Перепуганная компания

Глава 8

С помпой усаженный за свой аккуратный столик, Роджер первым делом изучил план лагеря. Гарольд набросал его поспешно, но был точен.

Кроме двух шатровых палаток, здесь были изображены шестнадцать спальных палаток, вытянутых в две параллельные линии, в каждой по восемь палаток, с расстоянием около двадцати футов между палатками. Такое расстояние было необходимо, чтобы растяжки не мешали проходу. А расстояние между двумя линиями палаток было около тридцати-сорока футов. Небольшая улочка, образованная палаточным городком, имела протяженность около семидесяти ярдов. Каждая палатка имела двенадцать футов в длину и восемь в ширину. Входные проемы всех палаток, находившиеся на более короткой стенке, открывались в "улочку".

Палатки леди Дарракот и сэра Джона Бирча находились на ближнем к берегу конце лагеря, напротив друг друга. Палатка мистера Пиджина находилась на другом конце лагеря, напротив не занятой никем палатки, в которой хранились припасы. Рядом с мистером Пиджином был Вилли Фэйри, затем — Энид. Напротив Вилли помещался Гарольд, а рядом с ним — мистер и миссис Брэй.

— Гм! — произнес Роджер.

Сэр Джон Бирч был первым, кого мистер Брэй заботливо прислал к Роджеру.

Роджер задал ему два вопроса. Не слышал ли он чего-нибудь ночью, скажем, около полуночи? Не может ли он сообщить что-либо, проливающее свет на это дело?

На оба вопроса сэр Джон ответил отрицательно.

— Еще что-нибудь? — спросил он весьма бодро.

— Нет, спасибо, — сказал Роджер.

Сэр Джон поднялся со стула. Перед тем как уйти, он повернулся багровым лицом к Роджеру и, сверкнув своими голубыми глазами, значительно произнес:

— Мы ведь прищучим убийцу, а?

Роджер не стал притворяться и ответил:

— Я в этом почти уверен.

Сэр Джон хмыкнул и затем произнес:

— Невеселое это дело, а? Да уж. В общем, рассчитывайте на меня.

И он, пошатываясь, как обычно, пошел прочь.

Мистер Брэй, раздуваясь от чувства исполненного долга, подвел свою жену Глэдис.

Миссис Брэй ничего не слышала и не имела ничего сказать по существу дела. Роджер выслушал ее сетования и типично женские соображения, и отпустил ее.

Далее по алфавиту следовал мистер Брэй.

Слышал ли он что-нибудь? Нет, не слышал, увы, он всю ночь проспал как убитый. Подумать только, мерзкий пес проскользнул мимо его палатки под самым его носом.

Мистер Брэй клял себя за это последними словами.

Затем мистер Брэй надавал Роджеру кучу ценных советов: а) о том, что не стоит рассказывать взрослым людям небылицы, они ведь не дети; б) о том, как вести расследование, с многочисленными обещаниями всяческой поддержки.

С большим интересом Роджер ожидал появления мисс Кросспатрик. Правда, она тоже могла начать наставлять его в искусстве ведения следствия, но могла и сообщить что-нибудь любопытное. Роджеру не нравилась мисс Кросспатрик, но он не мог забыть, что она одна поверила ему, когда он рассказал о том, что мистер Пиджин сообщил ему вечером на пляже.

— Мисс Кросспатрик, вы слышали что-нибудь этой ночью от полуночи до часу?

— Имеющего отношение к преступлению, я полагаю? — поправила его, словно мальчишку, мисс Кросспатрик, слегка улыбнувшись.

— Не обязательно. Я сказал "что-нибудь". Моя задача как раз в том и заключается, чтобы выяснить, что именно имеет касательство к преступлению. Если, конечно, здесь имело место именно преступление, что вызывает серьезные сомнения.

— Понятно. Дайте-ка вспомню. Я выключила свет ровно в полночь, но еще минут двадцать не спала. Что же я слышала за это время? Я слышала, как храпит миссис Брэй, и с готовностью сообщаю вам об этом, чтобы вы выяснили, имеет ли это какое-нибудь касательство к преступлению. Слышала, как Анджела Сент-Томас что-то говорит капитану Твифорду в его палатке. Ответа капитана я не слышала. Не думаю, что он что-то сказал в ответ. Слышала, как она отправилась в свою палатку — думаю, была четверть первого. Слышала шум прибоя, и установить связь всего этого с преступлением я оставляю вам. Я считаю, что эта связь существует, впрочем, это не мое дело. Что еще я слышала? Слышала, как вы долго кашляли перед тем, как лечь спать. Возможно, вы пытались заглушить шага убийцы. Вы слишком много курите, мистер Шерингэм, знаете ли, — доброжелательно заметила мисс Кросспатрик. — Не стоит столько курить.

Роджер, сделав вид, что не услышал этот совет, не нашел ничего лучшего, чем принять официальный вид.

— Может быть, вы можете сообщить что-то, проливающее свет на смерть мистера Пиджина?

— Если хотите, я могу сообщить вам, кто столкнул его со скалы, — с подчеркнутой медлительностью произнесла мисс Кросспатрик, как обычно, кротко улыбаясь.

— Спасибо, — холодно сказал Роджер. — У меня нет желания слушать ваши соображения, пока не установлено, что его столкнули.

— Однако в этом не приходится сомневаться, не так ли? Вы ведь обнаружили отпечаток его туфли на земле у самого края скалы, что с очевидностью показывает, что он стоял спиной к морю в момент, предшествующий своему падению.

"Разрази ее гром!" — подумал Роджер, а вслух еще более холодно сказал:

— Так вы ведете самостоятельное расследование?

— Отчасти, — без тени смущения кивнула мисс Кросспатрик. — Я видела, как вы с миссис Вэйн что-то рассматривали, и мне пришлось недолго искать, чтобы обнаружить то, что привлекло ваше внимание.

— Может быть, вы обнаружили что-то еще, когда были там? — с сарказмом спросил Роджер.

— Да, — крайне любезно кивнула мисс Кросспатрик. — Я нашла вот это. — И она бережно раскрыла свою сумочку. Там находился электрический фонарик, он был аккуратно вложен в один из больших карманов внутри нее.

— Ого! — в волнении произнес Роджер. Он понимал всю важность этой находки, и вся его напускная официальность мигом слетела с него. Ему нисколько не было обидно, что она оказалась внимательнее его. — Я тоже везде искал его. Как я его не увидел? Где он был?

— Среди камней у подножия скал. Я отметила место для вас. Я сразу решила, что лучше забрать его, пока кто-нибудь другой не нашел его.

— Великолепно, — сказал Роджер с гораздо большей теплотой, чем до этого. — У меня не было времени как следует поискать внизу, но вы правы: нежелательно, чтобы нас опередили.

Он протянул руку, чтобы взять фонарик, который мисс Кросспатрик так и не вынула из сумочки, но она, не дожидаясь этого, неторопливо закрыла сумочку.

— Я завернула его в платок и буду хранить у себя, — сказала она. — Так ведь и следует сделать, не правда ли?

— Если вы заботитесь об отпечатках пальцев, — улыбнулся Роджер, — то я не думаю, что на фонарике мистера Пиджина обнаружится что-то интересное для нас.

Мисс Кросспатрик улыбнулась ему в ответ:

— Но это фонарик не мистера Пиджина, — уверенно сказала она.

— Не его? А чей же тогда?

— Убийцы, — улыбнулась мисс Кросспатрик так, словно имела дело с несмышленым ребенком.

Роджер был настолько поражен, что даже не обиделся. Он пристально взглянул на мисс Кросспатрик:

— Почему вы так решили?

— У каждого из нас в палатке есть такой фонарик — с черным вытянутым корпусом, — терпеливо объяснила мисс Кросспатрик, напустив на себя снисходительно-ироничный вид. — Но у мистера Пиджина был фонарь квадратной формы. Вы разве не заметили этого, когда он вчера вечером светил нам при выходе из шатра? Конечно, у него мог быть и простой фонарик, но не думаю, что он был у него.

У Роджера возникло странное чувство: если мисс Кросспатрик не думает, что он был, значит, так оно и есть.

— Утром в его палатке не было фонарика с черным корпусом. Я смотрел, — только и сказал он.

— А вы не искали квадратный фонарь мистера Пиджина в других палатках?

— Нет. А вы?

— Искала. Но не нашла.

— Неудивительно. Он сейчас где-то внизу, на берегу.

— Точно, — похвалила мисс Кросспатрик Роджера за сообразительность.

— И в одной из палаток не хватает черного фонарика?

— Наоборот, — ласково улыбнулась мисс Кросспатрик. — В каждой из палаток черный фонарик на месте.

— Что?

— Я заглянула на склад. Там целый ящик, а в нем одиннадцать фонариков. Думаю, сам собой напрашивается вопрос, почему их не двенадцать, а?

Роджер кивнул.

— Хитрый ход, — одобрительно сказал он, не уточнив, кого он имел в виду: мисс Кросспатрик или убийцу. — Пиджин кому-нибудь показывал, что находится на складе?

— Не знаю. Возможно. Вчера весь день он был открыт, и любой мог заглянуть туда.

— Точно. Но не думаю, что кто-то особенно интересовался.

— Во всяком случае, у нас есть отпечатки пальцев убийцы, — любезно напомнила мисс Кросспатрик.

— Надеюсь на это. Потом посмотрим. Пусть пока он побудет у вас. Лучше никому не показывать его.

— Я того же мнения. Пожалуй, это все, что мы можем сейчас сделать.

— Еще одно, — со странной интонацией сказал Роджер. — Вы — единственная, кто поверил мне, когда я рассказал о том, что история об убийце была вымыслом. Почему вы это сделали?

Мисс Кросспатрик мягко улыбнулась.

— Не нужно быть знатоком психологии, чтобы понять, что мистер Пиджин рассказал то, чего требовал текущий момент. Кроме того, его заявления были, мягко говоря, алогичными, не правда ли?

— А мне его история показалась неплохой, — встал Роджер на защиту мистера Пиджина.

— Возможно. Но интрига не слишком оригинальна, не так ли? Ведь есть пьеса с точно таким же сюжетом, она называется "Присоединимся к дамам?".

Роджер не мог скрыть своего изумления. Злые языки вполне могли бы обозвать мисс Кросспатрик "всезнайкой", но и в самом деле эрудированности ей было не занимать. Кроме того, было похоже, что она всегда оказывалась права.

Он рассказал ей о замысле мистера Пиджина.

— Я так это себе и представляла, — благодушно сказала мисс Кросспатрик. — Все это было достаточно очевидно.

— А у вас не возникало сомнений в том, убийство ли это?

— Нет, это ведь тоже достаточно ясно.

— И как вы это объяснили?

— Думаю, точно так же, как и вы, мистер Шерингэм, — мягко сказала мисс Кросспатрик. — Среди нас действительно оказался человек, который совершил в прошлом убийство. Когда собирается такая компания, в этом нет ничего удивительного. Невероятно, что мистер Пиджин не подумал о такой возможности. К сожалению для мистера Пиджина, убийца не стал тратить время на выяснение истинного положения дел.

— Вы угадали, — кивнул Роджер. — Я предположил то же самое.

— Разумеется, — сказала мисс Кросспатрик.

Роджер думал о своем, поднимаясь навстречу леди Дарракот. Находка фонарика явно доказывала присутствие на обрыве еще одного человека и полностью согласовывалась с удаляющимися голосами, которые слышал мистер Паркер. Строго говоря, у него пока не было твердых оснований считать доказанным факт убийства, однако сам Роджер в этом уже не сомневался.

Роджер гадал про себя, на кого же пали подозрения мисс Кросспатрик. Ее проницательности можно было позавидовать, а ее суждения отличались крайней здравостью и логикой, хотя, судя по ее внешнему виду, он никогда бы этого не подумал.

Роджер был уверен, что свои подозрения она готова подкрепить вескими доводами и соображениями. Однако он пока не хотел прибегать к ее помощи, предпочитая вести расследование самостоятельно, чтобы, не испытывая никакого давления со стороны, самому выйти на преступника. Кроме того, ему было интересно, приведет ли ход его мысли к тому же лицу, что и ее.

Между тем мисс Сент-Томас и мистер Брэй усадили перед ним леди Дарракот и чинно удалились.

— Простите, что беспокою вас, леди Дарракот, — извинился Роджер. — Я отниму у вас буквально одну минутку.

И он задал ей те же два вопроса. На оба леди Дарракот ответила отрицательно, смущенная и расслабленная.

Роджер позвал мистера Брэя, и леди Дарракот удалилась. Мистер Брэй активно поддерживал ее, разве что не приподнимая над землей.

Мистера Комбе не оказалось на месте, когда подошла его очередь, и мистеру Паркеру пришлось сходить за ним. Теперь он был готов к беседе, но Роджер был с ним краток. Тот не смог ничего сообщить, и миссис Фэйри заняла его место.

Роджер, тщательно подбирая слова, задал ей вопрос о голосах, при этом не упоминая, что мистер Паркер слышал их, но ничуть не продвинулся. Энид крепко спала (и этого она, разумеется, никогда себе не простит до самой смерти) и ничего не слышала. Из чистой вежливости Роджеру пришлось выслушать ее сетования и на удивление пылкие сожаления о бедном Гае. При первой же возможности он прервал ее излияния и позвал следующего.

С Вилли Фэйри все было наоборот. Он все еще сохранял полную безучастность, которая напала на него, как только он узнал о смерти своего кузена. Из него трудно было вытащить хотя бы слово.

Роджер решил немного расшевелить его.

— Знаете, Вилли, я не хочу показаться вам назойливым, но у вашего кузена вышел крупный разговор с неким человеком, который зашел к нему в палатку около часа ночи. Ваша палатка рядом. Вы и в самом деле ничего не слышали?

— Я спал, — хмуро напомнил Вилли.

— Как я установил, разговор шел на повышенных тонах, он мог потревожить ваш сон. Вы не просыпались?

— Нет.

— Попробуйте вспомнить. Может быть, сквозь сон до вас донеслось хоть что-нибудь?

— Нет, ничего, увы. Я спал.

Роджер покатал ручку по столу.

— И это при том, что вы не отличаетесь крепким сном, как утверждает ваша жена?

Какая-то тень пробежала по лицу мистера Фэйри.

— Я долгие годы страдал от бессонницы. Теперь у меня все в порядке, но женщины вечно все путают. С того времени как начался круиз, я сплю как убитый — меня и пушкой не разбудишь.

— Вы располагаете сведениями, которые могут пролить свет на смерть вашего кузена?

— Нет. А что, есть улики, подтверждающие, что смерть была насильственной?

— Да, есть, — уверенно сказал Роджер, хотя его убежденность пока была не совсем оправдана. Мистер Фэйри слегка подался назад.

— О! А я был больше чем уверен, что это несчастный случай.

— К сожалению, нет.

— Вот как! А каковы доказательства?

— Простите, — сказал твердо Роджер, — но я не вправе говорить об этом.

К счастью, Вилли не стал настаивать, иначе Роджеру пришлось бы туго. Вместо этого на глаза у Вилли навернулись слезы, он просто посмотрел на Роджера и ничего не сказал.

— Хорошо, Фэйри, спасибо. Похоже, это все.

Роджер проводил взглядом его щуплую фигурку. Больше не казалось, что Фэйри извиняется за то, что он ходит по земле. С другой стороны, он был столь удрученным, что нужда в извинениях отпала.

— Бедненький! — подумал Роджер с немалым раздражением. — Он тоже знает, кто это сделал, но ни за что мне этого не скажет. Кого он может покрывать? Хотел бы я знать, чей голос он услышал прошлой ночью.

Он пропустил мистера Паркера, который не смог сообщить ничего нового, и перешел к мисс Сент-Томас.

Мисс Сент-Томас сидела на стуле очень прямо, заложив ногу на ногу. Чулок на ней не было.

— Сплошное беспокойство, а? — словоохотливо заметила она. — Теперь у вас забот полон рот. Хотя, пожалуй, не стоит так об этом... Итак, приступим?

Роджер с легкой ноткой официальности задал ей все те же два вопроса.

Мисс Сент-Томас ничего не могла сказать.

Роджер углубился в свои заметки.

— Вчера ночью между двенадцатью и часом вы проходили по лагерю, не так ли?

Мисс Сент-Томас сделала большие глаза:

— Я? Что за нелепая идея!

— Вы утверждаете, что этого не было?

— Конечно не было.

— А согласно информации, которой я располагаю, в четверть первого вы заходили в палатку капитана Твифорда.

— Ах да!

Глаза мисс Сент-Томас приняли обычное выражение.

— Я совсем забыла. Это ведь может случиться с каждым?

— Без сомнения. Собственно, меня интересует, когда вы были снаружи, вам никто не встретился?

— Нет. Я никак не могла заснуть в такую рань и заглянула к Рэгги поболтать. Думаю, я ушла как раз в четверть первого и никого не видела.

— Похоже, вы были последней, кто выходил ночью. Вы не припомните, у кого в палатках все еще горел свет?

— Как романтично! — заметила мисс Сент-Томас с неожиданным энтузиазмом. — Скотленд-Ярд не взял этою на заметку? Выходит, я — важный свидетель?

— Достаточно важный, — суховато сказал Роджер. — Итак?

— Дайте-ка вспомнить... Конечно я скажу только о том, что вспомню. В шатре света не было. Также и у моей тети. И у сэра Джона. У Рэгги, само собой, не было. Как и у Вали. — "Валей" был Валентин Комбе. — У вас было темно, у Кристл горел свет, и у Стеллы было темно. Это все, что я могу сказать.

Роджер взглянул на план лагеря.

— Все эти палатки на одном конце лагеря, а вы не обратили внимания на другой конец?

— Простите, нет.

— Гм, — Роджер сделал пометки на плане.

— Все это так интересно, — призналась мисс Сент-Томас.

— В самом деле?

— Ну да. У меня была мысль написать детектив. Но я слаба по части драматургии. Мне бы хотелось использовать нашу ситуацию в качестве сюжетной основы. Вы не против? У вас не возникло подобного желания, Роджер?

— Нет, — сказал Роджер. Он не любил, когда люди, не симпатичные ему, фамильярно называли его по имени.

— У меня есть своя версия, хотите послушать?

— Да.

— Обратите внимание на Брэя.

— На Брэя?

— Да, на нашего Гарри. Это он.

— Возможно. Но...

— Я просто применяю на практике ваши методы. Я читала ваши статьи в "Дейли курьер" или где-то еще. Конечно, сама газетка на уровне бульварной прессы, но ваши материалы очень дельные, — любезно сказала мисс Сент-Томас. — Ваша идея состояла в том, что убийство может совершить лишь тот, кто имеет склонность к этому, или что-то в этом роде. Я бы к этой категории отнесла людей, не обладающих воображением. Взгляните вокруг. Не знаю, многие ли из нас способны совершить убийство, но я готова поспорить, что это Брэй. У него воображения — с булавочную головку. К тому же он один из немногих, кого Гай знал до круиза. Вот и все. Поразмыслите над этим, Роджер.

— Спасибо, обязательно, — сказал Роджер.

Мисс Сент-Томас поднялась со стула:

— Между прочим, к слову о халтурщиках-писаках. Мне как-то попалась публикация какого-то лоха-американца, который назвал вас автором "забористых" триллеров.

— В самом деле? — с холодком сказал Роджер. — И кто это был?

— О, я не знаю. Кто-то из тех, кто использует литературную критику как кормушку, вы же знаете всех этих окололитературных прихлебателей. Александр Уоллибэд или что-то в этом роде.

— Видимо, Александр Уоллкотт.

— Вот-вот. Какое-то ничтожество, я думаю. Но, возможно, у них в Америке "забористое" означает что-то иное, чем у нас?

— Александр Уоллкотт — известный американский критик, — еще более холодно сказал Роджер. — Он прекрасно пишет и очень точен в своих оценках. Среди критиков его ценят, он переписывается с мистером Ханненом Сваффером в нашей стране. Трудно поверить, что он мог выразиться так грубо и оскорбительно.

Мимолетная тень задумчивости скользнула по лицу мисс Сент-Томас:

— Мне бы хотелось стать известным критиком и нелицеприятно писать о тех, кто не привык к объективным рецензиям. Между прочим, я вполне могла бы заняться литературной критикой — вместо всех этих ангажированных Писак, хоть это и не принято.

— В вас говорит раздражение, — отозвался Роджер.

— Вы бы на моем месте вели себя точно так же, — согласилась с ним мисс Сент-Томас. — Лишь потому, что мой отец не мистер Имярек, живущий в Блумсбери, половина критиков городит чушь по поводу моей писанины в надежде, что их пригласят на обед; а другая половина рвет и мечет, зная, что их точно не пригласят. Я могу пересчитать по пальцам благоприятные отзывы на свои вещи, написанные теми, кому не важно, где я живу — на Хилл-стрит или Хэмстеде.

— Думаю, вы преувеличиваете, — сказал Роджер. — Пришлите-ка ко мне Твифорда.

— Хорошо, — кивнула мисс Сент-Томас.

Капитан Твифорд, казалось, был слегка взбудоражен шагами, которые он слышал ночью. Роджер спросил его о времени, когда он слышал их, но капитан не смог ответить. Он спал, а шаги разбудили его.

— Нужно было громко топать, чтобы разбудить вас, — заметил Роджер.

Капитан Твифорд обиделся:

— У меня сон как у кошки, — пояснил он. — При моей работе это жизненная необходимость.

Роджер извинился, весьма смутно представляя себе, как спят кошки. По его наблюдениям, любой мог сграбастать спящую кошку и стукнуть ее по голове до того, как она изволит проснуться. Но это не подходило: было очевидно, что капитан вовсе не имел в виду, что "внутренний страж" способен поднять его и стукнуть по голове до того, как он проснется.

— А в каком направлении удалялись шаги? — спросил Роджер.

— С юга на север, — без колебаний ответил Твифорд.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

Роджер взглянул на план лагеря.

— Гм, — сказал он. — Это был мужчина или женщина?

— Точно не скажу, но было похоже на женскую походку.

— По каким признакам?

— Шаги были очень легкие.

— Ого! — невольно выдал себя Роджер, не в силах сдержать удивление: капитана разбудил звук легких шагов! Чтобы загладить свой промах, он спросил: — Шли быстро или медленно?

— Так, нормально. Хотя, пожалуй, чуть поспешно.

— Учтем это. А что-нибудь еще вы слышали?

— Похоже, что да. — Капитан перегнулся через столик и взволнованно произнес: — Похоже, я слышал крик.

— Ого! — Роджер даже привстал. Наконец-то нашелся еще кто-то, кто слышал крик. Он намеренно никому не говорил про это, не желая искажать показания своей подсказкой. Те, кто слышал крик, должны были сообщить об этом сами.

— А чем вызвана ваша неуверенность в том, что вы его слышали?

— Я спал, но при моей работе возникает привычка подсознательно фиксировать сигналы, приходящие во время сна. Когда позднее меня разбудили шаги, в сознании всплыло отчетливое ощущение, что незадолго до этого я слышал крик.

— Учтем. Это любопытно. Значит, крик предшествовал шагам?

— Да, точно. Не скажу, насколько, но вероятно, на четверть часа.

— И, как я полагаю, именно поэтому шаги, которые вы описываете как легкие, разбудили вас: в какой-то мере крик уже пробудил сознание.

— Возможно. При моей работе вырабатывается подсознательный рефлекс на приближающиеся шаги, знаете ли. То есть я могу услышать, как кто-то крадется на цыпочках, и в то же время могу крепко спать под звуки взрывов.

Капитан Твифорд говорил с предельной серьезностью, было видно, что он придает всему этому большое значение. Роджер предположил, что все это может быть чистой правдой, хоть и не представлял себе, спят ли кошки под звуки взрывов.

— Итак, шаги заставили вас насторожиться?

— Вот именно. Я подумал, не следует ли выйти и посмотреть, что там такое, — капитан Твифорд смущенно засмеялся. — Глупо, конечно, но когда привыкаешь все время быть начеку, охраняя лагерь, нелегко избавиться от чувства ответственности.

— Да, конечно. Это вовсе неплохо — быть начеку. И вы выглянули из палатки?

— Я бы так и сделал, — капитан Твифорд снова рассмеялся, — но, знаете, в голове у меня вертелась эта история о рыбаке, которую рассказал Пиджин.

— О призраке?

— Ну да. — Капитан Твифорд несколько натянуто улыбнулся.

Роджера всегда удивляло, что у самых безупречных с виду людей находятся совершенно неожиданные слабости.

— А я думал, у вас иммунитет против призраков, — мягко сказал он. — Мне всегда казалось, что джунгли кишат призраками.

— Призрака я не опасался, пропади он пропадом, — с некоторой запальчивостью возразил капитан, его обычная апатия исчезла. — Но мне вдруг пришло в голову, что кто-то намеренно имитирует шаги призрака, и я решил, что не попадусь на эту удочку, и потому не стал суетиться и выходить. А когда я вспомнил про крик, то решил, что и это часть розыгрыша, и спокойно заснул.

Капитан говорил с жаром, искренне, но Роджер уловил что-то неубедительное. Глупо было бы полагать, что такой бывалый путешественник будет встревожен дурацкой историей о призраке, и все же... В конце концов, это не важно.

— Я подумал то же самое, — сказал Роджер.

— Так вы тоже слышали?

— Только крик, не шаги. Лишь мы двое слышали крик. Странно, не правда ли? Я проснулся от этого.

— Крик был довольно долгий, как я теперь припоминаю, — озадаченно сказал Твифорд.

— Наши палатки — в противоположных концах лагеря. За этим что-то может стоять.

— Возможно, это свист ветра, — предположил Твифорд, все еще озадаченный.

— В любом случае его слышали лишь мы двое. А голосов вы не слышали?

— Нет.

— И мимо вашей палатки проходил лишь один человек?

— Да. Это... возвращался убийца?

— Неизвестно, можем ли мы говорить об убийстве, — сдержанно ответил Роджер.

— Тьфу, пропасть! Ведь в этом не приходится сомневаться!?

— Между нами — нет, не приходится. Но ради бога, ни слова об этом дамам, а то они запаникуют. Брэй — просто глупец, что заговорил об этом. Я-то хотел скрыть все это.

— Я полностью на вашей стороне. Истерики нам ни к чему. Наше положение и так достаточно незавидное.

— Вот именно, — кивнул Роджер. Он, в общем-то, ничего не ожидал от галантного капитана с его непреходящим выражением апатии и скуки. Теперь у него была возможность составить о нем более верное впечатление. Без сомнения, в кризисной ситуации на него вполне можно было рассчитывать.

— Думаю, этот человек, вконец отчаявшись, столкнул беднягу Пиджина со скалы. Это ясно как божий день.

— Он решил, что Пиджин слишком много знает. Прискорбно, но все случилось из-за этого.

— Я тоже так считаю. И если есть подозрения, что Пиджин рассказал кому-то из нас то, что знал, — вам, например, на берегу вчера вечером, то я не дам и пенса за ваши туфли.

— Ого! — сказал Роджер, весьма удивленный. Об этом он как-то не подумал.

— Я, собственно, вот о чем. Я не привык праздновать труса, когда наступает момент открытой схватки, — крайне серьезно сказал капитан. — Но должен сказать, что мне всегда претила вся эта подпольная возня, и я никогда не был сторонником подобных методов. Вот что я имею в виду, когда говорю, что нам надо быть крайне осмотрительными.

— Каким образом?

Твифорд застенчиво рассмеялся:

— Конечно Брэй был прав, когда сказал, что мы способны сами позаботиться о себе, и все такое. Но предположим, что кто-то из нас раскроет личность убийцы; в таком случае ему придется особо остерегаться, а? Тут же нет полиции, которая охраняла бы нас.

— Да, возможно. Но это не должно нас останавливать. Кроме того, я рассчитываю на вашу помощь.

На самом деле Роджер был удивлен. Капитан фактически предлагал прекратить расследование!

— Безусловно, я на вашей стороне, — поспешил сказать Твифорд. — Я сделаю все, что в моих силах. Я просто забочусь о дамах, только и всего. Кто-то из них может оказаться в скверном положении, а?

— Да, согласен. Вы правы. И все же мне кажется маловероятным, чтобы одна из наших дам самостоятельно докопалась до истины.

Роджер решительно гнал от себя мысль о том, что мисс Кросспатрик может опровергнуть его утверждение.

— Я заговорил о женщинах совсем не поэтому. Может быть, за этим ничего не стоит, но сдается мне, что в этом замешана женщина.

— Женщина?

— Да, я думал об этом и пришел к такому выводу. Женщина вполне могла столкнуть Пиджина со скалы, если он стоял достаточно близко к краю. Чем больше я думаю сейчас об этом, тем вернее мне кажется, что это были женские шаги.

— Что ж, вполне возможно. — Роджер перебрал в уме всех женщин. — А знаете, я не в состоянии подозревать кого-то из них. Миссис Брэй, мисс Фэйри, мисс Кросспатрик, леди Дарракот, Юнити, Кристл — нет, не могу. А вы?

— Я не склонен доверять ни одной из них, — сказал Твифорд с необычной горячностью. — Ни одной. Даже Анджеле. Никогда не знаешь, что выкинет женщина. Да-да, я бы не стал полагаться ни на одну из них.

— Я понял, — сказал Роджер, слегка удивившись.