По ту сторону Смерти

Глава 12 Кровная месть

Несмотря на ночь, уже опустившуюся на лагерь плотным, черным покрывалом, Реордану не спалось. Он сидел на холодной земле, застеленной волчьими шкурами, вертел в руках кинжал, символизирующий королевскую власть, и все думал о событиях недельной давности. Семь дней назад кучка заговорщиков во главе с Иль Варденом короновали Реордана в Высоком Соборе Вестфалена и сделали обычного юношу властелином Стигии. Так требовала ситуация, в которой оказалась страна, вот уже пять веков живущая без центральной власти, страна, которая столь долгое время влачила рабское существование под гнетом Гильдии некромантов. Теперь от Гильдии не осталось и следа. Пришло время для восстания. Но как свершить его, если у Стигии нет ни короля, ни героя? Короля пришлось создать и сотворить из него настоящего героя, за которым без страха пойдут люди.

Теперь по всем городам и весям носились глашатаи, воспевали нового властелина и от его имени приказывали всем верноподданным срываться с насиженных мест и идти к Великому мосту. Несмотря на скептицизм Реордана, его неверие в удачу подобной кампании, люди бросали дома и имущество, чтобы присоединиться к восстанию. Вера в короля крепла день ото дня. Всего за неделю сотенная дружина Реордана выросла в несколько раз и теперь насчитывала полтысячи. И с каждым днем воинов становилось все больше. Больше становилось и женщин, и детей, и стариков, которым была необходима защита, что несколько усложняло положение, но в то же время укрепляло образ короля как избавителя от многовековой тирании.

— Ваше сиятельство… — из-за своих внушительных размеров лейтенант Гамильтон, высокий, широкоплечий и крепкий, как скала, с трудом протиснулся в шатер.

Из-за быстрого бега, он со свистом глотал воздух и не мог сказать ни слова. Изрезанное линиями шрамов лицо, несмотря на грубые, воинственные черты, вызывало сейчас некую комичность. Вероятно, из-за неудобной скрюченной позы, которую он принял, чтобы войти в шатер. Несколько отдышавшись, Гамильтон выпрямился, расправил котту с нашивкой офицера на груди и твердым, командным голосом пробасил:

— Ваше сиятельство!

Реордан едва заметно вздрогнул, все еще не привыкнув к подобному обращению, и кивком позволил адъютанту говорить.

— Плохие новости, — продолжал Гамильтон. — От нашего чародея пришли известия: «В куполе магия бессильна. Нет ни малейшего намека на Силу. Вероятно, потому купол и является столь разрушительным для некромантов, которые существуют лишь при помощи магии и не могут без нее прожить ни секунды».

— Почему же плохие? — спокойно спросил Реордан, задумчиво глядя на острие королевского кинжала.

— Ну как же? Ведь наши чародеи не смогут помочь нам при штурме…

— А вражеские — помешать.

— Но…

— Это хорошие новости, друг мой, — безапелляционно заявил король. — Штурмовать замок, защищенный опытными магами, было бы намного сложнее. А так все решит сталь.

— Реордан прав, — входя в покои властелина, согласился королевский советник и маг Иль Варден, более известный в народе как Шут. Долговязый, жилистый и поджарый, с длинным носом, черными угольками глаз и крупными, даже закручивающимися на кончиках ушами, он напоминал Реордану гончую, взявшую след добычи и уже пустившуюся в погоню. — Посуди сам, Гами, — продолжал тем временем Иль Варден, — валлийские чародеи, в отличие от наших, не познали гонений и обучались в магических школах и университетах, а не у деревенских ведьм… Но я пришел не за этим. Надо трубить выступление, ваше сиятельство.

— Рехнулся? — несдержанно воскликнул Гамильтон. — Ночь на дворе. Люди не видят ничего дальше собственного носа.

— Зажги факела, — обрубил Иль Варден. — Если я говорю: «Трубить выступление», значит, надо трубить.

Король тяжело вздохнул и посмотрел на Шута. У этого странного человека, походившего то ли на гения, то ли на безумца, было потрясающее чутье. Пожалуй, именно это чутье позволило Реордану занять престол.

— Труби, — приказал король лейтенанту. — Выступаем немедленно.

Гамильтон покорно поклонился и, не произнеся ни слова, вышел из шатра.

— И что на этот раз? — спросил у Шута Реордан.

— Уже долгое время я чувствую сильные эманации в магическом фоне. В округе есть сильный чародей. И работает он с черной энергией.

— Говоря проще, пора сматываться? — горько усмехнулся король.

— Напротив, — возразил Шут, — отправимся к этому чародею.

— Не понимаю.

— И не надо, — маг лукаво улыбнулся. Глаза его сверкнули безумием. Или же гениальной идеей? — Просто поверьте мне на слово…

Под мягкими, негреющими лучами полуденного солнца снег под ногами наливался попеременно то золотом, то серебром, рябил и бликами бил в глаза. Словно сложенные умалишенным ваятелем, застывшие в изломанных позах, нестройные деревья стояли на обочине от безветрия неподвижно, раскинув в разные стороны тонкие ветви. Несметные полчища воронов облепили их и, с интересом вытаращив маленькие бегающие глазки, глядели на некроманта, на единственное в округе живое существо, словно ожидая, когда же путник ослабеет настолько, чтобы стать пищей.

Вдруг одна из птиц спорхнула с ветки, присела перед Сандро на снег и посмотрела на юношу удивительно разумным, осмысленным взглядом.

— Черный ворон, — ошарашено произнес чародей, вспоминая четыре ступени духовного поиска.

— Не придумывай небылиц, — отрубил Трисмегист. — Данный символ достоверен для алхимии. Для опыта тонкого тела, в конце концов. Но никак не для обычных тупых птиц…

Словно поняв смысл этих слов, ворон резко вспорхнул и пролетел прямиком через лицо Альберт, чем сильно перепугал не ожидавшего подобной наглости друида.

— Треклятый ворон! — вслед громко каркающей птице выкрикнул Трисмегист.

— Не кипятись, — расхохотался Сандро, — это всего лишь «обычная тупая птица». А вот там… — юноша перестал смеяться и заметно посуровел, — что-то не совсем обычное…

Впереди по тракту, у белоснежного горизонта, уродливым черным пятном расположилась крупная армия, в которой не было ни единой живой души, сплошь скелеты да зомби.

— Черта, которую провел Балор Дот. Дальше за мной начнется охота и можно будет забыть о путешествии по тракту и снам по ночам. Придется бессонно плутать по неторным дорогам. Этого нельзя допустить… — отстраненно прошептал юноша, словно разговаривал с самим с собой, и пошел дальше, уже составляя в уме план дальнейших действий.

Черное пятно неупокоенного войска приближалось, разрастаясь вглубь и вширь. На девственном снегу появились ошметки прогнившей плоти. Безветренный воздух напитался смрадом тления. Сандро невольно вспомнил путешествие через Черные кряжи, несметные полчища оживших мертвецов, которые собой уродовали мир, и до хруста сжал руки в кулаки, испытывая одновременно и боль, и раздражение, и отвращение.

Когда Сандро приблизился к вражескому войску и зашагал через ряды неупокоенных, Сиквойя, неразличимый на фоне остальных, неподвижно стоящих скелетов, схватил юношу за плечо и с силой развернул лицом к себе.

— Полумертвый, — прорычал лич, противно скаля безгубую пасть. Глаза его полыхали гневом.

— Бессмертный раб, — почтительно поклонился Сандро, напрасно пытаясь высвободиться из крепкой хватки Сиквойи.

— Из-за тебя… из-за тебя я раб.

— Нет. В своей трансмутации виноват ты сам. И уже вечность живешь с осознанием этого.

— Паршивый мальчишка! — выкрикнул лич, отшвырнув от себя полумертвого. — Я был у цели! А ты… ты все испортил!

— Думал, что получил чистый эликсир разрыва? — полумертвый ехидно улыбнулся и покачал головой — Как глупо, как глупо. А ты недалеко убежал с этой мыслью…

— И все же я ушел с поля боя.

— Да, ушел, — согласился юноша, — но только потому, что я не мог отдавать приказы на расстоянии. Будь я полноценным личем, ты бы уже давно встретился в Чертогах Хель с теми, кого убил за свою долгую жизнь. Но не переживай, вскоре ты с ними увидишься…

— Это угроза? — расхохотался Сиквойя. — Прежде, чем угрожать, наберись сил.

— Моих сил хватило, чтобы убить Аргануса. Хватит и на тебя.

— И на моих воинов? Хочешь в одиночку совладать с целой армией?

— Видишь, ты уже причислил себя к проигравшим. Теперь делаешь ставку не на свое мастерство, а на войско. Так что, уже не сомневаешься в моих силах?

— Это пустые разговоры, — отмахнулся Сиквойя. — Мы зря сотрясаем воздух в словесных баталиях. Гораздо проще помериться силами в открытом противостоянии.

— Предлагаешь поединок?

— О, нет! Балор Дот запретил мне убивать тебя до тех пор, пока ты не пересечешь границу со Стигией.

— Здесь недалеко, — подхватил полумертвый, — прогуляемся?

— Что ты творишь? — влился в сознание юноши голос наставника.

— Нарываюсь на драку, — мысленно ответил Сандро. — Расправлюсь с Сиквойей сейчас, позже не придется убегать от преследователей.

— Я предлагаю поединок Силы, — сказал лич.

— И молоко вместо эля, — язвительно усмехнулся Сандро. — Что ты, как кисейная дама, честное слово! Боишься? Так сиди и жди, когда я перейду границу Стигии, а потом, как истинный советник Гильдии, отсиживайся в арьергарде и посылай вперед своих рабов.

— Ты жалкий актер, — равнодушно отозвался Сиквойя. — Я не так глуп, чтобы клюнуть на пустую провокацию. Будь несколько умнее.

— Ты репетировал? — усмехнулся Сандро.

— Репетировал — что?

— Отступательную речь. Я предлагаю бой, ты — перетягивание каната. Но, только сражаясь до смерти, мы выясним, кто сильнее.

— Я не могу ослушаться приказа, а даже если бы и мог…

— Ах, я совсем забыл, что ты раб и даже зад почесть не можешь без разрешения Хозяина. И давно ты ждешь меня, чтобы удовлетворить волю короля?

— Много чести, — фыркнул Сиквойя. — Я здесь с карательной экспедицией. А необходимость расправиться с тобой — лишь приятное дополнение к основной миссии.

— И с кем же ты расправляешься?

— Не твоего ума дело, — отворачиваясь, ответил Сиквойя и, уходя, добавил: — Сегодня ты останешься в моем лагере, а завтра убирайся. В палатку отведут мои слуги.

— Ты поступаешь безрассудно, — ворчал Трисмегист, пока трое скелетов в начищенных до блеска полулатах конвоировали его воспитанника к небольшой палатке. — Ты победил Аргануса. Пусть так. Но не стоит преувеличивать свои силы. Излишняя самоуверенность ослепляет.

— Это не самоуверенность, — возразил Сандро, — а жесткая необходимость. Если убью Сиквойю, то одним махом избавлю себя от погони и сделаю путешествие через Стигию втрое безопаснее.

— Заботясь о грядущем дне, не забывай о дне сегодняшнем. Опасность, которой ты напрасно себя подвергаешь, велика. Твоя победа над Арганусом — случайная удача, которая и без того обернулась для тебя серьезными неприятностями. Не стоит рисковать дважды.

За этой беседой Сандро дошел до палатки и остановился у полога. Уже не желая слушать учителя, обернулся в сторону одного из скелетов и приказал:

— Еды принеси.

— Чтобы справиться с Сиквойей, — не унимался Трисмегист, — тебе стоит воспользоваться драупниром — кольцом Короля мертвых.

— Я говорил тебе раньше, и повторю вновь: «Я не стану его надевать», — бескомпромиссно заявил Сандро. — Эта вещь опасна. Я это чувствую. Не знаю, что в ней скрыто. И не хочу знать. А ты, Альберт, стал слишком многое от меня скрывать. Ни слова ты не сказал ни о Шлеме полумертвого, ни о Перчатке дракона. Теперь молчишь о Кольце. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Скелет с котомкой еды, завернутой в грязную тряпицу, беспардонно вломился в крохотные покои некроманта и своим появлением избавил Трисмегиста от ответа. Вручив гостю съестное, неупокоенный незамедлительно вышел, но Альберт уже умолк и не стал бы ни при каких обстоятельствах объяснять что-либо ученику, а Сандро, уже хорошо зная наставника, вместо расспросов занялся набиванием желудка.

Засахарившийся мед в одеревенелых сотах, сухари, жесткая солонина — обед был не самым вкусным, но Сандро никогда не был привередлив к еде: ел любую пищу с радостью, понимая, что завтра может целый день оставаться голодным.

Когда скудная трапеза подходила к концу, вокруг стало невыносимо холодно. Легкая эманация силы пронеслась по узкому пространству палатки, а ткань шатра покрылась кромкой льда. Сандро сразу сообразил, что дело неладно, и, забыв о еде, приготовился к бою: взялся за посох, сформулировал в уме заклинание, которым можно сковать Черную Вдову, но, осмотрев покои магическим зрением, успокоился.

— Что ты здесь делаешь? — спросил юноша, с удивлением глядя на умертвие, которое не так давно помиловал. — Я же велел тебе убивать черных магов, а в Хельгардской области их больше всего.

— Идя по следу одного некроманта, легче выследить остальных, — многозначительно сказала Черная Вдова. — Я знала, что ты приведешь меня к личам, и не ошиблась.

— Ты вновь переоцениваешь свои возможности. С советником Гильдии тебе не справиться.

— Я все же попробую, — решительно заявила покойница, и ее полупрозрачный силуэт пошел заметной рябью.

— Постой! Если ты убьешь его, то убьешь и меня. Все его войска потеряют контроль и начнут губить все, что видят. Даже моих сил не хватит, чтобы совладать с такой многочисленной армией. Подожди немного, я вызову его на поединок, вынужу отдалиться от войска, и тогда мы вместе расправимся с ним.

Чтобы голос казался убедительнее, не звучали в нем булькающие, плаксивые нотки, девушка прижала прозрачной рукой перерезанное горло, из которого непрерывно текла кровь, и сказала:

— Из-за него я стала тем, чем стала. Он убил мою семью. И ответит за это.

— Откуда ты знаешь, что именно Сиквойя виноват в гибели твоих родственников?

— До смерти я была ведьмой и хорошо рассмотрела ауру того, кого видела в последний миг жизни. Знаешь, я не дала ему украсть свою душу, не дала полакомиться телом, но не уберегла родных. Он убил их. Я видела, как умирают мои близкие. Когда пришел мой черед, я взяла судьбу в свои руки: прочитала заклинание Нигредо и перерезала себе глотку. Теперь я умертвие. Не хочу такой жизни. Не хочу… убью его, превращу его кости в прах, а затем отправлюсь к родным. Они уже ждут меня, там, за берегами Ситх, в мире покоя и радости. Мне надо туда. Но меня держит месть. Я убью. Отомщу. Выполню условие Нигредо, и моя душа обретет свободу.

Сандро понимал, что Альберт ничуть не преувеличивал: сражаться с Сиквойей один на один было делом смертельно опасным. Юноша обрадовался неожиданному появлению союзника, при помощи которого можно победить. Но умертвие вело себя излишне рьяно и самонадеянно, что могло поставить кампанию на грань провала. Следовало убедить покойницу действовать логичнее, подготовиться к бою, найти у противника слабые стороны и использовать их в достижении цели.

— Ты права, Сиквойя не заслуживает жизни. Он сделал много зла и должен ответить за это, — сказал Сандро. — Прошу тебя об одном: прикончи его позже, когда войска не будут угрожать мне.

— Не могу.

— Задумайся над моими словами. Вместе мы победим. По отдельности — проиграем. Послушай меня. Я доказал свою лояльность, пощадив тебя вчера. Сегодня прошу тебя о том же: не нападай…

— Не могу, — повторила покойница. — Я прокляла свою душу. Навечно вырвала ее из цепи перерождений. Пожертвовала ею, пообещав отплатить убийце. Пришел час возмездия.

— Не делай этого… — взмолился некромант, но было уже поздно: девушка исчезла.

Выбежав из походного шатра, Сандро увидел, что умертвие уже стоит перед Сиквойей. Без всяких предисловий покойница напала на лича, применив одновременно три заклинания. На Сиквойю обрушились ледяные глыбы, цепь молний, плеть, сотканная из чистой черной энергии. Но маг без видимых усилий блокировал чужую волшбу.

— Неплохо, — усмехнулся он. — Теперь мой черед.

Вокруг Сиквойи заклубилась тьма и пульсирующими потоками, словно волны, начала ударять по Вдове, заставляя ее пятиться и беспомощно, даже не надеясь на контратаку, защищаться.

Сандро наблюдал за схваткой вполглаза, боковым зрением замечая, как скелеты и зомби расступаются, освобождая дорогу драуграм, которые уже взяли умертвие в плотное кольцо. Мертвые маги не вступали в бой, но подпитывали энергией Хозяина, даруя ему невиданную мощь. У покойницы не осталось шансов на победу.

Испытывая странную, необъяснимую жалость к умертвию, к ее безутешной судьбе, к ее утрате, Сандро вмешался в ход событий. Он не стал даже пытаться разрушить сложную волшбу Сиквойи, это было неразумно, и сразу ударил по драуграм. Воспользовавшись неожиданностью, некромант в первую же минуту боя снял жатву из трех полумагов, впитал их силу, став на краткое время могущественнее. Это позволило ему без особых усилий выпить без остатка энергию еще двух драугров, а дальше пришлось действовать по наитию, то защищаясь от чужих выпадов, то нанося свои.

Тем временем Сиквойя, лишенный поддержки рабов, вынуждено развеял энергоемкое заклятие, на подпитку которого уже не оставалось сил. Теперь он бил по умертвию короткими, точными, но от этого не менее опасными и смертоносными заклинаниями. Защищаясь, Черная Вдова ослабла и даже теперь, когда чужая магия не давила бесконечным потоком, не могла перейти к нападению.

Сандро уже не наблюдал за поединком умертвия и лича, сосредоточившись на сражении с драуграми. Драконья перчатка жгла жуткой болью, выворачивала мертвую кисть наизнанку, но, благодаря этим мукам, давала невероятное превосходство над врагами, позволяя не только убивать их, но и поглощать чужие силы. Сандро не прибегал к изящным плетениям, губил противников не искусностью заклинаний, а грубой силой. И это приносило быстрые и видимые результаты — драугров становилось все меньше. Но на помощь мертвым магам пришли скелеты и зомби. И вновь Сандро не мог уделить даже крупицы времени на помощь умертвию.

— Я тебя помню, — донеслись до юноши слова Сиквойи, адресованные Вдове. — Как для деревенской недоучки, ты была сильной ведьмой. Сумела сделать себя умертвием. Молодец. Твои силы и услуги мне пригодятся. Я пленю тебя. Сделаю своей рабыней…

— Ты умрешь… — шипела покойница. — Умрешь в страшных муках… В каких я провела сотни лет… Ты ответишь за зло… Ответишь…

— Наивная деревенская дурочка, — смеялся лич. — Ты ничего не сможешь мне сделать. Ты даже помогла мне. Теперь у меня есть причина убить полумертвого.

— Ты умрешь…

И все же Сиквойя добился своего. Сковал умертвие подчиняющей магией и соединил свое сознание с сознанием Вдовы. Для того, чтобы сделать мощное существо рабом, требовалось время, но у лича оно было, а у покойницы, которую сдерживала чужая волшба, — нет.

Сандро видел полосу черного света, исходящую от чела Сиквойи; этот свет уже начал поглощать хрупкий силуэт призрака. Видел и понимал, что не сумеет помочь ей, станет следующим, кого погубит лич. Юноша сомневался, что, оставшись без поддержки, сможет долго сопротивляться и волшбе драугров, и колдовству Сиквойи.

Закрывшись щитами, Сандро стрелой метнулся к личу и плетью Хель разрушил подчиняющую связь. Откат могучего заклинания отбросил юношу назад, протащил над войском, разбивая стройные ряды неупокоенных.

Вскочив на ноги и первым делом восстановив магические щиты, Сандро увидел удивительную картину, жалкое подобие которой созерцал тремя годами ранее. Освободившись от заклинания, Черная Вдова проникла в поверженного Сиквойю. Такое безрассудство мог совершить только глупец. Или фанатик, одержимый местью.

Можно победить душу слабого человека. Так поступила Титания, попытавшись завладеть Анэт. Умертвие, имени которого Сандро так и не узнал, решило пойти дальше и покорить лича, изгнав из его трухлявого тела многовековую душу. И этим убило себя.

Несколько мгновений юноша наблюдал за невидимой схваткой, гадая, сможет ли покойница победить? Казалось, время остановилось. Зомби замерли над Сандро с занесенными для удара мечами, драугры застыли, готовые произнести губительные заклинания. Сиквойя, не ожидавший столь отчаянного шага от Черной Вдовы, превратился в скелета-истукана, в хрупком теле которого поселилось две души. Противостояние длилось всего мгновение. И что удивительно — умертвие победило, пожрало сознание колдуна, заменив чужой разум своим, чем невольно разрушило ту магию некромантии, которая позволяла личу существовать.

Тело Сиквойи принадлежало Черной Вдове, но она не могла поддерживать жизнь в мертвой оболочке. Она сознательно убила себя. Намеренно вычеркнула из книги мира. Разрушила до основания душу, превратив в ничто. Сделала все это, лишь бы осуществить свою месть. И выиграла битву, проиграв войну. Пожертвовала собой, предав тем самым родных, которые уже не дождутся ее в мире покоя и радости.

Юноша отдернул себя. Не время было думать о чужой судьбе. Пришла пора позаботиться о своей. Сиквойя уничтожен. Теперь все его рабы, несметные полчища неупокоенных, в центре которых остался Сандро, стали свободны, превратились в бесконтрольных тварей, которыми движет лишь жажда убивать.

— Повоюем! — выкрикнул Сандро и, разбрасывая врагов в разные стороны, рванулся вперед. На победу рассчитывать не приходилось — слишком много вокруг было неупокоенных, чтобы совладать со всеми, не исчерпав магические резервы. Прорыв. Только на него и надеялся Сандро.

Невообразимая кутерьма царила вокруг. Одни немертвые сменялись другими. В спину били чужие заклинания, от которых юноша, постоянно восстанавливая и поддерживая щиты, ловко защищался. По бокам сверкала сталь, которая должна была вот-вот обрушиться на голову чародею, но Сандро вовремя упокаивал нежить, отбрасывал воинов со своего пути и мчал вперед.

Секунды превратились в вечность. Сандро сражался, бежал куда-то без оглядки, но врагов не становилось меньше, а долгожданная черта, за которой заканчивается войско, была все также невидима и далека. Когда же юноша промчался мимо упокоенных останков нескольких скелетов и понял, что бежит по кругу, надежда на спасение истаяла сама собой. Сандро остановился. Дальше ретироваться, тратить силы на невозможный прорыв, было бессмысленно. Осталось лишь сражаться. С достоинством сложить голову в бою.

Сандро воспользовался уже не раз проверенной магией драконьей перчатки, соткал вокруг себя черную сферу с мириадами губительных щупалец, каждая из которых, стоит ей дотянуться до нежити, вмиг упокаивала ее. Стоять до конца. Бороться до последней капли силы. До последнего вздоха. А умерев, воскреснуть в образе лича, чтобы продолжать бой. Об этом думал Сандро. К этому стремился — уничтожить как можно больше врагов. Любой ценой.

Свет солнца померк. Пугающей волной накатились сумерки, освещенные огнем заклинаний, громыхающие сталью. Смрад тления дополнился вонью паленой плоти и стальным запахом раскаленного металла.

Тьма разлилась окрест. Тьма клубилась вокруг некроманта. Тьма разила и убивала. Запугивала и манила в свои чертоги. Терпеливо ждала, когда у мага не останется сил, чтобы поддерживать свое заклинание.

Но силы не кончались. Словно став непобедимым божеством, Сандро настойчиво убивал одного неупокоенного за другим, пока рассветное солнце не осветило мертвое поле брани.

Некромант наблюдал за тем, как слабый утренний светоч обласкивает своими лучами тела немертвых. И, наблюдая, думал о том, что к утру врагов не стало меньше.

«Гибель неминуема», — пронеслась в голове юноши опасная мысль, и магия, уже выкачавшая из чародея львиную долю энергии, рассыпалась черным прахом. Сандро не сложил руки, а принял новую попытку прорываться. И в миг, когда от надежды не осталось даже следа, услышал громогласный, протяжный вой боевого горна.

Сердце юноши забилось учащеннее. Спасение есть! Но не станут ли спасители убийцами, когда узнают истинную сущность того, кого спасли?

Накинув на голову капюшон, скрыв лицо не только за маской, но и за тканью, набросив на себя искусную магическую иллюзию, которая должна была сбить с толку человеческих магов, если таковые найдутся в рядах войска, Сандро бросился в сторону, откуда доносился вой горна. Когда он оказался у цели, то увидел всадников, сражавшихся с неупокоенными под прикрытием двух сравнительно слабых магов. Воины ловко рубили мертвецам головы, но все новые скелеты и зомби подбирались к конникам, атаковали, напрасно пытаясь сбросить наездников из седел.

— Всем назад! — выкрикнул кто-то из толпы, и люди раздвинулись в стороны, пропуская вперед долговязого мужчину, из-за длинного носа и черных, бегающих глаз похожего на ворона.

Что произошло в следующее мгновение, Сандро так и не понял, он не смог разгадать даже энергетические составляющие заклинания, которым этот человек опрокинул наземь всех неупокоенных. Юноша и сам с трудом не рухнул, отделавшись лишь падением на одно колено.

— Иль Варден! — воскликнул чародей, протягивая Сандро руку. — Советую вам побыстрее собираться с мыслями и сматываться. Надолго моего заклинания не хватит.

— Вы оглушили нежить? — удивился некромант, вставая. В голове у него гудело, слова собеседника доносились обрывками.

— Нет, не только нежить, но и всех, кто был в округе. Удивительно, что вы не ощутили на себе мою волшбу.

— Поверьте мне, ощутил… — простонал Сандро, не услышав собственного голоса.

— Не время для бесед, — прорычал один из всадников, хватая Сандро за шиворот и с легкостью усаживая к себе в седло. — Поговорим обо всем в лагере.

Из-за ветра то и дело слетал капюшон. Приходилось его бесконечно поддерживать. Но Сандро не придавал неудобствам особого значения. Он спасен и, несмотря на ужаснейшее магическое истощение, цел и невредим. Откуда появились всадники, какие цели они преследовали, помогая неизвестному магу, кто этот странный предводитель, сумевший одним заклинанием остановить несметное полчище неупокоенных, — обо всем этом Сандро решил задуматься позже, а сейчас смаковал победу, столь неожиданную и от этого лишь более приятную на вкус.

А Иль Варден лишь загадочно улыбался, изредка поглядывая в сторону мага, который скрыл свое лицо под капюшоном. И глаза советника горели то ли безумным огнем, то ли огнем гения. Никто не мог догадаться, о чем именно думает Шут, который забавы ради изваял короля, а теперь обзавелся черным магом.