ГЛАВА 10

В жилах пел и бурлил огонь, и Бекки упивалась этим ощущением. Свободна! Никогда больше ее страсть не будет заложницей призраков прошлого. Она протянула руку и коснулась ладонью щеки Райана, затем обняла его за шею, пропуская пальцы сквозь густые золотистые волосы.

— Родная, ради Бога! Я больше не могу терпеть.

— И не нужно, — прошептала Бекки, пригибая ниже его голову, чтобы наконец отыскать губами его губы.

— Бекки!.. — потрясенно выдохнул Райан, щекоча дыханием ее лицо. И еще дважды повторил ее имя, вначале неуверенно, затем со страстью.

— Бекки, Бекки! — Он стиснул ее в объятиях, привлекая к себе. И впился в ее губы настойчивым жадным поцелуем. Сладкая, до чего же ты сладкая!..

Губы Бекки приоткрылись, маня и поощряя. Страсть Райана передалась ей, и этот поток смыл преграды страха, словно их и вовсе никогда не существовало.

Прижатые к его твердой нагой груди, отделенные от нее лишь тончайшим шелком, ее соски стремительно набухали. Бекки задохнулась, когда ладонь Райана завладела ее грудью, большим пальцем лаская сосок.

Не в силах больше терпеть разделявшей их шелковой преграды, Райан чуть отстранился и одну за другой спустил бретельки с плеч Бекки. Райан языком ласкал твердые, напрягшиеся соски. Наслаждение молнией пронзило его, когда он ощутил, как ее тело выгнулось в ответном порыве. Ладони Бекки нетерпеливо сновали по его спине и наконец сомкнулись на затылке, где курчавились густые пряди.

Он вновь завладел ее ртом, продолжая ласкать пальцами соски и упиваясь тем, как безудержно плоть женщины отзывается на его ласки. Отбросив простыню в изножье кровати, Райан лег рядом с Бекки.

— Открой глаза, Бекки, — срывающимся голосом проговорил он. — Открой глаза.

Она повиновалась, хотя и не без труда.

— Не закрывай их, любовь моя. Мне нужно видеть, как ты отзываешься на мои ласки. Мне нужно видеть страсть в твоих глазах. Ты хочешь меня?

— Да! О да!

Одна рука Райана соскользнула с груди Бекки на бархатисто-гладкий живот. Его пальцы затрепетали, когда на мгновение он помедлил перед шелковистой преградой сорочки, сбившейся на ее талии, затем одним вкрадчивым движением его ладонь исчезла под шелком, нашаривая сокровенные завитки лона.

И вновь он задрожал, ощутив жаркую влагу. О Боже, она готова!..

Жалобный стон сорвался с губ Бекки, когда палец Райана проник в нее, лаская, отступая, продвигаясь еще глубже. Жар охватил ее, и бедра выгнулись, стремясь навстречу его руке.

— Райан! — вскрикнула она, чувствуя, что дошла до предела. Пальцы ее лихорадочно сражались с застежкой его брюк, становясь неуклюжими в стремлении поскорее коснуться его.

— Не спеши, родная… — успокаивая ее, Райан покрывал быстрыми поцелуями губы, шею, грудь.

А затем стремительно вскочил и сбросил брюки и плавки. Рывком сдернул с бедер Бекки шелковую сорочку и швырнул на пол на свою одежду.

Снова вытянувшись рядом с Бекки, Райан заключил ее в объятия и привлек к себе. Всем телом чувствуя, как пульсирует, прижимаясь к ней, его напряженная плоть, Бекки повела ладонью ниже его талии, поколебалась и вернулась к плечам, решив, что так безопаснее.

— Коснись меня, Бекки, — простонал Райан хриплым умоляющим голосом.

И вновь пальцы Бекки заскользили вниз, и она взяла в ладонь его горячий пульсирующий член. Райан громко застонал, вонзая язык во влажную жаркую глубину ее рта, и задвигался в ее руке. Ритмичная дрожь пробежала по его телу.

Он осознавал, что теряет контроль над собой, и пытался сдержать растущее возбуждение. Бекки, однако, хотела, чтобы он так же обезумел, как и она сама. Пальцы ее двигались, лаская, возбуждая, подталкивая его к краю пропасти.

— Слишком быстро, — пробормотал Райан и высвободился, тяжело и прерывисто дыша, безуспешно пытаясь вновь обрести власть над своей плотью. — Господи, что ты со мной делаешь…

Он раздвинул коленом ноги Бекки и дразняще прижался бедром к влажным завиткам лона. Бекки всем телом ответила на это движение, но тут Райан замер.

— Бекки, ты ведь не принимаешь таблетки, верно?

Тотчас руки женщины, обхватившие его, разжались, и слезы страха и разочарования хлынули из ее глаз.

— Нет, нет, нет… Мы должны остановиться. — Бекки уперлась руками в плечи Райана и оттолкнула его. — Я могу забеременеть…

— Погоди, любовь моя. — Райан на ощупь дотянулся до брюк и извлек из кармана крохотный пакетик.

Бекки улыбнулась сквозь слезы.

— Ты был так уверен в себе?

— Нет, — ответил он смущенно, — просто надеялся.

Легко коснувшись поцелуем губ Бекки, Райан навис над ней, опираясь на колени и локти и касаясь ее всем телом, но не спеша овладеть ею. Он ждал, когда для него откроется сокровенный влажный жар. И укреплял ту страсть, ту жажду стать одним целым, которая пылала в них обоих.

А потом вошел в нее сразу глубоко, окончательно отбросив всякую сдержанность. Ноги Бекки обвились вокруг его талии, бедра сжались, моля его двигаться сильнее и глубже. Жгучее желание, которое им обоим пришлось сдерживать так долго, сейчас кипело в их жилах, опаляло плоть, начисто сжигало мысли. Райан просунул руку под спину Бекки, принудив ее выгнуться, и припал губами вначале к одному, затем к другому соску. Он двигался все сильнее, убыстряя ритм, в котором слитно жили их тела.

Бекки выгнулась и закричала. Лунный свет взорвался мириадами слепящих звезд, острое наслаждение сотрясало все ее тело. Райан, кончив одновременно с ней, застонал на ее груди, и они вместе канули в бесконечность.

Наконец планета понемногу вернулась на свою орбиту. Райан обессиленно навалился на Бекки, губами впиваясь во впадинку на ее шее, вдыхая аромат женщины, любви и страсти. Наконец он шевельнулся.

— Я тебя раздавлю.

Руки, обнимавшие его, сомкнулись сильнее, прежде чем неохотно разомкнуться. Райан выскользнул из постели, нырнул на минутку в ванную, затем вернулся и снова заключил Бекки в объятия, баюкая ее голову на своей груди. Они лежали молча, слушая, как понемногу затихает сумасшедшее биение двух сердец. Два тела, влажные и липкие от пота, почти слились в одно.

— Это было… великолепно… — В голосе Райана прозвучало благоговейное потрясение.

— Мм, — довольно отозвалась Бекки. Повертевшись, она устроилась поудобнее и, прильнув к Райану, уткнулась носом в золотистую поросль на его груди.

Бекки было так чудесно. В сладостной дреме она размышляла о Райане, об этой ночи любви… и вновь ощущала непостижимое великолепие чистого наслаждения. Такие мгновения — дар судьбы, но, Боже, как они редки! Краткий миг, когда все так совершенно, когда понимаешь, что сейчас, именно сейчас ты абсолютно счастлива.

И Бекки лелеяла это чувство, стараясь сохранить его подольше, пока оно не рассеялось, не исчезло. Как бывает всегда.

Как и должно быть. Невозможно пребывать вечно в таком состоянии. Хотя, подумала Бекки, она бы не прочь попробовать. Однако два таких блаженных мгновения за одну ночь — это больше, чем может требовать женщина. Больше, чем имеет право требовать.

Повернув голову, она поцеловала подбородок Райана. То, что он здесь, сейчас, с ней, само по себе удивительно. Но погоди-ка, одернула себя Бекки, почему Райан оказался здесь? Ей смутно помнилось, что он говорил что-то насчет Сары…

— Райан!

— Мм… — Его удовлетворенный вздох больше смахивал на гортанное мурлыканье.

— Почему ты здесь?

Погруженный в блаженное полузабытье, Райан почти не слышал ее вопроса. Он повернул голову и, зарывшись носом в волосы Бекки, поцеловал ее в лоб.

— Почему ты здесь? — повторила Бекки уже громче и сердито отдернула голову.

— Я присматривал за детьми, а ты укрыла меня пледом, когда я заснул на диване, — с подкупающим трезвомыслием ответил Райан и протянул руку в попытке привлечь Бекки на свое плечо.

Целовалась Бекки сладко, но локоть у нее оказался на диво острый.

— Я знаю, почему ты в моем доме. Что ты делаешь в моей спальне?

— Мы занимались любовью. — Это было сказано с непомерной гордостью и удовлетворением.

Бекки села и сердитым взглядом ответила на бессмысленно-блаженную улыбку Райана.

— Слушай меня внимательно. Почему ты пришел ко мне в спальню? Что-то случилось с Сарой? — Она говорила размеренно и четко.

— О Боже! Чуть не забыл. — Райан рассмеялся. — У Сары выпал зуб, и она заставила меня поклясться и перекреститься, что я обязательно расскажу тебе об этом еще сегодня ночью. Сара почему-то боится, что, если ты не узнаешь об этом выдающемся событии, это как-то помешает визиту зубной феи. Поскольку ты не стала будить меня, когда вернулась, я побоялся, что Сара может проснуться раньше меня. А именно теперь мне совсем не хочется подвергать опасности свою бессмертную душу.

— Но…

— Меня всегда кое-что занимало в ребячьих ритуалах, а ты ведь должна быть крупным специалистом в этом вопросе. Скажи, что может произойти с душой, если скажешь «вот те крест…» и нарушишь клятву?

— Райан…

— Ну да неважно, — сказал он и поцеловал Бекки. — Ты была так прелестна в лунном свете. Потом ты велела мне возвращаться в постель и начала ласкать меня. Я пытался тебя разбудить, но тут… Знаешь, ты еще прелестнее, когда просыпаешься!

Бекки покраснела и опустила голову, но Райан взял ее за подбородок и вынудил поднять глаза. И осыпал легкими касаниями губ лицо Бекки, завершив этот процесс крепким и многообещающим поцелуем в губы.

— Я тебя обожаю, — хрипло, срывающимся голосом шепнул он. — Вот те крест.

Бекки ничего не сказала, но рот у нее изумленно приоткрылся. Райан рассмеялся и чмокнул ее в нос.

— Не гляди так удивленно, любовь моя, — бодро сказал он, сбросив ноги на пол, и сел на краю постели. Дотянувшись до брюк, Райан положил их на кровать и принялся рыться в карманах, пока не нашел знаменитый зуб.

— Вот и он. Хочешь, я буду зубной феей? Ты можешь со мной порепетировать. Ради моей прекрасной дамы я буду галантным рыцарем. Дрожа от холода, я буду пробираться по стылым коридорам, а ты — дожидаться меня в уютной постельке.

— Пытаешься застолбить себе местечко за Круглым Столом?

— Нет. Хочу до утра держать тебя в объятиях. — Он наклонился и взял в ладони ее лицо. Глаза его сияли, точно расплавленное серебро. — Забудь о сне. Я намерен заниматься с тобой любовью всю ночь напролет. Пока мы оба не свалимся в обморок от истощения.

Бекки указательным пальцем очертила его профиль — высокий лоб, прямой нос. Прихватив зубами кончик пальца, Райан поцеловал его.

— А утром я разбужу тебя медленно, губами и тогда… — Райан продолжал жарким, хриплым, искушающим шепотом, перечисляя все новые посулы, от которых по телу Бекки пробежала дрожь предвкушения. Она опять хотела его. Прямо сейчас.

— Ты уверен, что так и сделаешь? — Бекки ухватила его за плечи и притянула к себе так, что их губы соприкоснулись. — Знаешь, что говорят о пустомелях?

Райан ухмыльнулся и прижал ее ладонь к своему паху, убедительно доказывая, что он не пустомеля.

— Подожди до утра… — Он осекся, когда Бекки побледнела и с силой выдернула руку. — В чем дело?

— Это невозможно. Ты не можешь остаться со мной до утра. Ни под каким видом. Дети иногда просыпаются рано и заглядывают ко мне. Как мы объясним им?.. Это невозможно. — В ее голосе смешались желание и сожаление.

Но Райан уже проворно натягивал плавки, затем брюки. Бекки с грустью следила за ним. Наклонившись, он поцеловал ее ладонь, затем торжественно положил в нее зуб.

— Не тревожься, прелесть моя. Я все понимаю. Пойду вниз и постараюсь согреться в обнимку с одним лишь пледом. А уж ты примешь на себя обязанности зубной феи.

Горестное самоотречение в голосе Райана, не совсем притворный мученический вздох, подавленно обмякшие плечи — все это невольно рассмешило Бекки, и она хихикнула.

Довольный тем, что ему удалось вернуть на ее лицо улыбку, Райан поспешил удалиться. У самой двери он обернулся. В своем страстном безумии они измяли и разворошили постель, и теперь Бекки, нагая, розовая от любовной истомы, свернулась клубочком в причудливом гнезде из белых простынь. Странное дело, подумал Райан. Той нестерпимо долгой ночью, когда он решил жениться на Бекки, он был свято уверен, что любит ее. И лишь сейчас ему стало ясно, что ничегошеньки он тогда не знал о значении слова «любить». Зато знал теперь. Райан с усилием отвел взгляд.

Уйти сейчас от Бекки — ничего труднее не выпадало на его долю уже очень и очень давно.

— Как думаешь, он проснулся?

— Не знаю. А ты как думаешь?

— Может быть. Проверим?

— Мама сказала, чтобы мы вели себя тихо. Говорит, Райан очень устал.

— Так проверь!

— А как?

Измотанный ночными удовольствиями и последующими мучениями — бугристый диван и возбуждение не дали ему уснуть до утра, — Райан вначале лишь смутно различал перешептывание у дверей гостиной. Он решил не открывать глаз, надеясь, что дети разочаруются и уйдут. Ему нужен был еще хотя бы час сна, чтобы почувствовать себя человеком. Нет, пожалуй, все-таки два часа, а потом еще холодный душ.

— Эй, чего это вы здесь делаете? — Третий собеседник даже и не пытался понизить голос.

— Тсс, Никки, тише. Райан спит. Мы так думаем.

Конечно сплю, подумал Райан. И буду спать. Убирайтесь прочь.

— Мама сказала, чтобы мы вели себя тихо, пока он не проснется.

— А где мама?

— В душе. По-моему, она плохо спала — вид у нее совсем больной.

Стало быть, Бекки плохо спала? Интересно, с чего бы это, подумал Райан. Быть может, остаток ночи оказался для нее таким же беспокойным, как для него самого?

— Я хочу посмотреть мультики.

— Тише, Никки!

— А мне трудно говорить тихо.

— Мама взяла с нас обещание, что, если Райан спит, мы не будем шуметь.

— А он спит?

— Мы не знаем.

— Так чего вы не проверили?

— Как?

— Смотрите и учитесь, глупышки.

Понимая, что дети сейчас подойдут ближе, Райан постарался дышать как можно ровнее и не моргать. Целую вечность спустя он ощутил на себе изучающие взгляды.

И окаменел от изумления, когда маленький грязный пальчик бесцеремонно приподнял его веко. Пара карих глаз уставилась в синий глаз Райана. Измазанные джемом губы растянулись в проказливой ухмылке.

— Привет.

Райан промолчал, угрюмо глядя на Никки.

— Ты спишь или как?

— Сплю.

— А-а. — Палец Никки отпустил веко, и оно захлопнулось. Снова начались перешептывания, и Райану потребовались все силы, чтобы удержать улыбку. Затем его многострадальное веко снова аккуратно подняли.

— Ты уверен?

Райан рискнул испустить громкий храп, и Никки захихикал. Тогда Райан выдернул из-под пледа руки, ухватил мальчишку и принялся щекотать. Сара и Дани не сумели побороть искушение и с радостью ввязались в общую свалку.

Услышав крики и громкий хохот, Бекки спустилась в гостиную.

— Что здесь происходит? Я, кажется, просила не устраивать на диване бойцовские поединки. — После этой строгой фразы Бекки замолчала, ожидая продолжения. Наконец над спинкой дивана возникли четыре виноватые физиономии. При виде старшего из проказников Бекки онемела. Шесть шагов — и она воззрилась на малышей, восседавших на укрытом пледом Райане. — Я ведь, кажется, не разрешила вам будить Райана! Вставайте и сейчас же отправляйтесь в комнату для игр, а не то я рассержусь по-настоящему.

Довольные, что так легко отделались, все трое поспешно вскочили и пулей вылетели из комнаты. Бекки проследила за ними взглядом и, подойдя к Райану, ткнулась носом в его обнаженную и мускулистую грудь. Пара сильных рук обхватила ее и притянула ближе.

— Что?.. — протестующе воскликнула Бекки.

— Ты же сказала — вставайте. Вот я и встал. — Его бедра, обтянутые лишь черными плавками, тесно прижимались к животу Бекки, выдавая возбуждение. — Леди, вы действуете на меня, точно удар молнии. Стоило тебе войти в комнату, и я…

— Райан! Что, если дети вернутся?

— Не хочется признавать это, но… ты права. — Райан на миг сжал ее в стремительном объятии, затем опустил руки и пристально вгляделся в лицо. Ему нужно было понять, что думает она сейчас об их сумасшедшей ночи. И не сожалеет ли утром о том, что произошло.

Бекки быстро запечатлела краткий поцелуй прямо посередине его груди. Райан зарычал и попытался было вновь поймать ее в объятия, но она ловко увернулась.

— Нет, Райан.

— Тогда мне придется воспользоваться твоим холодным душем.

Он начал натягивать брюки, и Бекки обнаружила, что не в силах оторвать глаз от этого зрелища. Перехватив ее откровенный взгляд, Райан подмигнул.

— Желаете помочь?

Бекки залилась краской и поспешно ретировалась.

— Майк, позови Никки!

Бекки металась по кухне, готовя завтрак и старательно игнорируя мужчину, методично превращавшего в угли тост за тостом. Волосы Райана были все еще влажными после душа, густые пряди хранили следы расчески. Бекки уже устала от стараний не замечать его призывной улыбки, пропускать мимо ушей двусмысленные реплики и уворачиваться от вездесущих рук.

— Мам, он не идет! — Майк с разбегу влетел в кухню и резко затормозил. — Сказал мне, чтобы я убирался.

— Так вернись и скажи ему, что, если хочет получить завтрак, пусть приходит, да побыстрее.

— Я уже говорил. А он сказал — наплевать.

— Я не могу уйти из кухни, иначе мы все останемся без завтрака. — Бекки жестом указала на бекон, шипящий на сковородке, наполовину взбитые яйца и картофельное пюре, которое непременно пригорит и пристанет к сковородке, стоит ей хоть на секунду покинуть кухню. — Вернись и скажи Никки, чтобы немедленно шел завтракать, не то хуже будет.

— Я схожу за ним, Бекки.

Она едва не подпрыгнула, услышав голос Райана прямо за спиной — так близко, что его дыхание шевельнуло тонкие завитки волос у нее на затылке.

— Спасибо. — Наконец-то нашелся предлог выставить его из кухни, пока завтрак не испорчен окончательно, ведь все ее внимание поглощено Райаном. — Это было бы недурно.

Поднявшись на второй этаж, Райан позвал Никки, но ответа не получил. Пройдя в спальню, Райан увидел Никки лежащим на кровати с подушкой на голове.

— Что ты здесь делаешь?

Ответ Никки прозвучал невнятно, и Райан ухватился за подушку, заглушавшую голос мальчика. Детские ручонки крепко вцепились в наволочку, но Райан оказался сильнее.

— У тебя что-то случилось? Мама уже приготовила завтрак. — Никки рванулся было за подушкой, но Райан высоко держал ее. — Почему ты прячешься?

— Ничего я не прячусь. — Непреклонная поза Никки и еще более непреклонный тон ясно говорили, что он вне себя от злости. — Я жду жубную фею, вот!

— Жубную фею? — ошеломленно переспросил Райан, силясь сообразить, о чем ведет речь мальчишка.

— Она принесет мне кучу денег. Как Саре за ее жуб, только больше.

Охо-хо, подумал Райан, ученье — свет…

— Но у тебя ведь нет зуба, чтобы положить под подушку.

— Один жуб слишком мало. — Никки окинул презрительным взглядом взрослого, который, слушая его, уже не так цепко держал подушку. — Я хочу кучу денег!

Одним движением Никки выхватил подушку и снова сунул под нее голову. Теперь пояснения, которые он милостиво давал тупице взрослому, звучали опять приглушенно.

— Вот я и держу под подушкой все жубы. Все-все.

Райан не удержался и захохотал. Никки приподнял подушку, одарил его недовольным взглядом и, отвернувшись к стене, снова спрятал голову.

— Извини, — Райан приподнял подушку и положил руку на напрягшееся плечо мальчика, — только у тебя все равно ничего не выйдет.

— Это почему? — подозрительно осведомился Никки. Он злился на собеседника, но, тем не менее, готов был его выслушать.

— Знаешь, что бывает с зубами, за которые зубная фея платит деньги?

— Не-а.

— Она их забирает. У тебя во рту совсем не останется зубов.

Потрясенный сообщением Райана, Никки тяжело задумался, явно размышляя над последствиями.

— Ну и ладно.

— Но, Никки, ты тогда не сможешь есть ни попкорн, ни яблоки. Ни даже ириски.

— И яблоки не смогу? — Никки заметно разволновался. — И конфеты?

— Сейчас еще не поздно. Ты можешь передумать, ведь зубная фея приходит только по ночам.

— Правда?

— Правда.

— Большое спасибо. — Маленькая детская ладошка доверчиво скользнула в большую мужскую, и Никки просиял, ослепительно улыбнувшись Райану. — Я здорово рад, что мы об этом поговорили. А то бы у меня была большая проблема.

— Всегда рад помочь.

— Знаешь что?.. — Лицо Никки выразило озабоченность и глубокую задумчивость. — Наверное, мама это имела в виду, когда сказала Майку, что нам, детям, нужно всегда говорить о самом важном со взрослыми. С теми, кто нас любит.

— Да, думаю, ты прав. — Застарелый холостяк с трудом сглотнул комок в горле и крепче сжал ладошку Никки. — Идем-ка завтракать, тигренок.

— Ладно! — Никки одним прыжком выскочил из постели и рванул к двери, но на пороге притормозил, обернулся и протянул руку Райану. — Пошли?

В понедельник утром Райан ехал на работу, выстукивая по рулевому колесу зажигательный ритм. В субботу впервые за много недель наконец решило выглянуть солнце и — о чудо! — сияло и сегодня. Поток машин был невелик, другие водители вели себя паиньками, и Райану было хорошо.

Пролетая по мосту Буррард, Райан опустил окно и жадно, всей грудью вдохнул океанский воздух, который сегодня был солоноватым. Осязаемым. Возбуждающим. У светофора он не удержался от соблазна и испустил бунтарский вопль.

Черт подери, жизнь прекрасна!

Слева прозвучал сигнал, и Райан выглянул в окно. На соседней полосе замер белый «феррари», и рыжая красотка послала ему в высшей степени зазывную улыбку. Райан ухмыльнулся.

Этот откровенный призыв ничуть его не тронул. Зачем ему рыжая, если у него есть Бекки? Громко рассмеявшись, он рванул на зеленый свет.

Позабыв о рыжей, едва она исчезла из виду, Райан вновь рассмеялся от переполнявшей его радости. Когда в последний раз он вот так же наслаждался самим фактом своего существования? В университете? Или позже, когда основал собственную фирму? Или вовсе никогда? Поток машин стал гуще, и мысли Райана вернулись к прошедшему уик-энду.

Он и Дани провели оба выходных с Бекки и ее детьми. В субботу Бекки устроила пикник, и они на двух машинах отправились в Маячный парк, где провели несколько восхитительных часов, лазая по скалам и извлекая Никки из луж, оставшихся после прилива. Вечером, выбившиеся из сил, но довольные, они устроились на большом валуне и любовались закатом.

Бекки откинулась на руку Райана, обнимавшую ее за плечи. Даже дети притихли, любуясь знакомым и таким великолепным зрелищем, которое устроила им природа.

В воскресенье Райан взял напрокат большой фургон и они поехали по приморскому шоссе, вначале вдоль берега моря, потом выше в горы. Там они бродили по естественным тропкам вокруг Уистлера, пока на краю небольшого озера, окруженного лесом, не отыскалась пустая стоянка, построенная специально для заблудившихся туристов. Всего лишь навес на четырех столбах, но под ним можно было спастись от сырости, хотя и продувало со всех сторон.

Бекки и дети сгрудились на цементных скамьях, глядя, как Райан раскладывает продукты для пикника: гору жареных цыплят, пакет булочек и дюжину банок с колой, которые он купил в придорожном ресторанчике на выезде из города.

Бекки лишь рассмеялась, узнав, что Райан напрочь позабыл о салфетках и кетчупе — предметах первой необходимости для трапезы с детьми. Она достала из сумочки пачку бумажных салфеток и сказала детям, что они и так едят слишком много кетчупа. Затем, украдкой поцеловав Райана, она шепнула, что пикник вышел замечательный.

Весь уик-энд Райан провел в мучениях. Желание сжигало его, но разве можно было его утолить, когда под ногами вертится четверо детей? Приходилось довольствоваться сорванными украдкой поцелуями, тайными прикосновениями.

Два дня и одна бесконечная ночь миновали с тех пор, как они с Бекки занимались любовью. До вчерашнего вечера.

Вчерашний вечер… Вспомнив о нем, Райан застонал. Ужин из хот-догов, морковки, картофельных чипсов, состязание, кто больше припомнит анекдотов. Потом Джен увела детей на новый диснеевский фильм, хотя Майк и был недоволен тем, что его могут заметить на детском сеансе.

После ухода детей Бекки принялась мыть посуду.

Она погрузила руки по локоть в мыльную воду, когда Райан бесшумно подошел к ней. Ухватившись обеими руками за край мойки, он всем телом прильнул к Бекки и осыпал жадными поцелуями ее шею, подбородком отодвинув воротник.

— Что это ты вытворяешь? — возмутилась она.

— Помогаю тебе мыть посуду. Я же обещал.

— Хороша помощь!.. — Не договорив, Бекки вскрикнула, ощутив ягодицами мощный толчок его возбужденной плоти.

— Еще какая помощь. — Ладонь Райана нырнула под ее водолазку и охватила полную грудь, большим пальцем дразня и лаская сосок. Кончиком языка он коснулся мочки уха, и Бекки задохнулась.

— Ты как-то говорила, что мытье посуды скучное занятие, вот я и решил внести в него разнообразие. — Губы Райана скользнули по ее плечу и вновь вернулись к уху, щекоча кожу горячим дыханием. — Эта фантазия…

— Фан… фантазия? — запинаясь, переспросила Бекки.

— …возникла у меня еще в то, первое воскресенье, когда я сидел здесь и смотрел, как ты моешь посуду.

У Бекки перехватило дыхание, когда вторая рука Райана проникла под резинку шерстяных спортивных брюк. Кончики пальцев коснулись кружевной оторочки на трусиках, и Бекки застыла, сжимая тарелку, все еще погруженную в мыльную воду.

— Что ты… — Голос Бекки сорвался, она судорожно сглотнула и заговорила снова: — Что ты дела…

— Тсс… — Пальцы Райана скользнули под трусики и нащупали сокровенную ложбинку.

— Но… а-ах! — Он добрался до цели. Бекки задрожала вся, от мочки уха, которую ласкал языком Райан, до пальцев на ногах. Выгнувшись навстречу его руке, она повернула голову, на ощупь отыскивая губами его губы.

— Ты готова… — выдохнул Райан прямо ей в рот, горячей рукой сжимая грудь. Другая рука хозяйничала в ее потаенных влажных недрах, лаская, потирая, будоража. — Бекки?..

Ответом ему были лишь невнятный стон и яростно задвигавшиеся бедра. Гортанно зарычав, он впился губами в ее губы, а его пальцы проникли глубже. Райан ласкал Бекки все сильнее, настойчивей, ведя к завершению, и, когда судорога наслаждения начала сотрясать ее, он крепче обхватил женщину, удерживая на ногах.

Бекки застонала, не отрывая губ от его рта, плоть ее бешено пульсировала под рукой Райана, ягодицы терлись о его пах, инстинктивно стремясь разделить с ним наслаждение.

Райан вынул руку и прижал Бекки к кухонному столу, усмиряя сотрясавшееся от возбуждения тело.

Немного придя в себя, Бекки подняла руки из воды и потрясенно уставилась на собственные кулаки, сжимавшие половинки новехонькой стеклянной миски. Она пробормотала что-то о непомерных расходах, но положила останки миски на кухонный стол и мгновенно забыла о ней, когда ладонь Райана вновь завладела ее грудью.

— Ох, Райан… — Шепот Бекки был едва слышен, но из него так и било желание. — Хочу тебя.

Райан рывком развернул ее в своих объятиях, и мыльная вода выплеснулась из мойки, окатив им ноги.

— Что ты сказала?

— Возьми меня.

Синие глаза впились взглядом в карие. Губы Райана и Бекки слились в упоенном поцелуе, языки сталкивались, сплетались, сердца колотились в едином безумном ритме.

Расставив пошире ноги, Бекки приподнялась на цыпочках, чтобы удобнее было принять его в себя. Райан глухо застонал от невыносимого желания. Не в силах больше сдерживаться, он окинул быстрым взглядом кухню, подхватил Бекки на руки и отнес к широкому столу, одним движением сбросив оттуда на пол детские книжки-раскраски.

Затем он поставил Бекки на ноги и присел, чтобы стянуть с нее спортивные брюки и трусики. Дрожащими руками рванул кнопку на кармане джинсов, извлек оттуда запечатанный в целлофан пакетик и лишь затем спустил джинсы до колен. Усадив Бекки на стол, Райан руками раздвинул ее бедра и одним движением с силой вошел в нее. Бекки приглушенно вскрикнула, и он тотчас замер, давая ей время притерпеться.

— Прости, ради Бога, — пробормотал он низким дрожащим голосом, — ты меня так распалила, что я не мог ждать. Больно?

Бекки помотала головой. Затем вскинула ноги и обвила их вокруг талии Райана. Повинуясь ее безмолвному призыву, он задвигался — вначале медленно, но потом собственная жажда целиком овладела им, требуя выхода, и его движения стали сильными, яростными.

Бекки просунула ладони под его рубашку и сплела пальцы на широких плечах, цепляясь за единственную опору в охватившем ее урагане страсти. Откинув головы, закрыв глаза, они погрузились в кипящий водоворот страсти.

Райан закричал, и они разом открыли глаза, впиваясь друг в друга зачарованным взглядом, преображаясь на глазах, пока он изливался в нее. На сей раз уже Бекки придержала его, когда он дошел до кульминации. Оргазм Райана привел к повторению и ее оргазма, и вместе они ждали не разъединяясь, пока буря наслаждения не схлынет…

Надсадно зазвучал сигнал, и Райан так и подскочил, возвращаясь к реальности. Затуманенному сознанию понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, что он сейчас не в объятиях Бекки, а в машине, которая заблокировала оживленный перекресток в утренний час пик. Через несколько секунд Райан тронулся с места, виновато помахав в окно озверевшим от нетерпения водителям машин, которые скопились позади его «мерседеса».

— Бекки. — Он произнес это имя вслух, наслаждаясь его звучанием, как минувшим вечером наслаждался ею самой. И с удовлетворением вспомнил поцелуй, которым они обменялись, когда сегодня утром он завез Дани. Вспомнил так живо и ясно, что беспокойно дернулся на сиденье, ощутив почти болезненное возбуждение.

На стоянке около здания фирмы Райан придирчиво оглядел себя, безуспешно пытаясь уменьшить многозначительное натяжение джинсов в паху. Наконец он сдался и решил держать перед собой кейс на случай, если встретится с кем-то по дороге от машины к кабинету.

Он уже ступил одной ногой на тротуар и замер с ключами в руке, размышляя о том, что значит для него Бекки.

Она возбуждала его, как не удавалось ни одной женщине в мире. У Райана голова шла кругом от того, как страстно и откровенно эта женщина отвечала на его ласки. А любовь Бекки к своим детям, дружеское тепло, которого у этой щедрой души хватало и на Дани, и на него самого, вызывали в сердце Райана чувства, подобных которым он не испытывал никогда.

Он хотел защищать Бекки, быть рядом с ней, исполнять все ее желания. Он нуждался в ней и хотел, чтобы и она нуждалась в нем. Ради него самого. Не из-за денег — хотя Райан знал, что это невозможно, — не из-за смазливой внешности. Он хотел, чтобы Бекки нуждалась в его любви и сама любила его. Минувшим вечером, когда они опомнились и осознали, что взрыв страсти швырнул их — подумать только! — на кухонный стол, оба были слегка потрясены и смущены.

Затем Райан целовал красные отметины, которые его пальцы оставили на бедрах Бекки, а она любовно врачевала кровоточащие следы от своих ногтей на его спине. Они привели в порядок одежду, умылись, причесались, а потом он все-таки помог ей домыть посуду.

Райан засвистел и направился в офис. Прикрывая кейсом опасное место, он небрежно побрякивал ключами. Из подвала донеслось эхо музыки — кто-то там слушал радио, — и ноги Райана, легкие от счастья, сами собой исполнили несколько па, при этом он ухитрился локтем нажать кнопку лифта.

Нелепо, должно быть, он выглядит, танцуя перед лифтом в здании собственной фирмы, подумал Райан, и эта мысль заставила его замереть. Танцуя?

Ну конечно! Он пригласит Бекки на танцы!

Закажет столик в «Рике», частном ресторане, где устраивают танцы. Бекки по душе придется атмосфера элегантного ретро конца тридцатых — начала сороковых. Райан представит ее своим знакомым. И все до единого мужчины будут ему завидовать, потому что он приведет с собой самую необыкновенную женщину в мире.

Потом… потом он увезет Бекки к себе, в пентхауз, и там они смогут остаться совсем одни.

И тогда, если только у него хватит смелости, он наконец скажет Бекки, что любит ее.

В лифте, поднявшемся с подземной стоянки, уже были две пожилые женщины. Они испуганно попятились, когда Райан шагнул в кабину, что-то бормоча себе под нос, а затем громко рассмеявшись. Он заметил их испуг и рассмеялся еще громче.

— Извините, милые дамы. Я не спятил, просто влюблен. И в субботу вечером я поведу мою любимую на танцы.

Перепуганные женщины заулыбались. И всю дорогу наверх наперебой наставляли Райана, как следует ухаживать за настоящей леди.