По завету крови

Глава 5. Тени грядущих перемен

А вы помните обещания, данные во сне?

Дети уселись за небольшой стол в гостевой. Найджел любил вкусно поесть, но назвать его прихотливым в еде не поворачивался язык, ведь он жил с дядей Марком, который считал своим долгом готовить для племянника. Суровый егерь, по рассказам, в дозорах всегда ел мясо сырым. Он считал, что на готовку уходило ценное время, и на огне сытный продукт терял сочность и вкус.

– Не мудрено! У него такая стряпня, что лучше уж есть мясо сырым! – пожаловался однажды мальчик Ребекке, которая иногда хозяйничала на кухне, пока Марк был в дозоре. Для обычной девчонки готовить у нее выходило на удивление, годно, и даже очень!

Не зря же она была «номер два» в списке лучших поваров Найджела. Первое место занимал отец, и мальчик сильно сомневался, что кто-то сможет превзойти блюда, которые он пробовал в детстве.

Несмотря на вкусную стряпню, «номер два» редко готовила ему, когда дяди не было дома. Стоило ей облачиться в фартук, Найджелу постоянно доставалось половником по голове. Кому такое понравится? И было еще кое-что. Девочка не переносила вида мерных ложечек и крохотных тарелок. Блюда у нее выходили внушительного размера, и она сильно переживала, когда Найджел не доедал. Такое, правда, стряслось только однажды. Бекки тогда ужасно расстроилась, и мальчику пришлось долго извиняться, доесть все до последней крошки и вылизать тарелки. Впредь ему не хотелось переживать недовольство девушки, чья готовка осталась без должного внимания.

Мама Тома была «номер три», но здесь, по крайней мере, он не рисковал получить половником по голове…

– Ай! – вырвалось у Найджела. – Чего? – взглядом спросил он у Тома, пнувшего его ногой под столом.

Прозорливый шкипер сначала выразительно уставился на его ботинки, а потом перевел взгляд на хозяйку дома. Стоило его потом поблагодарить! От нетерпения Найджел мотал ногами под столом, а Джейн Блюммель не терпела всяких вольностей и разговоров во время еды. Правда, готовила она так вкусно, что от трапезы никто не отвлекался.

– Как жаль, что все остынет, пока остальные вернутся, – посетовала хозяйка.

– А почему никто не пришел на обед, мам? – спросил Том, успевший закончить обед раньше Найджела и теперь дожидавшийся, пока тот доест.

– Забегал сын кузнеца, Мэлли, передал, что твои братья отправились рыбачить на Дальний остров, а у папы какие-то серьезные дела в садах. Паула теперь тоже с ним весь день там провозится, – разочарованно ответила она.

– Миссис Блюммель, знаете, мы могли бы отнести еду, – предложил Найджел, дожевав горячий пирог с вишней. – Сначала занесем корзину в сады, а потом на станцию. Ребята постоянно подвозят снасти на остров и забирают рыбу, заодно захватят посылку.

– Отличная мысль! Тогда подождите, сейчас я все соберу, – Джейн улыбнулась и погладила Найджела по голове.

Спустя несколько минут дети уже шагали по залитой светом улице, огибая огромные лужи.

– Это ты здорово придумал, с едой! – похвалил Том друга, перепрыгивая через журчавший ручеек, поскользнулся и чуть не упал. Найджел схватил его за руку и помог удержаться на ногах.

– Настоящий правитель всегда должен думать о своих людях! – гордо заявил он, нагнулся и отряхнул штаны Тома от брызг. – Как же я буду управляться с большим королевством, если не могу догадаться о такой мелочи?

– Хотел бы я посмотреть, как ты управляешься с ним, – сказал Том, почему-то очень печально.

– И обязательно посмотришь! – пообещал Найджел, положив руку на плечо друга.

Сады находились не очень далеко от дома Блюммелей, и вся дорога до них прошла в разговорах о грандиозных планах на будущее. Особое внимание в этот раз великий правитель уделил водоснабжению, потому что совсем не доверял министру по ирригации. Найджел так и не успел поделиться идеями о системе акведуков, когда они шагнули под сень аккуратно подстриженной груши.

Место было очень ухоженным. В большом мире, Джека Блюммеля назвали бы необычным словом «селекционер» и, осмотрев аккуратные деревья, на которых зрел богатый урожай, добавили бы «чертовски удачливый». Сам Джек предпочитал скромное «садовник», хорошо заботился о деревья, пытался их скрещивать, ставил опыты с поливкой и удобрениями.

Сады снабжали деревню яблоками, грушами и другими фруктами. Поздним летом и осенью, когда дело доходило до сбора урожая, все помогали с этим непростым, но веселым делом, а потом люди устраивали большой праздник, благодаря богов за щедрость.

Тома и Найджела встретила маленькая курносая девочка в голубом сарафане. Темно-каштановые волосы растрепались и падали чуть не до пояса. Она подбежала и крепко обняла Тома. Паула была самым радостным и добрым ребенком на всем белом свете. Девочка пробормотала что-то на ухо брату, покраснела, звонко рассмеялась и убежала. Говоря по секрету, она очень стеснялась Найджела.

Скоро к ним вышел и сам садовник, утирая пот со лба и отряхивая руки, по локоть запачканные в земле. С его внушительным ростом для работы в садах ему редко требовалась лестница, а в плечах у него помещалась целая косая сажень. Джек был строгим, но доброжелательным, иногда взгляд его, правда, становился суровым. Дети обожали отца и даже старшие вились вокруг, как щенята, не говоря уже про Паулу, ни на секунду не отходившую от него.

– Пап, мы принесли вам обед! – Том улыбнулся и протянул отцу котомку.

Найджел напрягся и, сам не зная почему, стал озираться по сторонам, но ничего особенного так и не заметил. Отец поблагодарил сына, о чем-то спросил его, засмеялся и позвал Паулу, которая беззаботно бегала вокруг деревьев и не сразу откликнулась. Не произошло ничего необычного, но в груди возникло беспокойство.

В воздухе витал приятный запах цветов. Пчелы жужжали, деловито собирая нектар, высоко в небе пели птицы, гоняясь за невидимой мошкарой. Прекрасная жизнь била ключом, но Найджел уже не замечал ничего вокруг.

Несколько песчинок больно стегнули по лицу. Он прикрыл глаза ладонью, и тут на него налетел настоящий ураган. Ветер рыскал древней бестией, скалясь, ревя и кусаясь, сбил мальчика с ног и унесся вдаль.

Найджел откашлялся и осмотрел трясшиеся от боли руки. Черный песок въедался в кожу. Мальчик испугался и начал тереть тыльные стороны кистей ладонями и расчесывать их ногтями. Ему удалось достать несколько кристаллов, оставивших на руках глубокие раны; другие засели слишком глубоко, чтобы так просто от них избавиться.

– Что происходит? – подумал он и опустил руки.

Краски вокруг тускнели, словно быстро выгорая на солнце. Сам желтый шар сначала стал красным, а потом превратился в огромный диск угольного цвета. Поток черного песка, нахлынувший песчаной бурей, смыл в небытие все, что встретил на своем пути. Не осталось больше ни людей, ни цветов, ни деревьев. Перед ним лежала настоящая пустыня с неутихавшей бурей до самого горизонта, от края до края.

Поднявшись на ноги, Найджел осмотрелся и понял, что ему снился очередной кошмар. Щипать себя было бесполезно, это глупое правило срабатывало только в хороших снах. Дурные сновидения так запросто никогда не отпустят! Еще вся эта черная канитель вокруг напоминала то место, куда в конечном счете попадали книжные злодеи. Он осмотрел себя и подумал, что мало походил на отрицательного персонажа.

Ветер начал набирать силу. Мальчику не хотелось снова быть застигнутым врасплох злобным песчаным разбойником, но рядом не оказалось ни одного укрытия.

Справа возвышались колоссы гор, острые, как зубья божественных сторожевых волков. Над грядой огромной тучей висело черное облако, похожее на рой ненасытных насекомых. Темный воздух там был совсем непроглядным.

Найджел повернулся и решил, что пойдет в противоположную сторону. Пыльная буря в той части пустыни начала утихать, и среди туч угольного песка проступили пики башен и высоких построек, потом ниже – массивные стены и ворота.

Небольшая, почти незаметная тень отделилась от громадной цитадели и направилась прямо к нему. Не понимая, почему он так поступает, Найджел повернулся и побежал прочь от нее. Ему удастся найти укрытия в горах и спасти всех! Один, три, пять шагов, вдруг мальчик оказался в самом центре могущественного шторма – два потока, как два вороных крыла схлопнулись над самой головой. Завихрения внутри были такой силы, что кристаллы песка резали страшней клинков.

– Это конец, – подумал Найджел.

– Ты никогда не был трусом! Малодушие – хуже яда, не убьет тебя, так погубит всех вокруг, – прозвучал хриплый голос у самого уха. Его схватили за плечи, подняли на ноги и хорошенько встряхнули. Рядом стоял невысокий худой мужчина, на его лоб падал треугольник капюшона, а лицо было прикрыто платком.

– Мы верим в тебя, – он поднял руку, но она окаменела и рассыпалась тысячью золотистых песчинок, тут же поглощенных черным вихрем.

Найджел хотел поймать их и удержать еще ненадолго, но его тело затвердело и больше не двигалось. Скоро ему была уготована та же участь. Он закрыл глаза и загадал одно желание, последнее, очень тайное и очень важное.

Голос спросил.

Время на раздумья не осталось. Он дал слово.

– Да нет же, ты все не так понял! Когда я такое говорил?

Далеко-далеко прозвучал чей-то смех, такой знакомый и такой чужой. Он открыл глаза, но поверить им не смог. В один миг мальчик вернулся во фруктовый сад. Какая-то маленькая птичка проскочила над самой головой, чуть не коснувшись его крылом.

Том о чем-то расспрашивал отца, тот отвечал, но Найджел не понимал, о чем они говорили. Слова долетали до него обрывками и невнятными, неразборчивыми звуками.

– Неужели они ничего не заметили?, – подумал он. – Никому нельзя знать об этом! – откровение яркой вспышкой запечатлелось в его голове. Откуда взялась эта вторая, тревожная мысль он так и понял. Ведь его окружали друзья, те люди, с кем он делил не только еду, но и всю свою жизнь.

Яркий свет вывел его из тяжелой задумчивости, и сперва Найджел даже не понял, что его ослепило.

– Солнце, боже как ярко! Но какой мягкий у него свет, – он подставил нежным лучам все свое лицо, по которому расплылась самая глупая и счастливая улыбка.

Найджел не мог сдержать радости. Какими бы страшными не были видения, рано или поздно любой кошмар заканчивался, а для него это означало, что воспоминания о них тоже сотрутся навсегда!

Сердце никак не унималось. Он положил руку на грудь, стараясь успокоиться, как вдруг понял, что волновался совсем не от радости, а от тревоги и страха. Его перепугало видение, случившееся прямо посреди белого дня.

– Если так пойдет и дальше, мне придется обратиться к той седой старухе, которая живет в домике на странных ножках посреди леса. Говорят, она неплохо расколдовывает людей! – пошутил Найджел про себя, вспомнив персонажа одной из сказок. Обычно так он избавлялся от тяжелых мыслей, но на этот раз хитрый трюк не сработал. На мгновение ему даже почудилось, что краски вокруг опять начали меркнуть. Он знал, что если снова попадет в ту пустыню – назад дороги уже не будет!

На этот раз помощь пришла от туда, откуда мальчик ее точно не ждал. Его кто-то настойчиво дергал за рукав. Он посмотрел вниз и увидел Паулу. Девочка убрала руки за спину, крутила плечами и усердно рассматривала траву под башмаками.

Спрашивать ее о чем-то было бесполезно. Паула, будучи очень смышленым ребенком, начала разговаривать чуть не с самых пеленок. При этом она за всю свою жизнь не перемолвилась с ним и словом.

– Почему твоя сестра со мной не разговаривает? – спрашивал Найджел у Тома. Эта великая загадка жутко его изводила.

– А мне откуда знать? Спроси у нее, – простодушно отвечал друг, пожимая плечами.

Найджел много раз прокручивал этот разговор в голове и приготовил целую россыпь колкостей на глупый неизменный ответ друга. И вот этот момент снова наступал. Ему хотелось добавить что-то, но что-то никак не добавлялось. Уже позже, сидя дома, он представлял себя со стороны: нелепо открытый рот и вытаращенные от удивления глаза. Самолюбие мальчика было не в восторге от этого портрета.

После многочисленных провалов ему так и не удалось раскрыть тайну Паулы, и Найджел пришел к самому очевидному мальчишескому решению – он просто делал вид, что не замечал ее. За это девочка почему-то на него сильно обиделась. Теперь она не только не разговаривала с ним, но и вообще делала вид, что его не существовало в ее мире.

С давнего разлада это был первый раз, когда она вообще к нему подошла. Паула подняла взгляд, и посмотрела ему прямо в лицо. На солнце ее зрачки заблестели. Найджел опешил. Глаза у нее отливали золотом. Но если ему не привиделось, он должен был давно обратить на такое внимание, ведь часто видел младшую сестру лучшего друга. Несмотря на смертельную обиду, она все равно постоянно вертелась где-то поблизости. Мальчик зажмурился и еще раз взглянул на нее.

– Нет, – подумал Найджел и выдохнул. – Необычного, орехового оттенка, но не золотые же!

Паула долго кусала губы, а потом схватила его за руку и своими крохотными пальчиками положила ему на ладонь букет полевых цветов.

– На! – звонко сказала, почти прокричала она, при этом ее «а» скатилось в какую-то «я», как это часто бывает у детей.

– Спасибо! – добродушно сказал Найджел и погладил ее по голове.

Это было последней каплей для бедняжки Паулы. Храбрость ее иссякла. Она поняла, что натворила, оценила последствия и в страхе попятилась назад. Сделав несколько шагов, девочка повернулась и вприпрыжку побежала куда глаза глядят, словно за ней гнался кто-то, кого она страшно боялась.

Несмотря на все тревоги Паулы, удивленный Найджел стоял на месте и никуда не собирался бежать. Его позабавил и отвлек необычный поступок девочки. Он посмотрел на красиво сложенные цветы и поднес их к лицу.

В одной книге мальчик прочел, что даже в безоблачные дни на землю падают тени, но стоит ли о них заботиться, когда высоко в небе светит солнце. Чего только не напишут в этих рассказах о путешественниках!

Раздумывая над этим, он случайно вдохнул запах цветов. Их аромат вскружил ему голову. Мальчик открыл глаза и увидел. Увидел буйство красок, оглушавших многообразием. Увидел серые громады облаков, нависавших чуть не над самой землей. Казалось, они вот-вот опрокинуться прямо на голову! Увидел птиц, пчел и мошкару, носившихся наперегонки и разгонявших чудный запах отцветавшего сада. Он даже заметил золотые былинки, которые сверкали там и тут.

Пока Найджел восторженно рассматривал столь привычные и столь прекрасные вещи, Паула успела добежать до укрытия и спряталась за спиной отца. Тот увлеченно разговаривал с сыном, пытался ему что-то доказать и не заметил странного поведения дочери.

Том выслушал отца и печально покачал головой, ответил не сразу, говорил вдумчиво, долго и тихо. Джек давно смирился с тем, что сын оказывался прав во всех спорах. Ему оставалось только послушно кивать и хорошенько все запоминать. Удивительно, откуда Том столько знал про ботанику, ведь он постоянно где-то пропадал с Найджелом, а оставшееся время проводил у этого странного доктора Ягеркхофа.

Пока отец обдумывал, в кого таким умным уродился его сын, тот закончил рассуждения, тряхнул друга за плечо, и они отправились на пристань.

Паула выглянула из-за спины Джека и смотрела, как ребята совсем не в ногу шагали в сторону лодочной станции. Неожиданно Найджел повернулся, заметил ее и помахал рукой. На губах девочки появилась радостная улыбка, потом она покраснела, закрыла лицо руками, заревела и отвернулась от Джека, когда тот спросил ее, что случилось.

– С сестрой что-то не в порядке, – забеспокоился Том. – Странно себя ведет, вся красная. Может быть, перегрелась на солнце?

В этот раз Найджел не спросил, почему Паула с ним не разговаривала, хотя обычно постоянно поднимал этот вопрос, когда речь заходила про сестру. Том, на самом деле, и сам не знал, отчего она так себя вела. Каждый раз, когда он интересовался об этом, она по-взрослому закатывала глаза.

– Пусть сам скрашивает! – важно выговаривала она, уперев руки в бока. Том так и не разобрался, что должен был покрасить его друг. Ему казалось, что у кого-то из них троих жил глухой или слепой голубь, который портил им всю птичью почту.

Найджел широко шагал по дороге, смотрел на небо и глупо улыбался. Шкипер забеспокоился: все же нехорошо, когда капитан летает в облаках, а не бороздит водные просторы!

– Вы сегодня все какие-то странные! Что происходит? – сказал он, чуть повысив голос. Они достаточно отошли от фруктового сада, и никто не мог их услышать.

– Ты не представляешь…, – начал Найджел, но губы и язык раздуло, будто он раскусил медовый улей с пчелами.

– Все они играют роли. Не верь ни единому слову, не верь никому. Маски, маски, маски! Вокруг одни лжецы, душегубы, обманщики! – мальчик так резко обернулся, что Том аж подпрыгнул от неожиданности.

– Ты не представляешь, – повторил Найджел, тяжело вдыхая, и не зная, что сказать. – Я услышал, как ты говорил с отцом про пчел и вспомнил. Да-да, сегодня с утра в дом залетела пчела. Огромная! Ну ты знаешь, я их на дух не переношу! – пожаловался он.

– С каких пор?! – воскликнул Том, не обратив внимания на замешательство друга.

– Ты разве забыл, как мы ходили за диким медом? – Найджел от изумления выпучил глаза.

– Как тут забыть! Я тогда все хотел тебя спросить, да запамятовал. С чего ты взял, что пчелы бросили тот улей?

Найджел пожал плечами.

– А палкой зачем по дереву стучал, пока к дуплу лез?

– Как зачем? На всякий случай. Думал, если пчелы и окажутся внутри – испугаются! – Том обалдевшим взглядом осмотрел друга. – А что ты удивляешься? Я в книге читал, так северяне запугивали врагов перед битвой!

– Ну как, викинг, сработало? – вставил Том язвительно.

– Чего ты так смотришь? Очень даже сработало! Они так перепугались, что всем скопом бросились на меня. Твоя мазь, кстати, совсем не помогла! Она во всем виновата, я на нее слишком рассчитывал!

– Ах, значит теперь виновата моя мазь? А мне кажется, что дело не в мази, а в чьей-то дурной голове! Полез в пчелиное дупло, а я как дурак стоял с открытым ртом снизу и смотрел на тебя!

– Помню, как падаю. Вниз головой, – пропустив последнее замечание мимо ушей, добавил Найджел. В голосе его чувствовался восторг! – Как мы вообще спаслись?

– Я не знаю… – жалобно промычал Том. – Знаю только, что меня они догнали, да так отделали, что я потом неделю глаза открыть не мог.

– Все-таки мазь не помогла, – радостно подвел итог Найджел.

Заговорившись, они не заметили, как подошли к развилке. Одна тропинка, хорошо натоптанная, уходила направо и вела к озеру. Ей и хотели воспользоваться друзья, чтобы поскорей добраться до пристани. Дорога, поворачивавшая налево, заслуживала отдельного внимания. Давным-давно это был настоящий тракт. Теперь – лишь две заросшие травой колеи, утопавшие вдалеке в непроходимых дебрях лесов. Астрок, увы, не пользовался популярностью у купцов и путешественников. Слишком далеко лежала деревня от остальных селений, слишком опасной считалась дорога. Дошло до того, что жителей деревни освободили от всех податей – опричные конвои, отправлявшиеся в Астрок никогда не возвращались домой. Словно канули в Лету.

– Как можно потеряться в лете?! – однажды удивился Найджел, размышляя вслух о странном слове, которое он увидел в очередной книге.

– Я не думаю, что там говорили про сезон, – тогда ответил Том. – Это скорее связано с землей мертвых или что-то подобное.

Грозный лес, и правда, напоминал ворота в загробный мир, а заброшенная дорожка вела прямо в его недра. Даже теперь, когда вокруг в траве щебетали кузнечики, летали стрекозы и шмыгали взад-вперед разные мошки, при одном взгляде на лес по спине предательски пробегали мурашки. Найджел всегда мечтал стать путешественником, но при взгляде на эту дорожку, пыл его всегда остывал.

Тракт бы давно затерялся и зарос, но егеря и охотники, отправлявшиеся в лес, хорошо утаптывали две бежавшие рядом тропинки. А еще по ним иногда проезжал одинокий торговец Эрик Барлоу. Его прибытие знаменовалось большим праздником для всей деревни. Найджел очень любил старика и обрадовался, когда увидел рядом с лесом неприметную точку.