По завету крови

Глава 29. Королевство Аль Манах

Не все запретные книги кусаются, некоторые – больно жалят!

Слова мрачного четверостишия звучали слишком отчетливо и совсем не походили на игру воображения. Найджел обернулся и к неописуемому ужасу обнаружил, как на тень стола заползала другая тень. Уродливое подобие человека с неестественно длинными руками уставилось на него двумя светлыми пятнами глаз.

Испугавшись, мальчик повернулся и замер. Он не мог пошевелиться от страха, на настоящем столе восседало точно такое же существо. Рот наполнился горечью, кровь ударила в голову. Монстр потянулся и схватил ребенка за шею. Найджел весь затрясся и попытался освободиться. У него получилось сделать короткий вдох, но вместо воздуха в грудь попала горящая сера. Все вокруг вспыхнуло огнем, как будто он попал в адский котел, а потом голова тяжело ударилась о деревянный пол повозки – где-то очень далеко, может быть, в другой мире, там, где осталось его бездыханное тело.

– На этот раз все взаправду, да? На кончике той иглы, и правда, был яд, и теперь я умер? – задал вопрос Найджел и с трепетом стал прислушиваться, ожидая скверных новостей. Прошло какое-то время, пока он лежал и боялся открыть глаза, но ответ все не приходил. Словно голос-всезнайка, обычно кичившийся своей мудростью, за что-то на него серьезно обиделся.

– Куда он подевался? – удивился Найджел но не столько из-за отсутствия надоедливого оракула, а потому что деревянный пол под ним превратился в мягкий настил. Мальчик провел по нему рукой и нащупал сухие павшие листья. Не сдержав нараставшего любопытства, он приоткрыл один глаз, а потом и второй – очень широко!

Со всех сторон его обступали высоченные, великолепные деревья, а под спиной, шуршал разноцветный ковер из прошлогодней листвы. Макушки деревьев укрывал темно-фиолетовый небосвод. В самом центре на нем висел гигантский желтый полумесяц, а около него кучковались огромные четырехконечные звезды. Все это напоминало не настоящее ночное небо, а красивое детское одеяло.

– Прямо, как в сказке, – решил про себя Найджел и улыбнулся. Книга, которая привела его в сад чудес, походила на что угодно, но не на сборник детских рассказов.

Оглушительная тишина, царившая здесь, пронзала до самых костей. Странное чувство рождалось в груди, но ему так и не удалось вспомнить, как оно называлось. Без этого заветного слова все переживания превращались в смущение и растерянность. Они не могли сдержать любознательность. Маленький исследователь поднялся на ноги и подошел к краю поляны. Из-за деревьев лилась мягкая, почти неуловимая, мелодия. Ему никогда раньше не доводилось слышать ничего подобного. Интересно, какой инструмент мог издавать такие чарующие звуки?

Мальчик убрал в сторону душистые ветви кустов и прошел вперед, влекомый грустным мотивом. Он и не заметил, как очутился на слабо освещенной дорожке и без сомнений направился вперед. Скоро тропинка привела его к неприступной стене из обвивавших друг друга деревьев, кустов и лиан. Небольшая каменная арка с вделанной в нее дверью выступала из неприступной растительности. Проход был заперт, возле него Найджел разглядел источник света – невысокий фонарный столб с навесной лампой, обтянутой цветущим плющом. В этом неземном уголке даже плющ цвел россыпью крохотных белых цветов. Да и как вообще один фонарь с такой слабой лампой мог освещать всю дорогу? Чудеса, да и только!

Маленькие мотыльки кружили возле светильника, но не бились в него, словно умалишенные. Их полет скорее походил на воздушный хоровод.

Немного раскрыв рот от всего увиденного, юный путешественник медленно приблизился к каменной арке и вдруг заметил огромную статую, выточенную из цельного куска мрамора. Белая шероховатая поверхность почти полностью утопала в маленьких лианах, которые протянулись из живой стены и мягко окутывали камень в зеленую вуаль.

Призванная охранять проход статуя прекрасно исполняла свою роль. Она могла вызвать страх у любого, даже самого храброго путешественника, но не у юного героя, шагнувшего вперед и постаравшегося раздвинуть веточки жасмина, застилавшие лицо стража.

Изваяние хоть и стояло чуть накренившись вперед, все равно сильно возвышалось над мальчиком, которому пришлось вытянуться в полный рост, чтобы освободить статую от зелени. Да и так он едва доставал до подбородка великана. Листья и цветы раздались в стороны. Огромный демон с хищным оскалом и бешеными глазами грозно смотрел на потревожившего его человека. Монстр расправил два могучих крыла и тянул одну руку вперед, чтобы вцепиться в шею нарушителя спокойствия. Демон, словно говорил: «Я не позволю осквернить этот ангельский уголок!»

– Да он же вовсе не страшный, и глаза у него не по-настоящему злые! – подумал Найджел и понял, что говорил вслух. Мысли сами собой превращались в слова, и поделать с этим здесь ничего было нельзя. Он шагнул к чудовищу и дотронулся до угрожающей лапы стража.

Улыбка озарила лицо мальчика.

– Камень совсем не холодный, значит и зверь этот, на самом деле – не злодей. Внутри он не то, что снаружи.

Полумедвежья, полукрокодилья волосатая морда, искаженная грозной гримасой, еле заметно затеплилась светом. Слабое свечение собралось в маленький пучок энергии и отделилось от заостренного носа. Сначала простой огонек, похожий на крохотную шаровую молнию, потом – все нараставший и исторгавший потоки света, дух, живший в каменной глыбе, медленно приобрел свою истинную форму. Настоящим стражем оказался крохотный белоснежный ящер, окруженный все тем же бледным свечением, словно его окутывала зимняя пурга. На спине зверька чуть шевелилась пара маленьких крыльев, недостаточно сильных, чтобы удержать его в воздухе, так что порхал он больше за счет магической морозной сферы.

– С радостью приветствую вас! – зверек постарался придать себе самый значительный вид и от важности закрыл глаза. Говорил он торжественно и напыщенно, и Найджел сначала даже не поверил, что обращались к нему.

Наконец маленький летун открыл глаза и тут же с испуганным видом шмыгнул за голову мраморной статуи. Отступление его было таким скоропостижным, что в воздухе осталась дорожка из бледных огоньков, очень похожих на снежинки.

– Ты кто? – хватаясь коготками за шею каменного монстра и чуть подавшись вперед, спросил ящер.

– Меня зовут Найджел, – представился юный путешественник.

– Да мне не интересно совсем твое имя, – с досадой заявил хранитель, чуть осмелел и вылетел из своего укрытия. – Я хочу знать, чем ты занимаешься: рыцарствуешь или творишь заклинания? – продолжал маленький пронырливый летун, порхая вокруг юного путешественника и осматривая его со всех сторон. – Как-никак, мне интересно, кто явился освободителем!

– Я просто мальчик, – после недолгого размышления сказал Найджел, не найдя в себе каких-то особенных качеств, и пожал плечами.

– И как же просто мальчик попал сюда? – елейным голосом поинтересовался маленький зверек. Он обнаглел уже настолько, что подлетел к человеку и прильнул спиной к правому плечу. Крылья хранителя, не привыкшие к долгим перелетам, устали и требовали отдыха.

Найджел почувствовал легкий холодок, исходивший от этого существа. Теперь ему удалось хорошенько рассмотреть, что это была за птица. Совсем короткие трехпалые лапки покоились на небольшом животике, обтянутом кольцами чешуи. Большая вытянутая голова венчала длинную шею. Два светло-голубых стеклянных глаза хитро поглядывали прямо ему в лицо, а из ноздрей струился белый дым.

– Вот бы перекрасить это чудно́е существо в черный цвет, сделать его злющим, как не опохмелившийся сапожник, увеличить раз эдак в сто и пустить ему изо рта потоки огня и клокочущей магмы – получился бы самый настоящий дракон. Тот самый, из книг, который так и норовил сжечь все сокровища, скопить побольше красавиц и похитить самую очаровательную деревню! Эх, бедолага был на стороне зла, и поэтому постоянно проигрывал всяким героям, а мне жуть как хотелось, чтобы он хотя бы разик вышел победителем, пусть даже ценой большой кучи сожженных сокровищ или похищенной деревни – хоть и самой красивой во всей империи.

Пока в голове Найджела крутились все этим необычные мысли, маленький дракон без остановки наблюдал за ним. В один момент хранитель начал одобрительно кивать головой и от удовольствия закрыл глаза, но тут же открыл их и очень странно посмотрел на мальчика. Скоро кожа на его крохотной мордочке сморщилась, а оба зрачка перекочевали к собственному носу и крайне им заинтересовались. В конце концов, он не выдержал, подавился и закашлялся, при этом изо рта у него вырывались белесые облачка, серебрившиеся инеем.

Найджел обеспокоенно перевел взгляд на хранителя и только тут вспомнил, что мысли не особо задерживались в голове, быстро отправляясь на прогулку, облеченные в слова.

– Простите, – сказал мальчик, наливаясь краской от стыда, и закрыл рот рукой. Он понимал, что иногда его фантазии позавидовал бы и умелый сказочник.

– Однако, – высокомерно изрек зверек, прочистив глотку. – ты так и не ответил на мой вопрос.

– Как бы это сказать, – неуверенно произнес Найджел. Хранитель внимательно смотрел на него своими не моргающими хрусталиками и когда мальчик замялся, еле заметно кивнул головой, давая понять, что он его внимательно слушал.

– Ладно. Вдруг странный зверек что-то знает о книге… – подумал мальчик и сразу сказал про это вслух. – Ой.

Крохотный дракон сделал вид, что уже не обращал внимания на бессовестные мысли собеседника и присел ему на плечо.

Найджел без утайки рассказал о том, каким странным образом к нему в руки попала книга, возмутился ее строптивым характером и пожаловался на то, как бесцеремонно она захлопнулась и отказывалась открываться, сколько он ее об этом не просил. Наконец он дошел до синеватого свечения, крошившейся филиграни, принимавшей вид рун из книги, и закончил скрытой иглой.

Всю историю хранитель выслушал, сидя на плече рассказчика, и вдруг, зевнув, решил на собачий лад почесать себе за ухом лапой. Только он принялся за это невероятно приятное занятие, как Найджел заговорил про замо́к и яд. Маленький летун встрепенулся и от волнения резвым движением взмыл в воздух.

– А с чего ты взял, что эти руны из книги? – спросил зверек совсем не то, что думал.

– Ну, они очень похожи на те письмена, которые я видел, когда впервые заглянул в рукопись. Так тебе что-нибудь известно об этом манускрипте?

Крылатый хранитель скользил на спине по воздуху, словно плескаясь в морских волнах. Он заложил передние лапки за голову и что-то прикидывал, пока задние бултыхали пустое пространство. Кажется, он совсем забыл про существование юного собеседника.

– Может быть, ты найдешь ответ за дверью? – он замер на одном месте в своем пузыре и ткнул коготком в сторону каменной арки.

– Но как мне открыть ее? У меня же нет ключа.

– Тут ты ошибаешься.

Найджел почувствовал прохладное прикосновение металла к груди, засунул руку под одежду и достал ключ, висевший на шее. Он растерялся, потому что не понимал, откуда у него взялся этот предмет. К сожалению, юный путник, не умудренный годами странствий, пока еще не знал, что тяжелые загадки, разрешающиеся сами собой, редко предвещают что-то хорошее.

Пока он растерянно переводил взгляд с ключа на дверь, глазки хранителя сузились и превратились в две хитрющие прорези. Его маленькая мордочка перекосилась коварной гримасой и покрылась злобными морщинами. Обнажились крохотные клыки, которые он скрывал весь разговор.

– Будь здоров! – сказал страж, смутившись, махнул хвостом и растворился в воздухе. Поистине, несдержанность разрушает даже самые продуманные и хитрые планы. Столько лет ожидания могли пойти волколаку под хвост, и все из-за секундной слабости!

– Какой же он странный! – проговорил Найджел, ни о чем не подозревая, и подошел к каменной двери, обитой железным орнаментом в виде длинного змея, изрыгавшего пламя.

– Интересно, что за ней? – прошептал он и спокойно дернул за тяжеленную ручку. – Заперто!

В природе каждого первооткрывателя и искателя приключений живет необъяснимая страсть к закрытым дверям, всевозможным тоннелям и лабиринтам. Чрезмерное любопытство сгубило так много людей! Кстати, если Вы не знали, двери закрывают, чтобы не прищемить ими особо любопытные носы!

Резной старинный ключ покоился в ладони путешественника и холодил ему руку. Музыка, слабо звучавшая все это время, затихла, когда он стал подносить его к скважине. Наступившая тишина ослабила волшебную иллюзию, и Найджел, отдернув руку, сам отшатнулся от арки.

– Так. Спешить мне все равно некуда, – мальчик был уверен, что пришел в себя после короткого забвения, но когда посмотрел вниз – весь похолодел. Ключ снова оказался возле скважины. Правая рука перестала слушаться и сама тянулась к двери. Он схватил ее левой кистью, вырвал ключ из пальцев, замахнулся и выбросил проклятую вещицу подальше. Как только это случилось, юный герой почувствовал облегчение, ему удалось справиться с искушением, он прошел испытание, он был сильным. Так ему казалось. Левая рука тем временем легко постучала по груди, проверяя, в сохранности ли был ключ на шеи нового ключника.

Найджел еще раз осмотрел проход, но теперь то, что скрывалось с другой стороны, его мало привлекало. Черный песок стал сочиться из дверных щелей и замочной скважины. Мальчик чуть не прикоснулся к нему, но вовремя остановился. Странное чувство в груди росло и превращалось во что-то огромное, очень некрасивое, клыкастое, воющее ночью за окном…

– Страх, – вспомнил он заветное слово из чужого мира. Все тело сразу задрожало от ужаса. Ветер по другую сторону набирал силу. Со всех сторон, из-за деревьев, на него уставились тысячи злых глаз. Невыносимый скрежет прокатился по поляне. Трава рядом с ним начала чернеть от песка. Два мощных удара обрушились на дверь. Каменный страж рядом с аркой открыл глаза и перевел их на Найджела.

В следующий миг ужасная иллюзия пропала, заиграла приятная музыка, и весь мир вокруг снова погрузился в идиллию. Слово «страх» стерлось и позабылось, как исчез и маленький гость. Он просто испарился в воздухе.

– Ну вот, сбежал! – хранитель появился из пустоты и с самым печальным видом почесал кончик носа.

– Никогда бы не подумал, что ты сядешь на плечо к человеку, Яок!

От неожиданности зверек встрепенулся и подпрыгнул в своем пузыре, как ужаленный. Хранитель прекрасно знал, что с тех пор, как ребенок появился на поляне, они не были с ним наедине. Здесь скрывался еще один участник действия – и самый важный. Стража слишком сильно расстроил побег долгожданного посетителя, он опечалился, и поэтому внезапное замечание застало его врасплох.

– Ну вот зачем так делать, повелитель?! – белоснежный летун подплыл к незнакомцу и занял привычное место на плече.

Тот, кого крохотный дракон назвал повелителем, скрывал свой истинный облик под непроницаемой пленкой магии, а поверх нее носил еще и потрепанную рясу. Яок был не против. У него имелись веские причины предпочитать теперешний человеческий образ. Старое проклятье постоянно меняло форму хозяина и за тысячу лет с их последней встречи могло превратить его во что-то не очень лицеприятное. Почему же хранителя это так беспокоило? Ну во-первых, крохотный дракон был крайне придирчив к внешности, и то, что он увидел в прошлый раз, назвать усладой для глаз не повернулся бы его драконий язык. Во-вторых, искаженный проклятьем облик не позволял им нормально поговорить. Хозяин просто не мог произнести ни слова… по определенным обстоятельствам, а потом так и вовсе чуть его не сожрал. К тому же, в том виде у повелителя не было удобного плеча, на котором ящер мог спокойно прохлаждаться.

– Ты отлично справился, Яок! На нем знак заступника, с этим ничего не поделать.

Услышав похвалу, крохотный дракон зарделся от гордости и стал вычесывать свои длинные усы.

– А я все думал, почему он ничего не почувствовал, когда увидел стража. Испугаться он не мог, но грозные черты защитника должны были хоть как-то его впечатлить! Вот, оказывается, в чем дело, – задумчиво произнес хранитель и подул на одну из снежинок, слетевших с его левого уха. Его не особо беспокоило, что слова «страх» не существовало в этом мире. В конце концов, он придумал это правило и мог менять его так, как хотел.

– Нет, тут дело совсем в другом! – сухо рассмеялся хозяин. – Малец не так прост, как ты думаешь. Его не провести длинными когтями и страшной мордой, он сразу смотрит в глаза. Они у тебя слишком умные и преданные для злодейств. Помнишь, как ты пытался испугать фисидийцев, приняв свой истинный облик, и как они рукоплескали твоему чудовищному великолепию и грации.

– Глупости это все, – отмахнулся Яок, – сами же слышали, я ужасный ящер, обожающий сжигать сокровища! – крохотный дракон поднял передние лапки в самой грозной позе, которую только мог принять, и замер. – К слову, не припомню, чтобы мне нравились деревни. Я вообще никогда не питал особых чувств к окраине. А что касается девушек – мое сердце всегда принадлежало только одной!

– Которой из? – ухмыльнулся в ответ голос из-под капюшона.

– Повелитель, прекратите, прошу! Это было всего один, два, нет – три, ну, может, четыре раза! – дракон начал отгибать коготки, а потом его щеки залил яркий румянец. – Ну, кто, скажите на милость, мог устоять перед Элионой?

– Не знаю таких! – честно признался повелитель. Оба замолчали. Через некоторое время хранитель вздохнул, от чего у него из носа вырвался поток ледяных искр. Несмотря на то, что дракон называл существо в рясе – чем бы оно теперь ни было – своим хозяином, их союз едва ли можно было описать отношениями господина и слуги. Хоть когда-то так все и начиналось. Контракт, заключенный бог весть сколько времени назад, был необходимостью, средством спасения. С течением лет все изменилось, две неприкаянные души нашли друг друга в бесконечно большом мире и стали самыми близкими друзьями. А слова – пусть о них судачат завистники и лицемеры.

– Знаешь же, что повел себя очень несдержанно? Еще немного и мальчик бы раскрыл тебя.

– Повелитель, пощадите! Тысячи лет, проведенные в заточении, кого-угодно заставят понервничать. Я соскучился по родным краям!

– Мы больше не сможем туда вернуться, – незнакомец долго смотрел на дверь, потом сжал кулаки и опустил глаза. – Никогда. Мы проиграли, назад дороги нет. Но ты, мой дорогой слуга, не должен беспокоиться, потому что я обязательно отыщу для нас дорогу вперед.

Крохотный ящер, совсем не умевший пугать людей, зевнул во всю пасть и стал топтать мягкую ткань накидки, уминая ее для своего лежбища. Он потянулся и улегся там, где сидел, положив морду на передние лапки.

– Не забывайте про меня, хозяин, – вяло пробормотал хранитель в полудреме.

– Не забуду, Яок, ты только дождись меня.

Свет вокруг стал затухать, трава пожухла и превратилась в серый пепел. Деревья оголили ветки и скрючились, подобно столетним старикам. Небо тоже быстро менялось: из полумесяца и звезд на фиолетовое полотно хлынуло что-то черное и через секунду залило весь небосвод.

Неизвестный, закутанный в тряпье, обратился почти незаметной дымкой на фоне печальной картины, и это – к лучшему. Не стоит нам, обычным людям, вглядываться в мрак, клубящийся после заката и властвующий до первых звезд…