Печальные звёзды, счастливые звёзды

Первую историю придумала с подругой классе в шестом. История была об обмене телами (школьниц, конечно) — не самая избитая тема 24 года назад.

В студенчестве любила лежать и мечтать, и обязательно, чтобы грудь щемило?

Для старшей придумывала сказки, чтобы уложить непоседу спать.

Но по-настоящему захотела и начала писать, когда родился сын.

Пишу для детей и на злобу дня. Окончила онлайн-курсы «Мастер текста» при издательстве «Астрель-СПб». Прошла онлайн «Литпрактики» Александра Прокоповича.

Вошла в шорт-лист 5го международного Одесского конкурса на лучшее произведение для детей «Корнейчуковская премия».

Лонг-лист конкурса «Новая сказка 2017» при издательстве Аквилегия-М.

Страничка автора ВК: https://vk.com/id252203456

На: https://www. /olga-lubimaya/

Бабушке жить по-своему (не) разрешается

— Плывём, пожалуйста, — на английском произнесла Степанида и показала движение.

Ученики бегали и «гребли», наталкиваясь руками друг на друга.

— Стоп, пожалуйста, — педагог наблюдала, как все, кроме Дениски остановились. Он рассекал вприпрыжку, не обращая внимания на её слова и застывших одноклассников.

— Дэнис, финиш! — Степанида рассмеялась и помахала перед внуком рукой. Ученики, стоявшие к нему ближе всего, хихикнули.

Дениска тряхнул головой и показал крупные желтоватые зубы:

— Я чемпион!

— Неправда, — на русском закричал Афоня и растолкал одноклассников, — я добежал, тьфу, доплыл первым!

Педагог перестала улыбаться, подправила седые локоны и присела на краешек стола:

— На английском, пожалуйста, Квилачёв.

Она с первого урока говорила исключительно на изучаемом языке. Ученики волей — неволей запоминали слова и, краснея и запинаясь, включались в диалог. Афанасий бормотал: «правый, впервые, плыть». Степанида поморщилась: с утра ныл правый бок. Она старалась не придавать этому значения, но к последнему уроку боль усилилась. Школьный звонок прервал мучения. Педагог напугала школьников итоговой контрольной — как раз перед каникулами, — и отпустила класс на перемену.

Переждав, пока поток учеников схлынет, в дверь вошла молодая женщина с пуховиком в руках.

— Стэси! — педагог услышала шаги и пошла навстречу дочери, аккуратно приставляя правую ногу.

Настя обняла мать и присела за первую парту. Огляделась. На окнах красовались бумажные снежинки, а над доской висела мишура.

— Красиво у вас.

— Дети делают вид, что жутко взрослые, а на самом деле верят в Деда Мороза и чудеса. Видела бы ты, как они класс украшали, — Степанида вернулась к столу, пролистнула журнал и вытащила сложенный листок бумаги в клеточку. — Дениска письмо написал. Монстра какого-то с трубками просит. Ищи, Дед Мороз.

Настя пробежала глазами текст, улыбнулась и убрала в сумочку. Подошла к доске и, не глядя на мать, стёрла мел:

— Иногда мне кажется, что и я до сих пор верю в чудеса. Мне повышение предложили. Перевод к иностранным партнерам. Зарплата, командировки, бонусы. Здорово?

Настя отложила тряпку и повернулась. Степанида просматривала рабочие тетради, часть из них складывая в портфель.

— Ты заслужила, — улыбнулась мать.

— Мне помощь твоя нужна, — дочь запнулась. Речь проговаривалась сотни раз, но в действительности слова звучали наиграно. Настя вздохнула. — Раз в квартал стажировка по две недели. В Праге.

— Поистине величественный город, — кивнула головой Степанида. Она открыла шкаф и посмотрела в зеркало: лёгкими движениями постучала по морщинкам вокруг серых глаз и пригладила бровь.

Насте тяжело давалось дыхание, она сжала руки:

— За Дениской присмотришь?

— Бо́рис уходит в море, — понимающе кивнула Степанида. Настя подошла к матери и смотрела на её отражение.

— Только в этот раз! Дальше решим. С этой работой мы в два счета загасим ипотеку, — голос дочери сорвался на шёпот. — Да и тебе будет о ком заботиться.

— Степанида Евгеньевна, отвлеку вас? — с порога донесся елейный голос. В дверях стояла Нина Григорьевна, замдиректора по учебной работе.

— Троянский конь, — пробормотала Степанида. Она достала из шкафа белое пальто с рыжим лисьим воротником и кивнула Насте: — Убегаю на конференцию, позже решим.

— А кино? — Настя на ходу накидывала пуховик. — Дениска ждет тебя! Сегодня последний сеанс.

— Час от часу не легче, — Степанида закатила глаза и выбежала из класса.

Настя отправилась искать сына, а Нина Григорьевна отмеряла большие шаги, чтобы поспевать за летящей Степанидой:

— У меня маленькая просьба. Сразу после праздников начинается проверка. Можете это время вести уроки в соответствии с учебным планом?

Степанида улыбнулась, директор сама не решилась на разговор, подослала атташе. Педагог вальяжно размахивала портфелем, не слушая атташе: краска со стен облупилась, стенд криво висит, слишком много рекламных буклетов.

— Разногласия с органами могут привести к осложнениям, — Нина Григорьевна исчерпала последний плаксивый аргумент и перешла в атаку.

Степанида замедлила ход. Она повернулась и взглянула на Нину Григорьевну, как на заядлого двоечника, цитирующего Байрона в оригинале.

— Милочка, ни для кого не секрет, что я хоть сегодня без излишних затруднений готова оставить этот светлый дом, — нос Степаниды задрался высоко вверх и мелко дрожал, поддерживая хозяйку. — Меня приглашали в Посольство!

Замдиректора скривила рот. Во-первых, в центр, который открыл служащий посольства. Помнила она и то, что Степанида и Бусманов ещё в прошлом учебном году разругались без возможности взаимного прощения.

И в памяти заслуженного педагога мелькнуло это пренеприятное событие, но она не собиралась отступать.

— В конечном счёте, я уже год пенсионер, — Степанида подняла указательный палец и пошатнулась: висящий на другой руке тяжёлый портфель норовил прижать её к полу, — мне пора заниматься внуком!

Степанида тряхнула головой, ставя точку, и выпорхнула на улицу.

Степанида блистала. Она не могла устоять на месте и во время выступления двигалась возле проектора.

«В игровой форме дети не только быстрее усваивают иностранный язык, но и сами проявляют инициативу и легко преодолевают языковой барьер, — шаг влево. — Возможность интеграции в действующие школьные программы представлена на слайде», — плавный поворот на сорок пять градусов и тягучее движение указкой в сторону экрана. Выступление в стиле танго.

Она привела статистику побед на олимпиадах её учеников, и зал взорвался аплодисментами, а в перерыве её окружили представители частных языковых школ.

Степанида улыбалась недавнему успеху и потягивала минеральную воду. Поставив стакан, она ощутила резь, прижала бок. Степанида приподняла рукав пиджака и взглянула на часы: если сейчас незаметно ускользнуть, успеет в кино с Дениской. Она сгорбилась и встала, потихоньку пробираясь через кресла.

— У вас вопрос, Степанида Евгеньевна? — молоденький диктор неуверенно вещал о новом программном обеспечении для изучения языков.

Степанида выпрямилась, поморгала несколько мгновений и строгим голосом спросила:

— Младшие школьники смогут использовать ваше приложение? Будущее за ними, и любой разработчик должен это учитывать.

Вынужденная слушать скучный ответ, Степанида с грустью поглядывала на дверь, которая манила глянцем стекла.

Педагог выбегала из зала, когда её окликнули. Двое мужчин шли в её сторону.

— Степанида Евгеньевна! — Бусманов приближался торопливым шагом, тряся пухлыми руками.

— Мосты горят, нам их не потушить, — Степанида крепко сжала портфель и свернула к гардеробу.

Игорь Степанович нагнал её, одаривая добродушной улыбкой. Его голос звучал пискляво:

— Забудем прошлое!

Степанида протянула номерок гардеробщице, схватила одежду, и, отклоняясь от объятий Бусманова, пошла к выходу.

Спутник Игоря Степановича, статный пожилой мужчина в тёмно-синем костюме, оказался рядом. Он кивнул головой Степаниде, взялся за массивные золотистые ручки и распахнул дверь. Она скользнула улыбкой по лицу незнакомца: тёплые глаза, густые усы. Выбежала на улицу.

Степанида прижалась к белой колонне, вдыхая холодный вечерний воздух и находя в темноте успокоение. Мысли разбегались: боль, Бусманов, усы. Звук клаксона помог ей сфокусироваться на дороге. Степанида помассировала голову за ушами, распрямилась и пошла к такси. Время не оставляло возможности сдержать обещание, и Степанида назвала домашний адрес.

Светило субботнее полуденное солнце. Казалось, зима в последний день года уступила весне права, даря радость встречающим год новый. Степанида не чувствовала боли почти сутки и наслаждалась прогулкой с внуком. Они покатались на колесе обозрения, покормили голубей. Денис доедал пирожок с картошкой, оставался только каток — такое наказание назначил внук за пропущенный мультик.

— Я вижу! — заголосил Дениска, схватил бабушку за руку, и, подпрыгивая, потащил её к замёрзшему пруду.

— Стой, Дэнис, не так быстро! — Степанида болталась сбоку, как сломанная люлька мотоцикла.

— На английском, пожалуйста, Степанида Евгеньевна, — хохотал внук.

Дениска увидел приятеля, отпустил бабушку и побежал ему навстречу.

К катку приближались Бусманов с девочкой лет пяти, замотанной в шарф так, что торчали одни глаза. С ними шёл статный «гусар», как окрестила его Степанида. Расстёгнутая светлая куртка, лёгкий шарф, шерстяные брюки и серый свитер. Сегодня он походил на капитана дальнего плавания, не хватало только трубки, торчащий из-под усов.

Степанида перевела взгляд на товарища Дениски и узнала Афоню. Квилачёв подбежал и поздоровался на любимом языке Степаниды. При этом махнул в сторону гусар-капитана и перешёл на русский:

— А это мой дедушка.

— Пётр Васильевич, — представился дедушка Квилачёва и чуть поклонился: — рад знакомству.

— Айда за коньками, — потянул бабушку Дениска, предотвращая скучные разговоры взрослых.

Степанида посмотрела на людей на катке, выписывающих немыслимые пируэты. Кто-то падал и со стонами потирал ушибленные места. Она вздрогнула, во рту пересохло.

— Зачем элегантной женщине такие простые развлечения? — Бусманов заметил смятение Степаниды. — Отведём мою очаровательную внучку к маме, а сами отдохнём.

Квилачев-старший кивнул:

— Я присмотрю за мальчиками. Не волнуйтесь.

— Присядем? — Бусманов указал на скамейку с коваными поручнями. — Я два дня пытаюсь до вас дозвониться!

— Чёрный список, — хмыкнула Степанида и осмотрелась.

Лысые плакучие ивы склонились к скамейке, а за ними раскинули лапы могучие ели. Гомон птиц довершался криками людей, долетающих с катка. В воздухе чувствовался запах петард, перемешанный с хвоей. По парку ходил Дед Мороз с пышной бородой, в шикарном тёмно-синем костюме и мешком с подарками.

Степанида слушала Игоря Степановича, но слова улетали по ветру, не оставляя смысла.

— Вы согласны, моя дорогая? — Бусманов придвинулся ближе к Степаниде. Его пальцы в кожаных перчатках отбивали туш по скамейке, и он с нетерпением ожидал ответа.

Степанида тряхнула головой и попыталась понять, о чём её просят.

— Достойная оплата, прекрасный офис, — повторял главные бонусы Бусманов, — и вы сможете продолжить работу в школе.

Степанида удивлённо посмотрела на Игоря Степановича:

— Мне хватает и школьных часов.

Бусманов вскочил, сжимая руки:

— Раскроюсь перед вами. Мой языковой центр теряет рейтинг. Только вы способны растормошить этих вялых предметников!

Игорь Степанович привёл перечень запланированных лекций и семинаров для начинающих педагогов. Он убеждал, что Степанида станет поводырём учителей. Она совершит прорыв в обучении. Степанида с Бусмановым ходили по небольшой тропинке вдоль ряда скамеек: от катка до колеса обозрения и обратно, не обращая внимания на прохожих.

— Мы введём дополнительную аттестацию для педагогов! — глаза Степаниды искрились энергией. Она шевелила пальцами, мысленно записывая идеи в блокнот.

— Ба-бу-шка! Кру-уто! — Дениска налетел на беседующих. Из-под шапки, съехавшей на затылок, стекали струйки пота, куртка была распахнута, а на груди блестел значок «Я чемпион!».

Он схватил бабушку за руки и прыгал, как мячик для пинг-понга, когда подошли Квилачёвы. Пётр Васильевич раскраснелся, белёсые волосы растрепались. Бусманов поморщился. Степанида смутилась, высвободила руку и попыталась поправить причёску.

Дениска выпустил бабушку и подскочил к Афоне.

— Дай пять! — он поднял растопыренную руку и поймал хлопок одноклассника. Вернулся к бабушке и обнял её. — Спасибо!

Степанида прижалась к внуку и посмотрела на Петра Васильевича с признательностью. Тот кивнул:

— Много лет увлекаюсь фигурными коньками, могу и вас научить.

— Бабушка даже без коньков на лёд ступать боится! — Дениска расхохотался.

— По асфальту ходить полезнее, — парировала Степанида. — Так домой и пойдём!

— Степанида Евгеньевна, — Бусманов подошёл вплотную к педагогу и прошептал: — Наш с вами разговор. Дело решённое?

Степанида посмотрела с неодобрением и отступила на шаг:

— Сегодня праздник, работать не полагается. Вышлите документы, а там посмотрим.

Кивнула мужчинам, взяла под руку внука и отправилась к воротам.

— Стэси, — Степанида прокричала, едва войдя на порог, — он сделал мне предложение!

Настя с испугом посмотрела на мать. Степанида пританцовывала, снимая пальто. Шальные глаза предупреждали: покоя не жди. Настя перевела взгляд на сына. Он мысленно разучивал «фонарик», приседал, скользил носками и поднимался.

Дениска весь ужин смаковал прогулку. Он пересказал в малейших подробностях, как они надевали коньки и защиту, как им рассказывали о фигурах, и как Дениска думал, что это легко, а оказалось сложно. Какой Афоня на самом деле прикольный, и как они вдвоём устроили соревнование с восьмиклассниками — кто быстрее доберётся до другого края катка. И что, в итоге, всех обогнал дедушка Афони, который оказался крутым конькобежцем. Рассказал он и про толстого дядьку, который не отходил от бабушки. Дениске он не понравился, хотя тот и пообещал пригласить их на закрытый каток.

Настя разрешила Дениске хрустеть чипсами перед телевизором до начала застолья. С мамой зашла на кухню. Стол был заставлен салатницами, а из духовки шёл дурманящий запах печёного мяса. Закрыла дверь, разлила по чашкам чай и спросила:

— Который из них?

— Бусманов, — улыбка Степаниды осветила лицо, разглаживая морщины и пригоняя кровь к щекам.

Настя скривилась, она и раньше не симпатизировала Бусманову.

Отец погиб восемь лет назад в аварии, мать горевала, а потом понеслась вихрем по жизни. Она работала, пока охрана не закрывала школу, участвовала в образовательных проектах, её приглашали на свободный график в самые известные центры. Знакомые и знакомые знакомых упрашивали стать репетитором их детей. В итоге учеников стало столько, что Степанида отказала всем. Но убедила директора дать ей внеклассные часы для дополнительных занятий.

Степанида обязательно приезжала на выходные, но в рабочие дни они виделись редко. Настя спрашивала, не устаёт ли она. Мать отшучивалась, что жизнь оканчивается отдыхом. Дочь обрадовалась, что мать прикрепится к кому-то, остановится.

— Рада за тебя, — Настя обняла мать и смахнула слезу.

— Как ты сентиментальна, — Степанида с удивлением смотрела на дочь. — Я ещё не просматривала документы.

Настя с непониманием уставилась на мать:

— Брачный договор составляешь?

Рот Степаниды приоткрылся, глаза округлились. Она вскочила со стула:

— Я? С Бусмановым?

— Ты же сама сказала, — Настя нахмурилась и попыталась вспомнить точные слова матери.

Степанида зашлась безудержным смехом. Она терла глаза и постукивала по столу. Только вернувшаяся боль погасила радость и заставила сжаться. Степанида отдышалась и выдохнула:

— Я буду у него работать.

Брови Насти взлетели, она пыталась осознать, что это значит для неё. Сердце стучало, она отхлебнула остывший чай в надежде успокоиться:

— Уходишь из школы?

Степанида увлеченно описывала плюсы предложения Бусманова, перескакивая на свои идеи и планы. Правую руку она прижимала к себе, а левой рисовала в воздухе картины будущих занятий.

Настя спрыгнула со стула и отчеканила:

— А как же я? Моя работа? Мои планы?

Степанида махнула рукой:

— Решим вопрос. Дениска может и дома посидеть, не маленький.

Настя подошла к окну, отодвинула занавесь и ловила струйки ветра из форточки.

— Нет, мама, — Настя покачала головой и оперлась на подоконник, — он ещё маленький. Им нужно заниматься, за уроки загонять, про ужин напоминать. Да смотреть, чтобы он провода в розетку не засунул в качестве эксперимента.

— На работу возьму, — у Степаниды зашумела голова, она прижала ладонь к виску: — Там много людей, не заскучает.

— В этом всё дело, — Настя горько смотрела на мать, — не заскучает. Тебе нужна толпа, гул, шум. Только бы не быть одной, не быть дома.

Степанида прошептала, тяжело дыша:

— А что мне дома делать?

— А что делают все бабушки? — голос Насти сорвался. — Вяжут, цветы растят, к внукам в гости ездят. Мы всегда тебе рады.

— Особенно, когда в командировку нужно, — едва слышно отозвалась Степанида.

— Вот в чём дело! — выкрикнула Настя. — Да мы и без тебя справимся. Я надеялась, тебе понравиться сидеть с Дениской и ты угомонишься!

Степанида откинулась на стуле, прищуривая глаза. Настя механическими движениями убирала со стола: чашки позвякивали о блюдца, ложка упала на пол, но осталась незамеченной.

— А Бусманов? — дочь швырнула посуду в раковину. — Я в новостях читала, его школа разваливается. Никто не идёт к нему.

Настя хлопнула по крану, выключая воду. Повернулась к матери: Степанида лежала на руках, перекрещенных на столе.

— Да выслушай меня! — Настя взвизгнула и потрясла мать за плечо.

Степанида завалилась вправо и рухнула на пол. Ноги запутались, стул упал сверху, издавая протяжный металлический звон. Ему в тон дзинькнули салатницы на столе.

— Мама! — Настя отбросила стул и пыталась поднять Степаниду. — Мама! Мама!

Настя кричала в исступлении, прижимая к себе мать. К ней присоединился тоненький голосок Дениски, застывшего на пороге.

— Скорую, надо вызвать скорую. — Настя смотрела по сторонам, боясь отпустить мать.

Дениска вылетел из кухни. Настя дотянулась до полотенца, сдёрнула его с крючка. Она соорудила подушку и подсунула под голову Степаниде. Опираясь на стены, Настя вышла в зал. Она смахнула подушки с дивана, перерыла сумочку.

— Да где этот грёбаный телефон! — Настя принялась скидывать вещи с полок. Статуэтки, фотографии, свечки падали. Фарфор и стекло стонали. За спину потянули, но Настя в ярости добралась до книжной полки.

— Мама, да возьми же! — побледневший Дениска отпустил футболку Насти и протянул свой телефон.

Настя размазала слёзы. Поймала прыгающие на экране цифры. Гудки тупой болью отстукивали в голове.

Операция шла третий час. Дениска спал на потёртом кресле, поджав ноги. Настя вглядывалась в окно в надежде увидеть звезду. Любую, хоть самую крохотную. Небо плотно укуталось облаками и не выдавало своих жителей.

Разрыв аппендицита. Доктора убеждали, что у пожилых людей боль становится незаметной. Настя перевела взгляд на фонарь, смотрела, пока перед глазами не пошли белые пятна. Видения не уходили: мать хмурится, мать прижимает бок, мать сидит сжавшись.

За спиной закашляли. Настя обернулась и скривилась. Посреди помещения стоял Дед Мороз. В тоненьком затёртом пальтишке, не с такой уж и длинной бородой и маленьким голубым мешочком.

— С наступающим, — прошептал он, чтобы не разбудить Дениску, — счастливого Нового года!

Из глаз Насти побежали слёзы, и она лишь кивнула.

— Подарок загадывали? — казалось, мужчина совсем не обращал внимания на её состояние.

Настя помотала головой.

— Тогда самое время, — приятный низкий голос успокаивал.

— А вы мне дадите карамельку? — прохрипела Настя, кивая на маленький мешок. — Или пообещаете, что подарок будет под ёлкой?

Дед Мороз улыбнулся и подмигнул. Настя улыбнулась в ответ и зашептала заветное пожелание.

Задорная мелодия телефона разлилась по фойе приёмного отделения. Насте обещали позвонить, как операция закончится. Она сглотнула ком, руки не слушались, голос осип: «Да?»

Дениска взлетел по ступенькам хирургического отделения и открыл дверь, пропуская Настю. Она остановилась, сжимая пакет новогодних подарков. Эти две недели она отвечала на звонки друзей и знакомых матери: рассказывала, что случилось, выслушивала многочисленные советы, как больной быстрее восстановиться, стоны родителей из школы, которые надеялись, что педагог скоро вернется к урокам. Степаниду давно перевели из реанимации в обычную палату, но навестить её разрешили впервые.

Настя подошла к охраннику. Замялась и, запинаясь, шепнула:

— А можно узнать фамилию вашего Деда Мороза?

Мужчина в форме почесал затылок, с недоумением уставившись на посетительницу.

— Того, кто дежурил в новогоднюю ночь, — Настя оглянулась на сына, но он рассматривал пожарный щит.

— Гражданочка, — с осуждением изрёк охранник, — у нас тут хирургическое отделение! Мы абы кого не пропускаем. — Он выпрямил плечи и задрал нос: — Не бывает у нас этих проходимцев.

— Зачем вы так? — расстроилась Настя. — Он совсем не такой.

Дениска отыскал, куда им идти, и вернулся за Настей.

Они зашли в палату. Две койки оказались свободными и без постельного белья, на третьей — у окна — лежала Степанида с вязанием в руках. Она облокотилась о подушки, видимо, собранные чьей-то заботливой рукой с пустых коек. На тумбочке стоял огромный букет кремовых роз, поставленных в трёхлитровую банку.

Степанида подняла голову и отложила спицы:

— Дениска, Настенька! — прошептала она и протянула руки.

Внук подбежал к бабушке и заметил, что из-под одеяла торчит трубка:

— Круто! Ты как монстр! Так всегда будет?

Степанида закашлялась и обняла Дениску. Внук поставил открытку, в которой весь класс написал пожелания. Он рассказал, что сегодня был первый урок английского после каникул. Ведёт его теперь Нина Григорьевна — такая скука! Афоня улюлюкал уже в середине урока. Тогда пришла замдиректора и включила музыку! И мяч достала! Но! Музыка — песенка про трёх поросят, а принимать подачу она совсем не умеет.

Настя сидела на стуле рядом с кроватью, улыбаясь и кивая невпопад. Дениска заметил кварцевую лампу и улизнул исследовать аппарат.

— А я вот шарфик Дениске вяжу, — Степанида нарушила робкую тишину. Она показала перекошенное полотно голубого цвета, на котором плясали петли разной величины.

Настины глаза увлажнились:

— Не знала, что ты вяжешь.

— Лидия Прохоровна — выписалась с утра — милейший человек, подарила шерсть и спицы, — мать подняла будущий шарфик к свету, любуясь нестройными рядами. — Обещала завтра навестить, принести красных ниток.

Степанида махнула рукой, призывая Настю подвинуться ближе. Дочь осторожно пересела на кровать и наклонилась к матери.

— Хочу коньки вывязать, — шепнула Степанида и приложила палец к губам, — только Дениске не говори.

Слёзы стекали по Настиным щекам, капая на халат. Она дотронулась до маминой руки, погладила и сжала её:

— Мама, я…

Степанида покачала головой и потянулась к дочери. Она прислонилась к плечу, а Настя обняла её свободной рукой. Они сидели, прижавшись друг к другу, и делились слезами.

— Мам, я беременна, — икнула Настя, когда глаза высохли. — Вчера узнала.

Степанида мечтательно прищурилась:

— Теперь не до сверхурочных будет.

Настя улыбнулась и поставила пакет с подарками к банке с розами:

— Цветы от Бусманова?

Степанида мотнула головой и скривилась:

— Отправила его в чёрный список обратно.

— Крутой дедушка? — гадала Настя.

Степанида просияла:

— Пожалуй, можно и на коньках погонять.

Шурша бахилами, вернулся Дениска и присел на соседнюю койку:

— Ну что, дамочки, разобрались?

— Только один вопрос, — Настя задумчиво посмотрела на мать. — Чем тебя так обидел Бусманов?

Дениска зажал уши руками, не слишком плотно. Степанида раскраснелась и отвернулась к окну:

— Он назвал меня пенсионеркой!

У Насти приподнялись брови, на лбу заплясала морщинка:

— Но ты же и есть пенсионерка?

Степанида прикусила губу, её лицо задрожало. Она рассмеялась, прижимая шов:

— Но тогда до пенсии оставалась целая неделя!