ГЛАВА 12

Бекки тихонько выскользнула из постели Райана, спавшего сладким сном. Ей хотелось осмотреть его жилище, а кроме того, она была так возбуждена, что не могла заснуть. Обещанный «десерт» оказался самым прекрасным из всего, что ей довелось испробовать в жизни. Отчасти это вызвало у Бекки благоговейный страх. Наконец-то они с Райаном оказались одни. Без детей, которые могут посреди ночи случайно проснуться и забрести в ее спальню.

Бекки наклонилась и мимолетным поцелуем коснулась губ Райана, отпрянув, когда он пошевелился и улыбнулся сквозь сон. Укрыв его получше, Бекки пробралась к разбросанной на полу одежде — там валялось и ее платье. Она подержала его в руках, затем положила на кресло. Что-то ей пока не хочется одеваться.

Во втором ящике гардероба лежали футболки Райана. Порывшись в них, Бекки выбрала белую футболку с университетской надписью, натянула ее через голову, одернула на бедрах, безуспешно пытаясь прикрыть их, затем махнула на это рукой. Никто ее не увидит, а в квартире тепло.

Бекки покраснела, вспомнив, как Райан тащил ее за собой в спальню, позволяя лишь мельком взглянуть на его апартаменты, как стремительно раздевался сам и раздевал ее, швыряя одежду на пол.

Бекки не возражала. Да и с чего бы ей было возражать? К тому времени, когда они добрались сюда из ресторана, их возбуждение достигло предела. Она бросила еще один взгляд на своего возлюбленного и на цыпочках вышла из спальни. Проходя по коридору, она с любопытством заглядывала во все двери.

Комната рядом со спальней явно служила Райану кабинетом. Бекки улыбнулась. Рядом с большим письменным столом красовался другой, поменьше, и на нем тоже стоял компьютер.

Войдя в комнату напротив, Бекки очутилась в царстве девчоночьих грез. Шагнув в середину спальни, она ухватилась за резной столбик кровати под белым прозрачным балдахином.

Бекки всегда мечтала о кровати с балдахином. Даже став взрослой, она не отрешилась от этой детской мечты.

А у Дани их было две. Одна — обычного размера, другая — крохотная, для кукол. А куклы!.. Фарфоровые куколки с шелковистыми кудрями, тряпичные куклы с косами из шерсти. Бесчисленные Барби в полностью обставленном замке высотой в три фута. Плюшевые медвежата в атласных и бархатных нарядах, которые словно сошли со страниц средневековой сказки.

Бекки от души надеялась, что Сара никогда не увидит этой комнаты.

На пороге следующей комнаты она щелкнула выключателем и зажмурилась, прикрывая ладонью глаза от мощного света люминесцентных ламп. Постепенно мир вокруг обрел четкие очертания. Кухня. Вся отделана белым, столешницы из гранита. Так холодно, бездушно… если бы не картины.

Почти на всех шкафчиках и даже на холодильнике были развешаны карандашные наброски и акварели. Бекки хихикнула, выключая свет. Да, этот человек явно знает толк в искусстве.

Наконец она добрела до гостиной, задержавшись в конце коридора, чтобы отыскать выключатель. Декоративные настенные канделябры заливали комнату сильным и одновременно изысканным светом, служа обрамлением художественной коллекции Райана.

Светло-серые стены. Глаз отдыхал лишь на разноцветных пятнах картин да на причудливом орнаменте восточного коврика, располагавшегося в центре комнаты. Судя по пустым местам на стенах и осиротевшим полкам этажерок, Райан не успел еще заменить картины и статуэтки, похищенные либо уничтоженные при взломе.

Бекки чихнула. От свежевыкрашенных стен до сих пор исходил сильный запах краски. Она выключила свет и свернулась калачиком в уютном кресле возле огромного, во всю стену, окна, чтобы полюбоваться, как заря поднимается над погруженным во тьму городом. Скоро утро. Ночь, их ночь почти подошла к концу. Бекки откинула голову на кожаную обивку и задумалась.

Там, в вестибюле ресторана, он сказал, что любит ее. Спокойно. Обыденно. Словно констатируя факт. Позже, входя в нее, он повторил эти слова хриплым от страсти голосом. И это же было последней внятной фразой, которую услышала от него Бекки, прежде чем он заснул на ее груди.

Райан любит Ребекку.

Эти слова были вырезаны на сердце Бекки заглавными буквами, но она до сих пор не могла ответить Райану тем же признанием, хотя в глазах его явно читалось, что он ждет от нее тех же слов.

Почему?

Во время стычки с Кэрол Бекки всем сердцем поверила признанию Райана и лишь тогда поняла, насколько она теперь доверяет ему. Райан — совершенный любовник, неповторимый человек. Отчего же она причиняет ему боль, утаивая слова, которые он так жаждет услышать? Бекки перебрала в памяти все дни с самой первой встречи с Райаном и нашла ответ.

Потому что она трусиха.

Как бы Бекки ни изворачивалась, стараясь избегнуть правды, она хорошо знала, что любит Райана. Не говоря этого вслух, она подсознательно пытается защитить себя от возможности того, что Райан может причинить ей боль. Так дальше не пойдет. Поступая подобным образом, Бекки причиняет боль им обоим.

Словно камень свалился у нее с души в ту минуту, когда она приняла решение сделать последний шаг навстречу Райану и тому будущему, которое, возможно, ждет их.

— Бекки! Почему ты здесь?

Она повернула голову. Райан во всей своей роскошной наготе стоял позади кресла и отчаянно зевал.

— Мне не спится, а будить тебя не хотелось.

Райан завел руки за голову и зевнул так, что захрустели челюсти.

— Надо было разбудить. — Он опустил руки и счастливо рассмеялся. — Мы бы времени зря не теряли.

Бекки встала, оказавшись с ним лицом к лицу.

— Я люблю тебя, Райан.

От шока лицо Райана мгновенно утратило блаженно-глупое выражение. Он шагнул было к Бекки, но замер.

— Не знаю, что делать — то ли сгрести тебя в объятия и зацеловать до беспамятства, то ли грохнуться в обморок тут же, на полу.

— Прости, что не сказала этого раньше, но…

Райан рывком привлек Бекки к себе, обхватил руками так крепко, словно намерен был никогда не выпускать, и уткнулся лицом в ее шею.

— Не извиняйся. Неважно, почему ты медлила. Я просто рад, что наконец услышал это от тебя. Ох, детка, что ты со мной делаешь!..

— Пожалуйста, дай мне договорить.

Райан чуть ослабил объятия ровно настолько, чтобы видеть ее лицо.

— Для меня это важно.

Он кивнул, затем легко подхватил Бекки на руки и сел, усадив ее к себе на колени. Когда обнаженные ягодицы женщины коснулись его мужского естества, Райан задохнулся, но мужественно стерпел.

— Выкладывай.

— Я боялась. Мне казалось, что… — Бекки осеклась, почувствовав, что он заерзал. — Тебе неудобно?

— Все в порядке, — просипел Райан. — Ради Бога, не медли.

Бекки развернулась немного, чтобы видеть его лицо, и он застонал.

— Что-то не так?

— Женщина, которую я люблю, говорит, что любит меня, и почти нагишом вертится у меня на коленях… — Райан философски пожал плечами. — Что ж, я справлюсь и с этим. — И тут его возбуждение явственно дало о себе знать.

Бекки подавила смех. Серьезный разговор может и подождать. Дрожь предвкушения пробежала по ее телу. Потом, сказала она себе, обязательно, но потом.

— Рада слышать это, — проговорила она с преувеличенно невинным видом, — потому что мне очень много нужно тебе сказать. — И Бекки вновь, теперь уже нарочно, поерзала на коленях у Райана. — Это займет много времени, наверное не один час…

Райан громко застонал.

— Бекки, ради всего святого, поторопись! Или я сейчас опозорюсь.

— Этого нельзя допустить. — Бекки повернулась, оседлав его колени, и начала медленно опускаться, до тех пор пока ее влажное лоно дразняще не коснулось его отвердевшей плоти.

— Бекки… — Имя ее сорвалось с губ Райана мучительным стоном. Откинув голову, он впился пальцами в ее бедра.

— Я… — прошептала Бекки, опускаясь чуть ниже.

Он вошел в нее.

— …люблю…

Она замерла, когда он погрузился в нее глубоко, так глубоко, что, казалось, заполнил всю.

— …тебя.

— Если ты выпросила в понедельник выходной, то зачем пошла в галерею со мной и детьми? — Бекки помахала рукой Никки, балансировавшему на верхней перекладине турника. — Осторожней!

— Что слышно об Эрике? — Джен моргнула, когда за соседним столом раздался дружный оглушительный визг. — И о деньгах, которые он должен тебе и банку?

— Он звонил пару раз. Просил денег.

— Господи, этот парень соображает, на каком он свете?

— Думаю, нет. Когда я заговорила с ним о выплатах по закладной, он сделал вид, что плохо меня слышит, и повесил трубку. А теперь скажи, почему ты здесь.

— Но ты ведь тоже здесь, верно?

— У меня нет выбора. Школа сегодня закрыта. За пару часов на игровой площадке дети истратят хотя бы часть своей неуемной энергии, и остаток дня пройдет более или менее спокойно.

— Бекки, ты отлично знаешь, почему я здесь. Ты должна рассказать мне, что произошло в субботу вечером. Целых два дня я ждала упоительных подробностей и больше ждать не намерена. А ты играешь со мной в прятки. — Джен окунула в кетчуп ломтик картофеля-фри и прицелилась им в Бекки. — Нехорошо шутить со мной. Я отменила свидание, чтобы остаться на ночь с шайкой сорванцов, и вот она, благодарность!

— Но я же тебя поблагодарила. И Райан сегодня утром прислал тебе цветы. Это ли не признание твоих заслуг?

— Слушай, Бекки, ты отлично знаешь, что я имею в виду. Я вас свела с самого начала и настаиваю на подробной информации о ходе дела.

— В твоей жизни не хватает собственных сложностей?

— В настоящий момент — нет.

— Ох, Джен! Неужели ты порвала с… как его там?

— Его зовут Стэнли. И я с ним не порвала. По правде говоря, у нас с ним все замечательно. Стэн чудесный парень. Нежный, заботливый, любящий…

— Совсем спятила. Могу я сделать вывод, что этот парень у тебя надолго?

— Возможно. — Джен подалась вперед и понизила голос. — Иногда… поздно ночью, когда я остаюсь одна… мне становится страшно, Бекки. Со Стэном хорошо. Почти так же, как с Ралфом.

— Джен…

— Что, если я потеряю и его?

— Что, если, вместо того чтобы заранее печалиться о Стэне, ты перестанешь сравнивать его с мертвецом?

— Но я не…

— Именно это ты и делаешь. Сравниваешь всех своих мужчин с Ралфом. Или, вернее, с твоей памятью о нем.

— К чему это ты ведешь?

— Джен, Ралф не был совершенством. Как и у всякого нормального человека, у него были свои недостатки, но ты за эти годы, похоже, о них забыла.

— Да как ты можешь…

— Мне он тоже нравился, хотя бы потому, что сделал тебя счастливой. Но как насчет двора, который должен был быть вылизан до блеска? Или долгих часов, которые он проводил за телевизором, смотря спортивные передачи? — Бекки ткнула в сторону Джен маринованным огурчиком. — Он не любил танцевать.

— Все это мелочи.

— А мотоциклы? — Огурчик хрустнул в зубах Бекки. — Сколько раз ты просила его бросить гонки?

— Ребекка Мари Хансен! Как ты смеешь?..

Бекки откинулась на спинку стула и покорно склонила голову, принимая на нее громы и молнии. С надеждой, что к тому времени, когда Джен закончит шпынять ее, она забудет и свои расспросы о субботней ночи. А если повезет, то прислушается к словам Бекки и наконец поймет, что призрак Ралфа давно пора сместить с незаслуженного пьедестала.

Нет слов, бедняга был славным парнем. И действительно любил Джен — до той минуты, когда жарким воскресным утром в Орегоне погиб на гонках по пересеченной местности. Хуже того, отправляясь на соревнования, он сказал Джен, что едет на уик-энд к своей старенькой бабушке.

— Не воображай, что я позволю тебе сменить тему. Мы обсуждали тебя и Райана, а не мою личную жизнь. Кто бы говорил, что я сравниваю всех мужчин с Ралфом! Ты сама все эти годы занимаешься тем же самым. Ты не хотела даже Райану дать шанс только потому, что он напомнил тебе Эрика.

— Райан совсем не похож на Эрика.

— Наконец-то ты это заметила!

— Чего ты от меня добиваешься?

Джен церемонно отодвинула в сторону поднос с остатками обеда и подалась через стол к Бекки. Выхватив у подруги молочный коктейль, Джен крепко взяла ее за руки.

— Я хочу услышать правду, всю правду и ничего, кроме правды! — торжественно провозгласила она.

— В ресторане была Кэрол Хилл… с Гаролдом Пастином.

— Кажется, Холли упоминала это имя. Ведь это же тот самый тип, который ненавидит Райана?

— Угу. Едва Райан увидел, как они воркуют вдвоем, он сразу понял, кто его предавал. Потом, когда мы собирались уйти, произошла неприятная сцена. — Бекки содрогнулась. — Этот Пастин просто омерзителен.

— Думается мне, тем вечером произошло кое-что еще, кроме неприятной сцены с этой парой.

Бекки выдернула руки и схватила стакан с молочным коктейлем. Она глотнула слишком много, и от ледяной влаги мгновенно заломило виски.

— Брр!

— Что такое?

— Дай мне свой кофе скорее! — Бекки взяла чашку Джен, сделала большой глоток и, прижав пальцы к вискам, подождала, пока утихнет боль.

— Черт, терпеть не могу, когда от мороженого ноет голова.

— Увертки тебе не помогут, дорогая моя.

— Зануда, — проворчала Бекки. — Райан сказал, что любит меня.

— И что ты ответила?

Бекки открыла было рот, но слова застряли у нее в горле. С закипающим гневом она уставилась на подростков, слонявшихся снаружи ресторана, у киоска с пластинками.

— И что потом? — нетерпеливо подгоняла Джен.

— Я сказала ему, чтоб держался подальше от этого типа!

— Райану?

— Да нет же! Майку. — Бекки с такой силой стиснула бумажный стаканчик с коктейлем, что густая жидкость хлынула через край. — Отвратительный тип! У меня от него мурашки.

— Ты о ком? — Джен завертелась на стуле, обшаривая взглядом многолюдную галерею, пока не отыскала Майка.

— О том, белобрысом. Джо Браски. Он как-то заходил к нам домой, чтобы поболтать с Майком.

— Милый мальчик. Ему по меньшей мере восемнадцать.

— Все девятнадцать и до сих пор торчит в школе. Согласно школьной легенде, он уже трижды провалил выпускные экзамены. И почему это подростки считают крутыми именно подобную шваль?

— Зачем этот Браски водится с двенадцатилетними мальчишками?

— Тешит свою гордость, — зло ответила Бекки. — Целая компания юнцов смотрит ему в рот, считая его венцом творения. Среди них он мистер Большая Шишка. Парням из его шайки в основном по шестнадцать и старше.

— Этот Браски дрянной мальчик?

— Когда он заявился к нам, мне показалось, что он проверяет, стоит ли нас грабить. А уж как смотрел на меня…

— Нагло?

— Хуже. Словно я голая и совершенно доступная. Меня чуть не стошнило.

— И что ты собираешься делать?

— Видно, Майк проигнорировал запрещение водиться с этой шайкой. Пора домой. — Бекки принялась собирать мусор, оставшийся после обеда. — Брошу все это в бак. Собери остальных, пока я схожу за Майком.

— Не думаю, что, если его уведет от новых приятелей разгневанная мамаша, это поможет вырвать его из-под дурного влияния. У меня есть идея… — Джен задумалась, подперев кулаком подбородок. — Ты согласна, что Майк обожает меня, словно родную тетушку?

— Он от тебя без ума, и не только потому, что ты таскаешь его на хоккейные матчи.

— Тогда подожди здесь. — Джен подхватила сумку и удалилась в дамскую комнату.

Бекки между тем убрала со стола. Она уже решила больше не ждать Джен, когда та наконец появилась. Ее рыжие волосы были искусно растрепаны, губы подведены алой помадой, ресницы густо накрашены. Она сняла бесформенный свитер и осталась в джинсах и белом боди. Джен подошла к столу небрежной походкой, зазывно покачивая бедрами, — настоящая секс-бомба.

— Ну как?

— Что ты, черт побери, задумала?

— Показать Майку, что на самом деле этот его Браски ничтожество и тупица. Подобные типы обычно готовы выпрыгнуть из собственной шкуры, дай им только такую возможность. — Джен бросила на стол сумочку и свитер. — Присмотри за моими вещами.

Бекки наблюдала, как подруга направилась к Майку. Положив руку на плечо мальчика, Джен что-то сказала и махнула рукой в сторону ресторана.

Браски, пожиравший Джен глазами, пихал локтем в бок своих приятелей, самодовольно ухмылялся, затем заговорил. Бекки заметила, что Майк смущен и шокирован высказываниями своего приятеля.

Она не расслышала, что именно ответила Джен, но презрение в ее голосе можно было различить и издалека. Затем Джен и Майк пошли прочь.

Дружки Браски разразились дружным гоготом, и он побагровел от ярости.

— Ну как, сработало? — спросила Бекки, когда Джен вернулась к столу. Майк пошел забрать младших с игровой площадки.

— Еще как!

— У Майка был такой несчастный вид! — Бекки стиснула кулаки. Она терпеть не могла, когда ее дети страдают. И сейчас ощущала себя совершенно беспомощной.

— Да, верно. Разочарование всегда мучительно. Зато полезно. — Джен натянула через голову свитер и взяла сумочку. — Он извинился передо мной за то, что наговорили его приятели. Зато в следующий раз, когда этот тип выдаст нечто подобное, Майк увидит его в истинном свете. Очень скоро твой сын начнет искать себе новых друзей.

Всю дорогу домой Бекки не могла выбросить из головы слова Джен. Разочарование и впрямь мучительно. Но Джен права — зачастую и полезно.

Бекки подняла глаза от меню, различив в шуме и суете вокруг столика метрдотеля знакомый голос. Наконец-то!

Прошло две недели с той волшебной ночи в квартире Райана, и Бекки отнюдь не радовало, что впереди их ждет еще один вечер, посвященный воздержанию. Они решили вести себя благоразумно, то есть проводить время по-семейному, вместе с детьми. Оставалось только подчинить этому здравому решению свое нетерпеливое тело.

— Райан, сюда! — Бекки махала рукой, пока Райан с улыбкой не обернулся в ее сторону.

Слегка наклонив голову, он что-то сказал метрдотелю и направился туда, где в двух кабинках у задней стены разместились Бекки и дети.

— Привет! — Райан подмигнул Бекки, усаживаясь на банкетку напротив нее.

— Привет. — Бекки улыбнулась и, отложив меню, через стол протянула ему руку. — Знаешь, это была замечательная идея. С тех пор как ты позвонил и сказал, что приглашаешь нас поужинать в «Оскаре», дети на седьмом небе от счастья.

Райан глянул на детский стол — все четверо дружно жевали крекеры. Троица младших прилежно рисовала на бумаге, предоставленной рестораном. Даже Майк, похоже, ненадолго забыл о своем дурном настроении и теперь увлеченно помогал Никки пробираться по нарисованному лабиринту.

— Почему ты дала им крекеры?

— Чтобы занять их животики и рты, пока не принесут еду.

— Хорошая идея, но давай быстро сделаем заказ, а то дети умрут с голоду.

Бекки терпеливо ждала, пока Райан заказывал официанту ужин из шести блюд. Терпения у нее поубавилось, когда он начал рассказывать о своей работе и говорил до тех пор, пока перед ними не поставили пиво для Райана и бокал вина для нее.

— Все, достаточно.

Райан опустил стакан с пивом.

— Что достаточно?

— Вот уже двадцать минут ты мелешь языком без всякой цели, но твоя ухмылка говорит мне, что ты что-то скрываешь. Итак, что мы празднуем?

— Тебя не обманешь, верно? — улыбнулся Райан.

— Верно. Валяй, сознавайся.

— Случилось кое-что занятное.

— Занятное в смысле смешное или занятное в смысле странное?

— Скорее уж немыслимое, во всяком случае мне так показалось.

— И что же именно? — Бекки глянула на соседний столик. — Никки, оставь в покое соль!

— Ты голодна. Подождем, пока принесут еду.

— Не заговаривай мне зубы, мошенник!

— Мне позвонили из полиции. Вчера арестовали Гаролда Пастина.

— Арестовали? Как это случилось?

— Исключительно из-за его же собственной глупости. Пастин сообщил своим служащим, что сделал новую программу, и попросил поработать над ней одного из моих бывших сотрудников. Пастин отлично знал: после того как Пол потрудится над программой, она будет настолько отличаться от оригинала, что я ничего не смогу доказать. — Райан смолк, пережидая, пока официант расставлял салаты. — Чего Пастин не мог знать, так это что Пол до сих пор сохранил некоторую лояльность ко мне и, несмотря на солидное жалованье, сожалеет о своем уходе, ибо ему неприятны сомнительные методы нового босса. — Райан ухмыльнулся. — Узнав в программе мою руку, Пол позвонил копам и передал им все дискеты.

— И мистер Пастин до сих пор сидит за решеткой?

— Вчера вечером юрист компании внес за него залог. — Райан помолчал. — А сегодня «Паском» была поглощена нью-йоркским синдикатом.

Бекки шикнула на детей, не отрывая глаз от Райана.

— Почему?

— Совету директоров не понравилось, что президент и председатель правления «Паском» оказался замешанным в темных делишках. Они не могли закрыть глаза на арест Пастина.

— Но как им удалось избавиться от него? Я думала, что он и есть владелец компании.

— Судя по всему, Пастин оказался жертвой стремительной и слегка незаконной сделки. Еще раньше он дал Кэрол номинальный контроль над некоторым количеством акций «Паскома». Сегодня утром Кэрол воспользовалась этой лазейкой и в обход Пастина продала эти акции. У Пастина осталось только двадцать четыре процента акций, а потому большинством голосов он был смещен с поста председателя правления и уволен. — Райан отхлебнул пива и принялся намазывать булочку маслом.

— Прекрати есть и расскажи мне все до конца!

— Не знаю почему, но я умираю с голоду. — Зубы Райана с хрустом впились в стебель сельдерея. — Член совета директоров анонимно сообщил полиции о незаконной сделке, и Пастина вновь арестовали. На сей раз юрист компании не поспешил к нему на выручку, так что, думаю, он до сих пор сидит в кутузке.

— Это… и вправду немыслимо!

— Но это еще не все.

— Не все?

— Днем Пастин позвонил жене. Когда она со своим адвокатом приехала, чтобы внести за него залог, то обнаружила, что ее муж потерял и работу, и фирму. Вдобавок она узнала о его интрижке с Кэрол. Детектив рассказывал мне, что от воплей дамы в полицейском участке чуть не вылетели стекла. Успокоившись, она пригрозила, что отнимет у муженька все до последней нитки. После чего удалилась вместе с адвокатом, вероятно для того, чтобы подать на развод. Потом арестовали Кэрол.

Бекки подавилась салатом. Она долго глотала воду, а Райан хлопал ее по спине.

— О Господи! Почему? — выдавила Бекки, отдышавшись.

— Поскольку Пастину нечего было терять и нужно было на ком-то сорвать злость, он дал полиции письменные показания о преступных действиях, которые совершала Кэрол, когда была его любовницей.

— Боже, Боже мой! А что известно об ограблении твоей квартиры?

— Пока не знаю. Детектив хочет, чтобы завтра с самого утра я заехал в участок. Зато я точно знаю, что теперь, когда Пастин и Кэрол вышли из игры, дела в «Маклеод систем» пойдут как по маслу.

— Что верно, то верно… — Бекки поглядела на Райана, и губы ее дрогнули в загадочной усмешке. — Помнишь, что я тебе говорила? Золотое правило и никогда не подводит. Как аукнется, так и откликнется.

— Я ожидал, что буду радоваться, торжествовать или что-то в этом духе. А теперь не чувствую ничего, кроме облегчения.

— Это понятно. Ты наладил свою жизнь и забыл о них.

— В некотором роде. Ты не давала мне отвлекаться. — В эту минуту официант принес заказ, и Райан сидел молча, пока не накрыли на стол. — Месть Пастину уже не казалась мне таким важным делом.

Ьекки, сосредоточенно поливавшая уксусом свою порцию картофеля-фри, подняла глаза на Райана.

— Потому что она никогда и не была важным делом.

Райан отодвинул в сторону плетеные корзинки с жареными цыплятами, чтобы без помех взять ее руки в свои.

— Я люблю тебя, Бекки. — Голос его прозвучал ясно и слишком громко, учитывая, где они находились. По счастью, дети были заняты сражением за уксус и кетчуп.

Бекки слегка покраснела, украдкой оглянулась на посетителей за другими столиками и только потом улыбнулась Райану.

— И я люблю тебя, — прошептала она.

— Ты помогла мне понять, что в жизни действительно важно, и потому я твой должник.

— Райан, — глаза Бекки предостерегающе блеснули, — ты же не собираешься…

— Нет-нет, никаких подарков. Только моя любовь.

Бекки сплела свои пальцы с пальцами Райана и сильнее сжала его руку.

— И моя, милый. И моя. Кроме того, сейчас моя очередь.

— Очередь?

— Дарить тебе подарок.

— Что за…

— Завтра вечером, любимый. Завтра вечером.

Бекки замерла посреди спальни, почти боясь спускаться вниз. Все дети, даже Дани, приглашены на день рождения к соседям и останутся там ночевать. Райан ждет ее в гостиной, вероятно налаживает видео, согласно их планам на сегодняшний вечер. Отчего-то его дорогие рубашки и джинсы работы модных дизайнеров уже не казались такими неуместными в Сиреневом доме, как раньше.

Пиво для него и вино для Бекки охлаждаются в холодильнике. Всего лишь полчаса назад она сделала большую миску попкорна и поставила ее на кофейный столик.

Бекки потянула носом, уловив легкий запах дыма. Должно быть, Райан разжег камин. Что-то он подумал, увидев на полу гостиной подушки, уютное гнездышко для них обоих?

Отчего это она так нервничает? Если не считать отсутствия детей, все остальное сегодня ничем не отличается от других вечеров, когда они с Райаном вели долгие разговоры за полночь. Все, как всегда, исключая одну мелочь. То, во что одета Бекки. Сегодня вечером она решилась примерить на себя новую роль в их отношениях.

Бекки вытерла о бока влажные от пота ладони и повернулась, чтобы взглянуть на свое отражение. В углу спальни красовалось массивное зеркало, унаследованное от прабабушки, — овальная гладь от времени стала волнистой, пошла пятнами.

Бекки придирчиво разглядывала себя. Осмелится ли она выйти к Райану в этом наряде? Роль искусительницы для нее внове, но Райан так многому научил ее. И так много ей дал. Боже милостивый, это нелепо, но Бекки снова чувствовала себя молодой. Желанной и женственной. И трепещущей от страха.

Нет. Пусть все будет так. Когда Райан рассказал, что в своих мечтах видит Бекки в розовом и белом, она лишь рассмеялась, польщенная тем, что играет главную роль в его фантазиях. Мысль воплотить фантазию в реальность навеял ей эпизод из прочитанной книги.

Сегодня Бекки была в ночной сорочке розового шелка, которую подарил ей Райан, но поверх сорочки она надела новый халат, который сшила на прошлой неделе. Белая блестящая ткань ниспадала до пят изящными складками. Пояс, отвороты и вставки на плечах были из густо-розового шелка. Меж отворотами виднелся отделанный кружевами вырез сорочки.

Собственная смелость привела Бекки в такое смятение, что лицо ее порозовело в цвет отделке халата. Мучаясь дурными предчувствиями, она прикусила губу. Остаться в этом наряде или нет?

Знакомая ненавистная нерешительность! Будь уверенней, мысленно обратилась Бекки к себе. Решимость всколыхнулась в ней, и она торопливо покинула спальню, прежде чем этот запал погас. Она сшила свой наряд с мыслью о Райане и останется в нем ради Райана!

Подбросив в огонь очередное полешко, Райан прикрыл экран и с удовольствием растянулся на подушках, которыми так кстати был устлан пол в гостиной. Бекки, должно быть, собрала их со всего дома. Потянувшись за охлажденным пивом, Райан сделал большой глоток и захрустел попкорном, вспоминая, как впервые увидел Бекки.

Как бы часто они ни занимались любовью, с каждым разом он все сильнее желал ее. Просто чудо, что и Бекки желает, любит его. Теплая и нежная, верная и страстная. Удивительная, неповторимая женщина!

Когда они поженятся, Райан купит ей все, что она только пожелает.

Он небрежно коснулся ладонью кармана джинсов и нащупал сквозь ткань крохотный металлический предмет. В последнее время он, Райан, сильно изменился. Благодаря Бекки, он уже не так загнан и одинок. Ни одна женщина не любила его так открыто, так цельно. Он позаботится о том, чтобы так продолжалось всегда.

Райан услышал шаги и понял, что Бекки уже здесь. Повернув голову, он взглянул на силуэт женщины, возникший в полумраке на пороге гостиной. Отблески огня плясали на ее локонах, на мерцающей белизне ткани.

Не сводя с него глаз, Бекки протянула руку и закрыла за собой двустворчатые двери. Повернула бронзовую дверную ручку, и замок отозвался негромким щелчком.

Бекки улыбнулась, и Райан сел на подушках. Она сделала глубокий вдох, шумно выдохнула и небольшими шажками двинулась к нему, остановившись лишь в круге света от огня, плясавшего в камине.

У Райана перехватило дыхание. Пальцы босых ног Бекки выглядывали из-под края белоснежного халата, мерцавшего при каждом ее движении. Розовое кружево обрамляло холмики грудей и изящно очерченную шею. На лице Бекки застыла чуть нервная улыбка, белые зубы с силой впились в нижнюю губу.

Райан был так потрясен, что потерял дар речи, и лишь через несколько мгновений сумел выдохнуть:

— Бекки!

— Тебе нравится?

— Нравится?! Да, мэм. Иди ко мне. — Он отставил стакан с пивом и протянул руку. Бекки вложила ладонь в его пальцы, и он привлек ее, уложил рядом с собой на подушки. — Откуда ты взяла эту прелесть?

— Сама сшила. Чтобы надеть для тебя.

— Он великолепен. И ты великолепна. Кстати, у меня есть кое-что еще, и я хочу, чтобы ты надела это для меня.

— Надеюсь, не очередной подарок? Это уже переходит все границы! — С этими словами Бекки попыталась было сесть, но Райан принялся целовать ее и целовал до тех пор, пока она не обмякла в его объятиях.

— Нет, это не подарок. — Он не без усилия сунул руку в передний карман джинсов, потому что с той минуты, когда в гостиную вошла Бекки, джинсы стали ему намного теснее. — Вот. — И Райан поднял на ладони изысканное кольцо с одиноким крупным бриллиантом.

— О, Райан!

— Ты будешь моей женой?

— О, Райан!

— Я люблю тебя.

— О, Райан!.. — Бекки заморгала, смахивая слезы, которые вдруг затуманили глаза, мешая ей разглядеть его лицо.

— И это все, что ты можешь сказать? Я бы предпочел услышать «О да!», а не «О, Райан!».

— А как же дети?

— Я люблю твоих детей. И мы с Дани им, кажется, тоже по душе. Если хочешь, будем жить здесь. Я выкуплю закладную, и тебе не придется больше иметь дело с этим идиотом из банка.

Бекки обвила руками его шею, смеясь и плача одновременно.

— В самом деле? Ты уверен?

— Еще как уверен. — Райан снял с шеи ее руку. — Так я могу надеть это кольцо тебе на палец?

— О, Райан… — Бекки улыбнулась, когда он притворно нахмурился. — Я хотела сказать «да». О да!

— Я люблю тебя, вот те крест. — Райан надел кольцо ей на палец и поцеловал его. — Итак, на чем мы остановились?

— Вот на этом. — Бекки провела ладонью по его шее, задержавшись там, где лихорадочно бился пульс, дразняще коснулась золотистой поросли, выбивавшейся из-под распахнутого ворота рубашки. Позабавилась немного с верхней пуговицей рубашки и лишь затем расстегнула ее. — Запомни одно, — прошептала она, щекоча дыханием кожу Райана. — По моей закладной платить буду я. Я, а не ты. Довольно с тебя финансовых неурядиц в фирме. Со своими проблемами я способна справиться сама. Ясно?

— Мне не по душе, что ты должна из кожи вон лезть, раздобывая деньги на выплаты, а ведь я мог бы легко…

— Нет. Нет. Нет. — При каждом слове Бекки пальцем больно тыкала его в грудь. — И больше я не желаю об этом слышать.

Райан поколебался, оценивая решимость, светившуюся в ее глазах. Затем расслабился и улыбнулся.

— Как скажешь.

Лучше на время оставить эту тему, потом он сможет переубедить Бекки. Но даже если она не поддастся на его уговоры, Райан все равно заплатит по закладной, а уж после докажет Бекки, что он прав.

— Как насчет Эрика? — перевел он разговор на другую тему.

— А что Эрик?

— Вчера Никки сказал мне, что тебе звонил его папа. Где Эрик? Он опять клянчил у тебя деньги? Я поговорю с ним по душам и растолкую, что…

— Эрик — несерьезная проблема и уж определенно не твоя.

— Я должен быть уверен, что он никогда больше не подойдет к тебе.

— Так оно и будет. Он звонил даже не из Канады. А теперь перестань говорить о неприятном. Я хочу заняться любовью.

Райан улыбнулся, мысленно прибавив Эрика к списку дел, о которых позаботится позже, и провел ладонью по спине Бекки, лаская ее сквозь тонкую ткань.

Бекки поцеловала впадинку у основания его шеи, пощекотав кожу кончиком языка. И принялась расстегивать рубашку дальше — пуговицу за пуговицей, то и дело осыпая грудь Райана быстрыми дразнящими поцелуями. Весь задрожав, он потянулся к ней, но Бекки отвела его руки.

— Нет. Сегодня я буду главной.

Райан откинулся на подушки.

— Я всецело в вашей власти, леди.