32 В. Г. Белинскому

7 октября 1838. Воронеж.

Милый Виссарион Григорьевич! Хотелось бы писать к вам совсем не так, как пишу теперь. Но что ж прикажете делать, когда дела дьявольски работают со мною? Бойка скота, стройка дома и туда — сюда, — аж на душе тошнит: так хорошо мне жить!

Недавно написал вот эту пьеску, годится ли название? Я право не читал хорошо истории Разина и поставил на удалую; если оно нейдет к ней, то пойдет без названия; я полагаюсь на вас: как сделаете, так и будет; а если она не годится никуда, ну, так и быть. Сколько я не бьюся сам с собой, но все эстетическое чувство не управляет мной, не обладаю им я, как бы мне хотелось, хоть ляж, да умри, порою кой-что и скользит, а все не управляет смыслом.

Сребрянский умер. Да, лишился я человека, которого любил столько лет душою, и которого потерю горько оплакиваю. Третьего августа быль роковой день его жизни… Много желаний не сбылось, много надежд не исполнилось… Проклятая боль! Прекрасный мир души прекрасной, не высказавшись, сокрылся навсегда. Да, внешние обстоятельства нашей жизни иногда могут подавить и великую душу человека, если они беспрерывно тяготят ее, и когда противу них защиты нет. На плодотворной почве земли хорошо человек удобрить свою ниву, посеет хлеб, но не сберет плода, если лето выжжет корень; роса зари ему не помочь: ей нужен в пору дождь; а этой-то земной благодати и капли не сошло в его жизнь; нужда и горе сокрушили тело страдальца. Грустно думать: был некогда, недавно даже, милый человек, — и нет его, и не увидишь никогда, и все вокруг тебя молчит, и самый зов свиданья мрет безответно в бесчувственной дали… Если эта пьеска вам понравится, мне бы хотелось ее посвятить памяти Сребрянского.

Милому Василию Петровичу почтение. «Наблюдателя» не получаю. «Современник», третий No, получил. Вы пишете в письме: «Твоей пьески нет во втором No „Современника“; она будет напечатана в седьмом No „Наблюдателя“. Какая она? — Не знаю. Еще я послал вам „Человек“ — думу. Какова она? — скажите. Тогда я не смел требовать, — у вас были хлопоты; теперь, может, вы свободней, то пожалуйста пишите ко мне, особенно вот об этой и о „Человек“ — дума. Вашим суждениям я верю: хорошо ли, худо ли, и то и другое мне слышать от вас равно приятно.

Князю почтение. Душою вас любящий и почитающий вас покорнейший слуга Алексей Кольцов.

Загрузка...