Персональное дело

168:1 в пользу казненного

Шаркающая ногами бабуся остановила на улице девушку и попросила донести авоську с продуктами. Девушка – добрая душа – донесла до, а потом внесла и в квартиру. Там ее ждал сюрприз. Сын бабуси, всклокоченный и вонючий, выскочил из закутка, схватил и уволок девушку вглубь. И началось для нее такое, что даже страшно писать. Он приковал ее к батарее, насиловал, бил, пытал для удовольствия много дней, покуда не запытал до смерти. Пока он терзал эту, заботливая мамаша разделывала предыдущую, готовя сыночку из молодого мяса пельмени, котлеты, бифштексы и антрекоты. Затем привела следующую жертву. На следствии она утверждала, что сама своих блюд не кушала, а сын говорит: лопали вместе. Мать обижалась, плакала и корила неблагодарного: «Зачем ты врешь, бессовестный?»

А одна бабушка, говорят, продала пятилетнего внука своего на «запчасти».

А некий Коля – помните? – сто женщин зарезал, признан был невменяемым, но очень вменяемо диагнозом пользовался, зная, что с такой справкой не расстреляют. Регулярно убегал из психушки и, пока его разыскивали для дальнейшего лечения, успевал заколоть еще несколько женщин, и тоже с гурманными целями: он их свежевал, варил, жарил, вялил и не только сам ел, но и гостей при случае потчевал.

Злодейства прошлых веков от Джека-Потрошителя до леди Макбет Мценского уезда блекнут по сравнению с тем, чем богато наше сегодня.

Что же делать с убийцами? Расстреливать? Вешать? Разрывать в клочья? У тех, кто против подобных мер, есть несколько аргументов, и сильнейший из них – непоправимость возможной ошибки. Но когда дело кажется из ряда вон выходящим и очевидным, тогда даже ряды противников смертной казни приходят в смятение. Насколько я помню, большая часть наших гуманных (говорю без иронии) членов комиссии по помилованию отказались просить снисхождения для Чикатило. И, помня свое тогдашнее настроение, допускаю, что тоже вряд ли бы снизошел, хотя и тогда не сомневался, что Чикатило был глубоко болен. Я видел фотографии его молодого и – последнего времени. На первых человек, а на вторых – монстр с лицом, искаженным гримасой безумия. Я думаю, он, потеряв человеческий облик, испытывал невероятные душевные страдания и собою не управлял. Страх перед возможным расстрелом его не остановил так же, как и других его соманьяков. Все серийные душегубы рано или поздно попадаются и знают, чем это может кончиться, но ни одного из них это не остановило. Глядя на снимки, я испытывал жалость не к тому Чикатило, которого поставили к стенке, а к тому, кто превратился в это чудовище. Для кого расстрел, может быть, стал избавлением от ужаса жизни. Что же до животных, вроде описанной выше старушки и ее сына, то для них смертная казнь даже какое-то, я бы сказал, слишком высокое наказание, приравнивающее их к людям. Зависело б от меня, я бы им жизнь сохранил. Но чтобы всю ее до последнего вздоха они провели в клетке, без малейших шансов на сокращение срока.

Я не собирался развивать тему предыдущей своей колонки, но она, увы, не остыла: из Нижнего Новгорода доставлены в стольный град коробки с миллионом подписей за смертную казнь распространителям наркотиков. Я спросил недавно одного из ревнителей смертной казни, а кого бы он ей подверг. Он тут же стал загибать пальцы: убийц, взяточников, олигархов (перечислил фамилии), наркоманов (всех), проституток (всех), содержателей притонов (тем более), особо крупных мошенников (назвал приговоренного к 15 годам – мало! – основателя «пирамиды» «Тибет»). Надеюсь, многие согласятся, что это уж – через край. Но души растерзанных маньяками жертв вопиют и наполняют сердца людей, совсем не жестоких, желанием скорой и радикальной расправы. Но попробуйте освободить себя от первого побуждения и подумать: а ведь пожизненное заключение (если пожизненно исполняется) – оно ведь страшнее немедленной смерти. И гуманнее по отношению к нам самим, им, убийцам, не уподобившимся.

А что касается всякого рода террористов, я же говорил: их казнью, особенно публичной, не устрашишь. Она им, может быть, даже желанна. Исполнитель оклахомского взрыва перед казнью скушал две порции мороженого и принял смерть как герой. С открытыми глазами и сознанием, что победил со счетом 168:1.

16 июня 2001