Плещут холодные волны

ЖАЖДА НЕБА

Над дальневосточными сопками висела низкая сплошная облачность. Эскадрилья МиГов шла на выполнение боевого задания на большой высоте. Один из самолетов пилотировал летчик-истребитель лейтенант Иван Зотов. До цели было еще достаточно далеко, однако противник появился внезапно, сразу же завязался бой.

— Атакую первого, прикрой! — услышал Иван в наушниках команду ведущего командира эскадрильи Николая Сергеева.

Вдруг сзади Иван Зотов заметил приближающийся "Сейбр", извергающий огненные трассы. В следующее мгновение они прошили корпус самолета. Иван ощутил удар в левую ногу, резко сбросил скорость. "Сейбр" пронесся мимо. Зотов лишь заметил самодовольную улыбку вражеского летчика. Поймав в прицел удаляющийся истребитель противника, Зотов надавил на гашетки, и очередь автоматических пушек настигла его. Охваченный пламенем, "Сейбр" устремился к земле. Усиливающаяся боль в левой ноге напомнила летчику о ранении. Доложил об этом командиру эскадрильи.

— Уходи на аэродром, я прикрою! — получил команду Сергеева и развернул самолет на обратный курс. Иван чувствовал, как сапог наполняется теплой жидкостью, резкая боль в колене не давала возможности пошевелить ногой.

До аэродрома было не менее пятнадцати минут полета, но каждая минута казалась вечностью. Наконец, пробив плотную низкую облачность, Зотов увидел взлетно-посадочную полосу. Превозмогая боль и головокружение, он удачно посадил машину. Однако покинуть кабину не смог — от большой потери крови потерял сознание.

Очнулся уже в госпитале. Врач сообщил: "Сквозное осколочное ранение коленного сустава, осколок прошел под коленной чашечкой". Начались госпитальные будни — скучные и однообразные осмотры, процедуры, ожидание выздоровления и сон. Иногда их скрашивали посещения боевых друзей. Рана заживала плохо и медленно. Началось загноение. Было принято решение срочно отправить Ивана в один из центральных военных клинических госпиталей Москвы.

После консилиума врачей в столице их мнение было почти единодушным — нога сгибаться не будет, перспектива неутешительна — после излечения Ивана должны уволить из Вооруженных Сил. Рушилась мечта всей его жизни — летать. Небо влекло Ивана к себе с детства. И когда, казалось, сбылась его мечта, он, молодой лейтенант, только начавший военную службу, вдруг оказался обреченным на инвалидность — без права летать.

В один из дней при очередном обходе врач Мария Ивановна, миловидная женщина средних лет, прошедшая войну, как говорится, от звонка до звонка, заметив удрученное состояние Ивана Зотова, вдруг спросила:

— А почему вы, товарищ лейтенант, такой мрачный?

Иван рассказал ей о своей трагичной перспективе — невозможности летать, а он не может жить без неба.

Мария Ивановна внимательно и как-то по-матерински посмотрела на Ивана, подумала и сказала:

— Можно попробовать найти выход из создавшейся ситуации, если вы согласитесь терпеть страшные муки.

Зотов встрепенулся.

— Я буду ходить без костылей и смогу летать?!

— Да, конечно.

— Я согласен, я должен летать!

И вот в назначенный день Иван Зотов прибыл к Марии Ивановне, морально подготовив себя к мукам ада. В процедурном кабинете уже было все готово. Зотов лег на топчан. Мария Ивановна подложила под его коленный сустав довольно крупный цилиндр и... вдруг всей тяжестью тела нажала на голень ноги. Дикая боль пронзила ее, и Ивану показалось, что из глаз его брызнули искры. Лоб обильно покрылся испариной. Как не крепился лейтенант, но крика сдержать не смог.

— Ну как? — спросила Мария Ивановна.

В кровь искусанными губами Иван прошептал:

— Продолжайте...

Так повторялось несколько раз, после чего кровоточащая рана была тщательно обработана.

Это происходило в течение двух месяцев через каждые два дня. Иван Зотов, как мог, терпел боль, иногда кричал, на глаза его невольно наворачивались слезы, но он мужественно преодолевал эти муки, так как знал, что на карту поставлено небо. Постепенно лейтенанту становилось легче, то ли притерпелся к боли, то ли рана стала подживать.

Наконец наступил день, когда Мария Ивановна объявила:

— Теперь вам нужно побольше ходить. Дело идет на поправку.

Вскоре Иван Зотов из госпиталя был выписан и направлен на реабилитацию в санаторий на два срока. Когда дни пребывания там закончились, он уже чувствовал себя превосходно — почти не хромал. Затем лейтенант получил очередной краткосрочный отпуск, во время которого он случайно встретился со своим товарищем по футбольной команде Игорем Метелиным. Тот рассказал Ивану, что команда, где он теперь работает тренером, готовится к первенству Вооруженных Сил, которое состоится на следующей неделе, да вот беда — нет правого полузащитника, и вдруг предложил Ивану принять участие в игре.

— Ты что, шутишь?! — смущенно возразил тот.

— Ну, хоть попробуй, приходи на тренировку.

Зотов пришел. И хотя он чувствовал себя скованно и нога еще напоминала о недавней ране, все же бегал, точно пасовал мяч и даже забил гол. Ивана включили в состав команды. Начались соревнования. В итоге команда заняла третье призовое место.

Когда закончился отпуск, Зотов возвратился в свою часть. А там врачебная комиссия, ознакомившись по имеющимся документам с характером ранения, решала вопрос о непригодности его к дальнейшей летной службе. Представ перед ней, Иван тщетно пытался доказать, что он может летать, что его ноги действуют так же, как и прежде.

— Этого не может быть. В моей практике подобного еще не было, — твердо заявил председатель комиссии, седой полковник медицинской службы.

Разочарованный Иван растерянно стоял перед врачами не в состоянии произнести ни слова. Вдруг его осенила спасительная мысль. Он вынул из кармана бумажник, извлек из него бронзовую медаль футбольного первенства, удостоверение к ней и выписку из приказа главнокомандующего Военно-Воздушными Силами о поощрении его за спортивные успехи и решительно протянул председателю комиссии. После этого летчик-истребитель Иван Зотов летал еще десять лет, пока военная судьба не предписала ему изменить профиль с авиационного на ракетный, с командного на командно-инженерный, но жажда неба осталась в Иване навсегда.