ПГТ Крапивное. Том первый

Сегодня что, среды помимо?

Окей, среда. Но что ещё?

Пускай оградой пантомима,

Разбитый сад параличом,

Но что ещё? Понятно, складки

На боевом окрасе рва.

Плюща и кочек лихорадки,

Обрывки сов. Но что сперва?

Или какое-то число

Быть может, дата, вроде праздник?

Но и число не доросло,

И ничего, из сообразных

Такой, нам кажется, среде,

Не дружит с датами нигде,

И никогда. Итак, среда.

Как говорят, скажи три да,

И возражений, сколь бы связных,

Не измещает череда

Сигнальных душ богобоязных,

Они летят на свой маяк

И не существенны нияк.

Имелся если б интерес

Для измещать, имело б вес.

Но не рождают возражений

Их совокупности движений.

Я — не они. При мне октябрь.

Число — четыре. Год — семнадцать

И плюс две тыщи, но не парь,

Мы про сперва, а не сорваться

Креста и — фью, как было встарь.

Имел навара с этих фью?

Давай тетрадку разграфлю,

Чтоб ты записывал ровнее

Про все навары, вечну жизнь

Все ништяки, что иже с нею

И остальную заебись.

Вот ты пока копаешь память,

(Она ж полна) и дрочишь слог,

Среда. Четвёртое. Параметр,

Географически, — силок,

И я такой себе, в силке,

Ну, типа пойманный, позволю

Себе вещать про что на волю

Пора и прочее. Строке

Не убывает от вещаний,

Среде — отобитавших в ней,

Где снов обрывки — план начальный,

А мы — из самых тех парней,

Кто вообще не спит. Ну да,

У нас четвёртое, среда.

Куда уж спать? Поспим за пятым,

Не столь четвёртым и средатым.

Взять холодильник. Холодит.

На нём магнитик. Он с едою.

Его открой — отличный вид,

Его закрой — и дремлет, стоя.

Упал магнитик. со средою

Они похожи. Да-да-да,

Такая в точности среда.

Внутри — красиво. Вне — паскудно,

Эмалированная дверца,

Все остальные дни оттуда

Опали, нам не отвертеться.

Опали. Надо четверга?

Ищи магнитики, ага?

Кому найти, собрать и, склеив,

Перескочить, минуя ночь,

От всех бруно и галилеев,

За что они бы напророчь,

Тому достанется билетик

На бенефисы мёртвых этих.

То крутят ось, а то годинник

Переведут туда-сюда.

Но мне милее холодильник.

И я в халате. И среда.

Гудит кофейная машина,

Чирикнет вяло воробей.

Его одёрнешь, как мужчина,

Он затыкается, плебей.

Несёшь свинине отрубей,

Рекомендуешь, без нажима,

Давай, свининушка, испей,

Подъешь, почавкай, няма-няма,

И без нажима та метёт.

Стоит среда, как голограмма,

Иных не ведая забот,

Помимо нас ввести в оману.

Раскинув свой фальшивый свод.

Какой там свод… держи карманы

Куда бы шире, но держи.

Дрянной картон, и крепежи

Видны картона к сточной яме,

Сачка просверленный фасон,

И под сачком звенит шмялями

Весь пресловутый шмелезвон.

Был обитателем сачка

И автор этого стишка,

Но, взяв безвыходную ноту,

Кружить пристроился к шмелям

Внутри семнадцатого года

И по четвёртым октябрям.

Когда бы выход был возможен,

Не ошивался бы средой,

За новым днём ходил бы к боже

Как в холодильник за едой.

Но ничего. Итак, не плохо.

Когда безмолвствует курант,

Для развлечений праздным слогом

Шмели не худший вариант.