Пешки в Большой игре

Глава восемьдесят первая

Он окончательно запутался сам и запутал майора. Как только Кожевников появлялся в его кабинете, майор тоскливо закатывал глаза и робко спрашивал:

— Опять?

— Пошли-пошли, — торопил Кожевников. — Мы эту машину разъясним.

И они снова шли в машинный зал и копались в проводах, щелкали тумблерами, включали и выключали компьютеры.

На главном мониторе время от времени вспыхивали какие-то цифры. Майор говорил, что это показания сейсмографа. Но к главному монитору шло такое количество проводов, что уследить, какой механизм дает основную информацию, было невозможно.

— А давайте методом исключения, — предложил майор.

— Как это?

— Ну вот будем отключать один за другим составные и смотреть, что получится.

— Ну что ж, — согласился Кожевников. — Самый русский метод — «авось» называется.

И весь сегодняшний день с утра они посвятили тому, что один за другим отсоединяли провода от монитора.

Майор вел подробную запись, что и как получилось, когда они отключали очередной шлейф. Оказалось, что монитор по-прежнему выдает цифры, которые внешне никак не изменяются.

— Это туфта, — сказал Кожевников, когда они отключили уже десятый или двадцатый провод.

— Очень может быть, — весело согласился майор. — Но может и не быть.

Они провозились до обеда, а потом сидели в кабинете майора и горячо спорили — работает сейсмограф или нет.

— Да там все дело в программе, — втолковывал Кожевникову майор. — Понимаете, суперсейсмограф, насколько я понимаю, должен выдавать какие-то очень точные сведения, скажем, суперточные. Специальная программа просчитывает варианты и выдает место, силу и результат применения направленного взрыва.

— Ну?

— Или наоборот, вы хотите, скажем, разрушить Нью-Йорк...

— Лучше Москву.

— Вот. И задаете компьютеру задачу, как это сделать, он, на основании наблюдений сейсмографа, выдает вам нужный вариант. Это в принципе. Но может ли такая программа существовать, можно ли вообще вычислить все с такой точностью?

— Компьютер же!

— Ну и что? Вон Каспаров эти компьютеры в шахматы обыгрывал, а там вариантов куда меньше — всего-то шестьдесят четыре клетки. А тут целая Земля...

В дверь постучали.

— Товарищ майор, посторонний на территории части.

— Кто такой? Пастух опять какой-нибудь?

— Да нет, сами посмотрите.

Кожевников с майором поднялись и двинулись в охранную комнату, где на нескольких экранах видна была наружная жизнь.

— Вот, — ткнул пальцем в экран солдат. Майор пригляделся.

— Что за черт! Женщина.

Кожевников тоже склонился к экрану. Нет, не может быть. Это ему показалось. Но женщина бежала прямо ко входу, опасливо оглядываясь назад.

— Черт побери, — сказал Кожевников. — Это ж Аня.

— Кто?!

— Да знакомая одна... Ерунда какая-то, она в другом городе...

— Хорошая знакомая, видно, если вас и здесь нашла.

— Я ее едва знаю, — честно сказал Кожевников.

Аня тем временем подбежала ко входу, нашла потайную дверь и оказалась перед сканерами и телекамерой.

— Ну что, впустить? — спросил майор.

— Погодите, а связь есть? Ну она нас может слышать?

— Да, вот кнопка.

Аня стояла перед железной дверью, поглядывая на глазок телекамеры, и тыкала во все кнопки.

— Аня, что вы здесь делаете? — спросил по громкой связи Кожевников.

Девушка на секунду замерла. Снова опасливо оглянулась.

— Кто это? — спросила она.

— Кожевников. Я у Пастухова недавно был.

— Господи! Слава тебе! — всплеснула руками Аня. — Откройте мне быстрее. Меня Сергей послал.

— Открывайте, — сказал Кожевников майору.

— Иди встреть, — приказал тот солдату и повернулся к гостю. — Кто такой Пастухов?

— Наш человек, — успокоил Кожевников. — Видно, что-то у них стряслось.

Через несколько минут солдат привел Аню, и все разъяснилось.

— Они сейчас на полигоне под Кулябом, — быстро говорила она, огромными глотками опорожняя стакан с водой. — Им туго. Боюсь, они...

Аня закрыла руками лицо.

— Ну-ну, успокойтесь, — сказал Кожевников. — Выпейте еще воды.

Аня справилась с рыданиями, еще выпила воды.

— Меня Сергей попросил бежать к вам. Я только не знала, что вас здесь застану.

— А если бы не застали?

— Даже не знаю... — Она взглянула на майора. — Попыталась бы убедить.

— Что ж Сергей, ни пароля вам не сказал, ни кода?

— Он, наверное, и не знает. Это вообще от отчаяния. Бандиты скоро явятся за каким-то аппаратом сюда. Вот он и просил предупредить.

— Далеко это отсюда?

— Далеко. Я еле добралась.

— Все, майор, собирай свою команду, идем на выручку Пастуху.

— Что вы! — воскликнула Аня. — А здесь кто останется? Нет, Сергей просил никакой помощи не присылать. Он просил вас держаться. Свяжитесь с кем-нибудь, вызовите подмогу.

— Верно, — кивнул майор. — Надо людей вызывать.

Он пошел в свой кабинет, Кожевников все пытался утешить Аню.

Она плакала и плакала.

— Знаете. — сказал она, когда слезы потихоньку просохли, — я ведь его люблю.

— Кого?

— Сергея.

Аню отвели в комнату с кроватями, настрого запретили ее беспокоить, а сами, расставив посты, еще раз проверив все входы и выходы, опять занялись сейсмографом.

— Теперь понимаешь, майор, что я тут делаю? — спросил Кожевников.

— Выходит, это не туфта... Ну давайте искать, полковник.

И они снова принялись отключать от главного монитора провода.

Когда отключили уже тридцатый или сороковой, вдруг монитор написал — «ошибка, отключен основной компонент».

— Есть! — закричал радостный майор. — Нашли!

— Это какой провод мы сейчас отключили? — заволновался и полковник.

— Да вот он! — поднял шлейф майор.

— И куда ты нас, родимый, приведешь? — потянул за провод Кожевников.

— Да, тут еще пойди найди.

Майор втиснулся в промежуток между двумя железными стойками, пошел по проводу.

— Не видно ничего! Куда-то сюда идет.

— Ищите! Ищите! Майор вылез обратно.

— Торчинский! — крикнул он что было сил. — Бегом сюда. — И добавил уже тише: — Сейчас фонарь принесут. Торчинский! Я сказал — бегом!!!

Солдата не было.

— Позасыпали они там, что ли. Стуков! Иди сюда! Стуков!

И снова никого.

— Ох, блин, я им сейчас наваляю, — отряхнул ладони майор. — Сейчас я им выдам по первое число.

Майор пошел за фонарем, а Кожевников снова подключил тот самый провод.

— Не туфта, — шептал он, — не туфта.

Через десять минут, когда полковнику надоело включать и отключать шлейф, он решил сам найти нужный аппарат. Тоже притиснулся между железных стоек и потянул за провод — конец его терялся в нагромождении техники. Тут действительно было темно.

— Да где он там с фонарем?!

И Кожевников пошел искать майора.

Он нашел его сразу же за дверью. Тот лежал в непомерно большой луже крови, вытекшей из его горла. Оно было перерезано до самых позвонков.

Полковник моментально прижался к стене, выхватил пистолет.

Все-таки они проскочили. Никакая охрана им не помогла. Ну, сволочи, держитесь.

И он пошел вперед, осторожно выглядывая из-за каждого выступа.

Крови было много. Ни одной живой души он не встретил — одни страшные, почти обезглавленные трупы.

Где же они прячутся? Чего не идут к нему? Почему они уже не ворвались в зал с СПЧ? Заблудились? А что, это здесь вполне возможно.

Полковник замер. Из-за двери он услышал шорох.

Взвел курок и распахнул дверь.

Тут же увидел в темноте испуганное, побледневшее лицо Ани. Да где же он ее раньше видел? Нет, не у Пастухова, а раньше?

— Где они? — спросил шепотом.

— Не знаю, — замотала она головой.

— Сиди здесь, я сейчас.

— Нет, я боюсь. Я с вами.

— Ладно, пошли. Только ни на шаг. Стрелять умеешь?

— Н-нет, не знаю, может быть.

— Держи. Просто нажмешь на курок.

И он вручил ей подобранный по дороге автомат.

— Я боюсь.

— Не бойся.

И Кожевников повернулся к выходу.

Что-то быстро коснулось его шеи, грудь обожгло горячим. Он выронил пистолет, стал заваливаться на бок.

Последнее, что он увидел, — лицо Ани. Спокойное, мирное даже, красивое лицо убийцы.

И в эту секунду вспомнил, где он видел ее — на секретной базе спецназа под Ростовом...