Пионер, 1949 № 02

- Зачем вы пришли? - дерзко спросил Саша.

Завтра он будет стоять перед ребятами в зале. Саша резко повернулся, как будто путь преградила стена, - идти больше некуда.

Если б можно было рассказать маме! Всё. О том, как он отделился от класса… Он изменил ребятам. Это всем ясно, он невероятно подвёл их. Мама! Ты представить не можешь, какой небывалый позор на тебя свалится завтра.

Должно быть, Саша очень долго ходил по улицам. Он не заметил, как солнце спустилось за крыши, в небе угас сверкающий свет, снег потускнел.

Быстро меркнут декабрьские дни.

Мальчик всё шагал и шагал. Вперёд. Назад. Каким-то образом он очутился на пустыре за школой. Деревянные домики смотрели на него своими крохотными окнами в белых сквозных занавесках. По колено в снегу, Саша притаился за углом керосиновой лавки, и в мире не было человека грустнее его.

Вдруг он увидел Гладковых.

Первым движением Саши было куда-нибудь скрыться. Всё что угодно! Провалиться сквозь землю. Вот до чего он дошёл! Он бежал от друзей, от мамы, из дому, он убежал бы и от завтрашнего комсомольского собрания, если б было куда убежать. Трус! Саша себя ненавидел.

Но так как Гладковы направлялись прямо к нему с явным намерением рассчитаться за вчерашнее столкновение с Юлькой, он подавил в себе горе и придал лицу выражение полного презрения к опасности. Но ноги его в коленках дрожали, потому что он очень устал

за сегодняшний день и был голоден. Ему хотелось сесть в сугроб и поплакать.

- Зачем вы пришли? - дерзко спросил Саша, но в сердце его шевельнулась надежда: «Юлька и Костя! Они могли придти за другим».

- Мы гуляем. Ты разве не видишь? - сказала с вызовом Юлька.

Она заложила руки за спину.

- Здесь красиво. Мы просто смотрим природу.

И, вскинув голову, она полюбовалась снежным гребнем на крыше, потому что, право, нечем было ещё любоваться: до самой школы тянулся пустырь, слева дома заслоняли закат.

- А вчера я упала нарочно.

- Юлька! Для чего мы его искали весь день? - спросил с удивлением Костя, который не умел притворяться даже в самой незначительной мере.

- Я не знаю. Ты видишь, ему весело и без нас.

Неизвестно, зачем понадобилось Юльке потешаться над Сашей: кто когда веселился с таким убитым лицом? Но она повторила упрямо:

- Ему очень весело!

Тогда он пошёл. Что же здесь оставаться? Но он не сделал и шага, Юлька схватила его за плечо, и Саша увидел такое участие и тревогу в её тёмных глазах, что, потерявшись, сказал:

- Со вчерашнего дня я всё один и всё думал.

- Ну сейчас! Тогда мы сейчас! - бестолково, громко, растерянно крикнула Юлька. - Костя, давай-ка скорей! Мы всё решим. Мы обсудим.

- Но что обсуждать?

Саша вдохнул глоток морозного воздуха, в груди стало немного просторней, Саша сказал:

- Меня не примут в комсомол.

И Юлька, которая не уступала в бесстрашии любому, самому храброму мальчику, опустила глаза и попросила беспомощно:

- Костя! Всё-таки надо решить. Костя собрал всё своё мужество:

- Могут не принять, Саша, но через полгода тебя уже, наверное, примут.

Они замолчали. Напротив, в деревянных домишках, за белыми занавесками, зажёгся огонь; небо сразу густо засинело над крышами. Голубые сумерки опустились на землю, на пустыре было одиноко и тихо. С крыши сорвалась и со стеклянным звоном разбилась под ногами ребят ледяная сосулька.

- Костя, сбор прошёл хорошо? - с грустной улыбкой спросил Саша.

Как недавно были эти счастливые дни! Они трудились вместе, рисовали картинки к истории Сэма!

- Сбор прошёл хорошо, - ответил Костя, заливаясь румяннем. - Мы решили на пустыре сделать гору… Саша! - он смущённо помолчал, раскапывая носком валенка снег. -Саша, а ты завтра расскажи ребятам всё честно. Конечно, трудно мириться, если поссорился с целым классом. Но ведь ты сам виноват.

Снова набрав полную грудь чистейшего, свежего воздуха, Саша сказал:

- У меня ещё есть беда.

- Какая? - живо откликнулась Юлька.

- Приехала мама.

Юлька обменялась с братом удивлённым взглядом и осторожно спросила:

- Саша, что ты сказал? Мне не очень понятно. Какая беда?

- Мама приехала, а я всё скрыл от неё. Она не догадывается и очень весёлая, и я теперь ничего не могу ей сказать.

- Не можешь? - переспросил с возмущением Костя, он был снова разочарован в товарище. - Почему? Из-за трусости?… Я думал, Саша, у тебя есть убеждения. Если ты с убеждениями, ты обязан сказать. Если ты скроешь… Ну, уж не знаю…

Он отвернулся. Это был челопек, который не признавал середины: он уважал или нет.

- Ты не знаешь, о чём я говорю! - крикнул в бешенстве Саша; в груди его клокотали обида и гнев. Теперь все о нём подозревают плохое. Только плохое! Даже друзья.

Невольно он сжал кулаки. Но Юлька встала между товарищами.

- Объясни, Саша, - доверчиво попросила она.

У него всё ещё стучало сердце, сбившись с ритма. Но когда тебе доверяют…

- Мы достигли в медицине новой удачи, - сказал Саша. - Завтра мама делает доклад в Академии. У мамы сегодня победа за десять лет работы. И вы знаете, у неё была бы раньше победа, если б не я! Я мешал, потому что был маленький. Вы понимаете, советские учёные нашли новый способ оперировать опухоли!

- Ура! Браво! Я поняла! Саша, доклад в Академии?

- Да. И, кажется, будут иностранные корреспонденты. Представляешь, как капиталисты надуются? Они там вешают негров, сажают коммунистов в тюрьму. А мы изобретаем всё самое лучшее. Сколько мы изобретаем всего! Какое всё-таки счастье!

Но тут Саша вспомнил, что сам он невероятно несчастлив, и угрюмо замолк. Костя в замешательстве кашлянул:

- Если ей рассказать, пожалуй, сорвёшь настроение. Твоей маме, я подразумеваю. Пожалуй, она переживать будет очень. Как бы не провалила доклад.

- А я о чём говорю? - горько ответил Саша. - А я из-за чего мучаюсь? Должен сказать. И нельзя.

- Нельзя! Ни за что! - бурно вмешалась Юлька. - С ума вы сошли, если только расскажете. Саша, переживай как-нибудь сам,. чтоб она не заметила.

Снова что-то тяжёлое навалилось Саше на‹грудь.

- Попробуй-ка ты, - ответил он сдавленным голосом. - Мама всегда узнаёт по глазам. И теперь, наверное, догадается.

Юлька посмотрела на мальчика и сказала. застенчиво:

- Смешной, по твоим глазам догадаться нетрудно. Ну, пойдём.

- Куда мы пойдём? - оторопев, спросил. Саша.

Юлька сдвинула шапку высоко на затылок, что придало ей очень решительный вид.

- С тобой. К вам. Костя, нельзя провалить завтра доклад, ведь верно? Как я радуюсь, когда наши в чём-нибудь добьются победы! А если добивается советская женщина, я особенно радуюсь. Так горжусь, точно это сделала я…

Синий вечер. Небо. Слабые лучики звёзд. Под ногами звонкий хруст снега. Огоньки в окнах голубые, красные, жёлтые.

(Окончание следует.)