По историческим и культовым местам Индии

СРЕДИ ПАЛОМНИКОВ БЕНАРЕСА

Из Сарната в центр Бенареса мы ехали автобусом, ехали к набережным Ганга. Теперь коутч петлял по узким и темным улицам старого города. Чем ближе к Гангу, тем становилось труднее продвигаться: улицы были плотно заполнены людьми. Казалось, что в этом городе не было ни дня, ни ночи, что торговля не прекращалась ни на миг, что храмы открыты круглые сутки и люди никогда не спят, ожидая «светопреставления». Наконец, когда езда в автобусе становится совсем невозможной, мы высаживаемся и, минуя бесконечные закоулки, улицы, выходим на площадь, откуда к Гангу ведет широкая каменная лестница, называемая здесь гхатой. И таких каменных спусков (гхат), сооруженных вдоль всего берега Ганга, насчитывается в Бенаресе около семидесяти. Мы выходим к одной из центральных гхат у храма, называемого Вишванатх.

Вся прилегающая к набережной площадь также плотно забита людьми. Толпа гудит, как улей. Все взгляды устремлены к реке. Каждому паломнику хочется скорее попасть к самой кромке воды, чтобы окунуться в священные воды и наполнить ими сосуды.

Но не так-то просто туда пробраться. Путь преграждает плотная застава брахманов, сидящих под высокими черными зонтами. Паломник, прежде чем приблизиться к воде, проходит через руки брахмана: бреется, стрижется наголо, мажется сандаловой мазью, посыпает голову священным пеплом, платит положенную дань и т. д. С помощью гида нас пропускают без этих процедур. Задыхаясь от духоты и зловония, мы торопимся поскорее погрузиться в большие речные баркасы, рассаживаемся по скамейкам и, наконец, отваливаем от берега. На веслах уселся молодой крепкий индиец. Он уверенно и спокойно выгребает на середину реки, и мы начинаем четко различать в предрассветной дымке поднимающиеся словно призраки из дымящейся воды силуэты дворцов и храмов.

Через какое-то время сизая равнина на восточном берегу Ганга начинает светлеть и все ярче и ярче алеть. И вот над горизонтом между силуэтами редких деревьев появляется узкий край багрового солнца, и мы видим, как вся бескрайняя долина, и речная гладь, и нависшие над высоким берегом дома окрашиваются алым светом. Приветствуя восход, паломники входят по ступеням в воду. То простирая руки к солнцу, то складывая их на груди, они подолгу стоят неподвижно, созерцая рождение нового дня. Спускаясь по ступеням гхат, в воду входят все новые и новые группы людей — взрослые, дети, старики. Вскоре уже нет, кажется, ни одной пяди воды и земли, где бы не стояли вплотную люди — по пояс, по самую шею в воде.

Мужчины и дети раздевались донага, а женщины входили в воду в одежде, чаще в белых сари. Это вдовы. Войдя в воду по пояс, они разматывают свои одежды, открываясь солнцу и опускаясь в воду по плечи. Нас поразило, что погружение в речные воды такого множества людей происходит в полнейшей тишине — ни криков, ни каких-либо выражений восторга или испуга.

На каменных шестигранных площадках, выступающих из воды, молятся в одиночку йоги и аскеты. Они неподвижно сидят на скорченных ногах в традиционной позе Лотос, расставив перед собой ритуальные баночки с водой и рисом, затем сходят в воду и тут же снова застывают, держась одной рукой за кончик носа.

Наши лодки медленно поднимаются вверх по течению. И вот уже перед нами открывается поистине фантастическая панорама города. Храмы громоздились причудливо по всему берегу. Они проплывали, как сказочные замки, перед нашим взором бесконечной чередой. И всюду перед ними у воды толпились паломники — одни на берегу, другие, стоя в реке по пояс, плескались и обливались водой. Никто здесь не купался в обыденном смысле, не нырял и не плавал. Это было безмолвное ритуальное омовение.

Новые и новые толпы паломников входят в реку и умываются этой водой, льют из своих кувшинов себе на голову, полоскают рот, пьют ее из ладоней, а чтобы вода была несколько почище, чтобы густую массу грязи и нечистот отогнать подальше, некоторые делают в воде с помощью платка быстрые и энергичные движения, создавая крути относительно чистой воды. На плавающие тут же трупы животных никто не обращает внимания.

Подойдя на своей лодке ближе к Маннакарнике гхату, мы увидели место кремации умерших. Сожжение умерших на кострах является важнейшим ритуалом, нредставляЮЩим естественный итог земной жизни. Этому обряду подвергаются только индуисты и только умершие естественной смертью. Умерших от заразных болезней не сжигают, а опускают с грузом на дно реки либо предают земле.

Тело человека, по представлениям индусов, состоит из пяти элементов (скандх): земли, огня, воды, неба (света) и воздуха. После смерти оно должно быть сожжено по возможности скорее, чтобы с помощью огня распасться на эти пять скандх и, таким образом, освободить душу от телесной оболочки, выпустив ее из «темницы». Однако после своего освобождения та же душа находит новую «темницу», вселяясь в тело другого живого существа — человека или животного, и такое перевоплощение якобы длится до тех пор, пока душа не достигнет полного небытия.

Обряд трупосожжения, по индуистскому ритуалу, доступен не каждому. Здесь существует множество всяких непререкаемых условий и требований. Во-первых, абсолютная неоскверненность умершего, т. с. ненарушение им при жизни своей кастовой чистоты. Во-вторых, на похоронах должен обязательно присутствовать сын покойного, либо его внук, либо ближайший родственник по мужской линии. В-третьих, труп сжигается только на берегу священной реки. Отсюда и идет это движение к великим рекам Индии: старики мечтают умереть у священных вод, а их дети — очиститься от грехов первородных и собственных. Особенно тщательно соблюдаются все обычаи подготовки умершего к сожжению. Его волосы начисто сбривают, а у женщин опаляют огнем факела. Тело обмывают священной водой, умащают благовониями, украшают цветами или обмазывают тиной из Ганга. Одновременно приносятся жертвы хранителям души покойного в виде порций риса, оставляемых у статуй. При этом громко произносится имя умершего, а женщины оглашают округу душераздирающими причитаниями. Затем тело умершего, завернутое в цветное покрывало, на носилках несут к месту сожжения. Впереди следует кто-либо из мужчин, прокладывая путь умершему. Он непрерывно позванивает в колокольчик. Позади процессии родственники несут на плечах вязанки хвороста или сухие поленья дров. Перед носилками следует сын умершего. В его руках маленький светильник, зажженный от домашнего очага. От него и будет зажжен ритуальный костер.

У воды совершается жертвоприношение духам воды. В нее бросаются горсти риса, сваренного с кунжутом. Тело умершего кладут на высокое кострище и обкладывают сверху поленьями и хворостом. Сын умершего пять раз обходит вокруг места сожжения и зажигает светильником костер. Другие подбрасывают в огонь семь поленьев сандалового дерева и льют в него очищенное гхи (топленое масло), ароматические масла и эссенции, совершая жертвоприношения богу огня.

Сыну умершего предстоит исполнить еще один ужасный обычай. Когда тело сгорит наполовину, он должен куском дерева разбить череп и выпустить из него дух умершего.

После кремации участники обряда производят ритуальное омовение в водах Ганга и приносят новые жертвы. На четвертый день после сожжения родственники снова придут сюда, чтобы собрать останки в глиняную урну и закопать ее наполовину в землю, а еще через несколько дней они вновь соберутся для того, чтобы развеять эти останки в водах реки. После похорон в течение 20 дней соблюдается строгий пост и запрет на употребление полотенец и мыла, дабы не стирать начисто с себя тепло умершего. Спать при этом полагается на полу, а сидеть на жестком. Нельзя также носить обувь или пользоваться зонтом. На похороны и поминания часто уходят все сбережения семьи, так как следует заплатить немалые деньги и брахманам, и домрам — продавцам дров и хвороста, и при совершении многих других обрядов.

Здесь, на этом берегу, точно соединились все таинства человеческого бытия — ого жизнь и смерть, его боль и надежды на спасение, на бессмертие, и все это уносится плавным течением великой реки.

Мы стали свидетелями еще одного обряда, увидев, как к реке по ступеням гхаты на носилках принесли мертвое тело, завернутое в розовое сари, перевязанное веревками. Розовое сари обычно носят незамужние девушки. Тело перенесли на ритуальный баркас и отвезли на середину реки, а затем, привязав к нему тяжелую каменную плиту, опустили в воду. Так хоронят только тех, поясняет нам гид, кто умер от заразной болезни. Ведь такая смерть не считается естественной, и потому тело умершего, оскверненное нечистой силой, не должно осквернять священного огня. Считается, что воды Ганга очищают все и всех.

Призраки тысячелетий, казалось, поселились в этом городе навсегда и прямо-таки довлеют над душами живых.

Когда мы плыли обратно, спускаясь вниз по течению реки, мы более внимательно рассмотрели храм Вишва-натха, построенный по повелению Ахильи Байи — жены магараджи Пенджаба Ранджита Сингха — в 1785 г. Этот храм с золотым куполом, как и большинство храмов Бенареса, посвящен Шиве, покровителю города, и сам этот город индусы называют Каши — городом Шивы, именем, как уже говорилось, самой главной фигуры триады индуистского пантеона.

В храме Шивы обычно обитает все его обширное семейство: жены, дети и прочие боги, которые занимают различные должности в небесной иерархии. У входа в храм мы видим богов-привратников, хранителей ключей, а внутри находим большое и сложное по своему составу, родству и взаимоотношениям семейство богов.

Храмы открыты с раннего утра до поздней ночи. Они живут своей особой, как бы независимой от верующих жизнью. Главная привлекательная сила их состоит в шестикратных таинствах, совершаемых в течение всего дня. Кормление богов создает возможность раздачи нищим и голодным в конце дня остатков еды со стола богов. Доступ в храм кроме самих жрецов (паттаров) имеют индуисты данного вероучения — шиваиты или вишнуиты — и представители только первых трех каст (дважды рожденные). Представителям низших каст и иноверцам вход в храм запрещен, поэтому около храмов обычно обитает масса нищих, живущих подаяниями или крохами из храмовой кухни.

Рано утром паттары отпирают храм ключом и начинают будить богов песнями, музыкой и танцами. Когда-то в этом принимали участие баядеры (девадаси) — храмовые танцовщицы и проститутки. Теперь они запрещены законом. Жрецы входят в спальню богов, окропляют водой покрывало над их ложем, затем умывают им руки и ноги, одевают скульптурные фигуры богов в нарядные одежды, опрыскивают духами, украшают венками из живых цветов. Затем боги завтракают — к их губам подносятся фрукты, рис, они «пьют» воду и соки и «жуют» бетель. Заодно с ними, натурально, завтракают и сами паттары. После завтрака богов выносят на паланкинах в центральную часть храма, где над чашей бассейна установлен лингам — каменный монолит. Процессия сопровождается пением и музыкой, трубят в раковины, бьют в бубны и гонги, звонят в колокола. Шум поднимается неистовый. Обойдя лингам вокруг слева направо, процессия уносит статуи богов обратно в их покои. Так начинается день богов. Затем специальные жрецы-шастри (знатоки вед) читают на санскрите веддийские гимны, произносят мантры (молитвы).

В 9 часов утра начинается ранняя пуджа — «возлияние» всякой пищи богам (боги все время пьют и едят, а толстеют от этого только жрецы-паттары).

Один из брахманов, обнаженный до пояса, со шнурком на груди, с четками из зерен рудракши и с колечком из травы дарбхи на безымянном пальце, подходит к статуе, поливает ее маслом и мажет рисовым отваром, а затем умывает водой. Одновременно он зажигает плошки с огнями, совершает несколько кругов около статуи, произносит мантры, посыпает статуи священным пеплом, мажет сандаловой пастой, поливает розовой водой и сыплет из горсти на них монеты. Затем статуи окуриваются благовониями и очищаются огнем.

Этот ритуал в течение дня повторяется несколько раз. В 12 часов жрец лепит из сахара, каши и риса изображение лингама, а потом дает верующим попробовать, что получилось. Вечером проводятся службы, посвященные богам, защищающим от темноты, — «стражам света». Около 10 часов вечера проводится «полуночное богослужение» — отход богов ко сну. Богов укладывают в паланкин, уносят в спальни и укачивают как детей. В паланкин вместо бронзовых фигур иногда кладут сандалии богов (часть вместо целого). Шива лежит справа от богини. На ночь их еще раз, уже в постели, кормят сладостями. Наконец двери спальни и храма закрываются, музыка и гул барабанов смолкают, остатки продуктов, которые не съели боги и брахманы, розданы калекам и нищим, ожидающим на улице.

Рядом с храмом Шивы (лингам) мы видим другой храм, посвященный супруге Шивы — Кали Бхаиравп. В этом храме располагается магистрат города, занимающийся главным образом религиозными делами. Далее мы видим храм богини Аннапурны, построенный в XVIII в. Аннапурна — богиня еды, изобилия. В день празднования сбора урожая (дипавали) статую богини Аннапурны в течение трех дней носят по городу. В эти дни никто не должен оставаться голодным в Каши. Аннапурпа готова накормить всех голодных. Около храмов в эти дни устраивается бесподобная оргия еды. Каждый голодающий старается насытиться на целый год. Все прежние, старые запасы продуктов в храмах съедаются начисто. В древности храмы были своеобразными базами накопления продуктов на случай голода или иного стихийного бедствия, и эта их роль сохраняется в характере всех индуистских шиваистских храмов по сей день.

У входа многих храмов и внутри них мы находим постоянно статуи Дхундхираджи Ганеши — самого любимого и популярного бога индусов. Такие боги есть во многих религиях. Ганеша — друг богов и людей. Он помог своему отцу Шиве возвратиться с Гималаев в долину Ганга. Его считают другом и покровителем торговцев, путешественников, а также паломников, идущих в Бенарес или в Аллахабад.

Культ слона старше веддийских легенд о Ганеше. Это типичный представитель тотемизма — священного предка из мира животных. Не случайно поэтому таким уважением и почитанием наделялся в Индии слон, символизирующий силу, мощь, защиту от стихий и несчастий.

Среди бесчисленного множества храмов Бенареса мы обязательно найдем храмы, посвященные богине Дурге, неистовой и сварливой супруге Шивы. Символы ее культа — колокол и обезьяна. В храмах Дурги всегда много больших и малых колоколов и множество обезьян, за что туристы их называют обезьяньими.

Примечательность бенаресского храма Дурги — колокол, подаренный храму во времена английского вторжения одним английским воякой в честь его победы над местным раджей и захвата его земель и сокровищ.

Культ Дурги связан с тантристскими верованиями, культом женского начала.

Рядом с храмом Дурги мы видим приземистый храм, примечательный тем, что он посвящен еще одной богине — Кавари-Деви, нелюбимой сестре Шивы. Эта божественная дама сосредоточила в себе все земные и небесные пороки и недостатки. Она чем-то похожа на греческую богиню раздора — Ириду. Храм Кавари-Деви служит не только местом умилостивления богини, но и местом назидания, всечасного напоминания людям о существовании злых и дурных сторон, присущих природе человека.

Шиве посвящено не только большинство храмов в Бенаресе, но и большинство местных праздников. Наиболее важный из них — Маха Шиваратри, завершающийся всеобщим омовением в водах Ганга и наполнением священных сосудов водой из Ганга, которую брахманы и паломники уносят затем во все концы Индии для культовых нужд храмов, посвященных Шиве Вишванатху.

Другим наиболее крупным праздником этого же периода является праздник Холи, посвящаемый богу любви и счастья — Кришне. Он начинается в городе этого бога Бриндбине и затем шествует по всем городам Индии. Этим праздником завершается индуистский календарный год, он является рубежом, знаменующим окончание зимнего холодного периода и начало летнего жаркого периода (конец марта и начало апреля).

В праздничную ночь Холи повсюду в городах и деревнях зажигаются костры, факелы, бенгальские огни и фонари. Вся Индия озарена кострами, вокруг которых люди танцуют всю ночь либо поют свои песни и гимны. Наутро люди причащаются или окропляют друг друга при встрече на улицах подкрашенной разными специями водой, устраивают фейерверки и фонтаны из воды.

После полудня празднующие обмениваются приветствиями и обсыпают друг друга сухой красной краской, являющейся символом летнего жаркого солнца. В этом празднике участвует все население страны как в городах, так и в деревнях.

В Бенаресе каждый день отмечается в среднем 8–9 храмовых праздников, посвященных богам, мифическим героям, событиям их жизни. В городе 1500 храмов. Осмотреть или обойти их просто невозможно.

Для всех городов Индии, которые мы посетили, характерно разительно контрастное разделение на старую и новую части. Так и в Бенаресе. Эта контрастность выражена не только в архитектуре, в характере городских домов, улиц, но и в самом их облике, в образе жизни обитающих в них людей. В старых районах обычно сосредоточивается самая бедная и самая обездоленная масса городского населения, ютящаяся в лабиринте тесных и грязных улиц, около торговых рядов, храмов и капищ. Сюда же вливаются нескончаемые потоки иногороднего бродячего населения, бездомные, безработные, безземельные, паломники, аскеты и нищие. Попадая в Бенарес, каждый спешит найти тот самый район и тот самый храм и спуск к Гангу, около которых сосредоточиваются представители только его касты и его религии. Только там он может получить, выпросить жалкие крохи еды, чтобы продлить свое существование, чтобы дожить до следующего дня. А совсем рядом со всем этим расположены современные по своему характеру и облику кварталы и улицы, богатые магазины, отели, кинотеатры, сверкают чистотой витрины и окна домов, до блеска отмыты уличные тротуары, беспрерывным потоком несутся автомобили, автобусы, такси, коляски велорикш.

Мы осматриваем Бенаресский университет. Он являет собой целый комплекс улиц, линий, корпусов, устроенных по образцу известных европейских университетов, в котором сочетаются строения средневековые и поздние — модернистские. Здесь — есть и «физмат», и «мехмат», и химический, и биологический факультеты, есть лаборатории, мастерские, актовые залы и спускающиеся амфитеатром аудитории. Гордость университета — его библиотека, в которой собраны книги, рукописи и тексты на санскрите, на всех диалектах Индии, всех эпох и периодов ее истории. Здесь работают крупнейшие в мире ученые-индологи, знатоки санскрита и вед, истории Индии, крупнейшие индийские физики, математики, астрономы, биологи. Среди студентов и аспирантов девушки из разных частей Индии. Это знамение времени. И тут же, в центре университетского города, опять возвышается колоссальный великолепный беломраморный храм Шивы, построенный на средства интеллигенции Индии в 30-х гг. нашего столетия.

В центре храма — небольшой круглый зал, в котором находится главный предмет культа Шивы — лингам, символ его животворящей силы. Он представляет собой цилиндрический кусок черного мрамора, установленный вертикально на горизонтальной плите довольно сложной конфигурации. Над лингамом к потолку подвешен небольшой фигурный кувшин, напоминающий китайский фонарь или чайник, из которого медленно, по капле, священная вода из Ганга падает на поверхность лингама — закругление, увенчанное венком из цветов. Струйка воды стекает по цилиндру к его основанию, а затем по узкому желобу горизонтальной плиты по капле стекает с горизонтального соска в небольшое углубление в мраморном полу. По-видимому, этот самый медленный и самый экономный вид фонтана символизирует истечение живительной оплодотворяющей влаги, семени самого Шивы. Рядом с лингамом на полу сидит бритоголовый жрец в белых одеждах. Его голый могучий торс перепоясан через плечо толстым витым шнуром — знаком брахмана. К нему подходит целая семья — муж, жена и их дочка лет двенадцати. Отец первым подходит к жрецу, преклоняет колено и, сложив руки ладонями вместе, приветствует его и дает ему цветы и деньги, а затем, склонившись к лингаму, он набирает стекающую из соска воду лингама в ладонь, прихлебывает из нее, обтирает ею лицо, шею, плечи, грудь, живот. Затем ту же процедуру проделывают его жена и дочь. Каждому причащаемому брахман, обмакнув палец в сандаловую пасту, делает горизонтальные линии на лбу.

Весь этот ритуал знаменует собой заимствование людьми жизненной силы у бога Шивы, способствующей здоровью и продолжению рода. Для последователей индуизма неограниченное продолжение рода является одним из главных законов жизни. Этот закон, по-видимому, был обусловлен большой смертностью, которая в прошлом в Индии достигала ужасающих размеров из-за эпидемий и других стихийных бедствий. Рождаемость детей и сейчас в Индии колоссальная. Ввиду больших экономических и политических трудностей, сложившихся в современных условиях жизни индийского народа, правительство пытается как-то уменьшить прирост населения, с помощью радио, газет, телевидения проводит пропаганду и агитацию с целью ограничить рождаемость в масштабах всей страны.

Среди многочисленных индуистских, мусульманских, буддийских, сикхских и прочих храмов Бенареса есть такие, которые знаменуют собой рождение новой независимой Индии. Это — великолепная панорама, называемая «Мать Индии», возведенная по инициативе Махатмы Ганди в 1936 г. Эта панорама явилась символом величия и единства будущего Индии. В этом храме нет ни статуй богов, ни иных религиозных атрибутов, а есть гигантская рельефная карта Индии, распростертая во всю ширину пола большого зала, высеченная из натуральных горных пород, как бы повторяющая масштабы и природу горных систем на Индостане, все богатство и разнообразие минеральных богатств Индии.

С обзорных балконов и галерей, сооруженных внутри здания, мы как бы увидели всю Индию.