Письмо не по адресу. Любовная горячка

Отправитель: БерриБлу

Получатель: ПинкМаффин

Тема сообщения: Карате и вставная челюсть бабули Чибульски

Привет, МАКС!

Временами мне самому трудно поверить в то, что в нашем кафе творятся такие дела. Помнишь, я тебе уже говорил, что моего папу крайне трудно выманить из его любимой пекарни. Стоит ему по неосторожности забрести в кафе, тут же случается что-нибудь из ряда вон выходящее. Вот и сегодняшний случай не стал исключением из правил.

— Твой отец опять дал нам всем прикурить, — шепчет мама, когда я вхожу в кафе.

Мне сразу становится понятно, о чём она.

— Так, и что произошло на этот раз? — спрашиваю я без лишних эмоций.

— Хлеб.

— Что?

— Он нашёл старую буханку хлеба. Видимо, закатилась под прилавок, и никто её не замечал, пока не пришёл твой отец. Заглянул под прилавок, а там хлеб лежит. Сама не пойму, как такое могло произойти!

Словно в доказательство, она суёт мне под нос буханку хлеба. Твёрже камня. Я уже собираюсь предложить дать нагоняй нашей уборщице, как вдруг мимо пробегает Кассандра. Приступаю к допросу:

— Извините, вы не в курсе, ожидается ли в ближайшие дни какое-нибудь грандиозное событие? Допустим, государственный визит?

Кассандра бросает на меня быстрый вопросительный взгляд.

— Послезавтра? — уточняет она. — У меня будет тренировка по карате.

— По карате?

— Ну да! — смеётся она. — Научить тебя паре приёмчиков?

— В смысле?

Кассандра берёт у мамы из рук чёрствый хлеб.

— Пойдём в кухню.

Я настолько оторопел, что без звука следую за ней. Заходим в кухню, и она протягивает мне буханку.

— Держи крепко обеими руками. Руки вытяни вперёд.

Я уже понимаю, к чему она клонит, но возражать не осмеливаюсь. «Лучше хлеб, чем я», — проносится у меня в голове.

Картина маслом: стою посреди кухни нашего кафе, вцепившись обеими руками в буханку и изо всех сил стараясь не дрожать. Кассандра становится передо мной и разувается.

— Зачем вы снимаете…

— Спокойно, Берри. Мне нужно сосредоточиться.

Кассандра пристально смотрит на хлеб, а я на неё. Секунды тянутся, будто часы. Вдруг Кассандра издаёт первобытный гортанный крик, и мимо моего лица со свистом проносится её ступня. Успеваю заметить, что ногти на ноге покрыты красным лаком. Раздаётся страшный треск, меня отбрасывает к стене. В прыжке я чудом удерживаю на полке стаканы (которых у нас и так раз, два и обчёлся), едва не посыпавшиеся на пол.

Перевожу взгляд на свои руки. В каждой я держу ровно половину буханки. Честное слово, МАКС. Хлеб был настолько чёрствый, что я, думаю, не смог бы отделить от него кусок даже с помощью молотка и долота. А Кассандра просто взяла и ногой разбила его напополам!

С чувством выполненного долга она вновь обувается, поправляет передник и говорит:

— Чёрный пояс, Берри.

— Да я бы вам и так поверил! — лепечу я и, выходя из кухни, протягиваю маме обе половинки буханки.

— Берри, как ты это сделал? — изумляется она. — У нас ведь нет хлеборезки!

Решаю пока воздержаться от объяснений и направляюсь в зал к нашим бабушкам-завсегдатушкам. Приходится повторить вопрос пару-тройку раз, прежде чем они понимают, чего я от них хочу.

Увы, результат неутешителен. Единственное важное событие, которое приходит им на ум, связано с бабулей Чибульски. Послезавтра она наконец-то обзаведётся новой вставной челюстью взамен той, которую потеряла три недели назад. Радости бабули-Чибули нет предела, ведь теперь ей не придётся есть протёртые кашки и супы. В общем, ничего стоящего я так и не разузнал. Не думаю, что кто-нибудь планирует совершить диверсию во время Кассандриной тренировки по карате или напасть на бабулю Чибульски, вооружённую новой челюстью.

Надо подумать, как ещё можно подобраться к разгадке феномена этих ошейников с часовыми механизмами. У тебя есть идеи?

Если что-нибудь придумаю, сразу же напишу.

Берри