По историческим и культовым местам Индии

ВНУКОВО — ПАЛАМ. ВСТРЕЧА С ИНДИЕЙ

«Живет в Индии красота. Заманчив Великий Индийский путь…», — писал И. К. Рерих, находясь под впечатлением Парижской выставки материалов экспедиции русского этнографа В. В. Голубева в 1913 г. [32, с. 421]. А позже, в 1944 г., уже будучи жителем Северной Индии, в своем горном убежище в Кулу он скажет: «Тянется сердце Индии к Руси необъятной. Притягивает великий магнит индийский сердца русские. Истинно Алтай — Гималаи — два магнита, два равновесия, два устоя. Радостно видеть жизненность в связях индо-русских… Красота заложена в индо-русском магните. Сердце сердцу весть подает. В каких горах жил Святогор?» [32, с. 268].

Такова сила духовного притяжения наших народов. Те же чувства и мысли испытывал я, побывав в Индии в 1970 и 1978 гг.

До Индии всего лишь 6 летных часов. Живя представлениями о «далекой Индии», мы еще не привыкли к тому, что она где-то рядом, стоит лишь перемахнуть через Гиндукуш, Афганистан и Гималаи. Отважный русский путешественник Афанасий Никитин добирался до нее из Твери целый год. Даже два десятилетия тому назад в Индию надо было лететь через Каир, на Аден, совершая на пути многие посадки и пересадки. А теперь, не успев позавтракать, мы уже летим где-то над Средней Азией. Так же быстро минуем Афганистан. Еще час спустя пролетаем над Пакистаном. Я приникаю к стеклу иллюминатора и всматриваюсь в безбрежную панораму гор, освещенную лунным светом. Есть что-то фантастическое в бескрайнем пространстве величественных хребтов, ущелий, теснин, в вершинах, покрытых снегами. Луна, ярко освещая грани одних хребтов, делает еще более черными другие. Мертво и одиноко там внизу. Кажется, никаких признаков жизни, ни одного огонька. Только на поверхности гор беспрерывно вспыхивают феерическим светом голубые молнии. Они прорезают горы то здесь, то там, то ближе, то дальше. Какое удивительное зрелище! Но ведь это не грозовые молнии, а мгновенные лунные отблески поверхности рек и ручьев, спадающих по склонам гор. А горы все плывут и плывут, как сказочные великаны. Они суровы и враждебны, таинственны и привлекательны. Иногда они похожи на огромные спины спящих драконов, на гурты скота, теснимые и устремляемые в неведомое, и наш воздушный корабль, словно ночная парящая птица, летит вслед за ними.

Светает. Делаем посадку в делийском аэропорту «Палам». До оформления виз располагаемся на диванах и в креслах в большом и живописном светлом холле аэровокзала. Общее внимание привлек огромный, не менее 400 м², золотистых тонов ковер, разостланный во всю площадь зала. Встречающие нас индийцы надевают на каждого из нас по венку из буро-желтых пахучих цветов, улыбаются и говорят: «намаете» — «здравствуйте!». Тут же начинают щелкать затворы наших фотоаппаратов и камер. Через полчаса у кого-то уже кончилась пленка, а ведь Индия только начиналась…

Беспрепятственно минуя таможенный барьер, мы усаживаемся в коутч (автобус), на котором нам предстоит проделать путь около тысячи километров.

Все прилипли к окнам. Поначалу ландшафт весьма обычный, похожий на тот, который можно видеть у нас в окрестностях Симферополя. Но что это? Прямо навстречу нам важно и степенно шествует караван верблюдов с колокольцами и громоздкими тюками, между которыми, покачиваясь, сидят всадники: старые и молодые, смуглые и седобородые, с лоснящимися лицами или морщинистыми и темными, как земля.

А дальше, за караваном, по обе стороны шоссе опять потянулась какая-то скучная однообразная равнина, поля кукурузы и просо.

Через полчаса наш коутч, не сбавляя бешеной скорости, вихляя между идущими и едущими по узкой ухабистой дороге, неожиданно врезается в густую массу людей и тесные городские улицы Старого Дели с его низкими глинобитными строениями — с крышами и без оных.

Шофер сигналит беспрестанно, и пешеходы едва успевают выворачиваться из-под колес коутча. Многие люди лежат или сидят возле проезжей дороги прямо на горячей земле, среди зловонных нечистот и мусора. Под навесами приземистых домов и вдоль стен ютились какие-то лавки. Перед ними на улице дымились бесчисленные очаги, громоздились штабеля старых автомобильных шин, которые, вероятно, служили топливом и продавались. Здесь же бегали неодетые дети. Худые облезлые дымчатые коровы, как живые скелеты, бродили между людьми. Поражали и ужасали гигантские масштабы нищеты, ее невообразимо гиперболические формы.

Повторяю, это был Старый Дели, улицы которого кончились так же внезапно, как и начались. Мы проскочили под железнодорожный мост, и вскоре за стенами каменной крепости открылась поляна, поросшая чахлой травой, за которой начинался парк, а за ним — улицы Нового Дели, широкие и ровные, обсаженные тенистыми деревьями. По ним плавно плыла лента сверкающих легковых автомобилей. По обе стороны улиц возвышались белокаменные ажурные строения особняков, магазинов, банков и кинотеатров, располагавшиеся по соседству с индуистскими, буддийскими, христианскими и иными храмами. Теперь мы испытывали ощущение плавного движения гигантской карусели, несущей нас по аллеям роскошного экзотического парка, мимо жемчужно-белых отелей, дворцов и офисов.

Поражаясь фантастическим богатством и самодовольством этих улиц, цветников и фонтанов перед нарядными виллами и коттеджами, чистым и пряным от обилия цветов воздухом, удивляемся малолюдности этих улиц. За ажурными оградами лишь изредка появляются фигуры ленивой прислуги, но нет нищих, бродяг, хотя тот, Старый Дели, ничем не отгораживаемый, был где-то рядом и, казалось, никакая полиция не смогла бы препятствовать проникновению в эту часть города любого из париев, пожелавшего хотя бы поглазеть на все это богатство и роскошь. Но люди этих двух разных миров не общаются друг с другом. Их разделяют классовые и кастовые барьеры.

Наш автобус резко поворачивает, а затем въезжает в ворота и останавливается у подъезда довольно нарядного отеля. На фронтоне белоколонного здания читаем: «Майденс». Это наше первое пристанище в Индии. Мы кинулись было разбирать из багажника свои чемоданы, но по большим глазам и решительным движениям прислуги поняли, что допустили оплошность: здесь не принято самому таскать свой багаж. В вестибюле отеля нас встречает вышколенный и нарядный мениджер и раздает всем ключи от комнат с номерами. Теми же номерами помечаем багаж и идем к лифту. У входной двери нам козыряет швейцар, а у лифта очередное «Гуд дей» произносит лифтер, затянутый в малиновый мундир с надраенными до блеска пуговицами…

Располагаемся в комфортабельных, уютных комнатах. Спустя некоторое время собираемся в дайнинг-рум. Первый обед в Индии. Ловко и бесшумно нас обслуживает целая бригада молодых официантов в черных смокингах. Один официант наливает вам чистую холодную воду в бокал (в Индии без воды нет еды: блюда и соусы очень острые). Другой подает разноцветные бульоны — то мучновато-белые, то красные, то синие. Третий приносит мясо с разными приправами, соусами и овощами. На сладкое подают пудинги, джемы, кремы, мороженое, фрукты.

После обеда тотчас отправляемся в первую прогулку по улицам Дели — и Нового, и Старого. Все. интересно. И, конечно, пытаемся поначалу сфотографировать каждого встречного индуса. Но это оказывается не таким-то простым делом. Одни решительно возражают, другие требуют, чтобы им за это платили, и потому быстро осваиваем часто повторяемое слово «бакшиш» (дай, подачка, чаевые).

В первый же день пребывания в Дели мы встретились с заклинателями змей. Они как-то неожиданно взяли нас в кольцо и, усевшись на мостовую, дружно задудели в какие-то трубки и сопелки, а тем временем из их плетеных круглых корзин показали свои головы кобры.

В следующие дни мы более обстоятельно знакомились с историческими и культовыми местами Индии, в том числе и ее столицей Дели, о чем пойдет речь дальше, но прежде мы предлагаем читателю этот краткий очерк об индуизме и кастах как ключ к пониманию индийского образа и уклада жизни, к пониманию своеобразного пути культурного и исторического развития Индийского государства.