Патруль – не всегда добро

Глава 46

О бомбе с таймером я не врала – очевидно, что любой порядочный человек обязательно её поставил бы, если б смог. Корабль с экипажем обречён, но если взорвать его в космосе, не погибнет планета с населением в сотни миллионов, а может, и в миллиарды людей. К тому же мафия сохранит базу по перевалке контрабандных наркотиков, пусть даже это база дружественного клана. Таймер наверняка выставлен на несколько дней, никто не захочет взрывать ядерную или позитронную бомбу возле собственного дома. О таймере пока можно не думать, а вот когда позитронная бомба должна взорваться по замыслу Патруля?

Сама я в таких делах разбираюсь слабо, так что поручила это выяснить двум искинам. Пока они совещались, провела те предстартовые тесты, которые Боб не мог выполнить сам. Корабль был полностью готов к взлёту, вот только взлетать совсем не хотелось. Боб и Джоконда продолжали не то спорить, не то что-то выяснять, говорили они хоть и на земном, но так быстро, что я только некоторые слова могла разобрать, а смысл уловить никак не получалось. Венди тоже прислушивалась и, похоже, понимала больше меня, но тоже далеко не всё. А Чарли что-то рассказывал Матери космоса и через фразу просил Её простить его и помиловать, хоть он этого и не заслуживает.

Самым простым способом подорвать бомбу где надо, а не где попало было бы поручить выбор нужного момента Джоконде. Любой искин запросто поймёт, приземлились ли мы на пиратской базе или на какой-то непричастной к пиратству планете. Но тот же майор Диего не возражал, чтобы искином корабля был Боб, а не Джоконда, а он на подрыв бомбы не запрограммирован. Значит, в бомбе есть свой искин или бот, способный правильно определить, что пора уже делать большой салют. Но как он определяет? Проще всего – по количеству посадок. Фьорд, Мекка, Мордор – три посадки пропускаем, следующая планета – пиратская база, её и разносим в пыль. Но нет, на Фьорде у нас было две посадки, а то и три – я подняла корабль на пару сотен метров и посадила его обратно, а потом мы ещё раз вернулись на эту планету. Но счётчик не сбился, ни на Мекке, ни на Пентаграмме корабль не рванул. Как же тогда запрограммирован этот бот-взрыватель?

Другой вариант – взрыв на первой же посадке после смены топливной кассеты. Но тоже рискованно – если бы не эта сумасшедшая жара на Мекке, я бы сменила её там, и тогда прощай, безвинная планета Мордор. А если бы я пожгла чуть больше топлива, заправляться пришлось бы, невзирая на жару. Хотя Леон зачем-то запретил дозаправку, может, именно ради этого? Но нет, всё равно риск огромный. Пилотировать должна была Венди, а не я, и ей топлива вполне могло бы и не хватить, пилот она очень так себе.

Много всего я ещё выдумала, и всё оно никуда не годилось. А искины всё совещались, не в силах прийти к единому мнению. Удивительно, ведь программы у них почти одинаковые, и объёмы знаний вполне сравнимые. Откуда же у них противоречия, которые нужно так долго согласовывать? А Венди не понимала, почему мне настолько важно, как работает бомбовый бот, ведь мы его вместе с самой бомбой выкинем в космос, и пусть себе там работает, как хочет. Ничего объяснять не хотелось, так что просто приказала ей заткнуться. Она обиделась, но у нас и без того отношения были далеко не лучшие.

Тут Боб передал сообщение диспетчера, что нам привезли моего любимого Огиона, уже лифт снова установили, нужно только открыть входной люк. Я ещё только собиралась с силами, чтобы идти открывать, а Венди уже распахнула люк. Ей было очень любопытно, кто и чем настолько меня достал, что я хочу его убить, и она этого не скрывала. Двое полицейских-орка с непроницаемыми лицами втолкнули Огиона в кабину, что-то бросили на пол и немедля отбыли восвояси. Бросили они, как оказалось, ключи от наручников, которыми за спиной были скованы руки Огиона. Венди немедленно их сняла.

– Огиончик, милый, шерсть из тебя Юлька повыдёргивала? – медовым голосом спросила она.

– Не шерсть, а волосы, – бесстрастным тоном поправил её Огион. – Вырвала их из моего тела, действительно, Юлия.

– А что ты ей такого ужасного сделал, что она хочет отправить тебя к Матери космоса, или к кому там попадают мёртвые орки?

– Я без всяких дурных намерений использовал приворотную магию, а она сочла это попыткой изнасилования.

– Меня бы ты не изнасиловал. Потому что изнасилование требует несогласие жертвы.

– Все бабы – шлюхи! – возопил Чарли. – Все, что прошли через мою долбанную жизнь!

– Что это с ним? – не понял Огион.

– Чарльз разочаровался в женщинах. Ни одна из нас не растопила лёд в его сердце. И когда мы это поняли, Леон в панике сбежал, и Юлька вызвала тебя, потому что опасно оставлять большого сильного мужчину без секса.

– Вы это серьёзно? – не поверил Огион.

– Если кому-то интересно, мы с Джокондой пришли к общему мнению, – прервал этот идиотский балаган Боб.

– И месяца не прошло, – буркнула я.

– Могу ли я его огласить в присутствии полицейского из Пентаграммы?

– При нём можно говорить всё, что угодно. Он никому ничего не расскажет.

– Вам виднее, барышня Юлия. Так вот, единственный надёжный алгоритм работы бота-подрывника, который мы смогли придумать, такой. Бот имеет доступ к сигналу основного оптического датчика, и способен вычислить наши координаты. Бомба взорвётся при посадке на любой планете, кроме Фьорда, Мекки и Мордора. Или, возможно, бомба активируется при посадке на Мекке, и взорвётся на любой планете, кроме Мордора. Это на тот случай, если бы на Мордор мы бы не полетели. Но сейчас оба варианта алгоритма действуют одинаково.

– Но мы же сели на Пентаграмме, – напомнила Венди.

– Порт Пентаграмма располагается на всё той же планете Мордор.

– Спасибо, я всё поняла, – заявила я. – Теперь можем взлетать.

– Юлия, я знаю, что высокое ускорение мгновенно меня убьёт, – заговорил Огион. – И перед смертью хочу принести вам самые искренние извинения. Мне и в голову не приходило, что приворотную магию можно воспринимать вот так.

Орк, конечно, беспардонно врал. Адвокат, не задумываясь, назвал его действия попыткой изнасилования, а полицейскому это и в голову не приходило? Позвольте не поверить. Но и убивать его расхотелось. Я улетаю с Пентаграммы, умрёт он или останется в живых, я всё равно его больше никогда не увижу. Так не всё ли мне равно, жив он или мёртв?

– Ребята, корабль перегружен, – заявила я. – Пора сбрасывать балласт.

– Что такое балласт? – не поняла Венди.

– Груз или человек, обладающий малой полезностью, – пояснила Джоконда.

– Юлька, ты не оборзела?

– Барышня Венди, на этом корабле безопаснее быть сброшенным балластом, чем полезным членом экипажа, – поддержал меня Огион.

– Брысь отсюда, все! – рявкнула я. – Я сама поведу корабль!

– Но ты не знаешь координат райских планет! – напомнила Венди.

– Знает Боб, этого достаточно! Брысь!

Первым, как ни удивительно, в люк выскочил орк, потом – Венди, причём на земле она оказалась гораздо раньше него. А вот с Чарли пришлось повозиться, он не хотел уходить, уверяя меня, что если погибнет при попытке обезвредить бомбу, то Мать космоса простит ему все его нехорошие поступки. Пришлось напомнить, что мы обе, и я, и Мать – женщины, а все женщины в его жизни только портили эту самую жизнь. С сомнением на меня посмотрев, он тоже покинул корабль.

– Втроём у вас были некоторые шансы избавиться от бомбы, – сказал Боб. – В одиночку вы, Юлия, обречены.

– Мне кажется, она задумала что-то другое, – предположила Джоконда.

Диспетчер с облегчением разрешил мне взлёт, я включила двигатель и сказала Бобу, чтобы он проложил курс в тот порт, куда я собралась лететь.

– Помоги мне, Мать космоса, – попросила я и подала тягу на главную дюзу.