Победитель получает

ГЛАВА 70. Ещё один шаг

Чаши заполнились более чем на половину, когда Алана едва заметно шевельнулась, медленно подняла руки ко лбу и приложила ладони к повязке, чуть опустив голову. Виту тут же словно порывом ветра перенесло, и она оказалась у Видящей за спиной. Но на этот раз её помощь не потребовалась.

Ещё несколько минут Алана слегка покачивалась всем корпусом, не отнимая рук ото лба, а затем осторожно сняла повязку, откинула голову назад и облегчённо выдохнула.

— Я знаю, какой камень нужен, — устало проговорила она. — Но я не знаю, как пройти нам всем. Нас слишком много. Я так задержалась в Сумраке, потому что пыталась увидеть, как проходит не один человек, а несколько.

— На, выпей, — перебила её Вита, протягивая очередную бутылочку из своих столь необходимых запасов.

Алана молча подчинилась. В воздухе поплыл горьковатый, освежающий травяной аромат.

— Мне удалось увидеть двоих, оба положили ладони на амулет, вставленный в углубление на камне. Но нас… — Алана оглянулась, — пятеро и еще Летучий Кот. Я не знаю, что делать…

Мужчины переглянулись, в один миг придя к молчаливому согласию.

— Мы останемся здесь, — сказал Верес.

Лирен кивнул.

— И я останусь, — сказала Вита. — Вы двое должны идти дальше, — она указала на Видящую и Машу. — И Летучий Кот тоже. Его пропустят. Он особенный. Приложит лапу поверх ваших рук… должно получиться…

Алана неопределённо качнула головой, словно говоря, что это невозможно, но и иного выхода она не видит, и молча уставилась на струйку песка, неумолимо заполнявшего одну из чаш.

Две трети — уж никак не меньше, — на глазок прикинула Маша.

Сознание цеплялось за каждую мелочь: фактура плиты с надписью и камней с углублениями — насколько она гладкая? размер песчинок, вязкость нефти… — откуда должна появиться искра, чтобы воспламенить её? частицы коры сонного дерева… — интересно, у них есть запах? Что угодно, только не думать о том, что сказала Вита. Нет… это страшный сон. Это не может происходить с ней наяву!

За спиной раздалось знакомое фырканье, негромко скрежетнули коготки, мягко и глухо хлопнули крылья — кото-мышь спланировал прямо на плиту, деловито потрогал лапкой край углубления.

— Моя бабушка про такое говорила, — глубокомысленно начал Куся, — сами придумали — сами испугались, — и он снова фыркнул. — Ну-ка, давайте сюда свои лапы. Все — все лапы давайте! Кому и где оставаться тут не нам решать. Ну и символ этот ваш не забудьте приложить куда надо…

Алана встрепенулась, как птица, сидящая в клетке, дверцу которой неожиданно распахнули, — неужто правда? Свобода? А вдруг жестокая издёвка? Обман? Взгляд её просветлел.

— Он прав! Это не нам решать. А мы поступим так, как поступили те двое, и неважно что нас больше.

— А если… — нахмурившись, начала Вита.

— Прекрати пугать визгов! — сердито мявкнул на неё Куся.

Девочка замолчала, глядя на него с недоумением, а Маша не смогла сдержать усмешки, вспомнив, как Куся сравнивал с визгом её саму.

— Это у нас так говорят, когда один бестолковый других бестолковых запугивает своими страхами, и так они пугают друг друга, и им становится всё страшнее и страшнее, — пояснил Куся.

Алана решительно сняла с шеи амулет и поднесла его ко второму справа углублению, потом обернулась к остальным и махнула рукой, подзывая. Но они нерешительно топтались рядом, переглядываясь и украдкой тревожно вздыхая.

Видящая нахмурилась и ухватила Машу за талию свободной рукой, прижала к себе, чтобы и для других хватило места.

— Вита! — рявкнула она, и девочка прижалась к Алане с другой стороны, хотя на лице её по-прежнему было написано сомнение.

Мужчины тоже подтянулись поближе, настороженные, как олени на водопое, готовые в любой момент отпрянуть, если им покажется, что так будет лучше для женщин. Алана неодобрительно покосилась на них, но промолчала.

Она осторожно опустила амулет в углубление. Он был тёмным, почти чёрным, но как только лёг на предназначенное место, начал светлеть. Он словно наливался изнутри золотистым свечением, разгоравшимся всё ярче и ярче, пока свет не вырвался наружу мягкими потоками-лучами.

И тогда Алана медленно положила сверху раскрытую ладонь и требовательно взглянула на Машу. Ладонь Видящей, казалось, не может остановить этот свет — она тоже наливалась им изнутри, становясь полупрозрачной и золотисто-мерцающей. Заворожённая этой картиной, Маша бездумно протянула руку и опустила сверху.

Она ощутила тепло и лёгкое покалывание — почти приятное. Свет всё так же поднимался снизу, струился прямо через их руки. Вита, подчиняясь приказу Аланы, положила свою узкую ладошку сверху — осторожно, нерешительно, тонкие пальцы подрагивали, словно готовились вспорхнуть, но их придавила ладонь Лирена, и они покорно затихли.

Верес тоже решил не спорить и подчинился. А свет из-под пяти ладоней продолжал струиться, непонятно как пробиваясь на поверхность.

Куся приподнялся на задних лапках и поставил на руку Вереса обе передние — уверенный, спокойный, только слегка подрагивают сяжки — скорее от любопытства, чем от страха. Да и все они как-то успокоились, ощущая, что всё правильно, всё так и должно быть.

Эти возложенные одна на другую руки вдруг напомнили Маше любимый в детстве фильм "Три мушкетёра". "Один за всех и все за одного", — она невольно улыбнулась.

Покалывание внезапно резко усилилось, перейдя в ощутимое жжение, свет стал ярче и тут же угас, зато пол под ногами вздрогнул, как спина пробудившегося от долгого сна гиганта.

Что-то происходило вокруг. Пол уже не дрожал, а сотрясался, как и плита под их руками. Люди тревожно и испуганно озирались, не решаясь разомкнуть руки. И в то же время думали, что, возможно, именно это они должны сделать.

И неизвестно, к чему бы привели сомнения Лирена и Вереса, но Кусины лапки были сверху, и он, сверкнув зелёными глазами, прикрикнул на них:

— Даже не думайте! Стойте спокойно уже…

Струи песка и воды, которые были видны Маше, иссякли, и ей вдруг показалось, что низкий потолок сдвинулся с места… Только не это! Но нет — померещилось. Сдвинулся не потолок, а, скорее, пол. Вернее — плита, на которой они стояли, подножие постамента с надписью и камнями. Оно начало медленно погружаться куда-то вниз.

Маша ощущала, как сердце колотится где-то в горле. Дрожь и толчки прекратились, погружение стало удивительно плавным и слегка ускорилось. Они опускались — теперь это было очевидно.

— Стойте спокойно, — неестественно безэмоциональным голосом произнесла Алана. — Нас пропустили. Впереди Путь во Мраке.