Пир для Воронов

Создатель королев

Под палящим солнцем Дорна богатство измерялось как золотом, так и количеством воды, поэтому каждый колодец ревностно охранялся. Но колодец Шендистоуна иссох еще сто лет тому назад, поэтому его охрана ушла в более обильное влагой место, покинув свое скромное укрытие с тонкими колоннами и тройной аркой. Теперь пески снова постепенно отвоевывали свое.

Арианна Мартелл прибыла с Дреем и Сильвой на закате, когда сплетенный на западе ковер из золотых и пурпурных красок и облаков запылал кроваво-красным. По мере того, как опускались сумерки, руины тоже обагрились закатными красками. Упавшие колонны светились розоватым свечением, красные тени ползли вдоль трещин по каменным полам, а пески сменили цвет с золотого на оранжевый, а затем и на пурпурный. Гарин опередил их на несколько часов, а рыцарь по прозвищу Темная звезда — на целый день.

— Какое прекрасное место, — Отметил Дрей, помогая Гарину поить лошадей. Они привезли воду с собой. Песчаные лошади Дорна были быстрыми и неустанными, и могли пройти огромный путь, длиной в многие лиги, когда иные лошади уже бы пали, но даже они не могли обходиться без воды. — Как ты узнала об этом месте?

— Мой дядя брал меня сюда с Тиеной и Сареллой. — Воспоминания вызвали у Арианны улыбку. — Он ловил здесь гадюк и показывал Тиене безопасный способ добыть из них яд. А Сарелла переворачивала камни, затем сметала песок с мозаики. Ей хотелось побольше узнать о живших здесь прежде людях.

— А чем занимались вы, принцесса? — спросила Пятнистая Сильва.

«Я сидела за колодцем и представляла себе, что это какой-то рыцарь похитил меня и привез сюда, чтобы связать свою жизнь с моей», — вспомнила она. — «Он высокий и крепкий мужчина, с черными глазами и с вдовьим выступом волос на лбу». — Воспоминания вызвали неловкие ощущения. — Я мечтала, — ответила она, — и когда солнце скрылось, я сидела на коленях дяди и умоляла его рассказать сказку”.

— У принца Оберина всегда наготове было множество историй. — В тот день Гарин тоже был с ними. Он был молочным братом Арианны, и они были неразлучны с тех пор, как научились ходить. — Я помню, в тот раз он рассказал о нам Принце Гарине, именем которого меня назвали.

— Гарин Великий, — вставил Дрей. — Чудо Ройна.

— Да, тот самый. Он заставлял Валирию дрожать.

— И они дрожали, — сказал сир Герольд, — а потом убили его. Если бы я отправил четверть миллиона людей на верную смерть, назвали бы меня за это Герольд Великий? — Он фыркнул. — Пожалуй, я лучше останусь Темной звездой. По крайней мере это мое собственное прозвище. — Он вынул свой меч, сел на край иссохшего колодца и принялся править свой меч точильным камнем.

Арианна осторожно за ним наблюдала. — «Он достаточно благородного происхождения, чтобы стать достойным супругом», — размышляла она. — «Отец поставит под сомнение мой вкус, но наши дети будут прекрасны, как повелители драконов». — Если и был в Дорне мужчина красивее, ей он был неизвестен. Сир Герольд Дэйн обладал орлиным носом, высокими скулами, сильной челюстью. Он был всегда гладко выбрит, но его густые волосы ниспадали на его плечи как серебряный ледник, разделенный полоской цвета полночи. — «Однако, у него очень жесткий разрез губ, да и язык ужасный». — На фоне умирающего солнца, его глаза казались черными. Он сидел, натачивая сталь, но она видела их и с более близкого расстояния, и знала, что они были фиолетовые. — «Темно-фиолетовые. Темные и злые».

Он, должно быть, почувствовал ее взгляд, потому что поднял глаза, встретился с ней взглядом и улыбнулся. Арианна почувствовала, как запылало лицо. — «Мне не следовала его приводить. Если он бросит на меня подобный взгляд, когда здесь Арис, прольется кровь». — Чья именно, она не могла сказать точно. По традиции, королевские гвардейцы были лучшими рыцарями всех Семи Королевств… Но Темная звезда был Темной звездой.

В пустыне дорнийские ночи были холодны. Гарин собрал дров, выбеленные ветви деревьев, которые погибли от засухи сотню лет назад. Дрей, насвистывая, соорудил костер и высек искры огнивом.

Когда занялось пламя, они уселись вокруг костра, и пустили по кругу мех с летним вином… кроме Темной звезды, который предпочел пить несладкую воду с лимоном. У Гарина было отличное настроение, и он развлекал их последними сплетнями Дощатого города в устье Зеленокровной, куда приплывали речные сироты торговать с карраками, когами и галерами из Узкого моря. Если верить морякам, восток был наводнен чудесами и ужасами: восстания рабов в Астапоре, драконы в Кварте, серая чума в Йи Ти. На Островах Василиска объявился новый пиратский король, который совершил набег на Город Высоких Деревьев. А в Квохоре взбунтовались последователи красных жрецов и попытались сжечь Черного козла. — И Золотая Компания разорвала контракт с Миром, едва мирийцы собрались идти войной на Лис.

— Их перекупили лиссенцы, — Предположила Сильва.

— Умные лиссенцы, — Сказал Дрей. — Умные, малодушные лиссенцы.

Арианна знала больше. — «Если у Квентина есть за спиной Золотая Компания… Их клич: Под позолотой злой клинок. Тебе понадобятся мечи и очень много, братец, если ты попытаешься отпихнуть меня в сторону». — Арианну любили в Дорне, Квентина же почти никто не знал. И никакие наемники не могла это изменить.

Сир Герольд поднялся.

— Пойду-ка, отолью.

— Смотри куда идешь, — предупредил Дрэй. — Принц Оберин давно не добывал яд местных гадюк.

— Я был вскормлен на яде, Долт. Любая укусившая меня гадюка, об этом пожалеет. — Сир Герольд скрылся в разрушенной арке.

Когда он ушел, оставшиеся обменялись взглядами.

— Простите меня, принцесса, — сказал Гарин тихо, — но мне не нравится этот человек.

— Жаль, — сказал Дрэй. — Мне кажется он на полпути к тому, чтобы влюбится в тебя.

— Он нам нужен, — напомнила им Арианна. — Возможно, нам пригодится его меч, и, что более вероятно, нам может понадобиться его замок.

— Высокий Приют не единственный замок в Дорне, — заметила Пятнистая Сильва, — и у вас есть другие рыцари, которые вас любят. Дрэй, например.

— Да, так и есть, — подтвердил он. — У меня отличная лошадь, и прекрасный меч, и моя доблесть вторая по счету… ну, в общем, одна из нескольких.

— Более вероятно, из нескольких сотен, сир, — сказал Гарин.

Арианна оставила их наедине с их шутливой перепалкой. Дрэй и Пятнистая Сильва были ее самыми близкими друзьями, за исключением ее кузины Тиены, а Гарин подтрунивал над ней с тех пор, как они вместе сосали молоко из груди его матери, но сейчас она была не в настроении шутить. Солнце село, и небо было усыпано звездами. — «Как много». — Она прислонилась спиной к тонкой колонне и размышляла, смотрит ли ее брат на эти же звезды сегодня вечером, где бы он ни был. — «Видишь вон ту белую звезду, Квентин? Это звезда Нимерии. Она горит ярче всех, а за ней тянется молочная лента — это десять тысяч ее кораблей. Она горела ярко, как любой мужчина, и я тоже буду. Ты не отберешь у меня того, что принадлежит мне по рождению!»

Квентин был очень молод, когда его отослали в Айронвуд. Слишком молод, если верить их матери. Норвоши не отдают своих детей на воспитание, и поэтому леди Мелларио так и не простила Принца Дорана, за то, что он забрал у нее сына:

— Мне это нравится не больше, чем тебе, — снова слышала она слова отца, — но существует долг крови, а Квентин единственная монета, которую примет Лорд Ормонд.

— Монета? — кричала мать. — Он твой сын. Какой отец станет использовать свою плоть и кровь, чтобы оплатить свои долги?

— Королевского происхождения, — ответил Доран Мартелл.

Принц Доран до сих пор полагал, что его сын был с Лордом Айронвудом, но мать Гарина видела его в Дощатом городе, выдававшим себе за торговца. Один из его спутников сильно косил, совсем как Клетус Айронвуд, внебрачный сын лорда Андерса. За ними также следовал мейстер, специально обученный языкам. — «Мой брат не так умен, как полагает. Умный человек отплыл бы из Старого города, даже если это подразумевает большой крюк. В Староместе он мог остаться незамеченным». — У Арианны было много друзей среди сирот Дощатого города, и некоторые из них заинтересовались, почему принцу и сыну лорда вдруг вздумалось путешествовать под вымышленными именами и потребовалось плыть через Узкое море. Один из них пробрался ночью к ним через окно, снял замок с сундука Квентина и нашел в нем свитки.

Арианна многое бы отдала, чтобы убедиться, что это тайное путешествие через Узкое Море целиком инициатива Квентина… но свитки, которые он вез с собой, были запечатаны солнцем и копьем Дорна. Дальний родственник Гарина не осмелился вскрыть печать, чтобы их прочесть, но…

— Принцесса. — За ее спиной стоял сир Герольд Дэйн, наполовину скрытый в тени, наполовину освещенный звездами.

— Как пописали? — игриво спросила Арианна.

— Пески были мне признательны. — Дэйн поставил ногу на статую, которая вполне могла быть Девой, пока пески не изъели ее лицо. — Пока я отливал, мне пришло в голову, что ваш план может не принести вам желаемого.

— А чего же я желаю, сир?

— Освободить Песчаных Змеек. Отомстить за Оберина и Элию. Ну, как, знакомый мотив? Вы хотите попробовать на вкус немного львиной крови.

«Этого, и вернуть то, что принадлежит мне по праву рождения. Мне нужно Солнечное Копье, и трон моего отца. Мне нужен Дорн».

— Я хочу справедливости.

— Называйте это как хотите. Коронование Ланнистерской девчонки вам ничего не даст. Она никогда не сядет на Железный Трон. А вы не получите нужной вам войны. Льва не так легко спровоцировать.

— Лев мертв. Кто знает, какого из львят предпочтет львица?

— Того, что находится в ее собственном логове. — Сир Герольд вытащил меч. Он сверкал в звездном свете, острый, как ложь. — Вот, как начинают войны. Не золотой короной, а простой сталью.

«Я не убиваю детей».

— Уберите его. Мирцелла находится под моей защитой. А сир Арис не позволит причинить вред своей драгоценной принцессе, и вы это знаете.

— Нет, миледи. Я знаю, что Дэйны убивали Окхартов несколько тысяч лет.

От его заносчивости у нее перехватило дух. “Мне кажется, что Окхарты убивали Дейнов нисколько не меньше.”

— У всех нас есть собственные семейные традиции. — Темная звезда убрал меч. — Всходит луна, и я вижу, что приближается ваш идеал.

У него было острое зрение. Наездник на высокой серой лошади и в самом деле оказался сиром Арисом. Его белый плащ дерзко трепетал позади, когда он пришпорил своего коня по песку. Принцесса Мирцелла сидела в седле позади него, завернувшись в плащ с капюшоном, скрывающим ее золотые локоны.

Едва сир Арис помог ей спуститься, Дрэй приклонил перед ней колено.

— Ваша Величество.

— Моя повелительница. — Пятнистая Сильва следом опустилась на одно колено.

— Моя королева, я ваш. — Гарин рухнул на оба.

Сконфуженная Мирцелла схватила Ариса Окхарта за руку.

— Почему вы зовете меня Величеством? — спросила она жалобно. — Сир Арис, что это за место, и кто эти люди?

Он ей ничего не сказал? Арианна в вихре шелка вышла вперед, улыбаясь, чтобы ребенок почувствовал себя спокойнее.

— Все они мои верные и преданные друзья, Ваше Величество… и они также будут вашими друзьями.

— Принцесса Арианна? — Девочка заключила ее в объятья. — Почему они называют меня королевой? Что-то случилось с Томменом?

— Он попал в руки злых людей, Ваше Величество, — сказала Арианна, — и боюсь, они сговорились украсть ваш трон.

— Мой трон? Вы имеете в виду Железный Трон? — Девочка смутилась сильнее. — Он никогда не крал его, Томмен…

— … разве он не младше вас?

— Я старше на год.

— Это означает, что Железный Трон по праву ваш, — сказала Арианна. — Ваш брат всего лишь маленький мальчик, вы не должны его винить. У него плохие советники… зато у вас есть друзья. Дозволена ли мне честь, представить их вам? — Она взяла дитя за руку. — Ваше Величество, представляю вам сира Андрея Далта, наследника Лемонвуда.

— Мои друзья зовут меня Дрэй, — сказал он, — и для меня будет честью, если Ваше Величество тоже будет звать меня так.

Хотя у Дрэя и было открытое лицо и легкая улыбка, Мирцелла рассматривала его с осторожностью.

— Пока я не узнаю вас лучше, я буду звать вас сир.

— Как бы вы ни звали меня, Ваше Величество, я ваш человек.

Сильва прочищала горло, пока наконец Арианна не сказала: — Моя королева, позвольте мне представить вам Леди Сильву Сантагар? Мою дорогую Пятнистую Сильву.

— Почему вас так зовут? — спросила Мирцелла.

— Из-за веснушек, Ваше Величество, — ответила та, — Хотя все утверждают, что это потому, что я наследница Споттсвуда (Пятнистый лес).

Следующим был Гарин — долговязый, смуглый, длинноносый парень с нефритовой серьгой в ухе. — А этот весельчак, который вечно меня смешит — Гарин-сирота, — сказала Арианна. — Его мать была моей кормилицей.

— Мне жаль, что она умерла, — сказала Мирцелла.

— Она не умерла, милая королева. — Гарин сверкнул золотым зубом, который Арианна оплатила ему взамен выбитого ею. — Я из сирот Зеленокровной, вот что имеет в виду миледи.

У Мирцеллы будет достаточно времени, чтобы ознакомится с историей сирот на своем пути вверх по реке. Арианна повела будущую королеву к последнему члену ее маленького отряда. — И последний из тех, кого я представлю вам, но первый по храбрости — это сир Герольд Дэйн, рыцарь Звездопада.

Сир Герольд преклонил колено. В его темных глазах, бесстрастно изучавших ребенка, светился лунный свет.

— Был такой Артур Дэйн, — сказала Мирцелла. — Он был рыцарем Королевской Гвардии во времена безумного Короля Эйериса.

— Он был Мечом Зари. Он уже умер.

— Теперь вы — Меч Зари?

— Нет. Люди зовут меня Темная звезда, и я меч ночи.

Арианна отвела ребенка в сторону.

— Ты должно быть проголодалась. У нас есть финики, сыр, оливки и вода с лимоном. Хотя, тебе не следует есть или пить слишком много. После небольшого отдыха нам надо будет ехать. Здесь, в песках, всегда лучше путешествовать ночью, пока солнце не встанет над горизонтом. Так будет лучше для лошадей.

— И для наездников, — добавила Пятнистая Сильва. — Идемте, Ваше Величество. Вам надо согреться. Для меня будет честью, если вы позволите мне вам помочь.

Когда Арианна подвела принцессу к костру, она заметила за собой Сира Герольда.

Мой род насчитывает десятитысячную историю, восходя к началу времен, — пожаловался он. — Почему мой кузен — единственный Дэйн, которого кто-то помнит?

— Он был замечательным рыцарем, — вставил Сир Арис Окхарт.

— У него был замечательный меч, — ответил Даркстар.

— И такое же сердце. — Сир Арис взял Арианну за руку. — Принцесса, прошу вас на одно слово.

— Пойдемте. — Она отвела Сира Ариса подальше в развалины. Под плащом, на рыцаре был парчовый дублет, вышитый родовыми зелеными дубовыми листьями. На голове у него был легкий стальной шлем с острым шишаком, обмотанный на дорнийский манер желтым шарфом. Если бы не плащ, его можно было бы принять за самого обычного рыцаря. Плащ был сшит из блестящего белого шелка, светлого как лунный свет и легкого как бриз. — «Такой плащ ни с чем не спутаешь. Доблестный дурак».

— Что знает ребенок?

— Довольно мало. До того, как мы покинули Королевскую гавань, ее дядя напомнил ей, что я являюсь ее защитником, и что любые приказы, которые я даю ей, для ее же безопасности. Она тоже слышала выкрики на улицах, взывающие к мести. Она знает, что это не игра. Девочка смела и мудра не по годам. Она делала все, что я ни попросил, и не задавала вопросов. — Рыцарь взял ее за руку, огляделся, и понизил голос. — Есть и другие новости, которые тебе следует знать. Тайвин Ланнистер мертв.

Это было шоком для нее. — Мертв?

— Убит карликом. Королева присвоила регентство.

— Да?

«Женщина на Железном Троне?» — Арианна обдумала эту новость и решила, что это к добру. Если лорды Семи Королевств привыкнут к правлению королевы Серсеи, им будет гораздо легче склонить колени перед королевой Мирцеллой. Лорд Тайвин был опасным противником. Без него враги Дорна станут намного слабее. — «Ланнистеры убивают Ланнистеров, как мило».

— Что стало с карликом?

— Он сбежал, — сказал Сир Арис. — Серсея пообещала титул лорда любому, кто доставит ей его голову. — Во внутреннем дворе, крытом черепицей и наполовину занесенном песком, он прижал ее спиной к колонне и поцеловал. Его рука скользнула к ее груди. Он целовал ее долго и страстно, а руки пытались поднять ее юбки, но Арианна вырвалась из его объятий и рассмеялась: — Я вижу, что это приключение возбуждает тебя, сир, но у нас нет на это времени. Обещаю тебе, все будет позже. — Она тронула его подбородок. — Были какие-либо проблемы?

— Только Тристан. Он хотел сидеть рядом с кроватью Мирцеллы и играть с ней в цивассу.

— Я говорила тебе, у него была краснуха в четыре. Она бывает только раз. Ты должен был сказать ему, что Мирцелла заболела серой чумой, и он бы на выстрел к ней не подошел.

— Мальчик, возможно, но только не мейстер его отца.

— Калеотт, — сказала она. — Он пытался ее навестить?

— Нет, едва я описал ему красные пятна на ее лице. Он сказал, что с этим ничего не поделаешь, раз уже заболел, и дал мне склянку с успокаивающей мазью, чтобы смягчить зуд.

Никто из детей старше десяти еще не умирал от краснухи, но для взрослых эта болезнь может быть смертельна, а мейстер Калеотт в детстве ей не переболел. Арианна знала, что у нее краснуха была в восемь.

— Хорошо, — сказала она. — А служанка? Она убедительна?

— Издали. Карлик именно для этого ее и выбрал из многих девочек более благородного происхождения. Мирцелла помогала накрутить ей волосы и сама нарисовала пятнышки на ее лице. Они дальние родственники. Ланниспорт кишит Ланнисами, Ланеттами, Лантеллями, и младшими Ланнистерами, а половина из них обладает такими же золотыми волосами. Одетая в платье Мирцеллы, с мазью мейстера на лице… она бы наверно обманула даже меня, в полутьме. Было гораздо сложнее найти мужчину, способного заменить меня. Дэйк ближе всего мне по росту, но он слишком толст, поэтому я обрядил в свои доспехи Ролдера и приказал ему держать забрало опущенным. Этот мужчина на три дюйма ниже меня, но надеюсь никто этого не заметит, если только я не буду стоять рядом для сравнения. В любом случае он будет находится внутри покоев Мирцеллы.

— Нам нужно всего несколько дней. К тому времени, принцесса будет вне досягаемости моего отца.

— Где? — Он притянул ее к себе и уткнулся носом ей в шею. — Пришло время рассказать мне о второй части твоего плана, как думаешь?

Она засмеялась, оттолкнув его прочь. — Нет, нам пора.

Когда они выдвинулись из сухих и пыльных руин Шендистоуна, направившись на юго-запад, луна как раз короновала созвездие Лунной Девы. Арианна и Сир Арис возглавили отряд, разместив Мирцеллу на резвой кобыле между собой. Гарин ехал сразу за ними в паре с Пятнистой Сильвой, а оба дорнийских рыцаря пристроились сзади. Нас семеро, вдруг осознала Арианна. Она не думала об этом раньше, но это было хорошим знаком. — «Семь путников на пути к победе. Когда-нибудь менестрели всех нас обессмертят». — Дрэй хотел, чтобы их было больше, но это могло привлечь ненужное внимание, и каждый новый человек добавлял риск предательства. — «По крайней мере, этому ты, отец, меня сумел научить». — Даже будучи моложе и сильнее, Доран Мартелл всегда был осторожным человеком, отдававшим дань молчанию и тайне. — «Пришло время для него снять с себя бремя, но я не унижу его честь или его личность». — Она вернет его обратно к его Водным Садам доживать свой век, окруженный смеющимися детьми и ароматом лайма и апельсинов. — «Да, и Квентин составит ему компанию. Как только я короную Мирцеллу и освобожу Змеек, весь Дорн встанет под мои знамена». — Айронвуд может вступиться за Квентина, но в одиночестве он не представляет угрозы. Если переметнутся к Томмену и Ланнистерам, ей придется приказать Темной звезде уничтожить их под корень.

— Я устала, — пожаловалась Мирцелла спустя несколько часов в седле. — Далеко еще? Куда мы едем?

— Принцесса Арианна везет Ваше Величество в место, где вы будете в безопасности. — Уверил ее сир Арис.

— Это долгое путешествие, — сказала Арианна, — но дорога станет легче, едва мы доберемся до Зеленокровой. Там нас будут ждать несколько людей Гарина, из речных сирот. Они живут на лодках, и плавают вверх-вниз по Зеленокровой и ее притокам, ловя рыбу и собирая фрукты, а также нанимаясь на любую работу, какая подвернется.

— Ага, — радостно воскликнул Гарин, — а еще мы поем и танцуем, и играем на воде. И знаем целительство. Моя мать лучшая акушерка в Вестеросе, а мой отец может выводить бородавки.

— Если у вас есть отцы и матери, почему же вы зоветесь сиротами? — поинтересовалась девочка.

— Они — ройнары, — объяснила Арианна, — Их мать была рекой Ройной.

Мирцелла не поняла. — Я думала это вы ройнары. Вы — это дорнийцы, я имею в виду.

— Мы только отчасти, Ваше Величество. Во мне есть кровь Нимерии, также и кровь Морса Мартелла, дорнийского лорда, за которым она была замужем. В день их свадьбы Нимерия сожгла свои корабли, чтобы ее люди поняли, что пути назад нет. Большей частью они были рады этому, потому что их путешествие в Дорн было длинным и ужасным, и многие погибли в штормах, от болезней или попали в рабство. Тем не менее, некоторые горевали. Им не нравилась эта сухая красная земля и ее семиликий бог, поэтому они оставались верными своим традициям. Из обломков сгоревших кораблей они сколотили лодки и назвали себя сиротами Зеленокровой. Их песни о Матери — это не про нашу Мать, а про Мать-Ройну, чьи воды вскормили их на рассвете времен.

— Я слышал у Ройнаров какой-то черепаший бог, — Сказал Сир Арис.

— Речной Старик это малый бог, — сказал Гарин. — Он тоже был рожден Матерью Рекой, победил Крабьего Короля и завоевал право господствовать над всеми подводными обитателями рек.

— О, — воскликнула Мирцелла.

— Я так понимаю, Ваше Величество тоже выиграла не одно великое сражение, — веселым голосом вставил Дрей. — Говорят, вы не щадили нашего храброго принца Тристана за столом игры в цивассу.

— Он постоянно расставляет свои квадраты одним способом, выставляя горы впереди, а слонов в проходах, — сказала Мирцелла. — Поэтому я направила туда своего дракона, чтобы он съел его слонов.

— Ваша служанка тоже играет? — спросил Дрей.

— Розамунда? — спросила Мирцелла. — Нет. Я пыталась ее научить, но она сказала, что правила слишком сложные.

— Она тоже Ланнистер? — спросила Леди Сильва.

— Ланнистер из Ланниспорта, не с Бобрового Утеса. Ее волосы такого же цвета, что и у меня, но прямые, а не кудрявые. Розамунда на самом деле не очень похоже на меня, но когда на ней мое платье, люди, не знающие нас, принимают ее за меня.

— Значит вы уже делали так раньше?

— О, да. Мы поменялись местами на пути в Браавос на борту Быстроходной. Септа Эглентина перекрасила мои волосы в каштановый цвет. Она сказала, что это такая игра, но это было сделано для моей безопасности, в случае, если корабль захватит мой дядя Станнис.

Было видно, что девочка устала, поэтому Арианна приказала сделать привал. Они снова напоили лошадей, отдохнули, съели немного сыра и фруктов. Мирцелла поделилась апельсином с Пятнистой Сильвой, а Гарин поедал оливки и плевался косточками в Дрея.

Арианна надеялась добраться до реки до восхода солнца, но они выехали позже, чем она планировала, поэтому когда небо на востоке стало красным, они по-прежнему были в седле. Темная звезда выехал из строя и пристроился рядом. — Принцесса, — сказал он, — Я бы прибавил шаг, если вы не хотите все же убить ребенка. У нас нет палаток, а находится днем в песках убийственно.

— Я знаю про пески не хуже вашего, сир, — ответила она. Все равно все будет так, как она задумала. Лошадям было не просто, но лучше она потеряет шесть лошадей, чем одну принцессу.

Вскоре с запада налетел порыв ветра, жаркий и сухой и полный песка. Арианна натянула на лицо вуаль. Она была сделана из мерцающего шелка, бледно зеленого сверху и желтого книзу, цвета мягко переходили один в другой. Маленькие зеленые жемчужины по краям тянули ее вниз, и мягко постукивали друг о друга во время езды.

— Я знаю, почему моя принцесса носит вуаль, — сказал сир Арис, когда она пристегивала ее по бокам своего медного шлема. — Ее красота затмит солнце везде, где бы она не появилась.

Она не сдержала смех.

— Нет, ваша принцесса носит вуаль, чтобы уберечь глаза от слепящего света, а рот от песка. Вам я советую сделать то же самое, сир. — Хотелось бы ей знать, сколько лет ее белый рыцарь полировал свою неуклюжую галантность. Сир Арис был приятной компанией в постели, но остроумие ему было чуждо.

Ее дорнийцы закрыли лицо по ее примеру, а Пятнистая Сильва помогла закрыть вуалью лицо маленькой принцессы, однако сир Арис был упрям. Вскоре пот уже струился по его лицу, а щеки горели розовым румянцем. — «Еще немного и он сварится в своих тяжелых одеждах», — размышляла она. И он будет не первым. Столетия назад, огромное воинство с развевающимися флагами вошло в пески из Ущелья Принца, и все погибло или изжарилось в дорнийских песках. — «На гербе Дома Мартеллов солнце и копье, два излюбленных оружия дорнийцев», — однажды написал Молодой Дракон в своем хвастливом Завоевании Дорна, — «но из этих двух солнце самое смертельное».

Хвала богам, им не нужно было лезть в самое сердце пустыни, это был лишь небольшой кусочек сухих земель. Когда Арианна заметила орла, кружащего в вышине на фоне безоблачного неба, она поняла, что худшее позади. Скоро они подъехали к дереву. Оно было скрюченное и сучковатое. Шипов на нем было не меньше, чем листьев. Эти деревья называли песчаными попрошайками, но это значило, что вода была уже близко.

— Мы почти на месте, Ваше Величество, — весело сообщил Мирцелле Гарин, когда они заметили впереди еще больше песчаных попрошаек. Самое толстое из них росло возле высохшего ручья. Солнце нещадно било сверху, словно огненный молот, но это уже не имело значения. Конец их путешествия был близок. Они снова спешились, чтобы напоить лошадей, напились сами и смочили вуали. Через пол-лиги они уже ехали по дьявольской траве и сквозь оливковые рощи. За грядой каменных холмов зелень стала еще зеленее и пышнее. Здесь были даже лимонные сады, орошаемые паутиной древних каналов. Гарин первым заметил реку, сверкающую зеленым. Он издал крик и ринулся вперед.

Арианна Мартелл пересекала Мандер лишь однажды, когда отправилась вместе с тремя Змейками навестить мать Тиены. В сравнении с той могучей рекой, Зеленокровую с трудом можно было назвать рекой, и, тем не менее, она поддерживала в Дорне жизнь. Ее название пошло от темно-зеленого цвета застоявшейся воды, но по мере того, как они приближались, солнце, казалось, превратило ее воды в золото. Она не часто видела более прекрасный пейзаж. — «Следующая часть», — думала она, — «будет медленнее и проще. Вверх по Зеленокровой и на Вайт, куда только сможет заплыть лодка». — Это даст ей время подготовить Мирцеллу ко всему, что им предстоит. За Вайтом лежали глубокие пески. Им понадобится помощь Сэндстоуна и Хеллхолта, чтобы их пересечь, но она не сомневалась, что они отзовутся. Красный Змей воспитывался в Сэндстоуне, а любовница Принца Оберина Эллария Сэнд была родной дочерью Лорда Уллера. Четверо Песчаных Змеек приходились ему внучками. — «Я короную Мирцеллу в Хеллхолте и там подниму свои знамена».

Они нашли лодку через пол лиги вниз по течению, спрятанную под поникшими ветвями большой зеленой ивы. Они обладали низкими надстройками и широким корпусом. Вряд ли подобные лодки создавались по какому-то специальному чертежу. Молодой Дракон обозвал их «хижинами на плотах», но это было несправедливо. Все они, кроме самых бедных лодок, были изящно раскрашены и покрыты резьбой. Данный экземпляр был раскрашен оттенками зеленого, с резной русалкой и рыбьими мордами, выглядывающими из перил. Шесты, канаты и бочонки с оливковым маслом были разбросаны по палубе, а на носу и на корме висели железные фонари. Арианна не заметила ни одного человека. — «Где же вся команда?» — удивилась она.

Гарин спешился у ивы.

— Эй, рыбоглазые лежебоки! Просыпайтесь! — позвал он, спрыгивая с коня. — Ваша королева здесь, и ждет королевского приветствия. Выбирайтесь наверх. Выходите, будем петь и пить сладкое вино. Мой рот создан для того…

Дверь лодки со стуком распахнулась. Наружу, на солнечный свет, с большим топором в руках вышел Арео Хотах.

Гарин остолбенел. Арианне показалось, что ее прямо в живот рубанули топором. — «Это не должно было закончится таким образом. Этого не должно было случиться». — Когда она услышала, как Дрэй сказал: «Это последний человек, которого я ожидал здесь увидеть», — она знала, что надо действовать.

— Уходим! — закричала она, запрыгивая снова в седло. — Арис, защищай принцессу…

Хотах стукнул рукоятью своего огромного топора о палубу лодки. Из-за резных перил поднялась дюжина гвардейцев, вооруженных дротиками и арбалетами. На крыше показались еще несколько. — Сдавайтесь, принцесса, — крикнул капитан. — Иначе по приказу вашего отца мы убьем всех, кроме вас и ребенка.

Принцесса Мирцелла неподвижно сидела на своей кобыле. Гарин медленно начал пятиться от лодки, держа руки вверх. Дрэй расстегнул пояс с мечом. Бросив его на землю, он крикнул Арианне:

— Мне кажется, что сдаться сейчас будет самым разумным.

— Нет! — Сир Арис Окхарт двинул свою лошадь между Арианной и стрелками, в его руке серебром блеснул клинок. Он снял с седла свой щит и просунул руку в ремень. — Вам не взять ее, пока я дышу.

«Безрассудный дурак», — все, что успела подумать Арианна. — «Что ты творишь?»

Раздался смех Темной звезды.

— Ты глуп или ослеп, Окхарт? Их слишком много. Вложи меч…

— Делай как он говорит, Сир Арис, — Убеждал его Дрей.

«Нас поймали», — хотела крикнуть Арианна. — «Твоя смерть нас не освободит. Если ты любишь свою принцессу, сдавайся». — Но когда она попыталась заговорить, слова застряли у нее в горле.

Сир Арис Окхарт подарил ей долгий прощальный взгляд, потом воткнул свои золотые шпоры в бока лошади и устремился в атаку.

Он сломя голову несся вперед к лодке, его белый плащ развевался позади. Арианна Мартелл никогда не видела чего-либо одновременно столь отважное, и столько же глупое.

— Не-е-ет, — закричала она, но было слишком поздно. Щелкнула тетива, потом другая. Хотах проревел приказ. На таком расстоянии доспехи белого рыцаря в равной степени могли быть сделаны из пергамента. Первый же болт пробил его тяжелый дубовый щит, пришпилив его к плечу. Второй попал в висок. Брошенный дротик попал его лошади в бок, но она все еще скакала, пошатнувшись, вступив на трап.

— Нет, — кричала какая-то девушка, какая-то маленькая, глупенькая девочка, — «Нет, пожалуйста, этого не должно было случится». — Она слышала, что Мирцелла тоже кричит, ее голос дрожал от страха.

Меч Сира Ариса рубил направо и налево, два копейщика упали. Его лошадь встала на дыбы и ударила арбалетчика в лицо, когда он пытался перезарядить арбалет, но тут выстрелили другие, покрывая боевого скакуна щетиной стрел. Они ударили одновременно с такой силой, что лошадь просто снесло в сторону. Ее ноги потеряли устойчивость, и она рухнула вниз на палубу, увлекая седока за собой. Каким-то образом Арис Окхарт сумел освободится, и спрыгнуть. Он даже умудрился удержать в руке меч. Он упал на колени подле своей умирающей лошади…

…и обнаружил Арео Хотаха возвышающегося над ним.

Белый рыцарь слишком медленно поднял свой меч. Боевой топор Хотаха отрубил ему руку по самое плечо, и из него струей хлынула кровь, забрызгав всех вокруг. Топор не остановился, и вернулся, словно вспышка молнии, срубив голову Ариса Окхарта, отправив ее в полет. Она приземлилась среди камышей и с мягким всплеском утонула в Зеленокровой.

Арианна не помнила, как очутилась на земле. Наверно она упала. Но и этого она не помнила. Она очнулась, стоя на четвереньках на песке, вздрагивая от рыданий, и извергая из себя остатки ужина. — «Нет», — все, о чем она могла думать. — «Нет. Никто не должен был пострадать. Все было продумано. Я была так осторожна». — Она услышала рык Арео Хотаха:

— За ним, он не должен сбежать. За ним!

Мирцелла лежала на земле, хрипя и дрожа. Она держалась руками за свое бледное лицо. Сквозь пальцы у нее капала кровь. Арианна ничего не понимала. Одни мужчины карабкались на лошадей, другие толпились возле нее и ее друзей, но все это не имело никакого смысла. Она погрузилась в сон, какой-то ужасный кровавый кошмар. — «Это не может быть реальностью. Я скоро проснусь и лишь посмеюсь над своим ночным кошмаром».

Когда ей вязали руки за спиной, она не сопротивлялась. Один из гвардейцев поднял ее на ноги. Он был одет в цвета ее отца. Другой наклонился и вытащил из ее сапога метательный нож — подарок ее кузины, Леди Ним.

Арео Хотах забрал его у мужчины и нахмурился.

— Принц приказал мне вернуть вас в Солнечное копье, — объявил он. Его щеки и бровь были запятнаны кровью Ариса Окхарта. — Мне жаль, маленькая принцесса.

Арианна подняла залитое слезами лицо.

— Как он узнал? — спросила она капитана. — Я была так осторожна. Как он мог узнать?

— Кто-то рассказал. — Пожал плечами Хотах. — Всегда находится кто-то, кто скажет.