Пираты Карибского моря: Проклятие "Черной жемчужины"

Глава 2 «Порт-Ройал»

Снова Элизабет снился этот ужасный сон. Воспоминание из детства, преследовавшее ее все эти годы.

Элизабет открыла глаза. Она была в постели, в доме губернатора в Порт-Ройале. Элизабет поднялась с постели, взяла свечу и подошла к комоду. Выдвинув верхний ящик, она выложила из него все то немногое, что там находилось внутри. Никто кроме нее не знал, что в ящике был тайник, и что внутри него лежал тот самый золотой медальон с изображением черепа. Задумчиво повертев золотую кругляшку в ладонях, девушка повесила цепочку себе на шею.

«Нужно отдать ее Уиллу при первой же возможности», – подумала Элизабет и улыбнулась своему отражению в зеркале. Неужели прошло восемь лет?

Мысли ее прервал внезапный настойчивый стук в дверь:

– Элизабет!

Она не ответила, лишь судорожно бросилась к постели и начала быстро одевать неудобную кофту. Стук повторился:

– Элизабет, с тобой все в порядке? Ты одета?

Нужно было что-нибудь ответить... Язык как назло не желал слушаться:

– Да… да! – выдавила наконец из себя она.

Через мгновение дверь отворилась, и на пороге появился отец. Губернатор, изрядно пополневший, но также и искренне любивший свою дочь заглянул в ее комнату.

– Ах, ты еще в постели, соня. – Воскликнул он, входя в комнату. За ним просеменили две горничные, держа в руках огромную коробку. Одна из них подошла к окну и отдернула тяжелые шторы, за которыми синело утреннее небо, и простирался пейзаж Порт-Ройаля. Это был маленький чистый городок с уютной гаванью, охраняемой пушками Форт-Чарлза, расположившегося у входа в бухту. Солнце залило всю комнату. Элизабет от неожиданности даже зажмурилась. Губернатор подошел к окну и самым добродушным тоном произнес:

– День нынче дивный. – Элизабет лишь еле заметно кивнула. – Я принес подарок.

Он протянул Элизабет коробку. Внутри было элегантное бархатное платье из Лондона.

– О, красота, – воскликнула восхищенно Элизабет.

– Нравится? – улыбнулся губернатор.

– Можно узнать, что за повод? – спросила Элизабет с настороженностью.

– Разве он нужен отцу, чтобы побаловать дочку? – удивленно ответил отец, вытаскивая из коробки великолепное желто-золотое платье с серебряной шнуровкой. – Ступайте! – добавил он, обращаясь к служанкам.

Элизабет вскочила с постели и, быстро взяв из протянутых рук отца платье, зашла за ширму. К ней тут же подскочили горничные и начали зашнуровывать корсет. Отец между тем продолжал:

– Собственно я надеялся, что ты наденешь его на церемонию.

– На церемонию? – изумилась Элизабет.

– Да, капитану Норрингтону присваивают очередное звание. – пояснил губернатор.

– Так и знала, – сказала Элизабет с восторгом.

– Командор Норрингтон! Звучит красиво. Настоящий джентльмен, ты не находишь? Он к тебе не равнодушен. Элизабет, ну как платье, подошло?

– Ммм, еще не знаю.

– Мне сказали, что такие в моде в Лондоне.

– Видно модницы Лондона обходятся без воздуха. – Элизабет еле-еле подавила стон. Это великолепное на вид платье нестерпимо сжимало ее и без того тонкую талию.

Отец лишь усмехнулся в ответ. В дверях появился дворецкий:

– Милорд, к Вам пришли.

Уилл Тернер, недавно пришедший в дом Губернатора, чтобы отдать заказанную им шпагу, как раз дотронулся до медного подсвечника, когда на лестнице послышались шаги. Юноша быстро отдернул руку, а подсвечник, соскользнув с крючка, полетел вниз и произвел бы много шума, если бы Уилл не успел подхватить его. Времени было очень мало и поэтому, недолго думая, Тернер засунул злополучный предмет в посеребренную вазу. Сзади послышался голос:

– А, мистер Тернер, – приветствовал его губернатор. – Рад видеть Вас.

– Добрый день, сэр, – улыбнулся Уилл, открывая принесенный футляр. – Ваш заказ.

В футляре находилась выточенная шпага, которую губернатор хотел подарить новому командору.

– Клинок из многослойной стали. – Уилл подал губернатору тонкую и очень острою шпагу. – На эфесе золотая филигрань. Позволите?

Уилл перешел к наглядной демонстрации, сделав несколько выпадов. Затем он разместил шпагу на своем пальце:

– Равновесие идеальное. Клинок широк, как хвостовик. – Он подкинул ее вверх и сразу же поймал на лету.

– Внушительно, весьма внушительно. – Губернатор Суонн был в восторге. – Командор Норрингтон будет очень доволен. Передайте мои похвалы мастеру.

Губернатор дружески похлопал юношу по плечу. Уилл был польщен похвалой. Он не сказал губернатору, что сам вытачивал эту шпагу.

– Конечно, – поклонился в ответ Уилл. – Умельцу всегда приятно, когда его работу ценят.

Но тут он поднял глаза и заметил спускающуюся по лестнице Элизабет. Она была очаровательна как никогда. Лицо Уилла просияло.

– Элизабет, ты изумительно выглядишь! – воскликнул губернатор Суонн.

Но девушка не обратила никакого внимания на слова отца, она лишь взглянула на юношу и, быстро спустившись по ступенькам, подбежала к мужчинам:

– Уилл! Как я рада Вас видеть! – Поприветствовала она гостя. Ее улыбка говорила о глубокой симпатии к молодому кузнецу. – Мне про Вас сон приснился.

– Про меня? – удивленно переспросил юноша.

Краснея, губернатор поспешил закончить этот разговор:

– Элизабет, пристойно ли говорить это?

Но девушка лишь отмахнулась:

– Про день нашей встречи. Помните?

– Как я мог забыть, мисс Суонн?

– Уилл, сколько Вас просить звать меня просто Элизабет?

– Еще раз точно, мисс Суонн. Как всегда.

Разговор принял оборот, который вовсе не понравился губернатору.

– Вот. Видишь? Хоть юноша соблюдает рамки приличия. Что ж. Позвольте, нам пора идти. – Губернатор взял у Уилла шпагу и торопливо выпроводил Элизабет за дверь. – Прошу.

Девушка, обиженно стрельнув глазами на Уилла, добавила ледяным тоном:

– Всего доброго, мистер Тернер, – бросила она напоследок.

Элизабет подобрала пышные юбки и забралась в ожидающую у подъезда карету. За ней последовал и ее отец. Уилл стоял на крыльце и смотрел вслед удаляющемуся экипажу, пока тот не выехал за ворота.

– Удачи! – прошептал им вслед юноша. – Элизабет…

А в карете тем временем шли наставления отца:

– Веди себя достойно в компании командора Норрингтона, – вторил Губернатор. – Лишь благодаря ему в Порт-Ройал пришла цивилизация.

Карета подпрыгивала на кочках разбитой дороги, грязь и лужи мешали плавности ее движения.