Пешки в Большой игре

Глава семьдесят шестая

Самолет, как ни странно, долетел до Куляба.

— Если долетим до вот этого места, — показал азиату на карте Кожевников, — останешься в живых.

— Долетим, долетим, — согласно закивал азиат.

Кожевникову нечего было делать в Кулябе, его интересовала заброшенная воинская часть. Там должен был храниться в подземном бункере СПЧ-1. Все коды и пароли Кожевников знал, но вполне резонно предполагал, что Седой мог изменить их: ведь теперь он был по другую сторону баррикады.

Сверху воинская часть представляла собой голое поле с саманным домиком посредине.

— Мы верно прилетели? — спросил Кожевников.

— Все точно, командир!

Кожевников сделал широкий круг над местом — в радиусе нескольких километров только этот саманный домик и был.

— Садимся, — сообщил Кожевников.

Самолет послушно пошел на посадку, краем глаза Кожевников видел, как азиат зажмурился — все-таки не верил, что Кожевников сможет посадить его этажерку без происшествий.

Кожевников и сам сомневался, но — справился.

Самолет, правда, пару раз подкинуло, чуть качнуло на левое крыло, но он сел.

— Так, ребята, без меня никуда не уходите. Я скоро.

На всякий случай он вынул фишку, без которой завести самолет было невозможно. Проверил путы — ничего, не сбегут.

Сунул за пояс пистолет азиата и спрыгнул на землю.

Его обдало жаром, словно кто-то специально к его прилету натопил сауну, да сильно перестарался.

Пока добежал до саманного домика, промок, как будто из воды вылез.

Хоть и объясняли ему, вход нашел не сразу.

Нашел, отсканировал руку — Седой сказал, что их отпечатки занесены в компьютер, также голос.

Телекамера над входом повернулась в его сторону.

— Ситуация экстраполируется в гиперпространство, — проговорил Кожевников абракадабру пароля, который придумывали скучающие аналитики в штабных кабинетах, а если бы пришлось спасаться от преследования, из головы вылетело бы запросто.

Дверь отворилась.

Двое солдат смотрели на Кожевникова подозрительно, автоматы были взведены и направлены ему прямо в грудь.

— Привет, воины, — козырнул Кожевников. — Вольно.

— Документы, — приказал солдат.

— Ага, сейчас, — иронично улыбнулся Кожевников. — Я буду тащить через границу документы. Да ты счастливый, что лицо мое вообще видишь. Я что, с паролем напутал?

— Нет.

— Так в чем дело? Ведите меня к начальству.

Солдаты, не опуская автоматы, повели Кожевникова по узким и, слава богу, прохладным коридорам. Потом спустились на лифте, потом петляли, а потом оказались перед дверью, на которой было самодеятельно написано на стекле — «Командир объекта майор Г.Н.Сукачев».

Кожевников не дал солдату постучать в дверь, сам толкнул ее и вошел.

— Здравия желаю, товарищ майор. Майор удивленно вскинул голову. Был он лысоват, неопрятен и толст.

— Вольно, — сказал Кожевников, хотя майор и не собирался даже вставать. — Полковник Кожевников, — прикрыв дверь, доложился Старший.

Теперь все зависело от этого майора. Если ему сообщили, придется устроить бойню, если не сообщили — договориться.

— Кожевников? Это про вас мне из ФСБ депешу прислали?

— Я у вас должен спросить, — строго сказал Кожевников, соображая, какую депешу: первую — благоприятную или вторую — запретительную.

— А, да-да, было дело с месяц назад. Я уж и позабыл.

— А то, что вы военный человек, вы не забыли?! — гаркнул Кожевников. — Встать, смирно, когда со старшим по званию разговариваете.

Майор нехотя поднялся.

— Совсем тут распустились. Ладно, вольно, я не с инспекцией к вам. Чего вас инспектировать, когда мы вас вообще прикрыть решили.

— Как? — опешил майор.

— А вот так. СПЧ я забираю, твои бойцы мне сейчас помогут его погрузить на самолет. Вы полетите со мной.

Майор какое-то время смотрел на Кожевникова, хлопая мелкими ресницами.

— На самолет? — спросил он наконец.

— На самолет.

— На какой самолет?

— Ан-2. Вон он стоит на площадке.

Кожевников ожидал какой угодно реакции на свои слова — спора, возмущения, требования разрешительных бумажек, но не такой — майор вдруг схватился за живот и захохотал, сгибаясь в три погибели.

Кожевников не любил, когда над ним смеялись, а когда он не понимал, почему над ним смеются, — ненавидел.

— Смирно! — снова рявкнул он. — Что смешного, майор?

— На самолет, — все еще не мог остановиться тот. — Вы СПЧ видели?

— Нет, — растерялся Кожевников, впрочем уже соображая, что дал маху.

— Так пойдемте, я вам покажу.

Майор вывел гостя в коридор и снова повел его лабиринтами коридоров.

Действительно, ни в один из существующих на земле самолетов суперсейсмограф не поместился бы. Тем более в «кукурузник». Это была махина, занимавшая почти весь огромный подземный зал.

— Это что, он и есть? Вот этот зал?

— Ага.

— Ни... чего себе. И сколько народу его обслуживает?

— На моем веку его никто не обслуживал, — пожал плечами майор. — Скажу вам по секрету, я вообще думаю, что эта штука не работает.

— Как это?

— А вот так — пытались мы тут разобраться. Ничего не поняли.

— А-а, — саркастически протянул Пастухов, — раз вы не разобрались, тогда конечно...

— Зря иронизируете, товарищ полковник. У меня высшее техническое образование — электронщик я. Впрочем, думаю, сам СПЧ не такой уж большой. Это все поддерживающая аппаратура. Только я сердцевины, так сказать, сколько ни искал — не нашел.

— Может, СПЧ в другом месте?

— Отсюда ничего не вывезли — ни гайки.

Кожевников встал в тупик. Его план захватить суперсейсмограф, а потом диктовать сволочам, которые их продали, свои условия, разваливался на глазах.

— Не может быть, — проговорил он.

— Может, — пожал равнодушно плечами майор.

— И что же делать?

— Да что делать — оставить все, как есть. Пользы от этой аппаратуры никакой, но и вреда — тоже.

Ах, майор-майор, подумал Кожевников, если бы ты знал, сколько уже от нее вреда. А пользы действительно не получается.

Но этого не может быть!

— Так, майор, вместе будем разбираться, — рубанул Кожевников. — Найдем в этом железе что стоящее — я заберу. Проводите меня к выходу — надо отпустить самолет.

— Так вы у нас останетесь?

— Останусь.

Не так уж все и плохо. Если он не найдет тут сейсмографа, он будет ждать тех, кто за ним придет. И уж он их встретит!..