Плохие люди

Глава 6 Сбыча мечтов

Бертран рассчитывал, что придет к Таилису ближе к вечеру. Новонайденный брат сказал про это больше дюжины раз. Потом, к счастью, уплыл.

Суи ждал, что вот-вот увидит каменные стены до неба — про них говорил всякий в Суре, кто добирался до города. Но стен все не было.

Одолев брод Каменной щуки (как-то само название прилипло, и отлипать не хотело — а что, звучит ведь! Всяко лучше всякой безымяни бесчисленной), вернулся на тракт. Без вонючих и грязных бродяг оказалось куда легче — пропала нужда прятаться по кустам. Иди себе по дороге, отскакивай в сторону от проносящихся всадников, вежливо пропускай широченные возы… Красота!

Пройдя с лигу, Суи наткнулся на деревню. Удивительно похожую на родную Суру. Только без трупов на улице и без восторженного воронья. В деревне на парня никто и не глянул — все как занимались своими делами, так и продолжили. Даже в спину проклятия не шептали, взирая налитыми кровью глазами — Бертран проверил, несколько раз внезапно озираясь.

Сразу за деревней начиналось болото. Мокрое и вонючее. Из болота торчали лысые и кривые деревья, а на кусты и смотреть не хотелось.

— Наверное, под каждым кустом закопали чью-нибудь тещу! — глубокомысленно рассудил Бертран, вспомнив, поежившись, удивительную меткость вил в руках Ганне. — Вот их и перекосоебило!

Ожидая, что тракт уткнется в это самое болото, и дальше придется шлепать по колено в грязи, Суи хотел было стягивать сапоги. Но дорога, сделав внезапный крюк, взобралась на невысокую, но широкую насыпь, тянущуюся сквозь вонь и топь.

Бертран вознес искреннюю благодарность небесам за проявленное милосердие — сапоги не по размеру натерли вроде бы ко всему привыкшие ноги. И разуваться не хотелось категорически. Пиявки, опять же. Утопцы и прочие упыри с водяными змеями.

— И всплывающими тещами!

За спиной захлопал бич. Суи обернулся. К дамбе медленно полз караван из полдюжины возов, влекомых быками. И то были не просто быки, а подлинные чудовища, каждый с полдома. И рога, словно толстые копья — так и ищут сладкую печенку! Драконы, сущие драконы, а вовсе и не приземленные коровы со срамным удом… Да, через Суру частенько тянулись телеги, запряженные быками, но таких гигантов Суи видел впервые.

Бертран решил поддаться благоразумию и отступил с дороги, оказавшись на пологом склоне насыпи.

Караван прополз мимо, обдавая ядреным запахом дикой неудержимой мощи. Дыхание оглушало. Копыта, каждое, что твой щит, с молотобойным грохотом топтали землю. Бык, который тянул последний воз, проходя мимо застывшего парня, громоподобно фыркнул, точно смеясь над карликом. А затем (и, Бертран готов был биться о любой заклад, что так все и было!), бык ему ободряюще подмигнул.

Суи простоял не меньше ладони, приходя в себя. Покачал головой и потрусил по дамбе, обходя свежие лепешки…

Кое-где насыпь размыло — и дожди поработали, и разливы Бегера, наверняка вздувающие болото выше некуда. Из толщи земли этаким змеиным скелетом то там, то там торчали остатки древней кладки. Кирпичи потеряли все грани в войне с беспощадным временем, но стойко держали строй.

Бертран поежился, представив, что произойдет через много-много лет, когда случится нехорошее. Многодневные дожди, или растаявший обильный снег — выше крыш! Много-много воды, лихим напором ударяется в дамбу. Раз, другой, третий… На какой-то, через дюжину или несколько дюжин, кирпичи начнут крошиться, рассыпаться в пыль, тут же становящуюся грязью. И вода, с радостным ревом победителя, врывается в промоину, круша и ломая… Треснет одно ребро, начнут валиться и прочие. И ладони не прошло, как от дамбы осталось начало и конец. А ты плывешь в мутном потоке, пытаясь отмахаться от перепуганных насмерть пиявок, что прямо таки взмывают из волн, дабы вцепиться в человека. И непременно — в лицо!

— Да ну нахер, я сваливаю! — прошипел сквозь зубы, сам себя до усрачки напугавший Бертран, и прибавил шаг.

Оказавшись на твердой и надежной земле, он выдохнул. Покрутил головой — та вертелась с каким-то подозрительным скрипом, как несмазанное колесо. И, почему-то, если ею резко дернуть, перед глазами начинали крутиться зелено-желтые круги.

— Значит, все-таки, поганки, — хлюпнул носом Бертран, нехорошими словами помянув подозрительные сыроежки, что, не подумав, схрупал в лесу, — буду умирать молодым, так и не увидев стен Таилиса!

И тут резко скрутило брюхо, словно шилом пырнули.

Разумеется, никто не умер. Но торжественный вход в первый город в своей жизни, Бертран Суи из Суры вынужденно отложил. Идти в мокрых штанах — как-то не совсем достойно.

Привычно уже забравшись в глухой овраг, в самые густые можжевельники, Суи развесил белье на колючих ветках, и долго сидел у костерка, глядя на огонь.

Жить хотелось легко и просто, но будущее вырисовывалось скорее интересным. От нехороших предчувствий кололо в боку.

Суи подходил к воротам, а сердце колотилось все сильнее и сильнее. Высоченные, в три сажени стены из тесаного камня подавляли, заставляли чувствовать себя крошечным никчемным муравьишкой у подножья вечности. Башни же, казалось, и вовсе скребли небо по мягкому животу. Бертран задумался, не цепляются ли облака за шпили? Тут же споткнулся, упал. Окружающие заржали, тыкая пальцами.

— Гля, ну ты, гля, совсем деревня! Тебя как из амбара выпустили?

— И смотри, сразу в дерьмо сунулся! К родному!

— Щас полежит, начнет брюкву сажать! Не поднимаясь!

Суи закопошился, подскочил, снова чуть не упал, побежал, лавируя меж телег. Лицо и уши горели от стыда. Он во что-то врезался с разбегу, грудь ожгло болью, а задницу — булыжной твердью.

— И куда это мы так несемся? — спросили сверху. — Украл чего? Признавайся сразу, мы сами накажем!

— А? Что? Кто украл? — ничего не понял Бертран.

— Ты, кто ж еще! — стражник, пожилой усатый дядька в ржавом гамбезоне с многочисленными прорехами, ухватил лежащего Суи за плечо, вздернул наверх. Опытным ухом оценил звук, с которым пустой мешок хлопнул по тощей спине.

— Я не крал! — поперхнулся от обиды Бертран.

— Вижу! — хохотнул усач. — Тупой ты для такого! А ну кыш отсюда!

Добротный пинок пришелся в многострадальную задницу. Бертран пролетел пару саженей, снова шлепнулся на мостовую.

— Кыш! Кыш! А то за цагру возьмусь!

Что такое «цагра» узнавать не хотелось категорически [сие — тяжелый арбалет, если кто не помнит первые книги]. Поэтому Суи быстрой ящерицей, на четырех костях, юркнул в ближайшую подворотню. И только там, когда сумел перевести дух и вытереть пот, он понял, что стражник-то, на самом деле — благодетель! Пнуть-то, пнул, и пребольно! Зато в Таилис прямо таки внесло! И даже без положенной мзды.

Почесав ушибленные места, Бертран хмыкнул, лихо плюнул на ближайшую стену, полюбовавшись, как плевок разбился о кладку. И двинулся на поиски приключений. В городе он, в конце-концов, или где⁈

Пробуждение было до крайности тягостным. Город городом, стены стенами, а ночевать под забором, под чахлым кустом смородины, все равно холодно, жестко и невысыпательно.

Бертран, кряхтя, поднялся, пытаясь расшевелить закоченевшие члены. Все тело ломило, а в ушах начинал нарастать легкий гул — верный признак простуды. Еще немного, и ручьями польются сопли, голова станет расколотым кувшином, а кашель начнет разрывать грудь. Можно будет лечь обратно под куст и злорадно надеяться, что когда начнется лето, жаркие лучи солнца заставят залежавшегося покойника провонять всю округу.

— Надо что-то менять, — вытер мокрый нос Суи и заперхал, пытаясь прокашляться. Комок встал поперек горла и застрял, ни туда, ни сюда.

— Кхе-кхе, — снова зашелся Бертран, сильно ударил себя в грудину. Слизь вылетела, расплескалась мерзким комком под босыми ногами.

Суи отдышался, справился с кружащей головой.

Утреннее солнце неохотно вылезло на небо. Вроде бы весна, а мрачность и холод, как в конце осени. Наверное виноваты каменные стены, что выпивают тепло и жизнь из каждого, кто рискнет надолго тут задержаться.

— Город — страшная сила! — Бертран снова вытер сопли и медленно побрел к рынку. Там иногда выпадала мелкая работенка — помочь разгрузить телегу, донести до дома мешок… Платили мало и не всегда, но это лучше, чем подыхать с голоду.

Суи похлопал себя пустой ладонью по плечу, с тоской вспоминая надежную теплоту обмотанного шнуром топорища. Но топор, кольчуга, сапоги и большая часть денег лежали в глубокой яме у двух приметных сосен — деревья переплелись стволами — сущая девичья коса! С собой в Таилис Бертран захватил только нож убитого пастуха, да десяток грошей — на первое время. Гроши давным-давно были проедены, а на отполированном когда-то клинке начали появляться рыжеватые пятна — дыхание ржавчины.

И что обиднее всего, даже приключений никаких не выпало! Город оказался удивительно скучным, грязным и тоскливым местом. Что хорошего в местной жизни находили потомственные горожане, Суи понять не мог, как не старался. С другой стороны, если ночевать в теплом доме на мягкой постели, возможно все выглядит немного иначе? Кто знает…

За нехитрыми размышлениями, Бертран добрался до рынка. Сперва сунулся к мукомолам, но у тех поставка была вчера, а сегодня пришло всего полдюжины мешков крупчатки, а ради такого нанимать работника… Жаба горло передавит!

Не смутившись неудачей, Суи направился к зеленщикам, но и там ждала неудача. Потом — к горючникам. Но, как назло, ни колоть, ни разносить дрова необходимости не было.

Будь это вчерашний день, то у невезучего поденщика оставался последний вариант — в кирпичный цех, к мастеру Маге. Но плата за работу настолько не соответствовала оплате, что мастера вчера вечером кто-то сунул головой в сральник. И держал, пока из мастера Маги не вышли последние пузыри. С обеих сторон. Теперь у дома покойника деловито выли его жены, размазывая по усатым лицам вымышленные слезы. Любимые овцы блеяли с заднего двора. Не скорбели по мертвецу только парочка слепых нищих, притулившихся у забора. До Бертрана доходили слухи, что Мага хреново делал не только кирпичи…

Оставалось только шататься по рынку, в надежде, что какой-нибудь хозяйке понадобиться помощь, чтобы донести пару набитых корзин до дому…

Впустую прошатавшись до полудня, Бертран, обессилев, присел у входа в кабак. Оттуда пахло едой и выпивкой. Кружилась голова, тряслись руки и ноги.

— А я ведь даже городского пива не попробовал, — горько вздохнул Суи. Нужно, пока живой, уходить из Таилиса, откапывать захоронку и пробовать какой-то иной путь. Парень больно задел локтем рукоять ножа. По всему телу словно молния пробежала. Что он творит? Куда катится его жизнь⁈ Не такую судьбу он планировал для себя и города!

Злость подбросила, словно вилами в зад кольнули, придала сил.

Бертран хищно прищурился, ощутив себя орлом, сидящим на отвесной скале. Кто ты, та глупая утка, что первой попадет в стальные когти повелителя неба?