Печальные звёзды, счастливые звёзды

Технарь по складу ума с высшим техническим образованием; работаю проектировщиком. Любительница лис и лошадей, манги и аниме, ценитель культуры Японии и Китая. Почитатель творчества Стивена Кинга и Мьевиля Чайны.

Пишу мрачное фэнтези и фантастику. Нежно люблю стимпанк и киберпанк. Создаю всевозможные миры, которым в рассказах тесно. Своих героев до безумия люблю, оттого они постоянно страдают.

Писать начала совсем недавно; говорят, что выходит неплохо. Известна в сети под ником Alizeskis.

Профиль на Синем сайте https://ficwriter.info/component/comprofiler/userprofile/Alizeskis.html

Проблемы фей

Этелька летела между низким зимним небом и крышами спящих домов. Уличные фонари провожали фею тёплым светом. Под арочными мостиками приветливо журчала речка Гнэшка. Этелька искоркой мелькала в проулках, заглядывала в окна, подсматривала, подслушивала. Такая работа.

Фея мечтательно улыбалась.

Двенадцатилетний Анджей вместе со щенком, о котором мечтал пару лет и которого вечером подобрал отец, получил ещё и порцию ответственности. Теперь за жизнь бездомного Шустрика, что ночевал с позднего лета в канализационной трубе, не стоило беспокоиться. Желание оранжевого уровня — Этелька могла собой гордиться.

Дальше — интереснее.

В обеденный перерыв пани Маришка встретила пана Алекса, и место в её сердце отозвалось песней соловья. Вмешательством Этельки запах свежей выпечки заманил в уютное кафе молодых людей, чьи желания удивительным образом оказались равноценными. Алекс, скромный юноша с яркими, как зарницы, желаниями, едва ли рассчитывал увидеть пани Маришку за соседним столиком. Любовь, не любовь, а в двух одиноких сердцах определённо поселилась надежда.

Этелька любила такие желания: заветные, те, что меняют судьбы, переворачивают жизни. В Книге желаний они отмечались цветом маковых лепестков — ярким, решительным.

Под горбатым мостом фея попрощалась с речкой и устремилась к небу, низкому и седому. Узкие улочки провожали её мишурой и рождественскими огнями. Днём на площади у ратуши поставили ель. Пышущее жизнью дерево ждало своей очереди, чтобы принарядиться — и подарить горожанам настоящий праздник. Этелька покружила вокруг, потрогала колкие ветки, словно прощалась.

Часы на башне ратуши приглушённо пробили час ночи. И тут окошечко в светящемся циферблате, ровно над цифрой шесть, распахнулось. Угрюмый и неказистый, похожий на медведя, часовщик кряхтя выбрался на узкий балкончик и принялся протирать узорчатый витраж.

Этелька замерла в полёте. Часовщик казался ей лишним в предрождественском мире. Пятно сажи на золоте. И, признаться, пугал одним видом: мохнатыми бровями, серыми, как гранит, глазами и страшным взглядом. Такого взгляда Этелька никогда не видела у людей. В нём не светились знакомыми огоньками озорство, теплота, доброта или забота. От взгляда часовщика замирали мысли, казалось, раз — и обратишься в ледышку или невзрачный камешек. Бр-р-р!

Этелька встряхнула головой, показала язык спине часовщика и метнулась к серому небу.

В пышных кудряшках цвета вечернего солнца растаяли снежинки. Этелька стряхнула капельки с плеч и приосанилась. В конце-то концов, не она ли тут самая знающая и опытная фея?

В просторном холле звенел смех молоденьких стажёрок из провинции. Новички толпились у доски, которая занимала всю стену Большого зала. Обычно на ней горели разноцветные, от бирюзового до алого, огоньки — желания людей. Одинокая запись с пометкой зелёного цвета погасла на глазах. Феи дружно зааплодировали. Спустя мгновение за Этелькой появилась припозднившаяся Иоланта, встряхнула копной светлых волос, жалуясь на усилившийся снег, что помешал полёту.

— Ты славно поработала, — поздравила подругу Этелька. Иоланта улыбнулась.

Всё. День закончился, все желания исполнились, пусть об исполнении некоторых люди сразу и не узнают.

Этелька устроилась на краешке дивана в приёмной Юстины — старшей над всеми феями. В узком коридоре меж белых стен она чувствовала себя неуютно, как в плену снежной бури — коварной, непредсказуемой, однако отступать не собиралась. Двигаться вперёд необходимо! Фея не будет феей, если не мечтает исполнять больше желаний. А для таких дел в городках типа Кулеша маловато простора. Четыре года назад Этелька подала прошение о переводе в большой город и только сегодня утром получила ответ.

— Пани Юстина, пусть будет день ваш долог, а дела приносят радость.

Этелька тряхнула головой, чтобы прогнать слова, которые как овцы толкались, собирались в нелепые фразы и терялись в памяти. Приветственная речь никак не хотела складываться. Фея похлопала себя по щекам и, не отнимая рук, крепко зажмурилась, но тут же вскинулась. В дверях появилась Юстина и, склонив голову на бок, приветливо улыбнулась.

— П-пани Ю-устина… — начала Этелька, запинаясь. — Я…

— Милая, — улыбнулась старшая фея, — не волнуйтесь. И оставьте человеческие обращения. Мы же с вами выше этого, — и подмигнула: — Прошу, входите.

Кабинет мало чем отличался от коридора: белый стол, кресла, стены. Сама Юстина тоже в белом. Рыжие волосы стекали по плечам, закрывая спину курчавым плащом. Старшая фея указала подопечной на кресло. Этелька села, сложила ладошки на коленях и напряжённо выпрямила спину. На мгновение в светлом кабинете повисла тишина — потом Юстина заговорила:

— Милая, вы наверняка знаете, для чего я вас пригласила.

Этелька кивнула, раскрыла рот, чтобы поблагодарить, но Юстина взмахнула рукой и произнесла:

— Прошение, что вы подавали, рассмотрел Совет старших фей. Моя дорогая, вы замечательно потрудились в городке Кулеш — это отметили все члены Совета.

— О-о-о… — не сдержавшись, протянула Этелька.

— Однако…

— Однако?

— Да, однако, — степенно повторила Юстина, давая понять, что не стоит перебивать. — Есть небольшая проблема.

Она замолчала, с немым вопросом посмотрела на Этельку, которая обратилась в слух и не думала вставлять слово.

— Проблема, моя дорогая. Вы хорошо знаете Кулеш, его жителей? Конечно, вы же так давно здесь работаете и осуществили так много желаний. Но, моя дорогая, все ли желания исполнены?

— Все! — неосторожно выпалила Этелька громче, чем следовало, и покраснела. — Простите.

— М-м-м, вы уверены, но что же нам делать тогда с этим? — Юстина пододвинула папку для бумаг, в которых обычно хранились списки желаний, что исполнял феи.

Этелька приподнялась, взяла папку в руки и раскрыла — внутри оказался один-единственный листок.

— Яцек Иллеш, — прочитала Этелька. — Не понимаю…

Она опустила взгляд на портрет — и обмерла. Нарисованный мастеровитой кистью, на неё смотрел часовщик. Вот — седые брови под копной волос, серые странные и страшные глаза. Он смотрел прямо, угрюмо, хмурясь.

— Не понимаю… — повторила Этелька и перечитала скудную информацию.

— Ну, милая, этот человек — пан Яцек — житель Кулеша. Вы не можете его не знать.

— Да-да, мадам, но…

— Пан Яцек перебрался в город двенадцать лет назад.

— Так давно? — задумчиво произнесла Этелька. — Местечко Червинька. Никогда не слышала. — Она посмотрела на старшую фею, но та покачала головой.

Вновь и вновь Этелька бегло скользила взглядом по строчкам, которых в досье пана Яцека было всего четыре: имя, год и место рождения и нынешнее место жительства — город Кулеш. Часовщик — пан Яцек, пугающий человек, кажется, так и остался чужаком.

Юстина молчала. Младшая фея поняла, что та ждёт умозаключений, выводов… слов. Но что сказать? Если подумать, раньше Этелька не видела его желаний.

Стоп! Желания!

— Вижу, что вы поняли, дорогая, — тут же произнесла Юстина.

— Записи о желаниях. Их нет. — Этелька перевернула лист — проверить.

Юстина кивнула.

— Теперь вы понимаете, милая, что у нас с вами проблема. Совет расстроен не меньше вашего. Прошение одобрят, но после устранения этой неприятности.

— Простите, мадам, при всём уважении, — Этелька закрыла папку и вернула на стол, — часовщик, то есть — пан Яцек, совсем не похож на человека, у которого могли бы появиться желания.

— Ах, милочка, вы так юны! Конечно, этот человек пугает, я понимаю, но пусть вас не обманывает внешность. Желания рождаются в душе, в сердце.

— Конечно. Да, — Этелька стиснула ладони и смиренно опустила глаза.

— И теперь, когда вы поняли важность этого нерядового случая, приложи́те все силы и исправьте ситуацию, чтобы здесь, — Юстина постучала пальцем по белой папке, — появился новый листок. Чистая страница располагает к свободе действий, не так ли?

Этелька с запозданием кивнула.

— Светлой ночи, моя дорогая! — попрощалась с ней Юстина. — Пусть снег не помешает полёту.

— Не верю! Не верю! Не верю!

Этелька обошла круглый стол, замерла и покосилась на заветную папку — досье с портретом старика-часовщика. Тот ответил неподвижным хмурым взглядом, не намереваясь давать подсказку.

В Большом зале жужжали стажёрки: две дежурные феи наколдовали уютные кресла-качалки и тихо беседовали, изредка посмеиваясь. Этелька взмахнула рукой, отсекая звенящий смех. Наступила благословенная тишина, в которой можно подумать о том, какие слова сказать Юстине, чтобы смягчить наказание за недогляд, или о том, как исполнить желание часовщика.

Бр-р-р!

Этелька передёрнула плечами, словно скидывая пуд снега. Старик — пан Яцек Иллеш, поправила она себя, — пугал сильнее гнева старшей феи. Что же прячется за таким страшным и холодным взглядом? Юстина права — желания должны быть у каждого человека. Хотя бы крошечные, те, что отмечались зелёным цветом: наивные, как весенняя трава, или банальные, вроде сна или пирожных. У каждого! Человек не может ничего не хотеть! А если в своей жизни он хоть раз захотел вкусного чая или вспомнить прошлый день рождения, то и записи должны быть. Ни одна мысль, сформированная человеческим разумом, не оставалась незамеченной. Феи чувствуют эманации мыслей, как ветер или солнечный свет. И, что важнее, знает о них Большая Книга Желаний!

Этелька вздохнула: ну где же ещё искать потерянные желания, как не в древней, как свет, книге? В Большой Книге писались желания — все-все! Человеку стоило подумать, а на странице уже выводились золотыми чернилами буквы, аккуратным почерком, строка к строке…

Подойдя к Книге, Этелька благоговейно задержала дыхание. Не часто она к ней подходила и ещё реже обращалась к шуршащим страницам и убористым строчкам.

Этелька простёрла руки над массивным талмудом и позвала. Образ часовщика возник перед глазами — и по спине пробежал холодок.

Страницы не шелохнулись. Этелька в растерянности уставилась на Книгу. В последней строке значился пан Алекс, желавший прийти в кафе раньше пани Маришки, чтобы подготовить сюрприз. По привычке фея представила, как на мгновение отвлечёт случайного прохожего, что мог бы налететь на Алекса; как подтолкнёт с прилавка цветочницы букет, который упадёт прямо ему в руки; как спрячет столик в кафе, чтобы только пан Алекс его занял…

Этелька встряхнулась — похлопала в ладоши, произнесла призыв и имя часовщика, но не получила ответа.

— Как же так?!

Книга никогда не отказывала феям в помощи. Неужели и правда, желаний в жизни часовщика не случалось? Желал ли он хоть что-нибудь? А мечты?.. Мечта есть у каждого! Не каждый может её сформулировать и понять, а некоторые принимают за мечту желание. У пана Яцека не было ни того, ни другого…

Первый снег принакрыл город и продолжал валить рыхлыми хлопьями. Свет, словно акварельный, расплывался в черноте поздней ночи, золотился в снежинках. Город спал. Спала река под тонкой корочкой льда. Часы на ратуше коротко пробили половину пятого.

Этелька устроилась на широкой лапе рождественской ели напротив часов и всматривалась в жёлтое стекло циферблата, которое светилось изнутри. Если прислушаться, то через пуховую тишину доносились урчание часового механизма, стрёкот шестерней и гул пружин. Этелька гипнотизировала стрелку, которая заслоняла оконце — медленнее, медленнее…

Когда минутная стрелка отползла на цифру девять, Этелька вспорхнула с насиженной ветки, светлячком скользнула в щёлочку. И едва не попала в зубцы шестерней. Этелька метнулась к стене, перевела дыхание и прислушалась. Если снаружи эфир дрожал от человеческих мыслей, мечтаний и желаний, то здесь, за жёлтым стеклом главных часов Кулеша, царила тишина, какая бывает в сильный снегопад. От этой тишины звенело в ушах и хотелось плакать — страшно!

Размеренно грохотал часовой механизм. Стучал маятник, скрипели цепи. Узкий мостик покачивался на старых цепях и по спирали спускался вдоль стен к основанию башни. Сгорбившись за механизмом, ворчал часовщик. Вокруг него сосредоточилась тишина. Он был её источником…

Этелька опустилась на шаткий помост и с неохотой добавила себе роста. Редко-редко ей доводилось лицом к лицу беседовать с людьми. Сердце колотилось в горле, мешая словам.

— Чего явилась? — тут же прозвучал вопрос. Голос часовщика пощёлкивал, как старая шестерня.

— Я… — Этелька прокашлялась. — Пан Яцек…

— Я знаю, кто я, — резко перебил её часовщик. — А что ты, милочка, здесь делаешь? Кажется, я задал простой вопрос. Кто ты такая и зачем явилась?

— Этелька, — неохотно ответила фея и приосанилась. — Воплощаю мечты и желания жителей Кулеша.

— Фея, значит. Милое имечко. Чего ко мне-то припёрлась?

Часовщик упёр руки в поясницу и, крякнув, разогнулся. Теперь он смотрел прямо в глаза, и Этелька почувствовала, что падает — в серый холод, в пустоту без дна. От страха закружилась голова, и фея схватилась за тугую цепь.

— Чтобы исполнить желание, — твёрдо ответила она, совладав с голосом.

— Желание? Пустое сотрясание воздуха. — Старик переложил в руках увесистый гаечный ключ. — Что толку с него?

Этелька оторопело замерла — в горле словно жаба раздулась. Слова никак не желали строиться в страстную речь. В голове стучало от разочарования, страха. И злости.

— У каждого должны быть мечты! — возмутилась Этелька. Слова часовщика зазвенели в ушах — да как он может так говорить?!

— Проще, милочка, не испрашивать у Неба падающих звёзд или фей, а ручками-ручками. — Пан Яцек вновь согнулся, приладил ключ и надавил на рычаг. — Все эти желания, мечты — глупость, — продолжил он, не отрываясь от дела. — Не исполняются.

— Неправда! — на глаза феи готовы были навернуться слёзы.

— Да ну? Знаю я вашу братию. Летаете тут и там. Видел — падающие звёзды, да. Горожане треплются о высших силах, волшебстве… — Часовщик глубоко вздохнул, — но весь этот звон — пустота.

— Нет… — сквозь злые слёзы прошептала Этелька. — Неправда! Желания всегда исполняются! Все знают об этом. Все! Поймите, мне нужно исполнить ваше желание.

— Успокойся, милочка. Не трещи тут о высших сферах. Если хочешь помочь, то пусть эта пружина больше не расслабляется. А то каждый вечер приходится её подкручивать. На ней все шестерёнки держатся. Если тебе нужно желание — то вот оно.

«Что за глупости?!» — хотела воскликнуть Этелька, но вместо этого хлопнула в ладоши, одновременно исполняя желание и превращаясь в искорку.

— Сделано! — воскликнула она и вылетела прочь.

«Как глупо. Как глупо».

Этелька не спешила возвращаться. Она бесцельно металась между домами, заглядывала в окна. Прислушивалась к снам и шёпоту мыслей — привычный перезвон успокаивал.

Шустрик дремал в кровати мальчика. Поднял голову, когда фея заглянула в окно, и, сонно тяфкнув, вновь заснул. Пани Маришка улыбалась во сне. Ей снился милейший пан Алекс. А самому Алексу снились бледно-лиловые розы, которые он, смущаясь, вручит пани Маришке — Этелька об этом позаботится. Завтра… нет, сегодня.

Выпотрошенные тучи стремительно таяли. Под глухим покрывалом ночи ворочался, пробуждаясь, Кулеш. Гнэшка журчала в промоине, запиналась об опоры горбатого моста. Этелька спустилась к ленивой воде и зачерпнула ледяной черноты. Она с горечью понимала, что провалила задание Юстины. Что за ужасный человек — пан Яцек! Его слова, его взгляд окунули во мрак. Этелька чувствовала себя опустошённой. Что за сила была у часовщика? Или наоборот — чего у него не было?

Ледяная вода давно вытекла между пальцами, оставив на ладонях запах тины и холод. Этелька поднялась и неспешно полетела вверх. Небо на юго-востоке порозовело, протянулись через скудные облака первые лучи.

— Вот ты где! — Иоланта буквально обрушилась на задумчивую подругу, поймала за руку. — Быстрее!

— Что случилось? — с тревогой спросила Этелька.

— Юстина всех собирает, а тебя нет и нет.

Этелька беспокойно посмотрела в светящееся лицо подруги, потом — вниз, на утренний Кулеш. Возле мохнатой ели высилась часовая башня ратуши. Фее на мгновение показалось, что часовщик вылез наружу и смотрит вслед. Но то были стрелки, которые, сойдясь вместе, одурачили зрение.

Этелька влетела вслед за Иолантой.

Главный зал, преисполненный магии, светился от множества взбудораженных фей.

— Я привела её! — возвестила Иоланта.

Этелька не успела шмыгнуть за спину подруги. Десятки рук подхватили её, потащили и вытолкнули вперёд, где у доски стояла Юстина. Перед ней на постаменте устроилась Большая Книга Желаний. Обескураженная Этелька увидела улыбку на лице Юстины, но не смогла прочитать настроение старшей феи и потому проглотила — в очередной раз — бессмысленный вопрос.

— Милая Этелька, — заговорила Юстина, — отчего же ты пряталась? Такое событие, а виновницы не сыскать.

Феи одобрительно зашумели. Этелька спиной чувствовала исходящее от них тепло. Иоланта участливо сжала плечо.

— Я и представить не могла, — продолжила Юстина, — что наша с вами беседа обернётся знаменательным событием! Вы действительно хорошо потрудились, дорогая. А труды должны вознаграждаться. Большой Совет я уже оповестила.

— Но… мадам, — произнесла наконец Этелька. Она беспокойно оглянулась на соратниц, — мадам, часовщик, пан Яцек… я же ничего…

— Не скромничай! — воскликнула Иоланта и ткнула подругу локтем в бок. За спиной волной жара прокатился восторг младших фей.

— Я же ничего не сделала! — выпалила Этелька. Зал на мгновение опрокинулся в тишину — и тут же взорвался бурей. Даже Юстина хлопнула в ладоши.

— Скромность — украшение, — кивнула она и обошла постамент с Книгой. — Вы все знаете, что желания и мечты записываются на этих страницах. Книга — наша помощница, наша гордость, что сохранит деяния каждой феи. И сегодня случилось одно из тех событий, что способны менять судьбы людей. Исполнилась забытая мечта!

— Мечта?.. — шёпотом повторила Этелька. Если бы Иоланта не поддержала за локоть, то она бы рухнула, поскольку колени ослабели и задрожали.

— Мечта, что скрывалась так глубоко и так долго, — говорила Юстина, — что хозяин о ней позабыл. И случилось это по нашей вине. Страшная ошибка в нашей работе.

Феи дружно охнули. Зал наполнился зябкой грустью. Этелька прижала ладони к груди. Что же чувствовал маленький Яцек? Он же видел падающие звёзды, знал, что феи исполняют желания — желания других людей, но не его.

— Пан Яцек Иллеш, часовщик, которого, наверняка, боится каждая из вас, перестал верить в чудо, — с болью продолжила говорить Юстина. — Бросил он и мечтать. Но мечта — та, что появилась на заре его жизни, — никуда не делась. И наша милая Этелька, которую вы все знаете и которая по праву заслужила наше уважение, эту потерянную мечту исполнила!

Юстина сделала шаг в сторону и рукой взмахнула над раскрытой Книгой Желаний. Этелька подалась вперёд и прочитала…

— Пан Яцек мечтал увидеть фею, — тихо произнесла Юстина.

«Увидеть фею». Слова горели золотом, светились изнутри. По душе, по сердцу заструилась река тепла и удовлетворения: словно пустой котелок над кострищем наполнился, наконец, ароматным варевом. Теперь счастье в городке Кулеш стало цельным, как полотно, что плели исполненные желания и сбывшиеся мечты. Этелька перечитала короткую строку с десяток раз. Юстина, потрепав участливо по плечу, попрощалась — Этелька едва расслышала слова напутствия. Потом Иоланта пощёлкала пальцами перед лицом, толкнула локтём в бок.

Этелька вынырнула из моря света и растерянно огляделась. Зал стремительно пустел, феи спешили навстречу новому дню и новым желаниям. На большой доске зажигались огоньки: жёлтые, зелёные, оранжевые. Большая Книга Желаний вздохнула страницами, и под строкой мечты часовщика потянулись свежие записи.

— Юстина сказала, как будешь готова… — начала Иоланта и замолчала на полуслове.

Этелька кивком поблагодарила. Она понимала, что путь открыт, но делать шаг ещё рано. Есть подопечные, что нуждаются во внимании. Этелька посмотрела на разноцветное поле и отыскала нужные записи. Пан Алекс и пани Маришка, их желания звучали в унисон: «Вот бы встретить Рождество вместе».

Многие хотели примерно того же. А ещё — повеселиться на празднике у ратуши. Что ж, может быть, и пан Яцек присоединится. С этой мыслью Этелька выпорхнула в морозное утро.