Плохой Круз (ЛП)

ГЛАВА 5 Теннесси

Мы опаздывали.

На самом деле, бег — не лучший способ описать это.

Мы поздно прибыли .

Моя вина, естественно.

Круз и я отправились в послеобеденное движение в Порт-Уилмингтон. Его «ауди» двигалась со скоростью улитки, застряв среди еще сотни машин.

Он был восхитительно вежлив и молчалив всю дорогу от Фэйрхоупа, но по пульсирующей вене на его виске, которая была интересного гранатового оттенка, я была почти уверена, что он собирается дать мне в грудь.

— Напомни мне еще раз, — протянул он, задыхаясь от руля. — Что задержало тебя в Джерри & Сыновья в течение сорока пяти минут, пока я слонялся по парковке, как наркоторговец категории B?

Я задержалась допоздна, потому что моя новая официантка-стажер, Трикси, мать-одиночка двоих детей, придурок-муж, бросил ее ради более молодой модели всего три недели назад.

У нее был нервный срыв — что неудивительно, учитывая, что это была ее вторая смена, а она никогда в жизни не работала, — и мне пришлось занять ее место, пока ее столы не были обслужены.

Конечно, я не собиралась рассказывать ее историю или объясняться перед этим надменным придурком.

Я ничего ему не должна.

— Уже говорила тебе. — Я опустила солнцезащитный козырек пассажира, открыв зеркало, чтобы снова выровнять линию верхней губы, приятного розового оттенка. — Мне нужно было выбрать лучший цвет помады для моего наряда.

— На тебе форма официантки.

— В яблочко. Знаешь ли ты, что существует более тысячи оттенков розового?

— Знаешь ли ты, — возразил он, — «Элатон» прибывает на борт через пятнадцать минут, и мы опоздаем на круиз?

— Бред какой то. — Я пренебрежительно махнула ему рукой. Секрет был в ложной уверенности. — Мы успеем вовремя, и это будет чудесно.

— Эти вещи взаимоисключающие. Если ты там, это не будет чудесно.

— Ой, — сказала я слишком резко, чтобы подчеркнуть, что мне все равно. — Разве мы не можем просто поладить?

— Шансы на то, что мы когда-нибудь поладим, вылетели из окна, когда ты ударила меня по горлу шесть лет назад.

Я не могла поверить в его дерзость, когда он небрежно заговорил об этом.

— Я целилась в твое лицо.

— Вы столь же бездарны, сколь и жестоки, мисс Тернер.

— Что случилось с тем, чтобы оставить прошлое в прошлом?

— Это не применимо в нашем случае. Ты бы продолжала избивать меня до смерти, если бы у нас не было публики.

Я ностальгически улыбнулась.

— До смерти? Нет. Но я, вероятно, повредила бы драгоценности короны.

Отчего у меня подгибались колени каждый раз, когда я смотрела прямо на него. Может быть, поэтому мне нравилось его раздражать — эта стиснутая челюсть!

Я повернулась лицом к окну и включила радио. Ферги пела о своих прелестных дамских шишках. Я лениво подумала, не попытать ли счастья в написании текстов. Это не было бы так сложно, если бы эта песня попала на радио.

Я попыталась подбодрить себя, сказав себе, что это был самый первый настоящий отпуск Бира, и он был в дурацком восторге от этого. Кроме того, десятидневный круиз должен был дать мне столь необходимое расстояние от Роба, который звонил каждый день в течение последних двух недель, но в остальном вел себя сдержанно в Фэйрхоупе. И снова я хранила его тайну… вроде того.

Я еще не обсуждала с Биром тему его отца, но собиралась сделать это в этой поездке. Отведите его в один из симпатичных ресторанов на круизном лайнере и заведите с ним серьезный, взрослый разговор. Вид, который доктор Фил нашел бы вдохновляющим.

Голос мистера Перфекта прорезал пение Ферги. — Послушай, этот круиз должен помочь нашим семьям лучше узнать друг друга. Я готов забыть об инциденте с перфорацией горла, если ты тоже будешь вести себя хорошо. Что думаешь?

— Отлично. Да. Я попробую. Могу я позвонить своему сыну?

Зачем я попросила у него разрешения, было выше моего понимания.

Я была взрослой женщиной, на самом деле около тридцати. Но я думаю, что это все-таки его машина.

Кроме того, Круз всегда чувствовал себя намного старше меня, хотя между нами было два года.

Кроме того, может быть, было бы неплохо прекратить ссориться на полсекунды.

— Давай, дорогая.

Я была почти уверена, что часть «дорогая» соскользнула случайно, но это все равно заставило мои бедра дать пять друг другу, а мой клитор проснулся от спячки.

«Классно, Несси. Подожди, пока он насладится мороженым в поездке. Твоя вагина, вероятно, взорвется по всему открытому бару.»

Я встретила Бира в FaceTime, который выглядел очаровательно в своих неоново-зеленых очках с оправой и с распущенными волосами. На заднем плане было много разговоров, смеха и объявлений в микрофонах, так что я поняла, что он уже был на корабле.

— Привет, пещерный медведь. — я ухмыльнулась. — Как мой любимый мальчик?

— Очень хорошо, ма. Ты должна увидеть это. Тут безумно много места. Как целый город.

— Ну, дорогой, я уже в пути. Бабушка и дедушка с тобой?

— Не-а. Найдена местная банда, направляющаяся к Южно-Китайскому морю. Мы собираемся стать пиратами. Как ты думаешь, я буду хорошо выглядеть с повязкой на глазу?

Безмолвный смешок рядом со мной, исходящий от Золотого мальчика, сказал мне, что это должна была быть шутка. Я нахмурилась.

— Не смейся над такими вещами со своей мамой. Пещерный медведь.

Он вздрогнул. — Пожалуйста, не называй меня так публично.

— Тогда не становись пиратом.

— Ладно.

Моя мать сочла нужным схватить телефон Бира именно тогда, солнечно улыбаясь мне. По ее розовым щекам и маргарите размером с ведро, которое она держала в руках, я поняла, что она при параде.

Я заметила, что ее ожерелья и браслеты стали нехарактерно ручными, и мое сердце сжалось оттого, что она изменила свой стиль, чтобы вписаться в аккуратный мир Кэтрин Костелло.

— Несси, дорогая? — Она заглянула в телефон, как это часто делают пожилые люди, словно проверяя, не заперта ли я внутри маленького устройства. — Что вы так долго? Уатт и твоя сестра уже здесь. Костелло тоже.

—Меня задержали на работе. — Я вздрогнула.

Мама посмотрела на меня с отчаянием. — Пожалуйста, будь здесь вовремя, Несси. Ты даже не представляешь, как много это значит для твоей сестры.

— Я знаю, — мрачно сказала я. — Мы делаем все возможное. Мы там будем.

Я повесила трубку, чувствуя беспокойство. Если бы мы пропустили этот круиз, никто в моей семье не простил бы меня. Я вытянула шею, как будто могла видеть сквозь ветровое стекло.

— Мы уже на месте? — Спросила я.

— Почти. Мы въезжаем в порт прямо сейчас. Это задержка. Парковка в этом месте невозможна.

— Хм, — сказала я услужливо.

— Бир кажется крутым, — сказал Круз, и мое сердце сжалось. Бир действительно был самым крутым парнем на планете Земля. Объективно говоря, конечно.

— Естественно. Он похож на меня.

— Не во внешности.

Наступило короткое молчание. Мой мозг кричал, чтобы я не поднимала тему Роба. Но мой большой рот щелкнул пальцем и по лунной походке погрузился прямо в липкую беседу.

— Ты же знаешь, что Роб вернулся?

Круз полукивнул.

— Это маленький город.

— Удалось пообщаться с ним? — Я спросила. — Вспомнить старые добрые времена?

— Почему тебя это беспокоит?

Теперь мы были на стоянке, и Круз искал место для парковки, плетясь за «бьюиком», которым управляла девяностодвухлетняя женщина.

— Потому что вы лучшие друзья.

Неразлучны в подростковом возрасте.

Избранные школы Фэйрхоуп.

— Были, — он поправился. — И я собираюсь выпить с ним пива в ближайшее время. Это было бы неплохо. Я скучал по нему.

Конечно, скучал.

Это были одни и те же умники в разных упаковках. Я не сомневалсь, что Круз поступил бы точно так же, как Роб, если бы я залетела с его ребенком в шестнадцать лет.

Внезапно я вспомнила все причины, по которым я так страстно ненавидела Круза Костелло.

—Знаешь что? — Я вздохнула. — Остановим это. Я не могу этого сделать. Я не могу быть с тобой милой.

— Тоже самое. Это было хорошо, пока это длилось.

— Не для меня.

Он въехал на парковочное место.

Я отстегнула себя.

— Так что ты можешь просто перестать притворяться джентльменом рядом со мной. Я знаю правду.

Правду, из-за которой тебе перебили горло.

Он издал недоверчивый смешок, когда вылез из машины, обогнул свою «ауди» и открыл багажник. Он схватил мой ярко-розовый чемодан и швырнул его в меня, заставив меня споткнуться на своих высоких сандалиях с ремешками.

Он собирался заставить меня везти мой собственный чемодан. ТАКОЙ джентльмен.

— Теннесси?

— Ага?

— Я настоятельно советую тебе снять высокие каблуки прямо сейчас.

— Почему?

— Потому что мы собираемся бежать, а пять секунд назад у меня пропало желание нести твой чемодан и твою задницу на корабль.

***

Мои ноги горели.

Это не было фигурой речи. Они горели от бега босиком.

В настоящее время они были размером с тарелки как в Джерри & Сыновья и были приятного оттенка красного, с несколькими полосками омертвевшей кожи, которые напоминали бекон.

Я ковыляла, переминаясь с боку на бок у стойки регистрации в одиночной игре «Пол это лава». На прошлой неделе я прошла как можно большую часть процесса онлайн-регистрации, купив интернет и пакет напитков, убедившись, что в файле есть нужная карта, а также заранее распечатала и прикрепила багажные бирки.

Вопреки распространенному мнению, я не была настолько неряшливой.

Девушка-кассирша (я была в бреду от боли, бегая через досмотр, чтобы расшифровать ее настоящую должность) вернула наши паспорта, дала нам только что взятые пассажирские удостоверения личности (естественно, Круз выглядел готовым ко всему и она поймала меня на полпути) и вручила нам приветственный пакет, машинально декламируя свои реплики.

— Большое спасибо, что выбрали круизную линию Allure of the Ocean! Мы искренне надеемся, что вам понравится ваше пребывание здесь. Приятно провести время!

Мы попытались прокрасться мимо фотографа, который заставил нас с Крузом сфотографироваться на фоне дрянного фальшивого корабля. Его улыбка дрогнула, когда он понял, что я физически не могу улыбнуться сквозь боль.

Он тихонько сделал фотографии, сказал, что мы можем купить их в фотогалерее (жесткий пропуск), и отправил нас на наш веселый трап.

Несмотря на боль, я никогда в жизни не чувствовала себя такой счасливой.

Мы сделали это.

Мы были на корабле, даже несмотря на то, что нам пришлось ждать в очереди на регистрацию, которая, казалось, тянулась змеей до самого Нью-Йорка (казалось, мы были не единственными, кто опоздал — ха! ). Наши чемоданы тоже были зарегистрированы и должны были ждать у дверей наших комнат после ужина.

Но мы уже миновали эту черту.

Сделано

Закончено.

Финито.

Свободны, как птицы.

Всегда есть глупое чувство высокомерия, когда ты оставляешь за собой шлейф измученных, раздраженных людей в очереди, которую ты только что перешел на свободу после регистрации, и в тот момент я почувствовала это.

— Хочешь где-нибудь остановиться, чтобы ты могла снова надеть сандалии, прежде чем мы найдем наши семьи? — Густые брови Круза нахмурились, его благородство в этот момент превзошло его ненависть ко мне.

Я покачала головой.

— На данный момент, надев что-либо, мои ноги будут чувствовать себя только хуже.

— Для этого есть временное решение. — Он уставился на меня ровным взглядом.

Ах, да.

Ту чепуху, которую он нес, когда мы еще стояли у его машины.

— Если я позволю тебе нести меня, твоя вонь ядовитой мужественности выветрится.

— Как ты догадалась? — Он выглядел искренне удивленным и потрясенным. —Это мой любимый одеколон.

Так. У доктора Костелло были шутки.

Ура мне и тем десяти дням, которые я должна была провести с ним.

Прошло три минуты прыжков с ноги на ногу, прежде чем я поняла, что наказываю себя, а не его.

— Хорошо, — сказала я, сопротивляясь желанию напомнить ему, что это его вина, что он выбрал гараж так далеко от порта. — Ты можешь нести меня.

— Ты уверена, что переживешь мою вонь?

— Я задержу дыхание. Но никаких чувств.

— Я буду стараться изо всех сил.

— Не пытайся, обещай.

— Я кажусь тебе таким отчаянным?

Я искренне подумала. В конце концов, он встречался с одной из самых красивых женщин Фэрхоупа.

— Не особенно, но эти усы придают тебе вид мигалки. Лучше перестраховаться, чем сожалеть.

Он подхватил меня с такой легкостью, что у меня вырвалось ленивое мурлыканье. Я позволила своим рукам бесцельно болтаться вдоль тела, потому что держаться за его шею казалось мне слишком девственным в беде.

Тем не менее, это было божественно, на грани эйфории, когда он нес меня в стиле медового месяца перед десятками людей, которые поднялись на борт корабля и теперь ужасались и ооо, улыбаясь нам с открытым восхищением.

Посмотрите на эту пару. Они как Жизель и Том Брэди.

Он должен все время заниматься с ней оральным сексом, наверное, думали они. Не только по выходным и после нескольких напитков.

Если бы они только знали, что Круз ничего не хотел больше, чем швырнуть меня за борт, как якорь, и смотреть, как меня расчленяет разъяренная толпа тюленей.

Одна женщина толкнула мужа локтем и спросила, почему он не может быть таким романтичным, а другой мужчина засунул два пальца в рот и присвистнул.

— Да, детка. Так держать! —Что, естественно, принесло ему пощечину от его девушки.

— Они сказали, что были у аквапарка на верхней палубе, пили в баре, — добавила я.

Круз направился к лестнице, потому что круиз должен был закончиться до того, как опустеет очередь к лифтам. Я решила, что он мой любимый вид транспорта.

А также то, что у него были чрезвычайно сильные бицепсы.

Я старалась не думать о других способах, которыми он мог бы подвезти меня.

— Позвони им, — приказал Круз.

Мой телефон уже был прижат к уху.

— Здесь нет сигнала.

— Здесь довольно громко, — сказал Круз, когда мы добрались до верхней палубы, и я, наконец, получила сигнал только для голосовой почты Бира

Аквапарк.

Бир не шутил.

Это место было большим, как город.

— Спасибо, Капитан Очевидность.

— Добро пожаловать, женщина-кошка.

— Остроумие вам идет, доктор Костелло.

— Ты бы видела, что под ним.

Это был первый раз, когда мы ступили на грань флирта, и даже в этом было достаточно яда, чтобы убить стадо слонов.

— Могла бы принять ваше предложение, — саркастически протянула я. — Все в Фэрхоупе знают, что я легко раздаю товары.

Он резко остановился, его подбородок опустился вниз, а темно-синие глаза потемнели. Внезапно мы уставились друг на друга, наши носы не разделяло даже дюйма, и шум, и крики, и смех, и дети, стреляющие ядрами в лужи, прекратили свое существование.

Круз Костелло выглядел… голодным .

И не для еды.

Мое сердце закружилось в луже чего-то теплого и липкого, и я сопротивлялась желанию облизать губы.

На мгновение мне показалось, что он собирается меня поцеловать. Он сильнее прижал меня к своим грудным мышцам, мускулистый, как греческий бог, и каждое окончание нерва в моем теле зашипело.

Мои внутренности превратились в густую сиропообразную жидкость… и тогда я вспомнила, кто он такой и что он сделал со мной.

А еще, что у него была девушка, которую я ненавидела (иногда, в голове).

Я резко повернула голову в другую сторону, делая вид, что проверяю свои двухдюймовые ногти.

— Что это было, Костелло?

— Ничего, Тернер. Ты просто странно смотрела на меня, поэтому я искал явные признаки сердечного приступа. Кстати, твои зрачки расширены.

— Ага. Просто помни, что у тебя есть девушка.

— Вообще-то нет.

Я не имела права чувствовать такое ликование, как я чувствовала, когда он сказал это.

Он возобновил свою прогулку со мной на руках. Только сейчас он тащился. Я чувствовала его раздраженные шаги на своем позвоночнике.

Мы все еще не могли разглядеть наши семьи в баре. Он был битком набит, шумен и переполнен людьми в разной степени раздетости и опьянения.

В ноздри ударил запах хлора и дешевого алкоголя. Небеса. Почему никто никогда не разливал его в духи?

— Нууууу, — Я сделала преувеличенный жест, приложив руку к сердцу. — Но вы были так прекрасны вместе. Овсяная пара года. Итак, я твоя следующая победа? Твой отскок?

— Подборы — это не моя скорость.

Была ли это я, или он не отрицал этого категорически?

— Так почему ты выглядел так, словно собиралася меня поцеловать? Это потому, что я не падаю к твоим ногам? — издевалась я.

— Обычно мне нравятся мои свидания на уровне промежности. Если они у моих ног, они делают что-то не так.

— Мерзко. А еще – по-секстистски.

— Естественно. Кроме того — нет, если я отвечаю взаимностью. Что, к твоему сведению, я всегда делаю. В любом случае, ты сказала, что я могу быть собой рядом с тобой, верно? Это я. Возьми это или оставь.

— Я предпочитаю оставить это, — решительно сказала я, мое сердце билось со скоростью тысяча миль в минуту, потому что, что происходит?

Мы действительно обсуждали секс?

— Ну, милая, я никогда не был твоим с самого начала. А теперь снова позвони родителям. Я попробую дозвониться своей матери.

Он опустил меня, сыт по горло моей злобой. Я впервые увидела мельком океан. Он был бесконечным, голубым и многообещающим, раскинувшимся у моих ног, и я напомнила себе, что через несколько минут мне вообще не придется иметь дело с Хоти МакХотсоном.

Я была бы слишком занята своей семьей, сыном и своим загаром.

Больше не нужно плести корзины, больше не нужно обслуживать столы. Наконец-то дела пошли на лад.

Я позвонила маме, потом отцу, потом Биру. Я ждала, когда Бир возьмет трубку, когда услышала голос матери Круза, звучащий из динамика его телефона.

— Крузи? Где ты дорогой?

— Верхняя палуба. Бар в аквапарке. Мы ищем вас.

Я мотнула головой, чтобы поймать его видео-чат с матерью, расхаживающий из стороны в сторону. Я была не единственной, кто смотрел. Все женское население круизного лайнера глазело на этот кусок превосходного мяса. Некоторые мужчины тоже.

Глупая гордость наполнила мою грудь. Все могли смотреть, но он был со мной. Но тогда меня также наполнил страх, потому что мы не только НЕ были вместе, он буквально изо всех сил пытался уйти от меня.

— Да. Мы в гостиной, которая прямо сзади. Вы увидите красивую люстру, сделанную из пустых старинных бутылок из-под спиртного. Очень красиво. На мне платье цвета слоновой кости и соломенная шляпа, а на Донне… о, я не знаю, что на ней надето, дорогой. Эти люди не распознали бы хороший модный выбор, если бы он ударил их по кочкам.

Хорошо.

Я была уверена, что не должна была это слышать .

Я не сомневалась, что меня причислили к этим людям. Синие воротнички из Фэрхоупа.

У Круза хватило порядочности бросить на меня извиняющийся взгляд, прежде чем поспешить к задней части бара аквапарка.

— Я не вижу гостиной. Ты уверен, что ты в аквапарке?

— У аквапарка.

— Да, я тоже не вижу никаких люстр. Просто бар, похожий на желтую подводную лодку.

Паническое чувство начало гудеть в глубине моего желудка. Зазвучал корабельный гудок, заглушая биение моего сердца.

— Как насчет того, чтобы встретиться в другом месте? Я могу подождать тебя у спа-центра на девятнадцатой палубе.

— Лифты идут только до восемнадцати, мама.

— Ерунда, Крузи. Можно подумать, что человек, окончивший медицинский институт, умеет считать.

Паника в моем животе скользнула вверх, вверх, вверх к груди, делая почти невозможным дыхание.

Круз перестал ходить взад-вперед, устало потирая лицо и качая головой.

— Это прямо в брошюре, мама. «Элатон» имеет восемнадцать палуб. Поищи это.

— В «Экстази» девятнадцать этажей. Проверь сам — зачем нам вообще этот разговор?

Комок паники внутри меня теперь блокировал мое горло.

Я не могла перевести дух.

Тошнота захлестнула меня.

Спокойно. Спокойно. Спокойно.

Круз медленно повернулся ко мне, его бездонные океанские глаза вспыхнули обвинением. Между тем, «Элатон» выбрал именно этот момент, чтобы начать отплытие, покинув порт, в то время как сотни отдыхающих бездельничали на перилах, наблюдая, как корабль дрейфует все дальше от земли.

— Экстази? — повторил он для моих ушей, а не для нее.

— Да, дорогой. А что? Подожди, а ты на каком корабле ? — В конце фразы послышался нервный смех типа «каковы шансы».

— Превосходно, — сказал он в упор, не отрывая от меня взгляда, становясь все жарче, темнее, страшнее.

Я хочу к маме.

— С какой стати ты на «Элатоне»? — его мать взорвалась.

Вокруг нее наши семьи начали горячо переговариваться. Слова «почему?» и «не снова» и «ее вина» были подброшены в воздух.

— Это очень хороший вопрос, мама. Почему бы вам не позволить мне вернуться к вам с ответом после того, как я узнаю это сам?

С этими словами он прервал вызов и полностью повернулся ко мне. Единственным утешением было то, что мы были на глазах у большого количества людей, так что вряд ли он собирался выбросить меня за борт.

Тем не менее.

— Я в восторге, — просто сказал он. Его голос грубый, мертвый и такой холодный, что у меня по спине пробежали мурашки.

Я прикусила нижнюю губу.

— Я вспомнила кое-что на букву Э.

— Ты вспомнила. — Он шагнул ко мне, холодный, как огурец, но грозный, как Майкл Майерс. — Но ты не подумала, о, я не знаю, перепроверить?

Я отступила назад, отступая к приподнятому пандусу, на котором проходил конкурс мокрых футболок, пытаясь избежать его гнева.

Я чувствовала себя более чем глупо, я чувствовала себя безнадежной, потому что знала, что все сейчас обсуждают, насколько я бесполезна. Каким чудом я могла даже держать поднос и принимать заказ на блины.

— Вполне способна заказать два билета в круиз, — передразнил мой голос Круз и неплохо с этим справился, сделав еще один шаг в моем направлении, словно хищник, нацелившийся на свою добычу. — Это то, что ты сказала в закусочной. Нужно ли было уточнять, что я имел в виду НАШИ СЕМЕЙНЫЕ КРУИЗЫ?

— Я… я… я…

Но оправдания застряли у меня в горле.

Не было никакого оправдания тому, что произошло.

Я была пьяна, взволнована возвращением Роба и совершила огромную ошибку. Я перепутала «Элатон» с «Экстази» и теперь вспомнила, почему: как только мои родители сказали мне, что Костелло забронировали для нас круиз, я начала изучать различные круизные лайнеры.

Я постоянно возвращалась к «Элатон», потому что он казался мне самым красивым и его очень рекомендовали . Хотя теперь это не приносило мне особой пользы, потому что я делилась ею с человеком, который хотел меня утопить.

— Можно мне вернуть милого и фальшивого Круза?

Я вздрогнула, когда он оказался так близко, что практически почувствовала его запах. Дразнящий аромат сандалового дерева с кожей на богатом мужчине и резкий, мощный мужской мускус.

Его тело было твердым и большим, на одном уровне с моим, напевая от потребности что-то сломать. Желательно мои кости.

Моя спина прижалась к поднятому пандусу. Позади меня женщины хихикали и сравнивали мокрые футболки. Мне некуда было идти.

— Нет, — прошептал он, его мятное дыхание обдувало мой трехъярусный улей из торта. Я зажмурила глаза. Может быть, если бы я не смотрела на него, он бы исчез. — Фальшивый и милый Круз мертв для тебя, Тернер. Иисус. Я не могу поверить, что ты на самом деле такая… чертовски… глупая!

Из всех оскорбительных вещей, которые люди говорили обо мне на протяжении многих лет, я искренне думала, что это было самым резким.

Во-первых, потому что это исходило от Круза, человека, который, как известно, не способен обидеть муху, даже если этим проклятым существом была я, и который специально посвятил свою жизнь и работу тому, чтобы люди чувствовали себя лучше.

Во-вторых, потому что на этот раз я ему поверила.

Я была глупа.

Я отвела взгляд, изо всех сил стараясь не заплакать, понимая, что мы собираем небольшую и любопытную аудиторию. Моя способность разрыдаться в любой момент была легендарной и становилась огромной помехой в возрасте двадцати девяти лет.

Я старалась говорить спокойно.

— Я предлагаю нам обоим пойти в наши комнаты, чтобы перегруппироваться и поговорить об этом, когда ты немного остынешь.

— Предлагаешь? — он спросил.

— Да.

— Посмотри на меня сейчас, Теннесси.

Я оторвала взгляд от половиц палубы, используя для этого всю свою храбрость. Он показал наши посадочные талоны перед моим лицом.

— Тебе что-то в этом кажется странным?

Я моргнула. Я ничего не могла заметить, настолько густым был адреналин в моей крови.

Естественно, я почувствовала себя еще глупее.

Я практически могла слышать его мысли.

«Она не умеет читать. Невероятно. Мой брат женится на женщине, сестра которой неграмотна.»

— В чем дело? — Я фыркнула, расстроившись.

— Сколько комнат ты здесь видишь?

— Одну.

— А сколько нас здесь?

— Двое.

— Хорошая девочка. Теперь пусть эти цифры впитаются.

Я опустила голову от стыда. Насколько точно я была пьяна, когда бронировала эти билеты?

Очень сильно, судя по всему.

Я больше не могла сдерживать слезы и не хотела, чтобы он видел, как я плачу, поэтому толкнула его в грудь, развернулась и побежала, оставив его тут же, в окружении женщин в бикини и мокрых футболки и мужчины, которые кричали им, чтобы они сошли со сцены и угостили их сахаром.

Мои ноги все еще горели, но я слишком онемела, чтобы чувствовать боль, пока бесцельно бродила по кораблю. Бир попытался мне перезвонить, но я сунула телефон в карман, переведя его в беззвучный режим.

Я не могла смотреть в глаза своему сыну с горячими слезами, текущими по моим щекам, после того, как провалила еще одно простое задание. Честно говоря, я даже не могла смотреть ему в глаза после той ошибки, которую совершила.

Мама, папа и Тринити тоже звонили, но мне сейчас не хотелось ни с кем разговаривать.

Вместо этого я продолжала ходить по кругу.

Эта беспомощность, эта малость моего существа казались симптомом чего-то большего.

Всего моего существования.