Пираты Карибского моря: Проклятие "Черной жемчужины"

Глава 1 «Корабль-призрак»

Моряки рассказывают: давным-давно из уст в уста передавали легенду о призрачном черном корабле, иногда появлявшемся среди густого тумана. Паруса у него были огромными и черными, будто скроенными из тени и сшитыми нитью греха. Палубы и мачты залиты кровью тех невинных душ, на долю которых выпало столкнуться с черным кораблем. А команда этого корабля, все сплошь пираты, обречена до скончания веков плавать под буйными ветрами убийств и коварства.

Но, конечно, это всего лишь старая моряцкая байка. Ты ведь не веришь в призраков, правда?

Над морем расстилался густой белый туман. Таким плотным и буквально осязаемым он может быть только после грозы, которая, вымещая гнев Всемогущего Бога, забрала к себе в подводные глубины не одну безвинную душу. Воздух вокруг был влажным и с трудом позволял вздохнуть полной грудью.

С наступлением штиля, вода за бортом стала казаться вязкой и черной словно болото. Ни одно судно не отважилось бы выйти в открытое море в такой день. Но один из лучших кораблей Америки все же скользил по морской глади, печально опустив паруса. Это был "Бесстрашный", большой корабль, на нем было пятьдесят огнестрельных орудий и команда, состоящая из ста человек. Он плыл в тишине, что было очень странным для туманной погоды. Обычно в это время на промысел выходили пираты. Они бежали прочь от суши, как крысы с тонущего корабля. Но в этот раз не было слышно ровным счетом ничего, кроме тихой песни, которая тяжело ползла над мертвой поверхностью воды словно щупальца какого-то зловещего чудовища.

Нежный голосок, певший подобно ангелу, принадлежал чудесной двенадцатилетней Элизабет Суонн, стоявшей в легком голубом платье на матче корабля. Чудесным в ней было все: начиная с изящного наряда, который и подобает носить каждой маленькой леди, и заканчивая аккуратным носиком, усыпанным детскими веснушками. Но песня, которую она пела была далеко не детской. Такие песни можно было бы услышать в каком-нибудь грязном и пропахшим ромом трактире, где собирался всякий сброд, но из уст маленькой леди – она звучала как что-то запретное и ужасное. Она пела про пиратов.

Она пела так самозабвенно, настолько отдаваясь эмоциям, что совсем не замечала ни холода вокруг, ни зловещей тишины, ни человека, который тихо подбирался к ней со спины.

Подойдя до расстояния вытянутой руки, мужчина остановился и коснулся острого плечика девочки. Песня оборвалась, и над морем снова разлилась мертвая тишина. По голубому платью прошла дрожь и застыла коротким вскриком на устах его обладательницы.

– Тихо, мисс! – Глухим голосом прошептал мужчина. – В здешних водах столько пиратов… Хотите беду на нас накликать?

Девочка уставилась огромными глазищами на грубое, обветренное лицо мужчины. Она никак не могла понять, почему этот большой и сильный матрос боится каких-то пиратов. Ведь там, где она жила раньше – про пиратов только слышали, но и слухи эти были вполне безобидны. Моряк открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но его перебил глубокий и мягкий голос:

– Мистер Гиббс, довольно! – этот сладкий словно патока голос принадлежал лейтенанту Норрингтону – самому молодому человеку на этом корабле.

Пускай он был юн, но уже имел прекрасные манеры и твердые убеждения. И сейчас, видя, что какой-то матрос своими нелепыми суевериями запугивает маленькую девочку, лейтенант не мог смолчать.

– Она пела про пиратов! – На лбу у мужчины выступил пот, будто он боялся чего-то большего, чем просто морских разбойников. – Не к добру такие песни, когда корабль окутан туманом. Помяните мое слово.

Гипс говорил это уже понимая, что переубедить или напугать он никого не сможет. Люди уже не верят в легенды и мифы, и чтобы в чем-то убедиться – им нужно увидеть это собственными глазами.

– Да, непременно. – С иронией приказал лейтенант, разрушая последнюю надежду Гиббса на какое-то понимание. – Ступайте!

– Есть, сэр, – ледяным голосом ответил матрос Ему уже надоело пытаться что-то кому-то доказывать, и он решил, что больше ни одна живая душа не узнает тех тайн, которые может скрывать в себе обманчивая тишина и спокойствие тумана. Он повернулся к Норрингтону и Элизабет спиной и, услышав судорожный выдох, тихо и раздраженно прибавил: – Женщина на корабле – не к добру. Даже такая юная.

Элизабет смотрела на удаляющуюся спину Гиббса и видела, как он, воровато оглянувшись, сделал несколько глотков из фляги, которая тут же исчезла где-то в недрах его фуфайки. Лейтенант, еле слышно фыркнув, повернулся лицом к морю и, опершись руками о борт, стал пристально всматриваться в серую даль.

– Разве это не интересно – встретить пирата? – спросила Элизабет, набравшись смелости.

– Едва ли, мисс Суонн, – с усмешкой ответил Норрингтон и внимательно посмотрел на Элизабет, глаза его загорелись полубезумным огнем такой силы, что девочка в страхе отступила на шаг назад. – Ведь они мерзавцы и злодеи. И я приложу все силы к тому, чтобы всякий, кто носит пиратское клеймо, получил по заслугам.

Лейтенант Норрингтон обернулся и, увидев озадаченное личико девочки, неохотно прибавил:

– Разжился пеньковым галстуком.

За спиной у Элизабет кто-то негромко фыркнул. Девочка обернулась и увидела Гиббса, который опершись о мачту, картинно закатывая глаза, делал вид, что вешает себя на собственном галстуке. Пускай со стороны это и казалось ребячеством, но Элизабет поняла тот подтекст, который скрывался за этими действиями. Виселица. Вот что грозило любому пирату, попавшему в руки к офицерам. Вот каким образом им будет дарована свобода. Кровавая свобода, от которой нельзя было отказаться. Сердце Элизабет забилось быстрее. Она не могла понять, когда добрый и веселый обычно лейтенант успел превратиться в то ужасное чудовище, которое стояло перед ней и рассуждал о том, что всех заблудших душ ждет виселица.

– Я ценю Ваш пыл, лейтенант Норрингтон, – сказал подошедший к ним губернатор. – Но меня тревожит, что подобные разговоры ведутся в присутствии моей дочери.

– Виноват, губернатор Суонн. – протянул Норрингтон, отходя от отца с дочерью.

– Все это так увлекательно! – С чувством воскликнула Элизабет, обращаясь к отцу.

– Да, это меня и тревожит. – угрюмо отозвался губернатор и отправился разыскивать лейтенанта Норрингтона, который, к слову, уже успел ретироваться на другой конец корабля и сейчас отдавал распоряжения какому-то юнге с дико топорщащимися усами.

Девочка, упрямо поджав губы, проводила взглядом его спину. Затем снова бросила печальный взгляд на море и прищурилась. Невдалеке, слегка покачиваясь, скользил изящный женский зонтик. Вслед за ним плыл совсем маленький плот, на котором лежал без чувств…

– Мальчик! Смотрите! Там, мальчик! – испуганный голос слегка дрожал, но указательный палец, показывающий нужное направление, не шелохнулся. Ей хотелось, во чтобы то ни стало, чтобы этот мальчик оказался жив.

Матросы тем временем, казалось сошли с ума. Они бестолково бегали по кораблю, то и дело выкрикивая:

– Человек за бортом!

Лейтенант Норрингтон созвал всю команду. Он организовал спасательную операцию, которой руководил:

– Все по местам! Тащите его! Поднимайте его на борт!

Мужчины подняли мальчика на "Бесстрашного". Наконец раздалось облегченное:

– Вроде бы дышит, – вздохнул лейтенант.

Одного Гиббса вроде бы не коснулось это отвратительное чувство суеты. Он, замерев, потрясенным взором оглядывал расстилающуюся картину, от которой веяло чем-то хаосным и разрушительным. Этот бравый юнга не мог поверить своим глазам и все шептал:

– Святая матерь божья… – несколько матросов, стоявших рядом, обернулось. На их крики сбежались и все остальные. Зрелище поразило даже губернатора. Он, протолкнувшись в первые ряды, и, увидев случившуюся катастрофу, побледнел как смерть. В его расширенных от ужаса глазах отражалось немалое торговое судно, полыхавшее огнем и уже наполовину погрузившееся в воду…

Кое-как оправившись, мистер Суонн спросил у лейтенанта Норрингтона дрожащим от волнения голосом:

– Что было причиной взрыва?

Но Норрингтон только неопределенно пожал плечами:

– Вероятно, пороховой погреб. Торговые суда сильно вооружены.

– Не больно им это помогло, – внес свою лепту Гиббс. – У всех сейчас на уме лишь одно… пираты!

– Нет, не вижу доказательств. – Хоть голос губернатора и был тверд, но внутри бушевал ураган беспокойства и страха. – Виной всему случайность.

Воспользовавшись всеобщей суматохой, Элизабет тихонько подошла к мальчику и нахмурила тонкие бровки…

– Доложить капитану немедленно! – Раздавал указания на весь корабль мистер Норрингтон, желая отвлечь всех служащих работой от излишней бестолковой болтовни. – Лечь в дрейф! Спустить паруса! Шлюпки на воду!

– Есть лейтенант! – Отозвались матросы и бросились исполнять данные распоряжения.

Пока моряки спешно собирали лодку, губернатор, улучив момент, отвел немного в сторону Элизабет…

– Дорогая, присмотри за бедным ребенком, – попросил ее отец. – Взрослые заняты. Останься с ним.

Не дождавшись конца монолога отца, девочка быстро кивнула и направилась к мальчику. Задумчиво глядя на этого маленького вестника ужасающей беды, Элизабет бездумно провела пальцем по его щеке. От легкого прикосновения подушек пальцев к коже мальчик вздрогнул и, судорожно перехватив руку, открыл глаза.

– Не бойся, – девочка попыталась выровнять охрипший от неожиданности голос. – Меня зовут Элизабет Суонн.

– Уилл Тернер, – прошептал мальчик.

– Я буду здесь, Уилл. – сказала девочка, стараясь подбодрить и успокоить его.

На этой фразе его с трудом собранные силы иссякли, и несчастный вновь погрузился в небытие.

Присмотревшись, Элизабет заметила медальон на тонкой золотой цепочке... ее снова охватила дрожь... Это был старинный медальон с изображением черепа и скрещенных костей на нем.

– Ты пират?! – нечаянно вырвалось у нее…

– Он что-нибудь сказал? – Норрингтон мгновенно оказался рядом, и Элизабет торопливо спрятала медальон за пазуху.

Казалось, его действительно это беспокоило.

– Только сказал, что его зовут Уилл Тернер, – Элизабет решила ни в коем случае не выдавать беднягу, ведь если все всплывет наружу, то его обязательно... нет... она не хочет даже думать об этом. – Он назвал только имя.

– Несите в кубрик, – отдал приказ Норрингтон и зашагал прочь.

Убедившись, что возвращаться он не намерен, подойдя к правому борту, девочка развернула сложенные замочком руки и приподняла странную вещь – золотой медальон с черепом на тонкой золотой цепочке.

Но тут жуткое зрелище приковало к себе все ее внимание. Девочка так перепугалась, что не могла и слова вымолвить. Из тумана возник огромный корабль с черными парусами, на которых были изображены череп и скрещенные кости. Этот корабль удалялся в туман. Элизабет показалось, что череп на флаге улыбнулся ей на прощанье... И ей почему-то стало жутко.