурово, брови нахмурены. Последние два дня бои немного поутихли. Но неизвестно почему настроение бойцов не особенно бодрое. Как бы то ни было, Жумагали доволен стойкостью бойцов, их выдержкой.

4-я стрелковая рота была сформирована в Казахстане в 1941 году. Жумагали Саин немало потрудился в подготовке роты. И за один год войны солдаты закалились и окрепли. А встретились впервые с фашистами они в пятидесяти километрах от Северного Донца.

Позиции от Переездного до Лисичанска занимал 410-й полк 112-ой дивизии. О расположении его батальонов и рот Жумагали ничего не знал. К тому же командир роты, вызванный на военный совет батальона, до сих пор не вернулся. От него-то и ждал вестей Жумагали.

Жумагали проснулся от взрыва снаряда у входа. Схватив автомат, он выбежал из землянки. Рассвет еще только занимался, но уже можно было рассмотреть фигуры людей. Часовой лежал убитый. Вокруг грохот, гул, свист снарядов.

Немцы начали артподготовку.

Жумагали собрал командиров взводов.

— До подхода противника не тратить ни одной пули!

Приготовиться и ждать моего приказа! — коротко распорядился он.

Солнце уже поднялось высоко. И вот показалась вражеская пехота. Немцы шли во весь рост.

Послышалась команда: «Приготовиться к бою!»

Фашисты подошли так близко, что можно уже различить их злые лица. На ходу они строчат из автоматов. Наши бойцы не могут поднять голов из окопов. Расстояние до вражеских цепей сократилось до трехсот метров. Вдруг воздух взорвала команда: «Огонь!» Фрицы, не выдержав кинжального огня с наших позиций, залегли, а затем в беспорядке отступили.

Одна атака фашистов следовала за другой. Наши бойцы отбивали их яростные броски один за другим. Видя, что атаки не удаются, фашисты воспользовались наступившей темнотой и стали рыть окопы.

Немцы укрепились.

Положение не улучшалось: рота понесла значительные потери. К тому же вражеские самолеты время от времени бомбили наши позиции. Со штабом связи нет. Только на четвертый день пришла неприятная весть от командира батальона капитана Хайруддинова: «Вы попали в окружение. Справа и слева враг прорвал оборону. Остатки батальона в Марин-роще. Отходите в этом направлении». Жумагали принял решение: отступать ночью.

Под покровом темноты, оврагами, редким лесом, вел Жумагали свою роту двадцать пять километров до Марин-рощи. Здесь он узнал, что от всего батальона осталось около сотни человек. Среди них есть и тяжелораненые. Теперь предстояло переправиться через Северный Донец и догнать части своего фронта. Во все стороны были посланы разведчики. После полудня бойцы привели старика-лесника. Несмотря на свои семьдесят лет, он выглядел бодро. Старик провел отряд по нехоженым тропам к реке и ночью переправил на другой берег.

Но соединиться со своими частями батальон не мог.

После семи дней блуждания по лесам и безлюдным местам батальон подошел к Ворошиловграду. К вечеру разведчики привели человека, который сообщил, что город в руках врага, наши войска, переправившись через Дон, ушли в сторону Сталинграда.

— Что предпримем? — обратился к бойцам Хайруддинов.

Русый, плотного телосложения парень белорус Луковников поднял голову.

— Я думаю так, — начал он степенно. — К своим войскам мы не пробьемся, это ясно. Короче, теперь надо думать о партизанской войне. Надо добыть продукты. Без этого нельзя. С голодным брюхом далеко не уйдешь.

— Правильно! — поддержал Луковникова Жумагали. — Надо установить связь с местными жителями, ведь земля наша, родина наша.

Хайруддинов, слушавший обоих внимательно, одобрительно кивал головой.

— С сегодняшнего дня мы переходим на партизанский способ борьбы с врагом, — сказал он, обращаясь к солдатам. — Будем держать курс на Кременский лес. Где и какой это лес, поведал нам приведенный разведчиками человек. Теперь схватки с врагом войдут в наши будни.

Так было положено начало партизанскому отряду. С местными жителями была установлена тесная связь. Они передавали партизанам о вражеских силах, о предателях, которые потом получили по заслугам. Каждая удачная вылазка против фашистов придавала людям силы, вдохновляла бойцов.

15 августа. Партизаны расположились на отдых в небольшом лесу на берегу реки Боровое. Каждый был занят своими делами.

В это время Жумагали Саин с двумя разведчиками, пулеметчиком Абдешем Кабдоловым и командиром отделения лейтенантом Щербаковым обходили край леса. Оставив пулеметчика в укромном месте, с разведчиками и Щербаковым они двинулись дальше. Вдруг позади раздались выстрелы. Жумагали кинулся обратно. Абдеш, оставленный у пулемета, на миг встал, схватившись за голову, упал замертво.

Партизаны столкнулись с карательным отрядом фашистов. С большим трудом Жумагали добрался до пулемета Абдеша, который фашисты держали под огнем. Припав к гашетке, он начал косить врагов. В это время на помощь подоспели партизаны.

Бой длился два часа. Каратели отступили, оставив убитыми пятнадцать солдат и одного обер-лейтенанта. Партизаны потеряли семь человек. Среди них два лучших друга Жумагали — лейтенант Щербаков и пулеметчик Абдеш Кабдолов.

18 августа партизаны разбили лагерь в небольшом лесочке невдалеке от стеклозавода. Разведчики привели ночью двух вооруженных людей, которые назвали себя партизанами. Это были дозорные партизанского отряда Якова Ивановича Сиворонова, в основном состоящего из жителей города Сватово — людей крепких, закаленных в многочисленных схватках с врагом. Узнав от местных жителей об отряде Хайруддинова, партизаны пошли специально на розыски батальона.

В ту ночь партизаны слушали Москву (в отряде Сиворонова чудом сохранился приемник). Даже самые выдержанные партизаны прослезились, слушая бой кремлевских курантов. Москва жила и боролась.

После ряда нелегких схваток с врагом объединенный партизанский отряд достиг Кременского леса. Здесь к нему присоединились четыре небольших отряда (по тридцать-пятьдесят человек каждый), во главе которых были Ищенко, Петтеряло, Агафонова. Так в Кременских лесах объявился большой партизанский отряд. Сколько ни пытались полицаи окружить и уничтожить его, их попытки кончались неудачами. Жители сел доносили о малейшем движении врага. Поэтому партизаны действовали смело и свободно.

Однажды разведчики донесли; отряд полицаев продвигается к стану партизан по неизвестной партизанам тропе. Дорогу карателям показывал один из местных охотников.

Партизаны спали. Бодрствовали лишь часовые да пулеметчики, выдвинутые вперед. Появившихся внезапно фашистов они встретили дружным огнем. От тревожно го стрекотания пулеметов и автоматов проснулся и Жумагали.

— Атака противника! Всем по местам! — скомандовал он. Партизаны быстро организовали оборону. Прячась за толстые деревья, немцы беспрерывно вели огонь. Жумагали брал на мушку фашистов один за другим. К полудню каратели, понеся заметные потери, стали отступать. Партизаны бросились в контратаку. Жумагали тоже выскочил из окопа и, пробежав немного упал. Пуля прошла сквозь легкие. Подбежавшему к нему на помощь партизану он крикнул:

— Не задерживайся, вперед!

Жумагали был ранен тяжело. Четыре месяца партизаны возили с собой командира и только после того, как рана стала опасной для жизни, укрыли его в хуторе Пшеничный у старика Михаила Маслова. Громадного роста, восьмидесятитрехлетний Михаил Маслов выглядел еще бодрым. Он проработал шахтером в Донбассе тридцать пять лет и только перед войной ушел на пенсию. Дед принял Жумагали как родного сына. Вместе с дочерью Ефросиньей Михайловной он смог в самые трудные моменты скрыть партизана от вражеских рук. Написав на двери «тиф», Масловы не допускали фашистов к дому.

Жумагали покинул дом Михаила Маслова в 1943 году с приходом армии генерала Толбухина. Генерал попросил своего лечащего врача азербайджанца Абдулла ева выходить Жумагали Саина…

…Поэт Жумагали Саин свои лучшие стихи посвятил боевым соратникам-друзьям по оружию.

Перевел М. Тиморшин.

ОСОБОЕ ЗАДАНИЕ

Алма-Ата, глубокая осень 1943 года.

Лейтенант Ажигали Жумагалиев шел на работу после ночного дежурства в министерстве. На лице его заметна глубокая озабоченность. Третий год идет война. Судя по последним сводкам, наши войска кое-где продвинулись вперед. Но… до победы еще далеко.

С этими мыслями он вошел к себе в кабинет.

Зазвонил телефон.

— Алло!.. Слушаю вас.

Вызывал майор, начальник политического отдела.

— Садись, старший лейтенант, — сказал он спокойно вошедшему Ажигали.

«Зачем вызвал? Может, что случилось в мое дежурство?» — не успокаивался Ажигалн.

— Как дела, товарищ Жумагалиев? — спросил майор серьезно.

— Неплохо, товарищ майор! — ответил Ажигали, встав с места.

— Сиди, — сказал майор, посмотрев на лейтенанта. — Я вызвал тебя вот по какому поводу: знаешь сам, наша армия сейчас пошла в наступление. Теперь мы не должны давать врагу передышки, гнать и гнать. А для этого необходимо усилить удары в тылу. Поэтому мы думаем направить тебя в Западную Украину. В твоем подчинении будет шесть человек, они дали согласие. В тылу врага ты должен организовать партизанский отряд. Это особое задание! Каково твое решение?

Смутила ли неожиданная новость, или подумал о своих стариках-родителях, Ажигали ответил не сразу:

— Если родина требует, я согласен. Другого решения быть не может — ответил Жумагалиев спокойно и уверенно.

— Тогда готовься, завтра едешь.

Ноябрь 1943 года. Лес в междуречье Западного Буга и реки Стер, носящий название Черный, тих и спокоен. С заходом солнца все погрузилось во мрак, словно засыпая. Тихо беседуют бойцы отряда в двадцать пять человек во главе с Гринко.

До войны Гриико был секретарем областного комитета партии. В этот лес он попал по особому заданию. Вначале их было всего девять человек. Теперь же это небольшой партизанский отряд. Сегодня должны подойти на помощь еще семь человек. Об этом Гринко знал заранее. И вот они ждут их.

Слышен рокот самолета. По времени должен быть наш с ожидаемыми людьми.

— Товарищ командир, наши!

— Надо зажечь огни, — предложил один из партизан.

Гринко задумался. Вдруг не наши, что тогда? Как бы то ни было, нужно дать какие-то сигналы.

— Жгите костры.

Огни были потушены, когда самолет, сделав круг, ушел обратно. Он сбросил людей. Вот один за другим парашютисты удачно приземлились и собрались вместе Не зная, в какую сторону идти, десантники стояли, озираясь по сторонам. Партизаны окружили их, а Гринко, держа наготове автомат, властно потребовал:

— Пароль!

— Волга! — ответил Ажигали, шагнув вперед.

Гринко подошел и осветил карманным фонарем лицо высокого чернявого парня-казаха.

Ажигали смотрел на него в упор. Перед ним стоял среднего роста, плотного телосложения человек, но лица его не увидел. Только смутно чернеют борода и усы.

— Будем знакомы. Гринко, командир партизанского отряда, — протянул он руку.

Пока два командира знакомились, партизаны тоже обнимались с прибывшими и расспрашивали о новостях на Большой земле.

Так Ажигали стал партизаном. Он был назначен заместителем Гринко. Вдвоем они сколотили партизанский отряд имени Чапаева. Поначалу людей в отряде было мало, затем их число увеличилось до двухсот пятидесяти. Уже проведены многочисленные бои с карателями, полицаями, эсэсовцами, уничтожено немало вражеских солдат в деревнях близ городов Луцк, Ковель, Сарны, пущен под откос один вражеский эшелон.

…Февраль 1944 года. Черный лес покрыт снежным войлоком. Непроходимые топи затянуло крепким льдом, пригодным для продвижения.

Ночь. Спят в землянках партизаны. Ажигали проверил посты разведчиков, часовых из отделения младшего лейтенанта Хамзы Козыбаева, назначенного в эту ночь в наряд. Доложив обо всем, Гринко ушел к себе. Но заснуть не удалось…

— Можно войти? — послышался чей-то встревоженный голос.

— Кто это? — отбросив шинель, вскочил Ажигали. — А, это ты, Хамза? Что случилось?

— Тот парень, который приехал из Эстонии, убил часового и сбежал, — торопливо доложил Хамза, найти его не смогли. Видно, он был подослан немцами.

По тревоге партизаны были подняты на ноги. Если он действительно предатель, то, безусловно, жди атаки противника. Надо срочно приготовиться к бою.

И в самом деле, чуть забрезжил рассвет, карательный отряд напал на партизан. После пятичасового боя враг вынужден был отступить. В этот же день отряд имени Чапаева покинул свое место расположения и ушел в глубь леса.

…Село Песчаное — самое ближнее к Черному лесу. Жители его вызвались помогать партизанам продуктами. Здесь чапаевцы оставили своих связных. Одно из немецких подразделений, именуемое «лжеотрядом», узнав о связях жителей села с партизанами совершило облаву. Фашисты начали истреблять мирное население, не щадя ни стариков, ни младенцев.

Как раз в это время небольшой отряд во главе с Ажигали шел к Песчаному. Разведчики доложили: «В селе слышны ружейные выстрелы, крики людей». «Все это неспроста, что-то неладно», — решил Ажигали и, подозвав Сейтхамзу Мусаханова и Петра Яценко, приказал:

— Берите по двадцать человек и заходите в село с тыла, я ударю в лоб. Ждите моего сигнала.

Как только группа Ажигали вступила в бой с фашистами, Мусаханов и Яценко ударили им с тыла. «Лжеотряд» был застигнут врасплох. Началась паника. «Нас окружили!» — истошно вопили они. Вдруг партизаны увидели у карателей белый флаг. Что это? Сдаются? Или хитрость? Ажигали на миг задумался. Нужно подождать. Человек пять, держа белый флаг, поднялись на небольшую возвышенность.

— Пойдем и мы, — сказал Ажигали. — Враг сдался.

Партизаны обезоружили карателей и взяли в плен около семисот человек. В большинстве это были поляки. Почти все они дали согласие влиться в партизанский отряд. Ну, а с теми, кто был против, разговаривать долго не пришлось…

Март. Вечереет. Гринко с Ажигали, накинув на плечи шубы, стоят у входа в землянку. Они говорят о дальнейших планах отряда. Наши войска уже приблизились к Западной Украине, теперь врагу нельзя давать покоя ни днем ни ночью.

В этот момент младший лейтенант Козыбаев привел одного из жителей села Оврага.

— К вам, — коротко сказал Козыбаев и ушел.

Командиры повернулись лицом к вошедшему. Перед ними стоял бедно одетый старик.

— Я из села Овраг, — начал он, теребя свою реденькую бородку — Командир оунских карателей женится на дочери нашего старосты. Свадьба состоится в доме старосты. Насколько я знаю, этого изверга из Оунского отряда вы давно не можете изловить. Они убили моего сына… Я сам поведу вас, — взволнованно закончил старик.

— Не горюй, дедунь, мы сделаем все возможное, — ответил Гринко уверенно и спокойно.

Под покровом темноты старик привел два взвода партизан на шоссе, которое соединяет Ковель и Ровно. Облаченные в белые халаты партизаны залегли вдоль дороги. По ней расхаживали немецкие патрули. Старик показал на большой дом старосты с краю села. Добраться до него мешали патрули.

Вдруг послышался лай овчарок. Неужто почуяли людей? Патрульные начали оглядываться по сторонам. Когда фрицы поравнялись с партизанами, Ажигали подал сигнал двум парням. Вооруженные ножами здоровые ребята бесшумно прыгнули на фашистов.

— Вперед! — негромко произнес Ажигали. Грянули выстрелы. В окна и двери ударили автоматные очереди партизан, устроив переполох в свадебной компании. Однако, опомнившись, некоторые из немцев стали беспорядочно отстреливаться. Но вскоре с ними было покончено.

В этот рейд партизаны полностью уничтожили вражеский отряд вместе с командиром, захватили четыре станковых пулемета, двадцать лошадей, два миномета, много автоматов, винтовок.

В этом же году партизаны совершили рейд к Львову с тыла. Боясь попасть в окружение и не выдержав натиска, фашисты покинули Львов.

Перевел М. Тиморшин.

В КАРПАТАХ

В мае 1944 года вместе с двумя боевыми товарищами старший лейтенант Сатимбек Тулешев был сброшен по особому заданию в Старо-Любовном районе, на земле Словакии. По заранее известному адресу они отыскали старого учителя. Это был человек, испытавший на себе всякие злодеяния немцев. Он рассказал Сатимбеку о положении дел.

— Правительство Чехословакии сбежало, — говорил он гневно. — Армия распалась, большинство солдат разъехались по домам. Мы слышали, что Советская Армия наступает по всему фронту, верно ли это?

— Да, немцы бегут, — ответил старший лейтенант Тулешев. — И мы пришли сюда неспроста. Надо бить врага с тыла, для этого нужна ваша поддержка.

С помощью стараго учителя Сатимбек сколотил партизанский отряд в сто человек и ушел в Карпаты. Задача одна — не давать покоя врагу.

Отряд Сатимбека состоял, в основном, из словаков, советских солдат, бежавших из плена, и местных рабочих.

Ночь. Только легкий шелест листвы нарушает тишину. Со стороны Старо-Любовного слышен лай собак и гул моторов машин. Тихо в четырех заставах словаков, которые находятся в подчинении немцев. Зверства и насилия, учиненные словацкими националистами над мирными жителями села, известны всем. Сатимбек отдал приказ уничтожить эти заставы. Бесшумно передвигаясь в ночи, партизаны направились к заставам в Велико-Каменце.

План операции, разработанный Сатимбеком, таков: один из партизан очень хорошо знаком с начальником заставы. И вот он приглашает своего «друга» на свадьбу. Когда начальник заставы со своим заместителем ушли на свадьбу, партизаны напали на заставу. К одиннадцати часам застава была разгромлена. Партизаны за хватили пять станковых пулеметов, восемнадцать автоматов, одиннадцать пистолетов, шестьдесят две винтовки А в это время перед командиров партизанского отряда Сатимбеком сидели, понурив головы, начальник заставы и его заместитель.

Имя Сатимбека Тулешева стало популярным среди словацкого населения. Узнав о героических делах партизанского отряда, руководимого им, местные жители сами формировали партизанские группы и вели борьбу с фашистскими захватчиками.

В Старо-Любовном была только одна пекарня. Пять дней в неделю она выпекала хлеб для фашистов, а два дня для местных жителей. Старолюбовчане большую часть хлеба переправляли в отряд Сатимбека.

…12 декабря 1944 года. Сатимбек прибыл в Ново-Солнеческий район, что в окрестностях Кракова, по вызову командира партизанского отряда Ивана Федоровича Золотаря. Когда Сатимбек вошел в землянку, за столом сидели Иван Федорович со своим заместителем Петром Романовичем Пельменовым и о чем-то оживленно разговаривали. Сатимбек вошел и чуточку замялся у двери, а Иван Федорович, увидев Тулешева, приветливо кивнул:

— Проходи, Сатимбек Омарович, — и он, показав па стоявшую рядом скамейку, протянул Сатимбеку какую-то бумажку.

«Что это может быть? — подумал Сатимбек. — Наверное, опять что-нибудь случилось? Вчера вечером впажеские самолеты бомбили лагерь. Сегодня надо менять место расположения. Видимо, приказ связан с этим событием».

Но оказалось другое. «Приказ»…и дальше: «Командира партизанского отряда старшего лейтенанта Сатимбека Омаровича Тулешева с сего числа назначаю начальником штаба партизанского соединения». Внизу стояла подпись майора Золотаря.

— Ну как, товарищ старший лейтенант? — спросил молчавший до сих пор Иван Федорович.

— Благодарю за доверие, Иван Федорович, — ответил четко Сатимбек, встав с места.

Середина января. Вчера солнце стало припекать и снег немного растаял. А сегодня ранним утром из лагеря вышел небольшой отряд партизан. Разведчики, побывавшие в Польше, донесли: «Сегодня по шоссейной дороге, вдоль горной речки, пройдет колонна фашистских автомашин». Золотарь, узнав об этом, вызвал Сатимбека и поручил возглавить операцию по разгрому этой колонны.

На одном из поворотов шоссе Сатимбек остановил отряд. По обе стороны дороги ровная долина постепенно сливается с горами, негусто покрытыми молодым смешанным лесом. Здесь можно укрыться. Сатимбек разбил отряд на три группы, отвел две группы на противоположный берег реки, а третью расположил по одну сторону дороги, расставил постовых. Партизаны приготовились…

Вскоре послышался гул моторов.

— Вражеские машины! — доложил, спрыгнув с дерева, один из партизан.

— Приготовиться к бою! — раздалась команда Сатимбека.

Партизаны пропустили колонну фашистов немного вперед. В ней насчитывалось семь автомашин. Фрицы не думали о какой-либо опасности. Когда машины приблизились к двум группам партизан на том берегу речки, с трех сторон застрочили станковые пулеметы. Машины развернулись в надежде уйти от засады, но, поравнявшись с другим отделением, получили порцию пулеметов и автоматов. Фашисты, побросав машины, ринулись на другую сторону дороги. Но и здесь их ожидала неудача. Навстречу им полетели гранаты, засвистели пули. Враг сейчас только понял, что оказался в «мешке».

Отряд Сатимбека уничтожил в этом бою семьдесят фашистов, двух взял в плен. Они оказались строителями 1063-го немецкого стрелкового полка. Их направили на создание оборонительных сооружений в районе Черного Дуная. Командир их подполковник Вольф, видя безвыходное положение, застрелился.

Из этой операции Сатимбек привез ценные сведения. Партизаны захватили схематическую карту будущих оборонительных сооружений противника и доставили в тот же день штабу Первого Украинского фронта.

Перевел М. Тиморшин.