ПГТ Крапивное. Том первый

Носит руки нараспашку,

Ноги годные прыжкам,

Разрешённую рубашку

Только лучшим порошкам,

Белоснежные манжеты,

Длинный зонтик без дождя,

Очень важный для сюжета,

Всё узнаешь, обождя.

Он передним носит планом

Крупный рот на три глотка,

А в кармашке специальном

Уголочек от платка,

Задним планом носит хвостик

От каштановых волос,

Ростислав, но можно Ростик.

Сцена первая. Колхоз.

Вечереет. Блеют утки.

Вдоль коровьих тёплых куч

Дружно пахнут незабудки

Ряд деревьев, скажем, груш,

Ряд кустов, положим, розы,

Трактор, сеялка, механик.

Об телёнка лошадь трётся

В целях, видимо, нахальных.

На механике тулупчик,

Жирный нос, седая прядь,

Пляшке — друг, труду — прогульщик,

Ростиславу — старший брат.

Он идёт нетвёрдо с почты,

Жмутся сажени в плечах,

Иногда в кармане кой-что

Нежно звякнет об гранчак.

Вот он дома. Бьёт супругу,

Жалко бедную до слёз,

Пролетает, слышно, муха.

Что поделаешь… колхоз.

Подустал чутка механик,

Стало ужинать пора.

Самогон, сметана, драник,

Едут с поля трактора.

Всяку технику по звуку

Различает. Молодца!

Заодно не слышно муху.

Или вылетела вся.

Вот письмо. Нам пишет Ростик.

Ровным почерком: Привет.

Как дела? Приеду в гости

Приблизительно в обед

Девятнадцатого, отпуск,

Утомился, то да сё,

Баня, девки, нужен попуск,

Позаботься обо всем.

Наш механик чешет в пузе,

Выпьет, крякнув про задрот,

Для надёжности закусит

И супругу колотнёт.

Вскоре ночь дела итожит

Развлечения — на спад,

Спит, обняв телёнка, лошадь,

Утки тоже как-то спят.

Сцена два. Столичный город.

Та же ночь. На мостовой

Наш герой лежит, упорот

Чем-то смешанным с травой.

Рядом тело. Длинный зонтик

Не спеша, торчит из губ.

Был милиции работник,

А теперь обычный труп.

Зонтик вышел из затылка

И вонзился в тротуар.

Тело трупа без ботинка,

Очень сильный был удар.

Ростик рад собой, но помнит

Не особо чтобы всё.

Этот труп… к чему он клонит?

Или к бегству, или в сон?

Почему он милицейский,

А не чей-нибудь другой?

Вообще расклад не детский,

Даже, может быть, плохой.

Но, однако, вот же сила!

Вот же, метко! Прямо в рот.

И торчит, гляди, красиво.

Ростик думает. Встаёт.

Дело, стало быть, такое,

Буду более чем крут,

Зонтик вытащив, ногою

Упираясь трупу в грудь.

Слово с делом недалече.

Характерный хруст костей.

Не сломать бы нужной вещи

Об остатки челюстей.

Не нажать бы этой кнопки.

Йоб! Нажалась самова.

Зонт открылся. Без коробки

Черепная голова.

Сцена третья. Ростик дома.

На руке его хомяк.

Оба смотрят удивлённо.

Я, наверное, маньяк,

Ростик думает. Погладит

Невесёлого зверька.

Остальная яйца гладит,

Независимо, рука.

Надо к брату. Шорты, кеды,

Баня, девки, огород,

Постороннего предмета

Никому не тыкать в рот.

Говорит ему зверушка:

Поезжай уже, ага?

Лист бумаги. Авторучка.

Тёплый свет от ночника.

Город тихий и весенний.

Что за тяжесть на душе?

Не спеши. В четвёртой сцене.

Кстати, вот она уже.

Утро раннее в колхозе.

Отключили петушков.

Председатель вышел в позе

Перегара и мешков.

Сел под дерево погадил.

Шла аптекарша. Проник.

Потому что — председатель.

Есть вопросы? Никаких.

Кто не входит в подчинённых

Чем пораньше, тем лучшей,

Тех не держат в чемпионах,

Гонят с должности взашей.

Он налил себе чего-то,

Нам отсюда не видать.

Организм заработал.

То есть начал председать.

Козы. Несколько. Пасутся.

Животом возлёгший пёс

Блошку выкусил со вкусом,

Поохотился, небось.

Спит механик. От поломок,

Для работы, нет вестей.

Скачет радостный теленок

С новой лошадью в постель.

Поле тихое. Люцерна.

Ни один не дрогнет лист.

Освещающая ферму

Красота коровьих лиц.

Хоть бери на аватарки,

Щурят очи по-людски.

Снизу пухлые доярки

Бодро дергают соски.

Спит механик беззаботно,

На супруге прямо спит,

Вдруг невежливые кто-то

Начал в двери колотить.

На пороге, только вышли,

Предъявляет документ

Милицейский, весь обычный

Головы в нём просто нет.

По формальному подходу

С фото нечего сличать.

Но кому скандал охота?

Есть тем более печать.

А скандалы не нужны нам.

Проходи, незваный гость,

Голова с таким режимом

Щей не кушает, авось,

А не то бы нам не жалко,

Есть и драники, и фрукт,

Самогоновая чарка,

Натуральнейший продукт.

Лебезят такие, значит.

И подшучивают вскользь

Лейтенант, хотя и младший,

Поднимает руку гость,

Говорит он (чем не ясно):

Ваши речи — ни к чему,

Вообще не напрягайся,

Если хочешь, бей жену,

Хоть верти на члене чайник,

Это всё меня не прёт,

Не волнует, не печалит,

Но как раз наоборот.

Поживу у вас, покуда

Не доедет Ростислав.

Жить на стуле этом буду,

Дабы, жидкость расплескав,

Вам кровати не испортить.

Понимаете ли, очень

Мной не выгодно трясти.

Говорить когда окончил,

Сразу руку опустил.

Сцена пятая. Всё там же.

Чайник вертится. Обед.

Член дыбится эпатажно.

Головы, как раньше, нет,

На известном персонаже,

Но с милицией не спорь,

Дело органов — не наше,

Там фантазии простор,

А у нас телёнок, козы,

Председатель топчет баб,

Не стоптал пока не поздно

Мы механики хотя б.

Слышно муху. Входит Ростик.

Длинный зонт и все дела.

Гость становится на мостик.

Опа! Жидкость потекла.

Опа! Всех и затопило.

Неожиданно же, бля,

Утонуло всё, что было,

Весь колхоз, и все поля,

И доярки, и спорудки.

Вот такой коварный гад,

Только выжили, кто утки,

Да и то не все подряд.