Первые шаги

15 — 16 июня 617132 года от Стабилизации

Взлёт прошёл быстро и почти незаметно: ни во время старта, ни потом обычного для земного транспорта гудения не наблюдалось. Откинувшись на спинку кресла, я уже не в первый раз пожалела, что в местной вариации самолёта не предусмотрено окон. Всё-таки, когда можно наглядно убедиться, что мы летим ровно и не падаем, спокойнее, чем находиться в полной неопределённости. Да, я не особо доверяю воздушному транспорту. Может, это оттого, что летала всего несколько раз, в далёком детстве?

Как уже говорилось, ожидания оправдались: кресло тартарца располагалось по соседству. Но я не спешила начинать разговор, вместо этого напряжённо прислушиваясь к воображаемому гудению моторов. Да и желание навязываться, откровенно говоря, поутихло. Поэтому неудивительно, что первым инициативу проявил сосед:

— Итак, насколько я понял, ты не просто поговорить хотела, а получить какие-то сведения? — с места в карьер начал он.

— Да, — кивнула я, согласно поведя кистью. И только теперь заметила, что многомесячное общение с белорунами не прошло даром: уже начала дублировать их жесты. Потом задумалась. Те два раза, когда я говорила с тартарцами, они вели себя нетактично, но говорили прямо, а не намёками. В чём-то мне очень симпатичен такой стиль общения. И на мой правдивый ответ в аэропорту вроде бы не обиделись. Попробую просто задать интересующие меня вопросы, а если что, извинюсь.

— Насколько ты мстителен? Я имею в виду, чего мне стоит опасаться, задавая тебе вопросы?

— Только ответов, — рассмеявшись, заверил мужчина. — Если мстить каждому, кто бросит на тартарцев косой взгляд или выскажет нелестное мнение, то надо разбираться со всеми, включая нас самих. Глупо и нерационально так распыляться. Хотя, с одной стороны, такие слухи обидны, но, с другой, они в чём-то справедливы и даже лестны. Так что задавай свои вопросы.

— Я могу понять, почему вы продаете оружие и другие контрабандные товары — элементарная выгода. Но вот почему у вас покупают? Не верю, что до сих пор не просочились слухи о том, что вы передаете информацию властям. Зачем рисковать?

— Уточняю: мы не передаем, а продаем информацию властям, — собеседник с улыбкой потянулся и нажал рычаг, отчего спинка сиденья опустилась, превращая его в подобие кушетки. — Мы активно боремся с нашими конкурентами в области незаконной торговли. Нет, мелкие контрабандисты есть, но они не дают гарантии на качество своего товара, да и цены запрашивают выше. К тому же, выбора товара у них почти нет. Это одна причина. Кроме того, неужели ты настолько наивна и на самом деле думаешь, что мы продаем информацию обо всех покупателях нелегального? Большая часть наших клиентов остается в тени. Постоянные покупатели прекрасно понимают, что, в первую очередь, их безопасность зависит от них самих. Мы любим разумных, надёжных, умеющих думать о будущем и не впадающих в аффект партнёров. Но мало ценим взбалмошных, ненадёжных, движимых тупой местью или животными эмоциями клиентов.

— А тебе не кажется, что продавать информацию о том, что у вас приобрели бомбу, которая может быть причиной многих смертей, мягко говоря, нечестно? — не смогла принять точку зрения тартарца я. — Не правильнее было бы предоставлять такие сведения бесплатно?

— Естественно, нет! Всё имеет свою цену. У нас они гибкие и варьируются в зависимости от симпатии к клиенту. Например, мы можем продать секретный код от военной базы преступнику за пятьдесят тысяч рублей, а информацию о покупке кода и личности, совершившей сделку, за десять рублей. Видишь разницу? — дождавшись моего согласия, мужчина продолжил. — Так происходит и в Белокермане.

— Кстати, а как ты в частности (и Тартар в целом) относитесь к Белокерману? — как ни крути, теперь это моя вторая родина, и волей-неволей я переживаю за эту страну, хотя и понимаю, что войну, скорее всего, начала она.

— Я — симпатизирую. Мы в целом относимся скорее положительно.

— А к Угырху?

— Угырх почти не представляет для нас интереса.

— Потому, что он слабее Белокермана?

— Нет. Тут всё гораздо сложнее.

Поэкспериментировав, я тоже опустила спинку кресла и легла на бок, подперев голову рукой. Не люблю, когда собеседник оказывается за спиной.

— Можешь хотя бы о главных причинах рассказать?

Мужчина хмыкнул и прикрыл глаза.

— Белокерман и Угырх находятся под патронатом Миртара, по этой причине сама по себе их территория для нас безразлична. Поэтому интерес зависит от особенностей конкретной страны: её населения, развития, внешней и внутренней политики и экономики. В этом плане Белокерман достаточно развит, имеет крепкую законодательную и исполнительную власть, поддерживает хорошие отношения с некоторыми странами, в том числе, и располагающимися далеко отсюда, надёжный партнёр, поставляющий на мировой рынок качественный товар. Угырх является почти полной противоположностью твоей стране: производство развито слабо, он не пытается повысить свой политический статус и не представляет интереса как партнёр. Правда, нельзя отрицать, что за ним забавно наблюдать, к тому же, эта страна периодически закупает крупные партии оружия.

— А Белокерман не закупает?

— Нет, по большей части предпочитает обходиться собственным производством. В результате, твоя страна стабильна и интересна в плане развития отношений. Путь же Угырха — тупиковый. Говоря цинично, Белокерман Угырху нужен гораздо больше, чем Угырх Белокерману, — усмехнулся собеседник.

Я удивлённо на него посмотрела. Нет, я понимаю, почему Угырх, точнее, его территория, может понадобиться Белокерману. Но наоборот?

— Белокерман нужен Угырху? Почему?!

— Практически вся экономика этой страны держится на средствах, поступающих от соседей. Которые выделяют деньги в тайне друг от друга, но с одной целью: чтобы Угырх вел вооружённый конфликт с Белокерманом и не дал тому увеличить своё влияние. Даже самая большая сила на этой территории, Миртар, скрыто поддерживает политику Угырха. — Я с сомнением покачала головой, вспомнив территориальную разницу Миртара и Белокермана. Не просто в разы, в миллиарды раз! Зачем при таком преимуществе действовать опосредованно? — Несмотря на то, что Белокерман не представляет никакой угрозы для гигантской страны, для остальных соседей он авторитет, и его слово имеет большой вес. А это не нравится миртарцам, которые предпочитают быть единственной диктующей условия силой. Итак, экономика Угырха очень сильно зависит от притока средств из других стран, и его власти даже не пытаются потратить часть этих средств на развитие собственной инфраструктуры или как-то ещё изменить существующее положение, вместо этого занимаясь личным обогащением. Поэтому, пока Угырх конфликтует с твоей страной — ему платят и он живет. Если вдруг не станет Белокермана, Угырх тоже прекратит своё существование.

— Но если миртарцы настроены против Белокермана, то почему они ещё его не уничтожили? — высказала я недоверие к сказанному.

— Это не их метод. К тому же, с какой-то точки зрения, им, как и нам, нравится такая сильная и разумная мелкая страна. Поэтому миртарцы официально дружат с Белокерманом, но ведут скрытую политику через третьих лиц: чтобы не уничтожить, но и не дать увеличить своё влияние.

— А белокерманцы об этом знают?

— Большинство — нет, за исключением заинтересованных лиц и некоторых политических деятелей. В вашей стране этой информации нет в свободном доступе. Но даже те, кто в курсе, изменить ситуацию не в силах. Если твоя страна перестанет конфликтовать с Угырхом, к ней начнут применять другие, гораздо более неприятные санкции. И в правительстве это понимают, хотя, разумеется, вслух не говорят. Впрочем, мало кто из заинтересованных сторон официально признает настоящую причину конфликта. Здесь это не принято.

Я поёжилась. Грустно и страшно осознавать, что ситуация не оптимистичная, и любая попытка её изменить может ещё ухудшить положение. За время жизни в Белокермане о Чёрной Дыре у меня создалось радужное впечатление. А жизнь, увы, и в этом мире не похожа на рай.

Тартарец недаром сказал, что стоит опасаться его ответов. Они вызвали ощущение безнадёжности и беспомощности, заставили почувствовать себя никем и ничем, песчинкой, от которой ничего не зависит. Страшно понимать, что слишком многое зависит от других. Как же всё-таки легко некоторые политики разменивают человеческие жизни! Стоящие у власти Угырха наверняка не намерены провести в нем всю жизнь, а, скорее всего, накапливают деньги и уезжают в другие, более стабильные страны. Но не думаю, что такая возможность есть у рядовых граждан, гораздо вероятнее, что они заложники политического положения.

Если раньше я пыталась найти для себя виновного в этой войне, то теперь обе стороны предстали пострадавшими. Ни у Белокермана, ни у Угырха нет другого выхода. И если белоруны живут достойно, то основное население противника жаль ещё и потому, что их политики даже не пытаются позаботиться о своём народе. А если и есть отдельные добросовестные личности, их голоса наверняка растворяются в толпе.

Быстро завершив разговор, я слегка приподняла спинку кресла и задумалась. Конечно, стоило бы выяснить более насущные, непосредственно касающиеся меня вопросы, но желания общаться пока больше не было. Зато возникло чёткое подозрение, что если и удастся разговорить тартарца на эту тему, то ответы меня не просто не порадуют, а вызовут либо панику, либо депрессию. Поэтому я малодушно решила избежать лишней нервотрёпки. В конце концов, жила же несколько месяцев в Белокермане, не зная о его проблемах? И хорошо жила. Может, и сейчас обойдется?

Покосившись в сторону соседа и обнаружив, что он спит, решила последовать его примеру. Лучше отдохнуть сейчас, чем оказаться усталой по прибытию в чужую страну. Я долго ворочалась, пытаясь избавиться от плохого настроения и думать о чём-то хорошем, и, в конце концов, всё-таки погрузилась в дремоту.

Пробуждение было резким и неожиданным. Открыв глаза, я обнаружила, что уже не в самолёте, а в воздухе, высоко над землей. Плотно прижатая ремнями безопасности (о наличии которых до этого вообще не подозревала) к креслу, я вместе с ним падала вниз. От нахлынувшего ужаса перехватило дыхание, пальцы изо всех сил вцепились в подлокотники, как будто это могло хоть как-то помочь. Краем сознания констатировала, что воздух не бьёт в лицо и не свистит, чего следовало бы ожидать при быстром падении, он вообще практически неподвижен, как в помещении, да и температура комфортная, но всё равно никаких сомнений в реальности происходящего не возникало. Отчаянно захотелось жить. Просто жить — и плевать на все надуманные неприятности.

Где-то сбоку дымился злополучный самолёт, а рядом летело ещё два, гораздо меньше по размеру и, судя по мелькающим огням, они атаковали транспорт. Потом кресло перевернулось, и самолёты скрылись из виду, но вспышка взрыва на несколько секунд всё равно ослепила. Зато накатившая чуть позже ударная волна оказалась не сильной и даже помогла прийти в себя. Ужас отступил, и на смену ему пришло тупое безразличие. Не как под действием поля покоя: я будто выгорела внутри и теперь бездумно фиксировала происходящее.

Другие пассажиры не избежали моей участи и тоже падали вниз, вместе с сиденьями-подставками, но не рядом, а на большом расстоянии друг от друга: судя по всему, самолёт двигался с высокой скоростью. Кресло выровнялось, и оказалось, что оба преследователя уже развернулись и теперь летят в мою сторону. Дальше случилось что-то странное. Они как будто сжались на мгновение, после чего беззвучно рассыпались в пыль. Потом я достигла уровня облаков и видимость сильно сократилась.

Неожиданно к телу стал возвращаться вес. Он нарастал медленно и постепенно, кресло перестало кувыркаться под действием ветра, заняв стабильное положение нижней стороной к земле. Вскоре облака кончились и стала видна земля, а если точнее, редколесье. Ещё несколько минут — и пролетев рядом с ветвями одного из высоких деревьев, кресло со всплеском опустилось в бурую воду. Несильный толчок и остановка.

— Уважаемый пассажир, аэрофлот Белокермана просит соблюдать спокойствие. Помощь прибудет в течение трёх суток. Не рекомендуется удаляться на большое расстояние от кресла, оно является маяком и обеспечивает защиту. Оставаясь рядом, ты облегчаешь своё спасение. При необходимости защиты от хищников и неблагоприятных климатических воздействий активируй её ключевой фразой «опасность рядом». Выключение защиты производится при помощи команды «опасности нет». Просьба не злоупотреблять данной функцией: энергии хватит только на двенадцать часов использования. Оставайся на месте и жди помощи. Повторяем. Уважаемый пассажир…

Я сидела в кресле, уже по пояс погрузившись в болотную водичку, всё ещё не в состоянии разжать сведённые судорогой пальцы на подлокотниках, и не могла поверить, что до сих пор жива. Надолго ли?