По ту сторону Смерти

Прорицание третье

Погода была скверная. Мало того, что уже давно опустились сумерки, и ночь черными путами сковала тракт, погрузив его во мрак, так еще и ветер ныл, не переставая, а треклятый снег засыпал все вокруг крупными хлопьями, создавая настолько непроницаемый белый заслон, что за ним невозможно было разглядеть дороги. Пьер Рэйниус, знаменитый маг, о подвигах которого благородные дамы сплетничали на балах, сидел в теплой карете и диву давался, размышляя над тем, благодаря каким сверхъестественным силам продрогший насквозь старичок-кучер умудряется править экипажем.

Неожиданно возница остановил карету, спрыгнул с козел и, браня непогоду, поспешил к нанимателю.

— Четверть часа осталась, милсдарь. Скоро прибудем, — на миг приоткрыв дверцу, в узкую щель прокряхтел старичок.

— Закрой двери. Дует, — ругнулся Пьер, со злостью подумав, что от холода кучер, вероятно, лишился рассудка, если смеет останавливать карету раньше положенного срока.

Тем не менее, предупреждение возницы было как нельзя кстати. Пьер оторвался от окна, в котором все равно не мог рассмотреть ничего, кроме снега, и достал из саквояжа зеркало и расческу. Он привел в порядок желтую, как горгоротское золото, шевелюру, смазал лицо ингилемским жиром, чтобы холод и ветер не навредили нежной коже, накинул на себя бежевый полушубок, подбитый мехом белого медведя, замотал шею теплым, изысканным шарфом и теперь был полностью готов к появлению на люди.

Карета к тому времени наконец остановилась, возница открыл дверцу и напрасно пытаясь укрыть нанимателя за черным зонтом, проводил Пьера в постоялый двор.

— Заработал, — сказал Рэйниус, бросив извозчику серебряную монету. — К утру приготовь коней, выезжаем с рассветом.

— Благодарю, милсдарь, — низко поклонился кучер и, держа руку на затекшей в пути пояснице, шмыгнул через приоткрытую дверь обратно в непогоду, чтобы обиходить уставшую за день животину, а после провести приятный вечер за бутылкой хорошего вина, благо наниматель вышел щедрым, пусть и заносчивым.

Оказавшись в уютном общем зале, в котором, несмотря на позднее время и жуткую метель, собралось немало народа, Пьер осмотрелся и весьма удивился, увидев свою давнюю знакомую Аларию Гри. Она сидела за столом с двумя крупными, туповатыми на вид мужчинами и кокетливо беседовала с ними.

— Алария! — подойдя, Пьер поклонился и галантно поцеловал протянутую ему руку. — Удивительное рядом! Какая неожиданная встреча! Рад тебя видеть.

— Взаимно, мой дорогой друг, взаимно, — улыбнулась Алария.

Даже Пьер, несмотря на успех среди женщин, смотрел на молодую магичку с восхищением. Она была неотразима. Пепельного цвета локоны каскадом опускались на хрупкие плечи и в свете свечей походили на расплавленное серебро. Крохотные заколки, неразличимые в волосах, сковали челку, обнажив высокий лоб, открыли для любования крупные, миндалевидные глаза. В этих глазах можно было утонить, настолько они были красивы, притягательны и в равной степени коварны, как бывают коварны девушки, которые красотой пленят мужские сердца и превращают грубых воинов в марионетки.

— Познакомься, — продолжала Гри, словно и не замечая, каким взглядом смотрит на нее Пьер. — Это Дефеш и Гримеш Гешеры, братья, магическая сила которых широко известна среди адептов красной лиги.

— Весьма польщен, — пуще прежнего удивился Пьер, отвечая на сдержанные кивки приветствия. — Я хоть и не из красной лиги все равно наслышан о ваших колоссальных успехах на магическом поприще. Если не ошибаюсь, вы трижды занимали первые места на Турнире доблести.

Братья Гешеры, несмотря на разницу в возрасте, похожие друг на друга, как две капли воды, равнодушно пожали могучими плечами. Один из них, Пьер при всем желании не смог бы догадаться Дефеш это был или Гримеш, приподнялся и вежливо предложил присесть. Рэйниус с радостью плюхнулся на стул и, взмахнув рукой, приказал пробегавшей мимо миловидной девушке-разносчице:

— Вина для меня и моей дружной компании!

— Порой вечерние гуляния не стоят разбитости наутро, — заметил один из Гешеров, кивком головы указывая на крупный кувшин, уже стоящий на столе.

— Глупости! — отмахнулся Пьер. — Мы не зря маги. У меня есть отличный настой, который снимает похмелье, как рукой. Не стоит переживать, коллега.

— Итак, нас привела сюда одна цель, — заговорила Алария Гри. — Всех нас Капитул направил в Лиор, чтобы мы стали щитом от возможного прорыва некромантов.

— Я здесь для того, чтобы исследовать купол, — несколько растерялся Пьер. Вступать в неравную схватку с черными магами он не желал и за самые большие сокровища мира не стал бы совать голову в пчелиный улей.

— Да, нас отправили исследовать купол, — загадочно улыбнулась Алария. — Но у меня есть друзья в Капитуле, они открыли мне истинные цели нашей кампании. Я расскажу в двух словах. Не так давно некая особа сумела колдовать в пределах купола. И сила, которой она пользовалась, принадлежала к черной основе. Таким образом, теория о том, что в куполе действует полный магический вакуум — ошибочна.

— Или информация о колдунье — ложная, — скептически отреагировал Гримеш Гешер. Пьер наконец-то научился их различать — у старшего было больше морщин.

Тем временем разносчица принесла вино и добродушно поинтересовалась:

— Будете что-нибудь еще?

— Конечно, будем, — раздраженно отозвался Пьер. То, что его втянули в опасную авантюру, злило мага, чего он даже не пытался скрывать. — Думаете, милочка, мы будем пить натощак? Принесите какой-нибудь еды. И надеюсь, повар меня не разочарует.

Недовольно фыркнув, девушка отвернулась от Рэйниуса и гордо прошествовала на кухню.

— Некромантка прошла через купол! — саркастично усмехнулся Пьер, за сарказмом скрывая испуг, который испытывал от одной только мысли, что его швырнули как расходный материал для противостояния неизвестным колдунам. — И откуда такие нелепые сведения?

— Сведения попали в Капитул от регента Лиора, — ответила Алария. — Но как выяснили маги канцелярии, писал письмо некто Назарин. Если верить данным, полученным от храма Симионы, он — ученик Вельвы. Лучший из всех. Кто такая Вельва, думаю, ни для кого не секрет? — обводя собравшихся взглядом, спросила Гри. — Тогда и компетентность ее ученика не вызовет у вас сомнений.

— Если не ошибаюсь, — не зная, куда деть руки: то придвигая кружку с вином, то отодвигая ее, заговорил Пьер, — именно Вельва и предсказывала, что прорыва в ближайшие несколько столетий не будет.

— Я не верю прорицателям, — заявил Гримеш. — Будущее слишком изменчиво, чтобы кто-то мог дать стопроцентную гарантию, произойдет нечто или нет. Поэтому и компетентность прорицателей вызывает у меня сомнения.

— Вельва не ошибается. Ее репутация неоспорима…

— Она дает расплывчатые прорицания, — отрубил Гримеш.

— А ее ученик? — подхватил Дефеш. — Какова репутация у него?

— Пока неизвестно, — уже не так уверенно, как раньше, произнесла Алария. — Но мы с вами это выясним.

— Когда наконец принесут еду? — несдержано выкрикнул Пьер.

— Не ори, — уронил младший Гешер. — Тебя все равно не услышат. Мы под пологом тишины.

— Очень разумно, — насупился Пьер. — И как теперь звать прислугу?

— Никак. У нас есть дела поважнее.

— Какие к фоморам дела? Пусть прорицатели в своих предсказаниях разбираются сами. Я не собираюсь принимать участия в неблагоразумной кампании по защите непонятно чего от непонятно кого!

— Мы защищаем Валлию. От некромантов и другой нежити, — с расстановкой сказал Дефеш. — Хочешь сбежать — пожалуйста. Только избавь нас от истерик.

— Решил от меня отделаться? Ну, уж нет! Я остаюсь! — скороговоркой выпалил Пьер и, посмотрев на Гри заискивающим взглядом, продолжил: — Итак, купол ненадежен. Значит, его надо усовершенствовать. Сделать непроницаемым не только для светлой, но и для черной магии.

— Не все так просто, — Алария неторопливо подняла кружку с вином, сделала глоток, недовольно поморщилась и отставила от себя кружку. — Вино здесь отвратное. То ли дело на юге. Там вино согревает не только тело, но и душу. Но я отвлеклась. Ну что ж, приятели мои, вернемся к делу. Чтобы укрепить купол, закрыть его не только для светлой, но и для черной магии, нам понадобятся колдуны, которые оперируют магией смерти. Иначе говоря, некроманты. Надо будет выстроить для них несколько башен. Потом поставить колдунов на стражу и надеяться, что они достаточно сильны и альтруистичны, чтобы питать купол своей силой. Абсурдно, не правда ли? Чтобы защитить Валлию от личей, мы должны создать личей в самой Валлии.

— Всегда есть выход, — заверил Гримеш. — Но мы торопим события.

— Торопим события? — Пьер криво усмехнулся, повертел в руке кружку и отставил от себя. Местное вино ему нравилось, но, после того как Алария раскритиковала напиток, пить магу резко перехотелось. — Быть может, уже завтра мы столкнемся с врагом, силу которого не знаем! А ты говоришь: «торопим события»… Стоит позаботиться о завтрашнем дне уже сегодня и все трезво обсудить…

— Трезво мыслить тебе мешает паника, — заметил Дефеш. — И вообще, информация насчет некромантки непроверенна и может оказаться лживой…

— Это не ложь, — заверила Алария. — Мои доносчики уже побывали в Лиоре, выведали там все, что только можно. Допросили половину солдат, проверили магический фон, и… худшие опасения подтвердились: некромант сумел не только пройти через купол, но и кудесить в закрытой зоне, хотя дело до поднятия мертвых в пределах вакуума и не дошло.

Ослепляющая красота Аларилы мешала Пьеру собрать мысли воедино. Он отчаянно пытался не глазеть на прелестную девушку, но непослушные глаза то и дело устремлялись на глубокое декольте магички.

— Что же сдерживало личей прежде? — рассеяно спросил Рэйниус.

— Наконец-то хоть одна дельная мысль, — отхлебнув вина и размашистым движением вытерев рот, пробасил старший Гешер.

— И верно, — подхватил младший, — почему личи не нападали раньше?

— Возможно, из-за ослабления купола, — пожала плечами Алария. — Сейчас он по толщине не больше тридцати футов…

— Каковой бы ни была толщина купола, он был и остается преградой, непреодолимой для нежити, — заметил Гримеш.

— Я не договорила, — укоризненно взглянув на здоровяка, сказала Гри. — На самом деле я считаю, что ослабление купола к нашим проблемам относится косвенно. Основная беда в том, что раньше мы предполагали, будто нежить — проявление исключительно черной магии. Текущие события нам наглядно показали, что это не так. Некромантка колдовала в закрытой зоне, но оживить мертвецов смогла лишь в самом Лиоре, который стоит за пределами купола. Теперь понимаете, в чем суть?

— Не понимаю, — пробормотал Пьер, неотрывно глядя на девушку. Он настолько увлекся созерцанием округлостей ее неповторимого тела, что пропустил половину слов мимо ушей.

— В пределах купола некромант может оперировать черной магией, но не может оживлять мертвых, — задумчиво забормотал Гримеш. — Из чего следует, что в нежити, кроме черной, есть еще и светлая магия. То есть не только смерть, но и жизнь. И купол разрушителен не для черной стороны нежити, а для светлой.

— Да, необъяснимая способность некромантов к исцелению лишь подтверждает эту гипотезу, — заметила Алария. — Ведь некроманты и впрямь бывают способнее самых могущественных целителей и с легкостью спасают тех, кому остальные предрекли смерть.

— Удивительное рядом! — воскликнул Пьер. — Сперва вы говорите, что некроманты прошли через купол, а теперь утверждаете, что они не могут этого сделать из-за светлой магии, которая скрепила их кости. Коллеги! Вы противоречите сами себе!

— Не совсем, — возразил Гримеш, исподлобья взглянув на Рэйниуса. — Тебе не хватает смекалки, серый. Как я понял, леди Алария хотела нам сказать, что магичка, прошедшая через купол, была некроманткой, но не личем.

— Потрясающе! — Пьер наиграно рассмеялся, шутовски захлопал в ладоши и посмотрел на Аларию взглядом, полным ликования. По всем законам жанра Гри должна была поддержать Пьера и высмеять Гримеша, который нес невероятную ахинею, но девушка поступила иначе:

— Хватит зубоскалить! — грубо сказала она, устав от болтовни Рэйниуса, и для убедительности хлопнула раскрытой ладонью по столу. В ее зеленых, как изумруд, глазах заплясали искорки гнева. Гневной Алария еще больше нравилась Пьеру. Он умолк, вновь уставившись на глубокое декольте девушки. — Для вас, дорогие приятели, не секрет, что обращение в лича утраивает силу мага, — тоном ниже продолжила магичка. — Но мы имеем дело не с обычными личами. Мы столкнулись с проблемой посерьезнее: живыми некромантами, чья сила ничем не уступает мертвым.

— Это невозможно, — безапелляционно заявил Гримеш, пока его младший брат, не выказывая никакого интереса к беседе, пил вино, поверив, вероятно, в чудодейственные свойства настойки Пьера, которая якобы спасала от похмелья.

«Напрасно, — злорадно думал Рэйниус, глядя на здоровяка, — от меня он не получит ни капли эликсира. Разве что слабительное»…

— Трансмутация — это следствие, а не причина. Не обращение в лича увеличивает силу мага, а эликсир бессмертия, — продолжал тем временем Гримеш. — Даже киноварь Амагрина Овена не способна на такое, хоть во многом и дублирует эликсир Трисмегиста. А всем вам прекрасно известно, что нельзя принять «Бессмертие» и остаться живым.

— Да, живой некромант, у которого сил не меньше, чем у лича, — это невозможно, — легко согласилась Алария. — Да, научно подтверждено, что валлийские колдуны, которые, несмотря на запрет, практикуют некромантию, могут оживить не больше трех-четырех покойников. Неоспорим и тот факт, что контроль над поднятыми непрерывно расходует магическую силу живого некроманта, чего нельзя сказать о личах. Все так…

— Вы отрекаетесь от своих слов? — спросил Гримеш, приподняв от удивления брови.

— Нет, — категорично заявила Алария. — Все, что я говорила, верно, но наши знания устарели. Никто не скажет наверняка, что возможно сейчас. Научная мысль не стоит на месте, алхимия развивается, пусть и не так стремительно, как во времена Трисмегиста и Амагрина. Но и сейчас появляются новые эликсиры и зелья. Кто поручится за то, что некроманты не усовершенствовали «Бессмертие»? Они не глупы. У них было много времени, чтобы придумать нечто оригинальное и неповторимое.

— Если это так, — оторвавшись наконец от выпивки, заговорил Дефеш, — почему личи послали в бой только одного некроманта? Отправь они сразу трех-четырех, Лиор не выдержал бы штурма.

— Это нам и следует выяснить, — ответствовала Гри. — Если не послали, значит, не могли себе этого позволить. И нам надо узнать: способны ли они повторить подобную попытку.

— Вы надумали так много, — криво улыбнулся Пьер, — что от ваших догадок можно испугаться до смерти и стать некромантом еще при жизни…

— Что бы мы сейчас ни надумали, — стальным голосом произнесла Алария, холодно отреагировав на нелепую шутку, — Капитул не принимает поспешных решений. Если в Лиор направили лучших магов, значит, проблема есть. И проблема немалая. Иначе архимаг не стал бы тащиться за тридевять земель, чтобы…

— Клавиус Кляй? — от удивления Пьер не сдержался и перебил девушку, чего в лучшие времена, когда его не посылали в холодные земли со смертельно опасными миссиями, делать не любил. — Он-то тут причем?

— Я здесь по его поручению, — пожала плечами Алария. — Он обещал ждать меня здесь, но я прибыла раньше назначенного срока.

— Не верю своим ушам… Значит, сам Клавиус Кляй решил почтить нас своим присутствием?

— И почтил, — сказала голос из ниоткуда, а уже секунду спустя на пустующем месте Пьер увидел архимага собственной персоной.

— И давно вы подслушиваете? — с вызовом спросил Рэйниус.

— Достаточно, чтобы убедиться в твоей трусости. Но мы собрались не для того, чтобы обсуждать чужие достоинства и недостатки.

Рэйниус хотел ответить какой-нибудь колкостью, но не решился. Все-таки не каждый маг способен незаметно проникнуть под полог тишины и находиться при этом под действием магии невидимости. Да что говорить, даже набросить на себя отводящие взгляд чары, если отводить приходится взгляды опытных, могущественных чародеев, мог далеко не каждый. И все же архимага стоило проучить за столь наглый поступок, как подслушивание чужих разговоров.

— Брось эту затею, — улыбаясь, сказал Клавиус. — Ты все равно не сможешь меня проучить.

— Но… — от удивления Пьер разинул рот. Где это видано, чтобы кто-то мог проникнуть в сознание чародея, если он заблокировал любое вмешательство в рассудок еще в тот миг, когда затеял беседу с магами. — М-да. Хм, так что вы скажите о куполе, магистр? Сколько правды во всех этих сплетнях?

— Несмотря на заявления Аларилы, компетентность которой у меня не вызывает сомнений, — лекторским тоном заговорил Клавиус Кляй, — все, что я здесь услышал — всего лишь догадки и гипотезы, основанные на непроверенных фактах. Конкретно и обо всем я смогу сказать позже, когда лично проведу все необходимые замеры и исследования.

— Мои люди уже… — начала было Аларила, но архимаг не дал девушке договорить.

— Лично. Я проверю все лично. Слишком велика опасность, чтобы делать выводы на основе чужой работы.

— Но каковы наши шансы? — не унимался Рэйниус. — Что мы сможем противопоставить некромантам, если они перейдут через купол? Если не ошибаюсь, мы своими силами сможем воспользоваться лишь в маленькой толике, чего нельзя сказать о наших врагах. Что мы с вами будем делать, если некроманты пойдут в атаку?

— Жертвоприношение, — одним словом ответил архимаг.

— Жертвоприношение?

— Да, именно. Мы воспользуемся черной энергией в светлых целях. Уже долгое время я работал над артефактом, который смог бы укрепить купол за счет трансформации светлой силы в темную, но не преуспел. Тем не менее, прибор действует в обратном направлении, если изменить полярность. Смерть — лучшее средство для того, чтобы получить колоссальный выброс темной энергии.

— И кого же вы хотите принести в жертву? Стаю диких кошек? — Пьер усмехнулся, а затем придвинулся к архимагу и пристально посмотрел ему в глаза: — Или, может, людей?

— Да, людей. И чем мучительнее они умрут, тем сильнее будет наша магия. Сперва я хотел принести в жертву достаточно сильного мага, такого, как ты, Пьер. Даже потребовал твоего участия в кампании. Но передумал. Живи покамест.

Рэйниус невольно сглотнул.

— И на ком вы остановили предпочтения?

— Не на ком, а на чем — на информации. Сперва я выясню, как обстоят дела с куполом, а затем буду решать, что делать дальше. На крайний случай ты всегда будешь поблизости, а провести ритуал жертвоприношения мы успеем. Не так ли?

— Вы смешны, магистр, — криво улыбнулся Пьер. — Неужто рассчитываете противостоять нашествию впятером?

— Нас будет шестеро. Госпожа Анирилла фон Дер Бик уже прибыла в Лиор.

При упоминании этого имени миловидное личико Аларилы презрительно скривилось. Гри испытывала глубокую неприязнь к этой особе, которую очень многие мужчины считали самым красивым созданием в природе.

— Не хотелось бы работать в паре с персоной, которая своему внешнему виду уделяет больше внимания, чем делу.

— Ее самолюбование делу не помешает, — обрубил Кляй. — Но мы засиделись. На сегодня, уважаемые маги, закончим дискуссии и отправимся в свои комнаты. Завтра нас ждет трудный день и дальняя дорога. Все, что не обговорили сегодня, обсудим в пути.