Под кровом Всевышнего

Материнское благословение на поступление в семинарию

Вернувшись в своё село, Вадим стал усердно посещать ту церковь, в которую все годы ходила его мать. Она не могла понять, что стало с её сыном, но радовалась, глядя на него, и ни о чем не расспрашивала. Домашним Вадим никому не рассказал о своих планах на будущее, но со священником познакомился. Он открыл ему свою обиду на школу и общество, которое его обмануло, поделился с батюшкой своим решением поступить в семинарию. Священник ответил юноше, что необходимо взять на это дело благословение у матери. Он обещал Вадиму написать ему характеристику, а для её «веса» попросить подписи у местного архиерея. Священник назначил день и час, в которые Вадим вместе с матерью должны были прийти в дом к Владыке.

— А я уж постараюсь подготовить почву для вашей встречи, — сказал батюшка.

Настал день, когда Вадик сказал мамаше:

— Надевай, мама, своё лучшее платье, мы пойдём с тобою в гости.

Мать нарядилась, но даже не спросила, куда идти. Видно, думала, что с родителями какой-нибудь девушки идёт знакомиться, недаром же сын где-то все дни пропадает.

Мать с сыном долго шагали молча по пыльным улицам города, пока не остановились у крыльца большого дома.

— Сюда, — сказал Вадим, нажав кнопку звонка.

— Постой, сынок, ты с ума спятил?! — вскричала мать. — Да ведь это архиерейские покои!

Но дверь уже отворилась, и знакомый священник приветливо сказал:

— Заходи, заходи, Авдотья, не бойся.

— Что случилось? — волновалась мать. — Или мой Вадька в храме что-то напроказил?

— Да нет, все слава Богу. Владыка вас ждёт... Открылись ещё одни двери, и все увидели архиерея, сидившего в кресле. Авдотья с рыданием упала пред ним на колени, поклонилась до земли и, заливаясь слезами, протянула руки за благословением.

— Да не плачь, а благодари Бога за сына, — ласково сказал владыка. — Видишь, мать, Господь положил ему на сердце учиться на священника.

— Что? Вадька — на священника?! — воскликнула мать и обомлела.

Она растерянно переводила свой взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит. Сын её стоял, смиренно опустив голову, а батюшка начал нахваливать его за труды при храме, за внимание к слову Божьему.

— Так благослови, мать, своё дитя, да святится в его жизненном подвиге и святом сане имя Господне, — сказал архиерей.

Мать наконец поняла, что от неё хотят. Она перекрестила сына, обняла его и, всхлипывая, благодарила священника и архиерея за заботу о её сыне.

Вернувшись домой, Вадим начал усердно заучивать то, что было в календаре, подаренном ему сторожем.

Дальше привожу рассказ отца Вадима.

«В августе я вернулся в Москву. Приехал в Новодевичий монастырь, узнал, что семинария переехала в Загорск. Расспросив, как туда добраться, сел на электричку и прибыл в семинарию к началу экзаменов. Понятно, что блеснуть мне было нечем, я не знал ничего, кроме того, что выдолбил, пользуясь календарём 1946 года, изданным Московской Патриархией. Нам сказали, что списки прошедших по конкурсу будут вывешены только 1 октября. «А что же я буду делать весь сентябрь?» — думал я. Знакомых у меня никого не было, денег тоже не было, а кушать хотелось. Решив твёрдо не возвращаться в железнодорожное училище, я положился на волю Божью, стал присматривать себе временную работу. А в Лавре кругом сновали послушники, катили тачки с кирпичом, цементом, песком, убирали горы мусора — в общем, восстанавливали Лавру. Я взялся усердно помогать рабочему люду. Они расспросили меня, кто я такой, хвалили за труд, приглашали в столовую обедать вместе с ними. Я был рад куску хлеба, работал с утра до ночи, спал где попало. За месяц одежда моя износилась, на коленях появились дыры, весь я стал грязный и пыльный. Но я не унывал, надеялся попасть в семинарию, где меня должны были одеть как студента».