Песочные часы

Допрос свидетеля (II)

60

Попытайтесь припомнить.

Мы сооружали какую-то насыпь. Я уже говорил.

Что произошло в тот день?

Я на минутку остановился, чтобы поправить повязки на руках. Это, собственно говоря, были не повязки, а два носовых платка. Мне помог их завязать Офнер.

Кто такой Офнер?

Инженер. Я с ним познакомился в рабочем отряде.

Вы в тот день выполнили норму?

Да. Думаю, что выполнил.

Что было потом?

Я был ослеплен, потому что на стеклах моих очков засохла грязь.

Продолжайте.

В какой-то момент мне показалось, что я видел, или, скорее, почувствовал — что-то происходит. Как будто прекратился скрип тачек, а силуэты, едва видимые, внезапно остановились. В тот момент, когда я начал задаваться вопросом, что случилось, я почувствовал удар по темени.

Продолжайте.

У меня помутилось в голове. Тогда, под ударами, я понял, что и Офнера повалили на землю.

Продолжайте.

Я стоял на коленях, закрывая голову руками. В это время я услышал, за криками тех, что нас избивали, как опять заскрипели тачки, теперь совсем близко, почти у моей головы. Понял, что повязки на месте, потому что уткнулся в тряпки лицом. Я почувствовал запах глины, которой пропитались платки.

Продолжайте.

А потом вдруг все прекратилось. Еще какое-то время я оставался в этой позе, согнувшись, думая, что не смогу подняться. Какое-то время искал свои очки, наощупь. Наконец, нашел. Одно стекло было совсем разбито. Это все.

Продолжайте.

Это все.

Что вам надо было в тот день в подвале здания на улице Бема, 21?

Не припоминаю, что я был в этом подвале.

Вы пытались отмычкой открыть висячий замок.

Я использовал только свои ключи. Думаю, хотел спрятаться. Переночевать. Не хотел в таком виде, без верхней челюсти и очков, появляться перед своей семьей.

Почему вы выбрали именно этот подвал?

Не знаю. В этом подвале два года назад повесилась старуха.

Значит, вы хотели повеситься?

Не знаю. Возможно.

В прежних показаниях вы заявили, что хотели покончить с собой.

Возможно, сказал.

Почему вы отказались от своего намерения?

Может быть, потому что я не смог открыть замок. Не знаю.

В более ранних показаниях, которые вы давали в Бакше, вы сказали, что избит был только Офнер.

Это касалось другого случая. Тогда Офнера из-за одного заявления хлестнули кнутом.

Почему вы умолчали о случае, касающемся вас?

Не знаю. Во всяком случае, я хочу как можно скорее все забыть.

Как долго вы оставались перед дверью подвала?

Не знаю. Может быть, час, может быть, два, а, может быть, дольше.

К кому вы перед этим заходили?

Я не мог в таком состоянии никому показаться.

Вот тут вы заявляете (цитирую): «Я только говорил Нетике перед ее отъездом в Будапешт, пусть скажет своим детям, чтобы нас оставили в покое, потому что, если кто-то из них хоть пальцем тронет…», и т. д.

Да, возможно, я это сказал. Я только хотел…

Кто такая Нети?

Моя родная сестра.

Что ей было надо в Будапеште?

Какие-то документы. Насколько мне известно.

Что это за документы?

Подтверждение гражданства отца и деда, а также документ о том, что они, то есть, наш отец и дедушка, регулярно платили общинный налог с 1870-го по 1880-й годы. Возможно, чтобы не тратиться, она хотела бы за одну поездку получить и другие документы, касающиеся продажи леса, принадлежавшего нашему отцу, и деятельности фирмы Weiss&Egell.

Объясните.

Покойный Яков Вайс где-то в тысяча восьмисотом году поселился в Аграме[36] вместе со своей женой Франциской, в девичестве Поллак, родом из Надьканижи. Благодаря этому факту Вайс больше всего торговал именно с Канижей и окрестными городами, прежде всего, при посредничестве жениной родни.

Чем он торговал?

Сначала он продавал южные фрукты, изюм, табак и сливовицу, а потом, где-то около тысяча восемьсот десятого у него уже была торговля вразвес, Schnittwarenhandlung.

Продолжайте.

После нескольких деловых достижений, сопровождавшихся судебными разбирательствами, Вайсу удается распространить свою торговую сеть на значительную часть Венгрии, а ассортимент его товаров расширяется: кроме упомянутых, теперь он продает еще и винную кислоту, мед и крупы. Примерно в тысяча восемьсот пятнадцатом он заключает договор с загребским углежогом, неким Мартином Эгелем, и вскоре они получают разрешение на выжигание золы на поташ в лесах Венгрии. В этом деле им помогают как партнеры некий Шлезингер, а также Пинхас Поляк, брат Вайсовой жены Франциски.

Продолжайте.

Эта фирма, под тем же названием, заключила договор о выжигании поташа и с нашим дедом, хотя уже тогда фирмой заправляла вдова Вайса, упомянутая Франциска, и ее брат Пинхас. После смерти нашего деда договор с фирмой был продлен без моего согласия, а доходы от выжженных лесов поделили между собой мои сестры.

Продолжайте.

Потом фирму ликвидировали, а кредиторы, в том числе и мои сестры, остались с пустыми руками. После такой коммерческой деятельности остались только гектары сожженного леса.

Где вы были два дня назад?

Я ездил получать свои вещи, которые посылал из Нови-Сада: два шкафа, куда запихнул постельные принадлежности и посуду.

Опишите шкафы.

Два старинных одностворчатых шкафа из ореха, когда-то с блестящей полировкой, с арочным сводом над дверцами и стилизованными резными розами, точнее, с букетом роз, в центре которого находится улиткообразная розетка, похожая на головку грифа контрабаса.

Кто вас привез в Ленти?

Некий Мартин, ломовой извозчик.

О чем вы разговаривали по дороге?

О чесноке, как эффективном средстве для согревания крови и регулирования пищеварения, о росте цен, о дефиците некоторых товаров, о персиковой ракии.

Когда-нибудь раньше упомянутый Мартин возил вас на своей телеге?

Много раз. В 1909 году он привез меня со станции Ленти в село, и через два дня из села на станцию; в 1914 году опять в указанных двух направлениях, а также меньше месяца тому назад по маршруту Ленти — Керкабарабаш, позавчера по маршруту Барабаш — Ленти — Сигет и сегодня по маршруту Барабаш — Честрег.

Что вам было нужно в Сигете?

Я зашел к Розенбергам.

Этот Розенберг — та же личность, которую вы уже однажды упоминали?

Нет. Тогда речь шла об Исааке Розенберге, мельнике и оптовом торговце из Бакши, а это Яков Розенберг, его младший брат, тоже торговец.

Что вам было нужно от Розенберга?

Заем. То есть, своим приездом я поставил его перед фактом, потому что знал, он будет не в состоянии мне отказать; как доказательство бедственного положения, в котором пребываю, я показал ему в окно деревенскую телегу, груженную двумя моими шкафами. Я признался ему, что отправился в дорогу, не имея ни гроша, и теперь не в состоянии заплатить даже ломовому извозчику, который, вот, терпеливо ждет меня с телегой.

Сколько денег вам дал Розенберг?

Тридцать пенгё.

Почему вы у него задержались?

Он меня задержал. Он сказал, чтобы я переночевал у него, потому что он может назавтра дать мне свою двуколку. Я бы скорее принял первый вариант, то есть, чтобы Мартин остался со мной в Сигете, потому что я знал, что дома нет никого, кто помог бы ему выгрузить шкафы. Дело в том, что на Мартина особо не стоит полагаться: когда человек его нанимает, то рассчитывает, прежде всего, на сообразительность его лошадей. Мартин никогда не трезвеет, а большую часть дороги проводит во сне.

Что вы делали в доме Розенбергов?

Я устал, поэтому рано лег. Но поскольку я долго не мог заснуть, то попытался дописать письмо, которое я писал своей сестре Ольге в Сентендре. Речь идет о копии того письма, которую я уже давно вожу с собой.

С каких пор вы знакомы с упомянутым Розенбергом?

Еще со времен фирмы Weiss&Pollak. В свое время эта фирма заключила договор с Розенбергом-старшим, то есть, с отцом Исаака, а покойный Макс, то есть, мой отец стал вести дела с фирмой Weiss&Pollak именно по рекомендации и под гарантии Розенберга-старшего. Потом сыновья получили прибыль от торговли поташом, вложив запасы золы и остальной капитал в производство стекла и доверив дело чешским мастерам-стеклодувам.

Продолжайте.

Позже жена Вайса, Франциска, вторым браком вышла замуж за Розенберга-отца и продолжила вести их дела, вместе с родственником Розенберга, неким Штайнером, стеклодувом. Под его надзором работало немалое число подмастерьев и учеников, а также десяток углежогов, добывавших золу для изготовления стекла.

Что было со Штайнером?

Штайнер занимал деньги и вкладывал их в леса, часто и в молодые леса, и в хвойные тоже, но в какой-то момент остался без гроша за душой, с кредиторами на шее. Сначала лесной пожар, случившийся по недосмотру, уничтожил большую часть его недвижимого имущества, опять же, чешское и итальянское стекло дешевле и лучше качеством, — все это вконец подорвало деятельность фирмы Weiss&Pollak, и Штайнер, бросив стеклянный и поташный промысел, тайком бежит в Пешт, потом в Загреб, а, в конце концов, оказывается в Вайсенбахе. В момент ликвидации фирмы леса уже были сожжены, а с молотка пошли пять печей для изготовления стекла, здание, в котором располагалась стекольная мастерская, жилой дом для мастеров, учеников и углежогов, отдельная хлебная печь, старая конюшня, полуразрушенная, и восемь или десять лошадей. По оценкам, общая стоимость имущества составила около двух тысяч тогдашних форинтов. В тот же день делали опись оставшихся стеклянных предметов, кварца, тонкого и попроще, а также поташа, и оценочная стоимость всех этих материалов оказалась чуть больше трехсот форинтов, а мебель, оставшуюся готовую продукцию и инструменты оценили примерно в двести пятьдесят форинтов. Надо отметить, что стеклянные изделия, стаканы простые, бутылки для уксуса, пивные бутылки и т. д., были скверного качества: производство здесь было самое примитивное.

Остается ли по-прежнему у Розенбергов в собственности часть лесов?

Насколько мне известно, нет. Я думаю, что они вовремя отказались от поташного промысла, а саженцы, подросшие за это время, продали семье графа Эстерхази.

Розенберг, Исаак, занимается охотой?

Не знаю.

В каких отношениях Розенберг и ваш родственник Жорж?

Жорж у него закупал стеклянные изделия. Это были или остатки того бракованного товара, который Розенберги сохранили в своих подвалах, или товар подобного же качества, который они получали из Пешта или Канижи.

В каких отношениях Розенберг и госпожа Фишер из Нови-Сада?

Розенберг коллекционирует стекло и изделия чешских мастеров. Он также владеет ценной коллекцией обрядовых и культовых сосудов, и светильников. Поскольку покойный Фишер был резником и тоже коллекционировал обрядовые сосуды, то интерес Розенберга к наследству покойного Фишера понятен. Как мне известно, Розенберг выкупил у госпожи Фишер изрядную часть этих предметов, а к оставшимся пяти-шести как будто не проявил интереса, хотя однажды госпожа Фишер сказала мне, что с этими предметами она бы не рассталась даже умирая от голода. Лично я полагаю, что это у Розенберга такая тактика — сомневаться в древности и ценности этих предметов, потому что и при последней встрече он меня спрашивал, хранит ли все еще фрау Фишер в своем личном музее (цитирую) «те безделушки, про которые она думает, что это сокровища?»

Следовательно, вы были посредником между Розенбергом и госпожой Фишер?

Да, однажды, давно, примерно в тысяча девятьсот тридцать пятом году. Тогда я предложил, — поскольку Фишер остался без работы, а место резника еще не получил, — что найду человека, который мог бы на выгодных условиях выкупить часть коллекции, но он не хотел об этом и слышать. Но уже тогда, если я правильно припоминаю, Розенберг к ним заглянул и осмотрел те вещи. Купил ли он что-то или нет, мне неизвестно.

Сколько раз вы выступали посредником между ними?

Только однажды. Позже Розенберг несколько раз приезжал в Нови-Сад и сам устраивал свои дела. Тогда он еще мог двигаться.

Вы сказали: тогда он еще мог двигаться?

Да. Он уже три года неподвижен. То есть, я хочу сказать, прикован к инвалидной коляске. Речь идет в известном смысле о прогрессирующем параличе или (цитирую) о какой-то подобной болезни.

А до того, то есть, пока он двигался, наносил ли он визиты Мейерам?

Не знаю.

Какое еще есть у Розенберга хобби, кроме коллекционирования стекла?

Думаю, раньше он собирал и марки, но сейчас мне об этом ничего не говорил. В свое время он просил, чтобы я сохранял для него ценные марки с заграничных писем. Однажды очень заинтересовался какими-то черногорскими марками, времен короля Николая, и просил, чтобы я ему их достал, но я заболел и не смог выполнить его просьбу.

Может быть, вы занимались радиолюбительством?

Насколько мне известно, нет.

Пересказывал ли вам Розенберг некие новости, которые, как он утверждал, получил из надежных источников?

Нет.

Подумайте еще раз.

Он только сказал мне, что подавать те документы, ну, о гражданстве и об уплате общинного налога, это последняя мера, которую власти предпримут в отношении нас.[37] Однако, он не говорил, что речь идет об информации из надежных источников.

Какие связи между Мейерами и Розенбергами?

Помимо деловых, коммерческих, некоторое время Розенберг и один из сыновей Мейера, тот, что занимался археологическими исследованиями, поддерживали, так сказать, научные контакты. То есть, Розенберг убеждал Мейера, чтобы тот попытался в ходе своих паннонских раскопок изучить роль семитской археологии и палеографии.

Они часто встречались?

Не знаю.

Кто еще живет в доме Розенберга?

Его жена Сильвия, которая ведет торговлю с тех пор, как Розенберга парализовало, и прислуга: конюх, садовник и горничная, которая ухаживает за больным.

Кто конюх?

Это мужчина лет шестидесяти, как две капли воды похожий на Мартина, ломового извозчика. Он помогал Мартину выпрячь лошадей, и нетрудно было заметить, что оба были пьяны. И сам Розенберг мне сказал, что его конюх, он же слуга, не просыхает.

Садовник?

Некий Борис Абрамович Струве, родом из Риги. Попал в Аббацию[38] как русский военнопленный в тысяча девятьсот шестнадцатом. Здесь он после Первой мировой войны сначала открыл цирюльню, потом переплетную мастерскую, а потом портняжную мастерскую. Одно время у него была небольшая оранжерея, где он экспериментировал с южными фруктами и экзотическими цветами, а семена покупал у моряков. Мне известно, что одно время он служил садовником и посыльным в одном курортном отеле в Аббации, где и познакомился с Розенбергом. И по сей день он бреет Розенберга, каждое утро в восемь, и готовит для него какую-то специальную ванну, а садом занимается между делом, и, можно сказать, без особого рвения.

Горничная, она же сиделка?

Это старая дева, за пятьдесят. Терроризирует Розенберга и его жену. Во время нашего разговора, вечером, без стука вошла к нам в комнату и увезла кресло с Розенбергом, который только улыбался и пожатием плеч давал мне понять, что так, мол, должно быть. Ее зовут Розалия. Розенберг ее тоже привез из Аббации, где она была горничной. Думаю, что сначала между ней и Борисом Абрамовичем была взаимная симпатия, но теперь они не выносят друг друга. Это мне сказала госпожа Розенберг.

В чем причина их ссоры?

Роза узнала, что Борис переписывается с некой дамой из Риги, то есть, переписывался с ней три-четыре года назад. Эта дама из Риги, кажется, приходилась Борису невенчанной женой и имела от него сына. Роза, в свои сорок два года, эту связь пережила как ужасную измену и пыталась убить себя: выпила розенберговы успокоительные пилюли, но этого количества было совершенно недостаточно, чтобы покончить с ее несчастьем.

Борис переписывается со своей невенчанной женой или с сыном?

Они оба пропали без вести примерно в сороковом году. Сына обвинили в измене: якобы, он в Риге неправильно лечил и травил каких-то политиков, и его приговорили к смертной казни. Потом смертную казнь заменили многолетней тяжелой каторгой, в Сибири, где он, судя по всему, и умер. Его мать, работавшая сиделкой в какой-то больнице, тоже оказалась в Сибири, там ее след теряется.

Струве переписывается еще с кем-нибудь за границей?

Одно время переписывался с каким-то родственником в Париже, но после известия о смерти жены и сына, о судьбе которых он также узнал через Париж, прекратил всякую переписку. Это мне рассказал Розенберг.

Когда вы познакомились со Струве?

Когда впервые побывал у Розенбергов, году, наверное, в двадцать седьмом или восьмом. Тогда Струве работал у них садовником и как раз приводил в порядок большой сад. Он тогда выбросил Gartenzwerge[39] и повыдергивал дешевые гвоздики, а вместо них посадил французские розы. Со мной он поделился богатым опытом и научил многим вещам из этой области. К сожалению, у меня не было возможности применить этот опыт и знания на практике.

Вы переписывались со Струве?

Он написал мне всего один раз, где-то в тридцать втором году, попросил меня купить и прислать книгу о голландских тюльпанах. Я на это письмо никогда не ответил, помешало состояние моего здоровья.

Что вам понадобилось в тот год от Розенбергов в Честреге?

Я приехал, чтобы уладить дела с теми лесами. Поскольку, по утверждению моих сестер, главную часть прибыли от сожженных лесов получили Розенберги, я приехал, чтобы выяснить у них кое-какие вещи. Вернулся с пустыми руками и с не сделанным делом. Розенберги просто умыли руки, утверждая, что все по закону, и что они не чувствуют за собой никакой вины и не имеют обязательств, поскольку их покойный отец советовал моему отцу передать свои леса фирме Weiss&Pollak.

Они дали вам тогда какие-нибудь деньги, например, в качестве отступного?

Да. Я получил совершенно символическую сумму в двести пенгё.

Ваши текущие кредитные требования к Розенбергам, которые вы погашаете в форме займа, вы также считаете частью их обязательств по отношению к вам?

В некотором смысле, да.

Владел ли Струве еще какими-нибудь профессиями, помимо упомянутых?

Насколько мне известно, нет

В более ранних показаниях вы сказали: «Струве попросил меня, чтобы я привез ему из Нови-Сада кое-какие радиодетали».

Да. Речь шла о лампе для радио марки «Орион».

Вы ему это привезли?

Нет. Кое-какие непредвиденные обстоятельства не позволили мне задумываться о таких вещах.

Что вы подразумеваете под этим: непредвиденные обстоятельства?

Речь идет об обрушении дома, где я жил, и последствиях, которые это обрушение вызвало.

Ранее в своих показаниях вы заявили (цитирую): «По моему твердому убеждению, обрушение дома вызвала крыса». Вы подтверждаете это заявление?

Да.

Вернемся к Струве. Он давал вам еще какое-нибудь поручение перед вашим отъездом в Нови-Сад?

Он попросил раздобыть ему хороший помазок для бритья, «для господина», как он выразился. У меня самого нет приличного помазка, я сказал ему, что постараюсь. К сожалению, я не нашел ни для себя, ни для него.

Если кто-то в состоянии заменить радиолампу, то не кажется ли вам, что этот кто-то разбирается в радио-технике?

Не обязательно. Такого рода ремонт или замена деталей доступны всякому любителю.

Известно ли вам, что поименованный Струве был мастером-оружейником?

Я что-то об этом слышал.

Вы видели какую-нибудь мастерскую в доме Розенбергов?

Нет, не видел.

В каких помещениях вы бывали?

В прихожей, в гостиной и в одной из двух спален. Собственно, это еще одна гостиная с диваном, которую Розенберг мне уступил на ту ночь.

Вы слышали какие-нибудь подозрительные звуки?

Я не слышал никаких звуков. Перед сном мы с хозяином выпили литр траминера, и я, без того устав с дороги, уснул как убитый.

Был ли тогда с вами Струве? Я имею в виду, когда вы пили траминер?

Нет.

Где он находился?

Полагаю, он ушел заняться повозкой и разместить Мартина. Я видел его только за ужином. Он был грустен и жаловался на головные боли.

В каких отношениях состояли Струве и Полторацкий?

Как-то я спросил его, то есть, господина Струве, какого он мнения о Полторацком (это было два-три года назад), а он ответил, то что больше всего хотел бы влепить ему пулю в голову. Это меня так изумило еще и потому, что господин Борис, то есть, Струве, человек спокойный и хладнокровный, и я никак не мог ожидать от него таких слов. Я знал, что одно время они жили в Нови-Саде, как братья, деля все плохое и хорошее, и что знакомые считали их кем-то вроде заговорщиков и масонов. Струве в то время якобы был ордонансом господина Полторацкого, то есть, я хочу сказать, что он разыгрывал перед публикой роль, которая была ему назначена. Думаю, что тут имели место и какие-то любовные интриги Софии Николаевны, жены Полторацкого. Говорили, что этот треугольник, то есть, Струве — София Николаевна — Полторацкий, живет в полном согласии. Значит, заявление господина Струве, что он бы с удовольствием всадил Полторацкому пулю в лоб, не было следствием ревности. Это мне сразу стало ясно. Подозрение подтвердил и сам Борис, объяснив мотивы своей злости: Полторацкий, ныне покойный, связался с троцкистами. Полагаю, это стало поводом к разрыву.

Следовательно, по вашему мнению, вопреки известным фактам, Борис Струве не мог работать на Советы?

В этом я твердо убежден.

Чем бы вы могли это доказать?

Судя по всему, в то время, когда Струве общался с Полторацким, он своей деятельностью или своими взглядами, уже работал против Советов. После известия об аресте и исчезновении жены и сына он резко охладел и к Советам, и к Полторацкому, при том, что в тот момент его отношение к ним было диаметрально противоположным; он отступился от всего. Его сегодняшнее психическое состояние — также следствие этой позиции. Розенберг утверждал, что замечает у него, то есть, у Бориса, симптомы серьезных психических нарушений. Головная боль, на которую он жаловался в тот день, просто отговорка. Теперь он полностью погрузился в теософию и, видимо, посещает какой-то спиритический кружок, в котором активно участвует и его бывшая подруга Роза. Похоже, Струве пытается, по словам Розенберга, жить вне этого мира. Именно так он выразился: вне этого мира.

Вернемся к Розенбергу. Вы сказали, что его единственный сын пропал без вести?

Собственно говоря, мне не удалось в точности узнать, в чем дело. Моя сестра особо меня предупредила, чтобы я ни в коем случае не упоминал в разговоре с Розенбергом его сына, и это же мне сказала еще в дверях нелюбезная госпожа Розалия, прислуга.

Вы его знали лично?

Я видел его один-единственный раз. В то время он служил в Нови-Саде, помощником провизора в аптеке у Белого креста, арендатором которой был некий Сигизмунд Лукач. Позже он некоторое время работал фармацевтом в аптеке Йована Гроссингера. Это было два года назад.

Кто такой Сигизмунд Лукач?

Мой старый знакомый. Он держал аптеку на улице Луи Барту. Когда-то его арестовали в Петрограде, потом расстреляли как заложника. Я прочитал его имя на объявлении среди имен других расстрелянных заложников.

Вернемся к Розенбергу-младшему. Что вы узнали о его судьбе?

По версии моей сестры Ольги, одно время он скрывался в Нови-Саде, в какой-то больнице, работал анестезиологом. Похоже, кто-то его выдал, и тогда он проглотил большую дозу морфина, но благодаря быстрому вмешательству врачей выжил. Потом его перевели в Пешт, где с ним случился нервный срыв, и он совершил самоубийство.

Продолжайте.

В нервном расстройстве он вырвал себе зубы и разбил череп, со всей силы ударившись головой о стену камеры. Кажется, он был под действием какого-то наркотика.

Вы часто покидаете свое место жительства?

Только по необходимости и с разрешения властей.

Случалось ли вам во время прогулок по лесу встречать кого-либо подозрительного?

До настоящего времени, как я уже заявлял раньше, только дважды встречал в лесу людей: моего племянника Жоржа и охотников, среди которых был некий Тот, нисколько ко мне не расположенный.

Когда вы выехали из Сигета?

Сразу же на следующий день, то есть, девятого числа.

Розенберг приглашал вас остаться у него еще?

Я сказал ему, что спешу, и объяснил причину своей спешки: не позже четырнадцатого я должен быть в Нови-Саде, чтобы по повестке явиться в тамошний отдел контроля над иностранцами.

Вы располагаете требуемыми документами?

Моя сестра Нети поехала по этому делу в Пешт. Часть документов, в частности, об уплате общинного налога, а также о гражданстве родителей, она получит и для меня. По крайней мере, так мы договаривались перед ее отъездом.

После отъезда от Розенбергов вы еще встречали Струве?

Струве я больше не видел вплоть до момента, когда сел в повозку. Тогда он на мгновение мелькнул за занавеской, и, кажется, махнул мне рукой.

Вы задерживались где-то по дороге?

В Бакше мы выпили, то есть, мы с Мартином, по две стопочки ракии, чтобы согреться.

Вы в трактире с кем-нибудь разговаривали?

Кроме нас двоих в трактире в тот момент никого не было, кроме, разумеется, госпожи Клары.

О чем вы с ней разговаривали?

О погоде, о ценах, о повышении акциза на алкоголь.

Вы заплатили ей свои долги?

У меня не было возможности это сделать.

Вы намекали на что-то?

Не понимаю.

Попытайтесь вспомнить.

Если только вы не считаете намеком галантный комплимент госпоже Кларе.

Как звучала фраза?

Я сказал примерно следующее: что я хотел бы увидеть ее, то есть, госпожу Клару, весной. Если еще буду здесь. Я хотел сказать, что…

Что значит: если буду здесь?

Если буду жив. Это я хотел сказать.

Что скрывается под шифрами ботинки и помазок для бритья?

Речь о самых обычных ботинках и помазке для бритья. Мне их, знаете ли, обещала моя сестра Ольга в то время, когда я гостил у нее примерно неделю.

Чьи это были ботинки?

Они принадлежали ее покойному мужу Маурицио.

Вы видели эти ботинки?

Да. Они стояли в кладовке, на полке, среди десятка пар женских туфель, галош и сапог.

Опишите эти ботинки.

Я устал.

Опишите их.

Это серые полуботинки, из искусственной замши, по крайней мере, мне так кажется, с жестким задником и закругленным мысом, в любом случае, мне они малы, хотя я примерил их второпях, то есть, чтобы Ольга не увидела. С некоторым усилием, может быть, я и мог бы их носить, еще и потому, что у них двойная подошва, правда, уверен, что одна из них картонная. Что касается внешнего вида, мне они совсем не нравятся, потому что на них расположены в виде снежинок дырочки, причем с обеих сторон, то есть, под шнуровкой и в передней части.

Вы еще куда-нибудь заезжали, кроме корчмы в Бакше? Да или нет?

Нет. Это может подтвердить и Мартин, если он вообще что-то помнит.

Когда вы приехали домой?

Было около пяти пополудни.

Кто вам помогал при разгрузке?

Мы с извозчиком толкали шкафы по снегу, как санки. Это была моя идея.

Вам кто-нибудь при этом помогал?

Никто.

Где были ваша жена и дети?

Когда я отпер дверь, то увидел, что они в спешке покинули квартиру.

На основании чего вы сделали вывод, что они покидали квартиру в большой спешке?

Мне сразу бросились в глаза книги и школьный картонный ранец на ремнях. Все лежало в большом беспорядке на столе в кухне и на деревянном ящике под окном. Книги были раскрыты, содержимое пенала разбросано. Постель была не застелена, часть стены, которую должны были побелить за время моего отсутствия, не побелена, а ведро с кистью стояло у стены, где были ясно видны два-три мазка кистью, взмах которой кто-то резко прервал.

Вы обратились к своим родственникам?

Нет. Я спросил только господина Германа, соседа, окна которого выходят на наш двор, не видел ли он случайно, как моя жена и дети покидают дом.

Кто такой Герман?

Сапожник. Он нас несколько раз выручал, одалживал нам картошку, кукурузную муку, соль.

Что он вам сказал?

Около десяти утра он видел жандармов, которые, судя по всему, искали меня, а сразу после их ухода он увидел, как моя жена и дети в большой спешке покидают дом. На мой вопрос, знает ли он, в каком направлении они ушли, он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону леса.

Вы еще кого-нибудь расспрашивали?

У бревен на реке я встретил некую госпожу Фани, «даму третьего разбора», как она сама себя называет, местную дурочку. Когда я к ней приблизился, она схватилась за веревку, которую носит под юбкой, и убежала без оглядки.

Как вы это объясняете?

Полагаю, с ней что-то не так.

Вы еще кого-нибудь спрашивали?

По дороге я встретил деревенского почтальона, сказавшего мне, что ему кажется, как несколько часов назад он видел мою жену и детей быстро шагающими в направлении Римской дороги. Тогда я понял, что мне лучше всего дождаться их дома, чтобы, если они вернутся, опять не возникло новое недоразумение. К тому же, я устал, и нога у меня сильно болела. Они вернулись, только когда стемнело.

Почему вы не обратились к своим родственникам?

Я считал, что они могли бы и сами мне сказать о таких важных вещах. К тому же, я был уверен, что они наблюдали за мной из-за занавески.

Где все это время были ваша жена и дети?

Они прятались в рощице на другом берегу реки. Здесь была пастушья хижина, в которой они укрылись. Они вернулись домой промерзшие и напуганные.

Почему вы сразу не явились по повестке, которую для вас оставили жандармы?

Поскольку из-за усталости и больной ноги я не мог тем же вечером отправиться в дорогу, я зашел к господину Фегеру, арендатору, спросить совета. Он сказал мне, что не может давать советов по такому деликатному делу, но, если потребуется, он подтвердит, что в тот вечер я к нему заходил.

Вы раньше беседовали с господином Фегером, арендатором?

Впервые я его встретил после нашего приезда в село. Тогда он мне сказал, что было бы гораздо лучше, если, бы я не был под его надзором, потому что он не любит иметь дело с полицией. Второй раз мы встретились, когда он вмешался из-за слишком громкой ссоры с моим родственником Жоржем. Кто знает, что Жорж ему наговорил.

Что у вас с ногой?

Похоже, что во время того инцидента на принудительных работах, один из охранников кованым ботинком разбил мне голень. К счастью, не сломал.

У вас есть справка от врача об этой травме?

Нет.

Кто вас лечил?

Господин Яков Герцог.

Где и когда вы познакомились с Герцогом?

Герцог появился в Ковине накануне моего второго отъезда. Здесь он одно время работал врачом-стажером. Потом я его опять встретил, совсем недавно, в рабочем отряде на кирпичном заводе.

Продолжайте.

Поскольку на следующий день после того события я заметно хромал, когда мы возвращались с работ, доктор Герцог подошел ко мне и сказал, что было бы неплохо зайти к нему, показать ногу. Тем более, что я жаловался на невыносимые боли, синяки и отек. Он жил на Греческо-Школьной улице. Я пошел с ним в тот же день, и он осмотрел ногу. Сказал, что мне необходим покой, но кость, судя по всему, не задета, по крайней мере, так ему кажется. Истинное положение вещей можно было бы установить только рентгеном.

Продолжайте.

Это все.

Когда Герцог исчез из рабочего отряда?

Спустя несколько дней. Утром его не было на поверке. В тот день охранники были очень грубыми.

Известно ли вам, что с ним произошло?

Он скрывался где-то в Пеште, под чужим именем, вместе со своей женой. В тот момент, когда следователи постучались в дверь его квартиры, Герцог с женой проглотили цианистый калий.

Кто рассказал вам подробности смерти Герцога?

Оптик Филип Ульман.

Кто это — Филип Ульман?

Ульман держал мастерскую оптики на Святосавской улице, но недавно она закрылась. Ульман с женой живет во дворе того же дома. Я попросил его, после того инцидента, кое-что для меня сделать, но он сказал, что все инструменты и материалы опечатаны в мастерской, и что он ждет разрешения властей снова начать работать. Тогда же он направил меня к Йовану Бенедеку, Дунайская набережная, дом 8, который вставил мне новое стекло, вместо разбитого, по сниженной цене.

Кто такой Йован Бенедек?

Мать Бенедека — католичка, родом из Шопроня, а сам Бенедек тоже женат на католичке, некой Юлии Алмаши из Суботицы. После двух недель, проведенных в следственной тюрьме, был отпущен на свободу. Благодаря хлопотам каких-то влиятельных друзей его матери мастерскую ему вернули, а разрешение на работу продлили.

Вы раньше были знакомы с Бенедеком?

Нет.

Ваши родственники, а именно Джула (Жорж) Бороска, заявили жандармам, что вы уехали в Будапешт.

Я действительно имею намерение на днях поехать в Будапешт, но они могли знать, что я еще не уехал.

Что у вас за дела в Пеште?

Я попытаюсь через министерство путей сообщения повлиять на комиссию, которая, по моему мнению, неправомерно и несправедливо снизила мою пенсию по инвалидности.

Это единственная причина вашей поездки?

Зубной протез, который мне подремонтировал Лебл, очень натирает. Поэтому я намереваюсь зайти к некоему Барни, рекламу которого я видел в газете. Зубные протезы по умеренным ценам, с десятилетней гарантией.

Кто такой Лебл?

Лебл был со мной на принудительных работах, а потом вдруг исчез. Позже я узнал от Герцога, ныне покойного, который вместе с ним сидел в следственной тюрьме, что Лебла приговорили к смертной казни и повесили. На виселицу его вздернули полумертвым. Стопа на одной ноге у него загноилась, из-за побоев, а на голени была большая открытая рана, в которой белели кости.