Паутина жизни - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Мэри Калмз (ч. 14)

ГЛАВА 11

Я проскочил мимо встречающих, в основном потому, что ожидал увидеть их у терминала международного аэропорта Мак-Карран, а не в зале ожидания.

— Вы Джонс?

Обернувшись на голос, я наткнулся взглядом на… даже не знаю, как описать. Промелькнула мысль, что парень, заговоривший со мной, — серфер или инструктор по тому же серфингу или дайвингу, сразу и не скажешь. Но с таким загаром и выбеленными солнцем темно-русыми волосами, волнами, спадавшими на плечи, у него явно было полно свободного времени.

— Да?

Парень шагнул ближе и, протянув руку, изогнул губы в ироничной, но соблазнительной улыбке.

— Я Боди Кэллахэн из отдела в Вегасе, а это мой напарник — Джосайя Редекер.

Кэллахэн не был похож ни на одного маршала, которого я когда-либо встречал. Не знал, что шорты-карго и обувь для серфинга — подходящая одежда для маршала, равно как и футболка с хипстерским худи, которое не попадалось мне со времен колледжа. А его напарник походил на владельца бара. Прямые темные волосы спадали ему на лицо, и еще я заметил усы и густую щетину на подбородке, которую можно было бы назвать бородой, если бы она проходила по всей линии челюсти. Потрепанные ботинки для парашютистов, выцветшие джинсы и серая «хенли» с длинными рукавами довершали образ творческого беспорядка.

Такая парочка страха не внушала. Хотя, наверное, здесь, в Лас-Вегасе, этого и не требовалось. Может, образ был специально создан, чтобы не привлекать к себе внимания, но со всей наркотой, гулявшей по штату, скорее наоборот.

— Можно Джед, — произнес Редекер, чем снова обратил на себя внимание. Он протянул руку, готовый пожать мою сразу же после Кэллахэна. — Только мать называет меня Джосайя.

Они представляли собой странную парочку. Кэллахэн говорил с калифорнийским акцентом, с ним он мог сойти за своего в среде прибойных крыс⁹, а в голосе Редекера ощущались глубокие, насыщенные ковбойские нотки. Интересно, как они сошлись.

— Давно вы маршалы? — спросил я, отпустив руку Редекера.

— Я уже пять лет, — ответил он, — а пацан два года.

— Пацан? — спросил я у Кэллахэна.

— Мне двадцать семь, — ответил Боди. — Но, похоже, для него наша разница в одиннадцать лет слишком велика, что делает его еще и недоступным.

В его фразе промелькнула странная формулировка — недоступный, — и я задумался. Почему это важно для Кэллахэна? Только ли как о напарнике он говорил, или в их истории было что-то еще?

— Вас проинформировали о свидетеле, которого вы забираете? — спросил Редекер и без спроса взял мою сумку, оставив мне только сумку с ноутбуком.

Я был проинформирован, поэтому знал, что Джосуэ Хесс сбежал, в то время как должен был сидеть и ждать внедрения в программу WITSEC, чем вычеркнул себя из списка хороших детишек и угодил к плохим.

Многие так поступали — сбегали вместо того, чтобы вступить в программу защиты свидетелей. Но как только подключалась служба маршалов, обычные граждане уже не имели права решать. Парень, которого я должен был сопроводить в Чикаго, уехал из Нового Орлеана в Вегас, но вместо того, чтобы исчезнуть, как все предполагали, он просто сменил местоположение и продолжил жить насыщенной жизнью.

— Я прочитал о нем в самолете. — Я зевнул и, проходя между парнями, ощутил повисшее в воздухе напряжение, которое явно свидетельствовало о том, что они сейчас прямо в эпицентре, что бы там между ними ни происходило. — Насколько я понимаю, он выступает здесь в клубах.

Я просмотрел несколько видео на YouTube. Хесс и в самом деле хорошо поет.

— Да, — согласился Редекер. — Мы считаем, Джосуэ Хесс и вправду думает, что ему ничего не грозит с тех пор, как он покинул НОЛУ¹⁰. Он не отказывался от дачи показаний, просто сказал, что не может находиться под охраной из-за карьеры и чувства долга перед всей группой.

— Значит, они все вместе сюда приехали?

— Да, вместе.

— Надеюсь, он не помешан на идее стать суперзвездой. — Кэллахэн потирал затылок, пока мы шли, а когда проходили мимо охранника на выход из охраняемой зоны, вытащил свой значок, который упал поверх молнии на худи. — Потому что у него нет выбора. Его поместят в программу WITSEC, а это погубит любую карьеру.

Хесс, солист рок-группы Decoder Ring, стал свидетелем убийства. Ему бы не понадобилась защита, если бы просто один бандит убил другого, но в данном случае Дориан Алесси убил своего давнего конкурента по торговле опиатами Ромео Синклера. На счету обоих — десятки тяжких преступлений. Окружной прокурор Орлеана счастлив, что Синклер гнил в морге, а Алесси находился до суда под стражей, без возможности выйти под залог. Явка Хесса в суд была назначена на февраль.

Джосуэ Хесс согласился дать показания и поначалу отказался от программы защиты свидетелей. Он перебрался из Нового Орлеана в Лас-Вегас, уверенный в том, что смены городов и использования девичьей фамилии матери достаточно для безопасности. Но даже если Хесс и проявлял осторожность, остальные члены группы и не думали. Они засветились повсюду: в «Твиттере», «Снэпчате», «Фейсбуке», «Инстаграме», поскольку снимали Хесса и выкладывали его фотографии, ведь он лицо группы… Поэтому он и оказался снова на радаре Алесси.

А две недели назад Джосуэ стал замечать одни и те же лица, куда бы ни пошел. Что оказалось «пугающе до чертиков» — так и было написано в отчете. Певцу нравилась его жизнь, и он хотел сохранить ее, но в последнее время уже сомневался в этом.

Хесс подумал, что люди Алесси выследили его и находились сейчас в городе, чтобы с ним разобраться. Джосуэ Хесс позвонил в службу федеральных маршалов Нового Орлеана — Восточного округа Луизианы, потому что с теми людьми он начинал работать, — объяснил ситуацию и спросил, не может ли кто приехать и проверить.

Отдел службы маршалов в Вегасе, получив информацию о местонахождении певца, принял решение забрать его, принудительно поместить под программу WITSEC и переправить через всю страну. После запроса о наличии свободных маршалов база данных выдала Отдел Северного округа Иллинойса — наш офис. Кейдж получил приказ о транспортировке и посадил меня на самолет, чтобы забрать рок-звезду под охрану. Хесс находился в опасности, и мы среагировали.

Даже несмотря на то, что никто не мог сказать наверняка, видел ли что-нибудь Хесс, угроза была реальной, поскольку дело продолжалось.

— Группа распадается, — ни с того ни с сего пояснил Кэллахэн. — Сегодняшнее шоу в «Тузах и восьмерках» заявлено как последнее.

— Какая удача.

Он пожал плечами.

— Мы наблюдаем за Хессом уже две недели, поэтому довольно легко заметить, что он единственный, у кого есть хоть какой-то талант или трудолюбие. Остальные члены группы не очень серьезно относятся к своей музыке.

— Тогда, может, он и не будет сильно переживать, покидая их.

— Возможно.

— «Тузы и восьмерки» — это клуб или бар?

— В сущности, это дешевый бар, похожий на «Двойную ставку», только поменьше и открыт не так давно, — ответил Редекер.

— Я из Чикаго, — напомнил я, — понятия не имею, что это за место.

Кэллахэн фыркнул от смеха.

— А раньше здесь не бывал?

— Бывал, но только на Стрипе¹¹.

— Значит, по-настоящему ты никогда не был в Вегасе.

— Поверю на слово.

Кэллахэн хмыкнул.

— Что? — огрызнулся Редекер.

— То, что ты все еще пьешь до самого рассвета, не значит, что так делают взрослые, — язвительно сказал Кэллахэн. — Может, посмотреть шоу и вкусно поесть — как раз Вегас для Джонса.

Редекер закатил глаза, и я снова почувствовал, что нахожусь в центре… если не ссоры, то чего-то близкого.

— Так «Тузы и восьмерки» находятся на Стрипе или нет? — спросил я Кэллахэна.

— Это к востоку от Стрипа, на Нэйплс Роуд.

Я понятия не имел, где это, но им место было знакомо, поэтому парни могли туда отвезти.

Мы вышли из терминала и сели в старенький «додж-дюранго». Устроившись на пассажирском сиденье, Редекер сказал, что в холодильнике за моим сиденьем есть бутилированная вода.

— Может, есть хочешь? — спросил Кэллахэн.

— Ага.

— Завтрак подойдет?

— Никогда не откажусь.

— Сильно голоден или только чуть-чуть?

— Умираю с голоду, — признался я, потому что меня уже мутило. Вот насколько я проголодался.

— Тогда Hash House A Go Go подойдет. — Редекер зевнул, опустил стекло и оперся на него локтем, а потом откинул голову назад и закрыл глаза. — Поехали, Кэл.

— Может, ему бы понравилось что-то более…

— Просто делай, как я сказал, — пробормотал Редекер, не открывая глаз.

— У тебя похмелье, — заявил Кэллахэн, и я уловил раздражение в его голосе.

— И тебя это волнует, интересно почему?

— Меня не волнует. Ты сам о себе должен лучше заботиться. Ты вроде как взрослый? Ты не должен так себя вести.

— Как так?

— Пить, блядь, всю ночь напролет.

Редекер хмыкнул.

— Какая помощь от тебя, если ты и пистолет держать не сможешь?

— Я отлично могу стрелять, пацан.

Кэллахэн зарычал.

О, а это было забавно.

— Парни, а чем вы занимаетесь помимо обычных облав? — спросил я, чтобы предотвратить дальнейшие пререкания.

— В основном работаем в регулярной оперативной группе FIST¹², — ответил Кэллахэн и вместо того, чтобы смотреть на дорогу, глянул на напарника. — Обычно у нас не так много случаев по переводу свидетелей, но сейчас новый босс, а он любит всякие кадровые перестановки.

— У нас так же, — сказал я, просто чтобы поддержать разговор, довольный тем, что Кэллахэн стал уделять внимание выезду из аэропорта на автостраду. — И все случаи — не нашего отдела, а в рамках межведомственного сотрудничества. Мы не работаем под прикрытием или по слежке, если это дело не наше.

— Нам хватает херни с УБН, — пробурчал Редекер, поерзав в кресле, чтобы устроиться поудобнее со своими длинными ногами. Его рост наверняка порядка шести футов и трех дюймов, а у молодого напарника примерно, как у меня — пять футов и одиннадцать дюймов. — Из-за всей этой гребаной наркоты и удивляться нечему.

Я согласился и погрузился в размышления, отрешаясь от всего и пытаясь снова дозвониться до Яна. Я звонил ему из дома и из О'Хара, звонил при взлете и сразу как приземлился, прежде чем направиться в зал ожидания. Каждый раз включалась голосовая почта, чему я не удивлялся, но приятно было бы получить хотя бы сообщение.

Дорога в гостиницу Лас-Вегаса Days Inn комплекса Wild Wild West на Тропикана Авеню показалась быстрой, ведь гостиница находилась в трех милях от аэропорта. Когда мы туда добрались, парни решили подождать, пока я зарегистрируюсь. Гостиница стояла в стороне от Стрипа, но мне было все равно. Важно то, что она недорогая и чистая, и, если бы мне понадобилась машина, парковка была бесплатной. Идеальный вариант.

После того как я забросил в комнату сумки и снял костюм с галстуком, мы вернулись в машину и поехали в сторону Стрипа в комплекс Plaza Hotel and Casino, внутри которого находилась закусочная Hash House A Go Go. Заведение оказалось набито битком, но либо Редекер заранее позвонил, либо у него имелся знакомый менеджер, точно не знаю. Не спрашивал. Я просто шел следом, как он сказал, и занял место напротив него и Кэллахэна.

— В меню даже не смотри, — подсказал Редекер. — Бери жареную курочку с яйцами бенедикт и шалфеем от Энди. Еще спасибо скажешь!

— Только порция очень большая, — предупредил Кэллахэн. — Присмотри что-нибудь другое…

— Я умираю с голоду, — повторил я, передавая меню Редекеру. — Возьму это.

Ожидая заказ, я пил апельсиновый сок и кофе. Еда, которую мне принесли, выглядела так, словно на тарелке лежала порция цыпленка в десять фунтов. Я сделал снимок блюда и хотел отправить фото Яну в надежде на его быстрый ответ, но потом осознал, что это не в моем духе. Я никогда не делал так раньше. Даже если в глубине души остро нуждался в нем, показывать Яну свою душевную боль не вариант, потому что это ничего не даст нам обоим. Заставив его грустить, я бы потом чувствовал себя виноватым. Это бессмысленно для нас, так же как и рассчитывать на какие бы то ни было слова. Когда он занят военными делами, не существует никаких слов. Мне следует почаще напоминать себе об этом.

Проблема в одном: как выбросить Яна из головы? Легче сказать, чем сделать, особенно когда я увидел порцию еды, которую Ян с радостью бы со мной разделил. Тяжело вздохнув, я вытащил большую веточку розмарина, воткнутую по центру тарелки.

— Боже, — немного позже произнес Кэллахэн, уставившись на меня. — Ты и вправду собираешься прикончить все это.

— Ты бы видел, что мы с напарником обычно едим на завтрак, — ответил я.

— И знать не хочу, — поддразнил он.

А после того, как все расслабились, я наслаждался не только едой, но и хорошей компанией. Парни поведали об их последнем деле, когда велось много споров о том, кто попал в лобовое стекло автомобиля, из-за чего водителю пришлось резко вывернуть в сторону. Беседа навеяла на меня тоску по Яну. Но никто не обратил внимания, когда я притих.

Как только мы вернулись в гостиницу, Кэллахэн с Редекером отзвонились боссу, старшему заместителю федерального маршала Брэкстону Уорду, который, по всеобщему мнению, часто орал и ненавидел УБН так же, как ненавидел его я.

— Да, ты мог бы перевестись сюда, — заверил меня Кэллахэн. — Ты бы прекрасно поладил с Уордом.

Пока копался в ноутбуке, на всякий случай пытаясь засечь Яна, я наблюдал, как Кэллахэн страдает по своему напарнику и удивлялся, что этого не замечает Редекер, ведь все же было очевидно.

А когда Кэллахэн решил показать ему что-то на экране своего ноутбука, Редекер наклонился ближе, и если нельзя было увидеть, как Кэллахэн вздохнул, то услышать — вполне. Кэллахэн сох по напарнику… сильно… И я понял: Редекер даже не подозревает, что своей ленивой улыбкой и фразой «расслабься, пацан» только подстегивает жажду Кэллахэна.

Интересно, был ли я таким же тугодумом или Ян настолько слепым? Хотя, возможно, я делаю излишние выводы из их партнерства.

— Нужно обсудить план действий, Джонс, — произнес Редекер, подойдя и усевшись рядом на кровать.

План оказался очень прост. Вечером мы отправимся в лаунж-бар или дайв-бар, без разницы, как он там называется, и выловим Хесса в перерывах между выступлениями. Если он будет готов с нами пойти, вызовем подкрепление, проводим домой и возьмем под охрану. Если нет, то за ним наверняка наблюдают полицейские, которые вполне смогут ограничить свободу его передвижения.

Кэллахэн с Редекером ушли около двух часов дня, так что я мог еще вздремнуть. К тому же все успевали принять душ и привести себя в порядок.

Прежде чем отрубиться на пару часов, я позвонил в отдел. Кон с Ковальски были на дежурстве: отвечали на звонки и наводили справки.

— Проверь новости, — сказал Кон после того, как мы обменялись приветствиями. — Сегодня временный руководитель извинился перед Беккером.

— Да ладно!

Он хмыкнул.

— А Беккер был на пресс-конференции?

— Черт возьми, нет. Ты же знаешь, он не такой. Да к тому же тот маршал, чьи снимки разошлись повсюду, не особо блещет умом.

— Да уж.

— Беккер сделал заявление, в котором говорилось, что практика останавливать водителей просто за то, что они чернокожие, должна быть прекращена.

— Держу пари, звучало по-другому.

— Было вполне близко к этому.

— А как все прошло с начальством?

— Как и следовало ожидать.

— Похоже, сейчас подразделение федеральных маршалов не в почете у полицейского управления.

— Думаю, ты прав.

Я глубоко вздохнул.

— Посмотрю запись с извинениями. Хочу сам услышать.

— Извинения больше походили на политическую игру, но они по крайней мере прозвучали. Лучше продолжать постепенно распутывать этот клубок дерьма, иначе ничего никогда не изменится.

И это чистейшая правда.

— В Вегасе скукотища, — посетовал я.

— Да там же целый охуенный Стрип, Джонс, каким местом он скучный?

— Я не любитель азартных игр.

— Но там даже сама атмосфера и иллюминация потрясающие.

Я хмыкнул.

— Ну ты и нытик, Джонс.

Я послал его к черту.

А он поинтересовался, точно ли я выспался.

Я сбросил звонок, не попрощавшись.

«ТУЗЫ И ВОСЬМЕРКИ», как оказалось, располагались к востоку от Стрипа, недалеко от перекрестка Нэйплс и Пэрэдайз Роуд.

Переодевшись, мы выглядели лучше. Парни принарядились, а я выбрал классику. Все черное: строгие брюки, классическая рубашка и черные высокие ботинки с пряжками от «Александра Маккуина», которые я взял с собой. Кобура на голени тоже была черной, и надеюсь, никто ее не увидит, а мой значок висел на поясе под рубашкой на выпуск. Волосы я уложил назад и подумывал надеть темные очки, но хотелось быть устрашающим, а не придурковатым.

Кэллахэн неплохо преобразился в темных джинсах и льняной рубашке. Но из нас троих именно Редекер своим видом мог сразить наповал. Он был в поношенных ковбойских сапогах, брюках защитной темно-коричневой расцветки и хлопковой белой рубашке с воротником на пуговицах и короткими рукавами, которые выгодно обтягивали его бицепсы и подчеркивали сильно выделявшиеся вены на предплечьях.

Я даже подумал: он может найти с кем потрахаться, просто стоя на месте и дыша. А вот Кэллахэн, похоже, дышать мог с трудом. Я и не заметил, что он высмотрел все глаза, пока мы шли сюда, потому что был он немного позади. Но сейчас, внутри, в приглушенном свете ламп, стало заметно, что Кэллахэну стоит неимоверных усилий удерживать дыхание ровным.

Когда Редекер ушел за напитками — за бутылкой воды для меня и колой для напарника — я пристал к Кэллахэну.

— Что?

— Редекер гей?

Кэллахэн чуть не подавился. Если бы Ян находился рядом, то не позволил бы мне и рта раскрыть и уж тем более лезть не в свое дело. Но я был один, без надзора, поэтому руки мои развязаны.

— Какого черта… Я… Джонс, ты… что?

Я фыркнул от смеха. Боже.

— Ты должен рассказать ему, что хочешь, чтобы он затрахал тебя до изнеможения, а если он откажется, найди другого, кто это сделает.

Выглядел Кэллахэн так, словно я его по яйцам ударил.

— Я прекрасно вижу твое томление, — посочувствовал я. — Должно быть, это так выматывает.

— Нет, ты все неправильно понял.

Вполне естественно, что он не доверял мне. Ведь он совсем меня не знал.

— Я гей, — спокойно сказал я, встретившись с ним взглядом. — Все, с кем я работаю, в курсе, и никто не парится по этому поводу. Если здесь не так лояльно относятся к геям, и поэтому ты скрываешь, то лучше подумай о переводе. Мой начальник планирует набрать еще четверых маршалов.

Испуганное выражение его лица сменилось на смущенное, и тут до меня дошло.

— Э, нет, парень, я уже живу с одним человеком, и он намного красивее тебя.

Сверкнув свирепым взглядом, Кэллахэн показал мне средний палец.

Я с издевкой усмехнулся, а в ответ получил улыбку, которая стоила потраченного времени, чтобы, наконец, увидеть ее во всей ослепительной красоте. И к тому же его улыбка адресовалась мне. Кэллахэн был очень привлекательным. Если бы меня вставляли пресловутые куклы Кен в образе спасателя Малибу, я бы давно уже с ним замутил.

— Какого черта? — Это был Редекер, который таращился на нас карими глазами. — Что, девчонки, флиртуете?

— Ага, — заверил его Кэллахэн. — Сегодня сможешь привести в комнату, кого захочешь. Я останусь у Джонса.

На лице Редекера промелькнуло сомнение с чем-то более невозмутимым, убийственным, что подсказало мне: заинтересованность Редекера в Кэллахэне была гораздо большей, чем считал сам Кэллахэн.

— Подожди… — начал я.

— Нет, — отрезал Кэллахэн и направился в сторону бара.

Редекер накинулся на меня.

— Какого черта сейчас было?

Я хорошенько подумал, прежде чем ответить, и решил, что мне не о чем беспокоиться. Осторожничать здесь необязательно.

— Думаю, твой напарник устал ждать.

— Что?

— Давай не будем ходить вокруг да около? — сказал я ворчливо. — Я знаю, что я вижу.

— И что же такого ты видишь? — Я его проигнорировал, а он покачал головой. — Ты глубоко заблуждаешься, Джонс. Ты и понятия не имеешь, о чем говоришь.

— Сделаешь ты что-нибудь или не сделаешь, меня это нисколько не касается, — пояснил я. — В любом случае я завтра свалю отсюда.

Редекер внимательно посмотрел на меня.

— Я могу разрушить всю его жизнь, понимаешь?

И я понял, что он не раз уже обо всем размышлял.

— Карьера, то, чего он хочет в семейном плане — все может запросто исчезнуть, если я забуду о своей ответственности.

С протяжным, низким, хрипловатым голосом и грубоватым видом Редекер выглядел немного пугающе, но в то же время из-за ямочек на щеках он был полон мужского очарования. Кто отказался бы от собственного ковбоя.

— Я считаю, нужно быть недалекого ума, чтобы за него решить, что ему в жизни нужно.

Редекер потряс головой, будто я совсем ничего не смыслил.

— Не попробуешь — не узнаешь.

Глаза Редекера потемнели.

— Не у всех есть гарантия безопасности, чем ты, похоже, пользуешься у себя в Чикаго, раз решил передо мной открыться. И все открытые геи такие милые?

— Нет, но боссу и парням, с кем я работаю — ни одному из них, — нет дела до того, с кем я сплю. Им важно то, как я работаю.

Недолго подумав, он кивнул.

— Мне нравится чувствовать себя в безопасности, и, если ты здесь так себя не ощущаешь, может, стоит задуматься о другом месте, где бы ощущал, — сострил я, скалясь той самой улыбкой, которая так бесила людей. — Вы могли бы хоть завтра подать прошение на перевод, но не сделаете этого, так как боитесь, что это может значить для вас обоих.

— Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о нем.

— Не знаю, — согласился я. — Вот только твой напарник смотрит на тебя как на божество, а ты вроде как даже доволен.

— Слушай…

Я решил его дожать.

— Все в твоих силах. А он чувствует себя дерьмово, потому что ты не признался во всем и не рассказал, что сама мысль о совместной жизни с ним сильно заводит тебя.

Я ожидал, что Редекер ударит, и даже был готов к этому. Чего я не ожидал, так это выражения абсолютного удивления на его лице.

— Да ладно тебе, — сказал я, вспоминая, как прятал чувства от Яна и как давно мы могли бы быть вместе, если бы я с самого начала ему открылся. — Нужно быть слепым, чтобы не заметить, что ты для него значишь. Это ты разыгрываешь карты его судьбы чертовски близко к его сердцу.

— Я…

— Со мной так же было, поэтому я понимаю. Клянусь, я бы не лез с советами, если бы не испытал все на собственной шкуре.

— А как ты узнал?

Я пожал плечами.

— Когда ты подошел к нам, то ужасно ревновал, а еще раньше сегодня — ты слишком близко к нему стоял, прямо в зоне личного пространства. Теперь-то я в курсе такого хода.

— А?

— Я живу вместе с напарником.

Он завис на секунду.

— И вы не соседи по комнате.

— Нет.

— И где он сейчас?

— Вызван на военную службу.

— Прости.

— Это его призвание.

Он кивнул и на мгновение замолчал.

— Кэллахэн очень молод.

— И ты не хочешь его испортить. Понимаю. Ты говорил.

— Я хочу оставить все как есть, быть просто друзьями.

Я глубоко вздохнул и решил дальше не вмешиваться.

— Ладно.

— Что, и все? Ты устроил мне допрос с пристрастием, а закончил одним «ладно»?

— Нет, старик, ты намного сильнее, чем я был, и если сможешь вынести другую сторону, то флаг тебе в руки.

— Что за другая сторона?

— Смотреть, как он трахается с другими.

— Ебля меня нисколько не волнует, — произнес он так покровительственно, словно был выше всего этого.

— Но влюбленность будет волновать, — выпалил я.

После долгой паузы он сказал:

— Подозреваю, ты прав.

— Но ведь ничего не поделаешь, верно?

Он отказался отвечать.

Рядом послышались приветственные возгласы.

Я обернулся и увидел прямо перед собой Джосуэ Хесса: при росте пять футов и семь дюймов выглядел он еще более хрупким и красивым, чем на фотографиях в Интернете. Но в первую очередь я заметил его глаза, это была привычка со времен моего скитания по приемным семьям. Всегда сначала проверить, добрые ли у людей глаза.

Глаза Хесса — темные, как сверкающие обсидианы. А его великолепная красновато-коричневая кожа с оттенком охры и румянец цвета античного золота на шелковистом коричневом фоне, которым одарил его отец, уроженец Ямайки, — все это делало Хесса убийственно прекрасным. Но погодите. От матери с немецкими и голландскими корнями он унаследовал острые эльфийские черты: маленький вздернутый нос, большой выразительный рот и длинные изогнутые ресницы. «Хорошенький» — единственное подходящее определение для результата такой роковой генетики, стоявшей прямо передо мной.

— Джосуэ, — поприветствовал я. — Могу я называть тебя Джосуэ?

Хесс быстро кивнул, и я заметил, что он смотрит на меня так, словно выискивает недостатки. Это немного сбивало с толку, хотя в его испытующем взгляде не было интереса, скорее, он пытался определить мою ценность как человека.

— Как дела? — спросил я.

Джосуэ подошел ближе и уставился прямо в мое лицо, продолжая разглядывать.

— Джосуэ?

— Понятно, — сказал он после нескольких секунд тишины и кивнул. — Теперь ясно. Разум, тело и душа — все как я и предвидел.

— Не понял?

— Ты выглядишь именно так, как я и думал.

— Прошу прощения?

— Вас трое, вы маршалы, — возвестил он, указывая пальцем правой руки на меня с Редекером и Кэллахэна, который только что к нам присоединился. — Но я не видел их в своем предсказании, только тебя, поэтому ясно, что именно с тобой я и должен пойти.

Он что, увидел мой значок?

— Извини, я тебя пугаю. Прошу прощения. Просто я раскинул карты сегодня утром, мне выпал Рыцарь Мечей, что означает защиту, — пояснил он, затем поморщился и кивнул в сторону Кэллахэна с Редекером. — А эти двое не являются примером веры и преданности, как ты… так я и понял.

Карты?

— Я все еще ничего не понимаю.

Хесс прочистил горло.

— Причина того, что я знаю наперед, что произойдет и что я буду в порядке до этого самого момента проста — я медиум.

О нет.

Я посмотрел поверх его головы на Кэллахэна и Редекера.

— Меня не проинформировали, что он экстрасенс.

Хесс похлопал по моей груди, возвращая себе внимание.

— Я не сумасшедший. У моего отца был дар, и у меня есть.

Был. Черт. То, что он сирота, перекрывало все, что бы я ни думал об экстрасенсорных возможностях.

— Ты совсем одинок, да, малыш?

Он кивнул.

Проблеск боли прошлого мелькнул в его темных, слишком серьезных глазах. По себе знаю, каково это. Моя сдержанность растворилась, и я вздохнул, осознав, что сейчас произойдет то, чего я не мог не сделать. Я решил прямо здесь и сейчас. Что заберу его в Чикаго, хочет он того или нет. Я ставил его жизнь выше своей и был готов схлопотать за него пулю.

— Пойдем, соберем твое барахло.

— Хорошо, — вздохнул Джосуэ и улыбнулся.

— Я думал, тебя придется долго уговаривать.

— Нет. Как я и говорил, карты предсказали, что ты придешь. А несколько дней назад мне выпала карта Башни, поэтому я предупредил группу, что все кончено, и готов с тех пор. Ну, ты знаешь, моя жизнь скоро изменится и бороться с этим просто бессмысленно.

— Угу.

— Вот почему мы всем объявили, что это наше последнее выступление. Мои карты не ошибаются.

— Вне всякого сомнения, — согласился я.

Он закатил глаза.

— Верь во что хочешь, маршал, но я тебе доверяю, потому что все знаки говорят об этом, и путь, по которому ты меня поведешь, предвещает мне счастье и любовь.

— Любовь, значит?

Он кивнул.

— Я отведу тебя к твоей любви? Она хорошенькая?

— Он, — меня поправили, — и да, он очень красивый.

Господи.

— Показывай, где обитаешь, малыш.

Кэллахэн с Редекером пялились так, словно на лбу у меня выросли рога. Весь ранее придуманный план — отправиться в лаунж-бар, решить на месте как действовать и найти возможность остаться с Хессом наедине — стал неактуален всего за десять минут. Хесс был сразу готов пойти. Казалось бы, куда уж проще? Не нужно выкручивать руки.

Но не может же все так легко получаться. Поэтому вполне закономерно, что ситуация вдруг немного поменялась.

Сначала я услышал визг шин и только потом хлопки выстрелов, и одна пуля угодила в дверной косяк рядом со мной. Я резко толкнул Джосуэ к стене, наклонился, чтобы вытащить пистолет, затем прикрыл его своим телом и крикнул, чтобы все ложились наземь, мечтая при этом, чтобы Ян оказался рядом. Не для того, конечно, чтобы пули и над его головой свистели, а потому что Ян был хорош в смертельно-опасных ситуациях и всегда помогал мне сохранять трезвость ума.

Вот как и сейчас, я не открыл ответный огонь, да и Ян бы тоже не стал. На улице было слишком людно, поэтому я очень надеялся, что после моего крика все воспользуются своими мозгами и упадут на землю, не дожидаясь реальной угрозы.

Но, как обычно, произошло все с точностью наоборот. Безголовые курицы и то умнее. Люди никогда не переставали меня удивлять отсутствием инстинкта самосохранения. Все ломанулись прямиком на перекресток, а не от него, поэтому мне не оставалось другого выхода, кроме как выскочить на линию огня, предупредив сначала Хесса не высовываться, и руководить всем этим хаосом.

— Оставайтесь там! — зарычал я на женщину, которая вдруг решила, что лучшим вариантом будет резко подорваться в ближайший ресторан, а не оставаться вместе с дочерью на корточках рядом с припаркованной машиной.

Боже.

Когда я указал на свою звезду, женщина кивнула, что поняла и будет оставаться на месте. Молодая парочка собиралась сделать то же самое — выскочить на открытое пространство, — но я пригрозил им арестом, если они пошевелятся. Они выглядели жутко напуганными.

— Он пытается спасти ваши жизни! — закричал Джосуэ.

И конечно же, люди сразу послушали прекрасную восходящую рок-звезду и стали поднимать руки, давая знать, что все поняли. Какой, на хрен, значок, закрепленный у меня под рубашкой так, чтобы его было видно, забудьте! Органы правопорядка — ничто по сравнению со звездным статусом кумира.

— Джонс! — крикнул Кэллахэн, присоединяясь ко мне.

— Прикрой его! — приказал я и махнул на Джосуэ, затем кинулся по улице с Редекером по пятам. — Отвлеки их от меня!

— Понял! — прогремел в ответ Редекер.

Парни из машины стреляли в нас, но мы неслись сломя голову, и само расстояние было небольшим, не то что в Сан-Франциско пару дней назад. Поэтому тот факт, что мне удалось добраться до машины и нырнуть внутрь, прямо на парня, сидевшего там, не был особо большим достижением. Редекер не отставал — метнувшись к окну со стороны водителя, он уже боролся за руль.

Машина рванула вперед, затем подпрыгнула и остановилась, а нас резко тряхнуло. В ограниченном пространстве автомобиля были слышны только звуки ударов кулаками и тяжелое дыхание. Редекер пытался вырубить водителя и одновременно дотянуться до замка зажигания.

Скрючившись на заднем сидении, я выронил пистолет на пол и упал на него сверху, застряв, но при этом я оказался способен пнуть парня, на которого навалился, в челюсть. От удара голова того резко мотнулась в сторону, и он отрубился, а я уже успел ухватить за запястье второго человека с заднего сидения, лишая его возможности выстрелить в меня. Но парню на переднем пассажирском сидении совсем ничего не мешало, и он выстрелил мне прямо в лицо.

Звук выстрела внутри маленького пространства оказался до жути резким. Но от удара снизу рука стрелявшего дрогнула, и пуля прошла мимо, пробила сиденье, проделав приличного размера дыру, и полетела в багажник, откуда послышался звук удара о металл, и в это время машина вновь ускорилась.

— Какого черта ты творишь? — парень, с которым я боролся, заорал на того, который был на пассажирском сидении. — Ты же убьешь меня, мать твою!

— Прирежь ты его к херам! — завопил водитель, все еще борясь с Редекером.

В мерседесе Е-класса, в котором мы оказались, было удобное пространство для ног, но после недавнего резкого торможения мы все были в куче. Я перехватил руку парня, с которым боролся, и ей же ударил того в лицо, вкладываясь в удар настолько, насколько это возможно из положения между спинкой сиденья и коленями нападавшего.

Большой силы вложить не получилось, особенно когда он двинул ногами, и я просел ниже. Мы оба продолжали изворачиваться, толкаясь, чтобы сесть.

— Да где же твой гребаный нож?

В мыслях промелькнула бабочка или складной ножичек… Но чего я точно не ждал — тесак Крокодила Данди¹³, насквозь прошивший сиденье и задевший мой бицепс.

— Твою мать! — ахнул Редекер, заметив нож, когда парень, сидевший на пассажирском сидении, выдернул его обратно. И тут Редекер изловчился ударить водителя под таким углом — ну наконец-то, — что тот крутанул руль в сторону.

На свой пистолет рассчитывать не приходилось: он оказался подо мной, и хоть я и был довольно гибким, но мелким не был точно. Мышцы были вполне приличные, а грудь и плечи достаточно широкие, чтобы я мог застрять почти вверх ногами. Когда машина врезалась в то, во что врезалась, я на секунду подумал, что мой позвоночник сломался, а потом над консолью я снова увидел нож, поблескивавший изгибом лезвия.

Адреналин зашкаливал. И побуждал на безумные поступки.

С трудом поднимаясь, я напоминал дельфина. Я выкрутился так, что Ян был бы шокирован — он всегда удивлялся тем позам, которые я мог принять, — и просунул левую ногу между передними сиденьями, так что у Редекера получилось перехватить запястье человека с ножом, когда тот на него бросился.

— Лежать, — крикнул Кэллахэн, внезапно оказавшись надо мной. Парень, с которым я боролся, склонился, и Кэллахэн направил на него пистолет, а тому, который был на пассажирском месте, двинул локтем в рожу.

— Блядь, — выдохнул я, все еще находясь вниз головой.

— Обычно мы не бросаемся в машины, — раздраженно фыркнул Редекер, ударив в морду водителя, а Кэллахэн собрал пистолеты из авто и отбросил их подальше.

— Правда? — я тяжело дышал, пытаясь распрямиться, прежде чем смог открыть заднюю дверь, спотыкаясь, выйти из машины и встать на улице рядом с Кэллахэном. — А в Чикаго мы именно так и делаем. Мы крутые парни в Городе Ветров.

— Ох, — простонал Редекер и исчез из поля зрения. Он выбрался из машины и наклонился, чтобы перевести дух.

— Мой босс сожрет тебя за такое, Джонс, — донес до меня Кэллахэн.

— Зато никто, кроме нас с Редекером, не пострадал, — возразил я, указывая вокруг. — За что сердиться?

Кэллахэн удивленно поднял брови.

— Ладно, — сказал я через мгновение, — ему придется встать в очередь.

Боже.

Я ДУМАЛ, Чикаго — сумасшедший город. Но в Городе Грехов в понедельник вечером случился полный дурдом. Полицейское управление в Новом Орлеане потребовало этих преступников, потому что их дело связано с угрозой жизни Джосуэ, но полиция Лас-Вегаса заявила, что они оставляют стрелков у себя, так как инцидент произошел на их территории. Служба маршалов оказалась круче обоих полицейских управлений, но только до тех пор, пока ФБР не заявило, что поскольку Алесси разыскивался за рэкет и незаконный оборот наркотиков в нескольких штатах, то этих людей забирают они под стражу федералов.

Это были Барнум и Бейли.

Джосуэ я временно передал полицейским штата. Сначала они отвели его к нему в квартиру, чтобы забрать то, что потребовалось бы в путешествии, затем также под усиленной охраной сопроводили в гостиницу в мой номер. Где уже эстафету перехватило ведомство шерифа и оставило одного человека за дверью комнаты и одного внутри вместе с Хессом.

Я дал Джосуэ свой номер перед уходом. Хесс забил его в телефон и сфоткал меня улыбавшегося, когда я стоял на улице и истекал кровью.

Медики были обеспокоены видом крови и хотели отправить меня в больницу, проверить, не нужно ли наложить швы, но это же всего лишь порез, а не колотая рана. И самое большее, что мне требовалось, — пластырь.

Поскольку единственным, с чем никто не мог поспорить, было то, что я забираю свидетеля под защиту, бюро разрешило мне «продолжить процедуру взятия под охрану моего свидетеля». Федералы те еще придурки.

Редекер поинтересовался, не хочу ли я пойти перекусить с ним и Кэллахэном. Потому как был уверен, что Джосуэ находится в безопасности и что патрульные закажут еду ему в комнату, я согласился.

Они привели меня в Peppermill, который находился на самом Стрипе. Интерьер закусочной оказался довольно интересным: неоновое освещение, много зеркальных поверхностей, а еще — большой круглый очаг с открытым огнем. Ну и, конечно же, там было очень шумно. А так как настроения болтать у меня не наблюдалось, то громким звукам я был даже рад, хотя обычно они мне не нравились.

Я заказал сэндвич BLT¹⁴ с авокадо, сладкий картофель фри и воду, потому что меня невероятно мучила жажда. Сухой жаркий климат буквально иссушал.

Кэллахэн взял стейк портерхаус с пассированными грибами и, конечно же, воду, а Редекер — крылышки, пастрами бургер, луковые кольца, палочки моцареллы и все это запивал двойной «отверткой».

— У тебя будет сердечный приступ, и ты умрешь, — заверил я его, пока несли заказ.

Все порции оказались просто огромными. Себя Редекер ни в чем не ущемлял, даже в алкоголе.

— Я ему то же самое всегда говорю, — произнес Кэллахэн, — с таким питанием и количеством выпивки он не доживет и до пятидесяти.

Я фыркнул от смеха.

— Парень, тебе бы очень понравился Чикаго.

Редекер посмотрел на меня.

— С чего ты взял?

— Там тоже много хорошей еды.

Он кивнул.

— В Чикаго? — вмешался Кэллахэн, переводя взгляд с меня на него и обратно.

— Да, — кашлянув, ответил Редекер. — Джонс говорил, что его босс собирался набрать еще несколько парней, и я подумал, может, мы захотим сменить климат.

Каллахан чуть не поперхнулся водой.

— Мы? — произнес он, когда смог вздохнуть.

Редекер пожал плечами.

— Ну, да. А что я без тебя там забыл?

Кэллахэн медленно повернулся и посмотрел на меня.

— Что?

— Спасибо, что предупредил, Джонс, — сказал он негромко, словно говорил на полном серьезе.

Я улыбнулся ему, потому что понимал, каково это — узнать что-то новое о своем напарнике. В конце концов, я был на их месте.

ОНИ ПОДБРОСИЛИ меня до гостиницы. Я обнял Кэллахэна, пожал руку Редекеру и направился в комнату. На полпути позвонил Джосуэ, что меня удивило.

— Что случилось? Ты должен звонить только в крайнем случае, — упрекнул его я.

— Я волновался за тебя.

Я хмыкнул.

— Правда волновался! Ты был едва живой и истекал кровью. Для рыцаря в сверкающих доспехах тебя слишком легко ранить.

— О чем ты…

— Карты, — напомнил он.

— А, ну да, карты.

— Не смей говорить таким тоном о Таро. — Джосуэ был явно в ужасе, если судить по голосу.

Господи помоги.

— Ладно.

— Ты напугал меня до смерти. И я просто хотел узнать, где ты сейчас.

— Почти на месте, — сказал я и сбросил звонок.

Но он тут же снова перезвонил.

— Что еще?

— Можно и повежливее отвечать на звонки. Что-то вроде: «Привет, Джосуэ, дорогой, как у тебя дела?»

Я вздохнул громко и протяжно, мое раздражение не осталось незамеченным.

— Значит, ты из тех, кто предпочитает ощущения на грани боли?

— О чем ты?

— Я имею в виду любовь к страданиям в некотором смысле… например, употребление острой пищи, катание на американских горках или просмотр ужастиков.

— А кому это не нравится?

— Многим, а ты должен постараться, чтобы такая тяга не наложила жуткий отпечаток на жизнь или любовь.

О, прикольный у меня намечался ангел-хранитель.

— Когда доберемся до Чикаго, сплавлю тебя друзьям — Кону и Ковальски. У них как раз нет детишек.

— Я не ребенок, — капризно настаивал он. Совсем малыш еще. — И не надо меня никому перепоручать. Ты мой маршал, мой рыцарь!

Я тихонько рассмеялся.

— Вот видишь, какой клевый звук ты только что издал. Человека с искренним, теплым смехом должны любить.

Похоже, он окажется еще той занозой в заднице.

— А знаешь что?

— Не знаю… — я слишком устал, чтобы гадать. — Просто скажи.

— Я играл в покер с помощниками шерифа, Киркланд, дежуривший за дверью, тоже присоединился. И я выиграл двадцать баксов!

Карты? Почему парень играет в карты? Почему он не забился в дальний угол или не засел в ванне, нервно покачиваясь взад-вперед?

— Ты разве не боишься?

— Чего? — спросил он таким тоном, словно я не защищал его своим телом совсем недавно.

— Что тебя пристрелят, болван.

— Но я же тебе уже говорил.

— Ничего ты не говорил.

— Говорил. — Так и представил, как он закатил глаза, судя по тяжелому вздоху. — Ты ведешь меня к моей любви. Я видел это. Все знаки указывают, что быть мне счастливым и… Сейчас я не особо счастлив, поэтому… для меня это время перемен. Я готов к своему приключению.

А я был готов стать его путеводной звездой.

— Ты мой маршал, а еще мой рыцарь, Миро Джонс. Я знаю, с тобой я в безопасности.

Было очень приятно, что Хесс в меня верил.

Подойдя к двери, я остановился и замер на секунду, позволяя реальности вернуться на круги своя. Но тут услышал визг, и сто тридцать фунтов Джосуэ Хесса налетели на меня с такой силой, что я чуть не выронил телефон.

— Ради бога, — проворчал я и попытался отпихнуть его от себя, когда услышал, как позади него посмеиваются полицейские.

— Не вздумай снова так со мной поступать!

— В смысле? Спасать твою жизнь?

— Бросаться под град пуль! — Джосуэ отпрянул, он в бешенстве размахивал руками, широко раскрыв глаза. Смотрелось довольно мило.

— Град? — переспросил я. — Серьезно?

— О, боже правый, ты цепляешься к словам в такой момент?

Я словно кролика сердитого увидел.

— Прости, прости.

Джосуэ снова бросился в мои объятия, а я похлопал его по спине, когда он прилип ко мне так, словно это он чуть не умер.

— Карты не говорили, что тебе жить надоело. Может, перед сном еще раз раскинем?

Нет. Боже, только не это.

— Послушай…