Песчаная Буря

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Этот день запомнится всем зрителям на арене погоней, которую минотавры устроили за великаном с разукрашенным лицом и в широких штанах. Никто из зрителей так и не сможет увидеть и запомнить бой между двумя хафлингами близнецами.

Скорее всего, все запомнят этот вечер из-за паники, резко охватившей всех зрителей.

Паша Марод нетерпеливо наливал вино в бокал, когда волна криков ужаса накрыла всю арену Дзен. Он выглянул на улицу и посмотрел на небо, дабы увидеть причину исчезновения звёздного света.

И хоть его дом падал не так быстро, как толпа покидала арену, паше резко стало не по себе.

Шан услышала панику за дверями, ведущими на арену. Что бы это ни было, оно могло нарушить планы девушки. Она подскочила к дверям и за пятнадцать секунд вскрыла замок.

На другой стороне арены ассистентка Душераздерателя так и не объяснила своему хозяину, что происходит. Она выглянула в глазок, но, прежде чем успела что-то сказать, исчезла в портале, открытом магическим кольцом, о наличие которого у помощницы Душераздератель даже не подозревал.

Маг подошёл к двери и открыл её, выглянув на улицу. Безумие охватило арену Дзен. Сотни людей, генази и хафлингов пробирались к выходам, затаптывая друг друга насмерть. Некоторые безжалостно расталкивали окружающих, прорываясь к выходу с арены. С неба падали стены, крыши, оконные рамы и даже деревья. Некоторые из снарядов падали в толпу, погребая под собой десятки зрителей.

Стражники минотавры пытались сдержать толпу, зачастую прибегая к силе оружия. Душераздератель увидел, как несколько генази земли открыли подземные проходы, через которые тут же двинулась толпа.

Графин, упавший перед магом и разбившийся на тысячи осколков заставил его посмотреть наверх. Душераздератель не сразу понял, что за исполинский объект падает на землю, но по обилию богатой мебели и подушек, падающих на землю, маг понял, что это был дворец эль Архапана. Как ни странно, первое чувство, посетившее мага, было облегчение из-за того, что свои книги он хранил в запертом шкафу.

Жаль только, что рабам потребуются месяцы, чтобы найти остатки его комнаты в том хаосе, который оставит после себя упавший дворец.

Маг посмотрел на девушку хафлинга, которая все еще неподвижно стояла, держа в руках короткий меч и кинжал. Он обдумал все варианты и понял, что ему не удастся уйти с арены вместе со зрителями, а магическое кольцо переместит лишь его одного.

Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. В этот же момент, он заметил, как её глаза смотрят на улыбку мага, хотя, его заклинания должны были захватить волю девушки, не позволяя её зрению и сознанию сконцентрироваться хоть на чём-нибудь.

Это были его последние мысли.

Когда Кефас ударил камень основания, и тот разлетелся на несколько осколков, дворец резко дёрнулся и начал кренится налево, принимая горизонтальное положение. Генази хотел выскользнуть в окно, используя силу полёта, но один из осколков камня основания врезался в его голову. Мир перед глазами полу-джина поплыл, и Кефас упал на гладкую серую стену, ставшую полом.

Ариэлла услышала звук удара и тут же влетела в комнату, увидев, как груду каменных обломков падает на Кефаса, разрывая ремни его доспехов. Когда генази земли бессильно повалился с ног, ошеломленная девушка подлетела к нему.

— Кефас! — закричала она, пытаясь заглушить звук рушащегося каменного основания, на котором стоял каменный замок, — Кефас! Очнись! Мы должны выбираться отсюда, иначе нас раздавит!

Полу-джин открыл глаза и в течение нескольких секунд пытался вспомнить, что происходит. Когда он увидел Ариэллу, то понимание происходящего вернулось к нему и, с тяжелым стоном, он поднялся на ноги.

Двое генази вылетели из дворца и посмотрели вниз. Кефас испытал мрачное удовлетворение, видя, как стражники и зрители покидают арену через многочисленные выходы и подземные ходы, созданные, очевидно, генази земли. Конечно, не все зрители смогут выбраться невредимыми с арены, но Кефас надеялся, что больше всего пострадают приближенные его отца.

Да будут прокляты благородные.

Видя, как один мир готовится столкнуться с другим, как тысячи людей борются за своё выживание, Шан ужаснулась. Никогда прежде она не оказывалась посреди подобного хаоса.

Девушка сосредоточилась и вернулась к изначальному плану.

Найти Синду.

Кабина Мастера Игр была островом спокойствия в творящемся хаосе, и Шан решила начать поиски оттуда.

Где-то пятьсот шагов хаоса отделяли её от цели. Хафлинг посмотрела в небо и прикинула, сколько времени ей нужно, чтобы добраться до кабины Мастера Игр.

Девушка провела пальцем по лезвию кинжала. Если кто-то встанет перед ней, то ей придётся прорываться с помощью оружия.

Главное найти Синду.

Шан нагнулась и разрезала шнурки своих высоких ботинок, после чего стряхнула их с ног и двинулась к цели.

Она побежала к кабине Мастера Игр. Вскоре, перед ней возникла толпа бегущих, толкающихся и ругающихся людей. Девушка подпрыгнула, приземлилась на плечи гвардейца генази и снова прыгнула.

Буквально идя по головам толпы, девушка приближалась к своей цели.

— Где Шахрох?! — взревел Марод, — Где вообще все джинны?

Когда помощник не ответил, паша обернулся и обнаружил, что тот сбежал. Но как такое возможно? Как возможно, что огромный дворец начал падать в тот же момент, как исчезли все джинны?

Не проблема. Марод эль Архапан уже думал о том, где он будет проводить бои, пока рабы расчищают арену Дзен. Возможно, подойдёт арена Сабам, или может даже стоит переехать в Маншаку, пока Шахрох не решит все проблемы в Калимпорте.

Сейчас ему стоило скрыться в тайном тоннеле, ведущим к конюшням. Паша подошёл к своему трону, нажал на рубин на изголовье, после чего каменный трон, усеянный подушками, отъехал в сторону, открывая вход в тоннель.

Как только Марод зашёл в него, то тут же остановился, удивленный увиденным. Ему казалось, что никто не знает о тайном проходе, кроме него, Шахроха и генази земли, которые вырыли его и сразу же были убиты. Но нет, посреди коридора стоял хафлинг. Паша узнал его. Он выполнял какую-то важную работу…но какую?

Пол между пашой и хафлингом был покрыт маслянистой дымящейся жидкостью, разъедавшей камень.

— Поверь, ты не хочешь идти здесь, — сказал хафлинг, — Стены этого тоннеля скоро рухнут.

Марод уже хотел было взлететь и направиться к хафлингу, но в этот момент стены тоннеля затрещали.

— Кто ты? — спросил Марод.

В этот момент, потолок начал обваливаться и, прежде чем скрыться в тоннеле, хафлинг пожал плечами и ответил:

— Мы не называем имён.

Дворец паши рухнул на арену.

Пробивая собой землю, разрушая подземные ходы и камеры с запертыми в них гладиаторами, исполинский дворец вызвал дрожь земли, прокатившуюся по всему городу.

Огромная волна песка накрыла зрителей, которые не успели выбраться с арены и не были погребены под тоннами камня.

Скрежет камня, казалось, был слышен по всей пустыне Калим.

Поднявшаяся пелена песка и пыли закрывала весь обзор Кефаса, и он, почувствовав усталость от полёта, отпустил магию, приземлившись на землю с высоты трёх метров. Генази тут же выпрямился и снял с пояса цеп, готовясь защищаться от стражников.

Ариэлла приземлилась рядом и тут же обнажила свой меч. Тишина, окутавшая их, нарушалась лишь стонами раненых и умирающих.

— Я рассчитывала, что будет громче, — сказала девушка.

Вдалеке были слышны крики и ругань, но в непосредственной близости Кефас слышал лишь шипение оседающего песка и скрежет камней. Когда пыль и песок немного улеглись, Кефас смог увидеть разрушенную арену: множество мертвых тел, каменных обломков покрывали разрушенные трибуны арены, кучи мебели, одежды и посуды были разбросаны вокруг упавшего дворца.

— Почти никаких звуков, — добавил Кефас, — Надеюсь, большинству зрителей удалось скрыться.

Пройдясь по арене, генази увидели большой шар из песка идеальной круглой формы. Как только они приблизились к нему, песок упал на землю, открывая взору Кефаса и Ариэллы пашу Марода, бездельничающего на своём троне.

Марод смотрел прямо Кефасу в глаза. Бывший гладиатор испытал разочарование от того, что ему предстоит еще один разговор с отцом.

— Ваша работа, не так ли? — начал Марод, — Я слишком сильно доверился Шахроху. Поверил, что он сможет раскрыть любой заговор Халифа Знаний, кенку и любых других мятежников. Кстати, что вы сделали с джиннами? Какой-то отталкивающий магический ритуал? О, им не понравится это, когда они вернутся.

Ариэлла шагнула вперед и сказала:

— Ты знаешь, зачем мы здесь, Марод. Поверь, я не стану останавливать Кефаса, если он решит напасть на тебя. Оглянись, тут нет твоих джиннов или твоей армии. Ты один. Просто отдай нам хафлингов и великана, и мы уйдём из твоего города.

Кефас положил руку на плечо Ариэлле и сказал:

— Марод, нет смысла сопротивляться. Скажи, где наши друзья, и мы уйдём.

Паша фыркнул.

— Знаешь, сын, единственное, что мы с тобой разделяем, кроме крови, это наша уверенность в своих силах. Но если я в этом справедлив, то топорность характера, передавшаяся тебе от твоей матери, превращает тебя из амбициозного принца в самодовольного дурака.

— Ты снова упомянул мою мать. Скажи, ради чего? Ради чего ты пережил все эти споры с аристократами? Для чего тебе был нужен этот противоречивый брак?

— Похоже на историю из какой-нибудь книжки, да? Но всё куда проще — твоя мать просто оказалась талантливым генази в шкуре рабыни. Каким-то образом она смогла раскрыть в себе предел ветра и скрывать свою сущность достаточно долго, что стоило мне большого количества нервов и денег.

Кефас прищурился, вспоминая историю Корвуса.

— Что ты имеешь в виду?

— Рабы. Сколько рабов было освобождено ею…как гласит древняя мудрость джиннов: «если раб пропал, то надо найти нового».

— Моя мать…

— Твоя мать была лживой шлюхой. Я думал, что она просто-напросто слишком жестоко обращается с дарованными ей рабами. Все мои приближенные думали, что она попросту убивала их. А о её связи с проклятыми Джанессар я узнал лишь после твоего рождения. За это она и была выставлена против Азада.

Раздался грохот, и рядом с тремя генази приземлился большой камень, поднявший в воздух тучу песка. Когда он улёгся, Кефас смог разглядеть Тобина в огромных штанах, сшитых из десятка туник, и Корвуса в рабской тунике, крылья которого были покрыты песком и пылью.

— Вот ещё люди, которые, как и я, хотят твоей смерти, отец.

Корвус услышал слова Кефаса. Он подошёл к двум генази и долго смотрел на пашу. Наконец он сказал:

— Это не обязательно, Кефас. Однако, я думаю, что наказание, которое приготовили для паши Марода джинны, будет суровее всего, что мы можем с ним сделать.

На звук разговоров из тени вышла Шан. На своих руках она несла раненую сестру, которая крепко сжимала окровавленный клинок, влачащийся по песку. Звёздный свет осветил грязные лица девушек, покрытые ссадинами и порезами. Когда Шан подошла к своим друзьям, Тобин безмолвно предложил ей взять Синду на свои руки, но тогда хафлинг с длинными волосами отказалась. Слегка пошатываясь, она встала на ноги и обняла сестру.

Марод эль Архапан посмотрел на собравшуюся компанию, встал и широко развёл руками.

На кончиках его пальцев зажглись синие огоньки. Кефас и его друзья обнажили оружие, готовясь к столкновению.

Марод сделал несколько пасов руками, после чего над ареной пронёсся глухой звук, похожий на завывание военного рога.

- Джинны накажут меня? — спросил Марод, его голос, подобно грому, пронёсся над всей ареной Дзен, — Эти идиоты ничего не понимают! Это Шахрох проглядел секреты твоей матери! Заносчивый дурак не видит ничего, кроме своей цели! Все его мысли сосредоточенны только на Книге Калима, и эта идея закрывает его кругозор! Да, он могущественный чародей, но вместе с этим Шахрох ещё и заносчивый идиот! Халиф, Шахрох, повелители ифритов из Мемнона, которые строят козни за моей спиной — все они лишь высокомерные глупцы, недостойные того величия, что принадлежит мне! И вы угрожаете мне в моём городе?!

С этими словами на арену прилетело два десятка генази ветра в полном боевом обмундировании. Их красно-жёлтые доспехи были украшены причудливыми синими узорами, которые сильно напоминали зулдар Марода. Все они были вооружены алебардами, кроме одной, на пальцах которой виднелись похожие огоньки.

Огоньки с кончиков пальцев эль Архапан поднялись в воздух и устремились в Кефаса, разбиваясь о его доспехи. Кефас застонал и отлетел в сторону.

В этот же момент на Тобина напали двое генази с алебардами, выпады которых тут же проделали несколько дыр на широких штанах великана. Тобин отскочил и попытался выбить алебарду из рук одного из генази, но тот отдёрнул оружие на себя, и великан лишь порезал ладонь. Тобин двинулся вперед, надеясь задавить гвардейца, но тут со стороны на него напал третий, внезапная атака которого заставила великана отступить на три шага вправо.

Шан бросилась к великану на помощь, но была сбита с ног магическими снарядами, выпущенными магом генази. Шан перекатилась по земле, но быстро встала, уворачиваясь от удара алебардой гвардейца, готового проткнуть катящуюся девушку. Отведя в сторону новый удар, девушка отпрыгнула влево, избегая удара еще одного подоспевшего генази ветра.

Переведя дух, Шан приготовилась броситься вперед, но была остановлена новым подоспевшим гвардейцем, который ткнул в хафлинга острым наконечником алебарды. Увернувшись от смертельного удара в голову, девушка отвела в сторону взмах древком алебарды от второго генази. Окруженная двумя гвардейцами, Шан посмотрела на еще двоих генази, бегущих в её сторону, но тут же её внимание привлёк крик боли. Она посмотрела на источник шума и увидела Синду, которая своим кинжалом порезала подколенную артерию гвардейца, тут же рухнувшего на землю. Вслед за Синдой, к Шан подоспели еще двое гвардейцев, и теперь, стоя спина к спине, две сестры были окружены пятью солдатами.

Ариэлла, бросилась на помощь откинутому в сторону магическими снарядами генази земли. Она увидела, как Кефас поднимается, что-то злобно бормоча, улыбнулась и, наложив на себя магический щит, обернулась к двум гвардейцам, преследующим её. Девушка отпустила меч, который упал на песок, но тут же поднялся в воздух и со скоростью ветра пронёсся по воздуху, насквозь пробивая живот одного из преследователей. Меч вырвался из поверженного врага и понёсся ко второму гвардейцу, но был отбит точным ударом алебарды прибывшего солдата. Клинок безвольно повалился на землю, а безоружная девушка, побежала в сторону Тобина.

Корвус рванул навстречу паше Мароду. Обнажив два кинжала, кенку в три шага преодолел расстояние между собой и пашой, но не успел нанести удар и был сбит с ног звуковой волной.

Пятеро генази бросились к ошеломленному кенку и одновременно ткнули своими алебардами в поднявшегося на ноги Корвуса, однако тот низко присел, позволяя пяти клинкам алебарды сомкнуться над его головой. Корвус сделал резкий рывок вперед, руками схватившись за древко двух алебард и, раздвинув их в стороны, кинжалами разрезал горло двум обезоруженным гвардейцам. Трое солдат бросились вслед за кенку, но тот резко развернулся и бросил один из кинжалов в плечо одному из генази, который завопил от боли, отпустил оружие и склонился к земле. Корвус увернулся от удара одного солдата и пнул второго по животу, после чего запрыгнул на склонившегося от пинка солдата и, оттолкнувшись от его плеч, прыгнул на раненного в плечо генази, протыкая своим кинжалом его затылок. Достав второй кинжал из плеча поверженного солдата, кенку выпрямился, готовясь к встрече с несущимся к нему гвардейцем. Боком увернувшись от удара, он прыгнул навстречу генази и, в полете обернувшись вокруг своей оси, ухватил солдата за шею, увлекая того за собой. Генази больно повалился на спину, но не успел ничего и подумать, так как кинжал кенку пробил его шейную артерию. Корвус выпрямился, но тут же в его бок ударил магический снаряд, рана от которого горела так, будто кенку облили кислотой. Ноги кенку подкосились и он упал на землю. Подоспевший гвардеец готов был проткнуть насквозь своей алебардой тело поверженного соперника, но его затылок был пробит ударом головки цепа, и солдат беззвучно упал на песок.

Кефас подал руку кенку, помогая тому встать. Кенку выпрямился и, обменявшись взглядами, он и полу-джин бросились к Мароду, который совершал новые пасы руками. Путь между пашей и двумя воинами преградило четверо гвардейцев, окруживших эль Архапана. Кефас закрыл глаза, вытянул левую руку и направил в сторону одного из гвардейцев. Недалеко в стороне земля резко подскочила, подбрасывая в воздух один из каменных обломков стены дворца, который ударил гвардейца по голове, разбив тому череп. Марод выкрикнул неизвестное слово, после чего его окружили мерцающие синие огоньки и паша исчез. Кефас завопил и бросился на гвардейца, игнорируя алебарду, разрезающую плечо бывшего гладиатора. Он размахнулся своим цепом и ударил солдата прямо по его удивленному лицу, превращая его в кровавое месиво.

Корвус, окруженный двумя генази ветра, клацнул языком, превратившись в черную тень, спустя мгновение материализовавшись за спиной одного из солдат и вонзив ему свой кинжал в затылок. Оставшийся в живых гвардеец ринулся к Корвусу и проткнул своей алебардой его бедро. Кенку визгнул и откатился вперед, после чего упал на землю и бросил один из своих кинжалов прямо в глаз генази.

Кефас злобно дышал, отирая кровь, текущую по его безвольно повисшей левой руке. Взглядом выискивая Марода, он обнаружил его в двадцати шагах от себя. Сильно топнув в сторону паши, Кефас надеялся, что Марод провалится в образовавшуюся под ним яму, но паша лишь ухмыльнулся и взлетел.

— Похоже, от меня в тебе лишь кровь, — сказал эль Архапан, — Ты такой же идиот, как и остальные генази земли. Посмотри, что ты сделал! Обрушил летающий дворец на пятнадцатитысячную публику! Чем ты думал, когда делал это? Идиот! Ты можешь лишь бросать и ломать бесполезные камни!

В этот момент Кефас взлетел и рванул в сторону паши, а Марод, не ожидавший такого умения от глупого генази земли, не успел среагировать. Он пытался увернуться, но головка цепа раздробила его плечо, после чего Кефас сбил Марода и они оба повалились на землю.

Трое генази, окруживших Тобина, обернулись в сторону подбегающей Ариэллы. Один из гвардейцев обернулся, чтобы попытаться проткнуть девушку, но, как только отвернулся от великана, получил от него же кулаком по голове и, потеряв сознание, упал на песок. Девушка прыгнула на руку великана и быстро заползла к нему на плечи. Тобин рассмеялся и, резко развернувшись, тыльной стороной руки ударил одного и гвардейцев, обезоруживая и откидывая того в сторону.

Ариэлла сказала фразу на незнакомом Тобину языке, и из её рук появилась огненная стрела, которая подобно молнии ударила одного из преследователей в грудь и откидывая назад. Двое гвардейцев, преследовавшие девушку, остановились и неуверенно посмотрели на своих врагов. Они уже были готовы бросить оружие и отступить, но тут, в генази, сидящую, на плечах великана, ударило несколько магических снарядов, выпущенных парящей над ними гвардейцем-магом. Магический щит Ариэллы заблокировал урон от девяти из десяти снарядов, но последний больно ударил её в грудь и повалил на землю.

Девушка подняла голову и увидела, как маг генази делает сложные пасы, создавая сложное заклинание, но спустя мгновение магический меч Ариэллы проткнул грудь мага, и та замертво рухнула вниз.

Тем временем Тобин схватил обезоруженного гвардейца и, немного повертев того в воздухе, бросил в сторону ближайшей кучи каменных обломков. Двое солдат хотели напасть на великана, но лишь поцарапали его ноги, так как из ниоткуда возникла генази ветра с мечом в руке, которая отбила в сторону обе алебарды. Один из солдат попытался ударить девушку кулаком, но та увернулась и отрезала запястье генази, который тут же завопил от ужаса. Его страдания длились не долго, так как уже через мгновение девушка сделала оборот вокруг своей оси и нанесла сильный удар, оставивший смертельную рану на груди безрукого гвардейца. Оставшийся в живых солдат тут же бросил алебарду и побежал в сторону выхода с арены, но не преодолел он и двадцати шагов, как магический меч Ариэлла пронзил его насквозь.

Шан и Синда, окруженные пятью гвардейцами, несколько мгновений обдумывали дальнейшие действия, после чего Синда напала на генази, стоящего перед ней. Она ударила его кинжалом и коротким мечом, но солдат обхватил древко двумя руками, поднял оружие на уровень груди, и, используя его как посох, заблокировал удар хафлинга. Однако вторая девушка прыгнула через первую и аккуратно приземлилась прямо на алебарду. Воин опешил и поэтому удержал оружие со стоящим на нём хафлингом в руках, и, как оказалось, зря — короткостриженая девушка наклонилась и вонзила в плечи солдата короткий меч и кинжал, быстро оборвав его жизнь.

Двое воинов напали на Синду сзади, но она низко присела и отпрыгнула в сторону, из-за чего двое солдат столкнулись друг с другом. Не успела Синда и выпрямиться, как её в спину пнул ещё один солдат. Девушка упала на землю, но откатилась, избегая клинка алебарды. Пару мгновений она катилась по земле, после чего остановилась. Солдат подбежал к хафлингу, но она бросила ему в глаза горсть песка. Гвардеец попытался ударить её вслепую, но промазал, а его открытая позиция позволила Синде нанести три удара воину в пах. Кричащий от боли воин повалился на землю, и хафлинг, не теряя времени, запрыгнула на него сверху и перерезала тому горло.

Шан уворачивалась от ударов троих солдат, пока не оказалась прижатой к большому каменному обломку. Девушка прищурилась и прыгнула на ближайшего солдата. Генази нанёс удар слева направо, но хафлинг резко упала на землю, перекатилась, вскочила и, подпрыгнув, вонзила кинжал воину в подбородок.

У девушки не осталось сил, и она уже подумала, что оставшиеся солдаты прикончат её, как вдруг голову одного из них проломил большой камень. Второй гвардеец обернулся, но из его затылка тут же показался наконечник меча Ариэллы.

Шан облегченно вздохнула и упала на одно колено.

Кефас и Марод рухнули на песок. Цеп упал рядом с ними. Генази земли напряг раненую руку и ударил ей своего отца прямо в лицо, но паша не заставил себя долго ждать — он достал из-за пояса изысканный кинжал и вонзил его Кефасу, после чего откинул раненого сына в сторону ударом обеих ног.

Бывший гладиатор застонал, но смог подняться. Когда он поднял взгляд, то увидел, что Марод держал в правой руке почти прозрачный пылающий меч.

— Ты ничем не лучше свой матери! А эта Нинлиллах, икарий, чей отряд атаковал вас в Аргенторе. Я слишком поздно узнал, что она, как и Валандра, работала на Джанессар. Но ничего, после тебя я расправлюсь со всеми ними.

Кефас зарычал, поднял цеп и встал. Кинжал Марода, кажется, не задел важных органов, и Кефас чувствовал, что может сделать последний рывок. Он топнул ногой, но каменная стена, возникшая под ногами эль Архапана, разлетелась в мелкую крошку от столкновения с магическим щитом паши.

— Жалкая магия земли, — сказал паша.

Кефас двинулся навстречу отцу, раскручивая цеп. Когда между ними осталось около десяти шагов, генази земли начал бежать и, размахнувшись, ударил эль Архапана, но головка цепа встретилась с магическим щитом и отскочила в сторону. Однако Кефас не терял бдительности и успел отскочить от удара огненным клинком. Заблокировав три удара паши, полу-джин отскочил в сторону и снова топнул, но, как и прежде, этот трюк не возымел успеха. Тогда Кефас поднялся в воздух, намереваясь атаковать Марода сверху вниз, но паша, как и его сын, взлетел, заблокировав удар цепа. Однако металлическая головка обмоталась вокруг полупрозрачного клинка. Кефас потянул цеп на себя, вырывая из рук паши оружие, которое, как только перестало соприкасаться с рукой хозяина, исчезло. После того, как генази обезоружил пашу, он нанёс ему удар в челюсть кулаком левой руки. Марод потерял концентрацию и повалился на землю.

Вслед за отцом, на землю спустился и Кефас. Он раскрутил цеп, но тут был сбит с ног влетевшим из ниоткуда минотавром.

Рогатый великан с алебардой угрожающе навис над генази земли, замахиваясь своим оружием для завершающего удара, как за спиной икария появилась чёрная вспышка, и оружие минотавра развалилось пополам.

Корвус запрыгнул на спину минотавру, попутно разрезав его оружие. Он вонзил оба своих кинжала в глаза минотавру, но тут по спине кенку нанёс удар второй минотавр, выбежавший из тени. Он схватил Корвуса за шкирку и отбросил его в сторону, а ослепленный икарий замертво повалился на Кефаса.

Безоружный минотавр подбежал к раненому кенку и размахнулся своей ногой, намереваясь раздавить череп кенку. Корвус схватил ногу минотавра, но был не в силах держать её долго. То же понял и Кефас. Как генази не старался, он не мог поднять тяжелое тело минотавра. Тогда он закрыл глаза и вновь призвал к остаткам своей силы. По его команде в тело минотавра ударил мощный порыв ветра, который столкнул тело икария с Кефаса. Он быстро поднял цеп и, раскрутив его на бегу, раздробил колено минотавра, атакующего Корвуса, а когда тот упал — разбил ему лицо.

— Марод… — простонал Корвус, но тут в спину Кефаса врезалось шесть магических снарядов, повалив генази на землю.

Паша подошёл к Корвусу и, размахнувшись ногой, пнул его в клюв.

Марод начал делать сложные пасы, но тут ему в лицо подул сильный порыв ветра, чуть не поваливший его на спину и заставивший прекратить плетение заклинания. Открыв глаза, Марод увидел озлобленное лицо Кефаса, который с кулаками летел ему навстречу.

Набросившись на пашу, генази земли повалил эль Архапана на землю и принялся избивать, однако ни один удар не достиг лица Марода — магический щит вбирал в себя всю силу.

Кефас вспомнил Аргентор. Вспомнил друзей, сгоревших заживо под горящим навесом. Вспомнил Матиаса и Трилл. Вспомнил все рассказы о своей матери, что он слышал от кого бы то ни было. Он подумал о жизни, которую он потерял. Или, быть может, не будь Марода, Валандра родила бы ребёнка, но это был бы вовсе не Кефас.

Так или иначе, он подумал о годах рабства на Джазирии, увидев в своём отце олицетворение ужасов рабства.

Он закрыл глаза, размахнулся, вложив всю возможную магию и энергию в удар, и опустил кулак на лицо Марода. Удар пробил магический щит и превратил голову паши Калимпорта в кровавую кашу.

Кефас откатился в сторону, и посмотрел на звёздное небо. Что же теперь изменится в его жизни? Что будет с Калимпортом, Сияющим Югом?

Не важно.

Не важно, на каком языке ты говоришь, или к какой расе относишься.

Рабом не должен быть никто.

Халиф Знаний обреченно вздохнул. Интересно, сколько времени уйдёт на восстановление порядка в его магической комнате?

Так или иначе, уже пора убрать последствия присутствия в ней кенку.

— Странно, — сказал Халиф, гладя на «сборник стихов кочевых народов», который, как ему казалось, он подарил Корвусу пять лет назад. Как же она попала сюда?

Халиф поднял глаза и увидел другие редкие книги, разбросанные по его комнате. Что странно, их почти не повредил пожар.

Внезапно, раздался знакомый писк открывающегося портала. Обернувшись, Халиф увидел самого неприятного из всех гостей.

Архи-визирь Калимпорта джинн Шахрох собственной персоной.

Нинлиллах снова потрогала свой поломанный рог. Нужно было еще подождать.

Её было дико скучно здесь, в пещере, но она должна была где-то спрятаться, пока Шахрох ведет поиски беглянки, провалившей задание.

С тех пор, как она спряталась в этой пещере, её раны зажили, и она даже смогла начать упражняться с боевым топором. Жаль только, что рабы, надзирателей которых она убила, решили уйти отсюда. Они были бы хорошими помощниками в процессе восстановления.

В лагере был агент Джанессар, который пришёл в ярость, когда женщина минотавр ворвалась в лагерь и перебила всех хозяев. Он-то и увел рабов на север.

Однажды эль Архапан прибудет сюда, дабы проверить одно из своих растилищ, и тогда она нападёт и убьёт того, кто погубил бедную Валандру.

Нинлиллах видела его. Она видела сына Валандры сквозь пламя. Как жаль, что теперь он исчез навсегда.

Она не знала, что будет делать после того, как убьёт эль Архапана. Зависит от того, будет ли с ним этот джинн. Если да, то Нинлиллах и сама умрёт. А если Марод прибудет лишь в сопровождении генази ветра, то у неё будет шанс выжить.

Но что потом? Джанессар точно не будут работать с ней, после того что сделала она и её солдаты. Может тогда попробовать добраться до Калимпорта и попытаться убедить икариев покинуть Сияющий Юг?

Песок, ползущий по полу, говорил о том, что двери в пещеру открылись. Эль Архапан пришёл. Нинлиллах подняла свой топор.

И тогда она увидела тех, кого не думала больше встретить.

Великан, который был самым большим существом, которого Нинлиллах когда-либо видела в своей жизни, был самым узнаваемым из всех. Она не видела среди них лучника и его виверну. Видимо, что-то помешало её гостям добраться до неё в полном составе.

И тогда вышел он.

— Опусти оружие, Нинлиллах, — сказал Кефас.