Под шляпой моей матери

О праве быть неприспособленным к жизни

Беньямин был нервным, худым мужчиной с единственным сверкающим глазом. Он любил Юлию. Беньямин умел писать в зеркальном отражении, что для его работы в качестве сотрудника очистного института было не важно. Он нелегально проживал у родителей в доме престарелых. Никто из стариков не знал, что он живет у матери с отцом; думали, он часто их навещает. Он был как балерун, который хотел бы взлететь, но может выразить это лишь напряженной работой ног. Ребенком он платил Юлии, его маленькой подруге по играм, за то, что она щекотала ему ноги. Он собирал открытки с картинами со страстью состоятельных людей, собирающих сами картины. Он каждый день вспоминал фильм, который, в основном, состоял из шагов: одетые в черное люди шли через белые пространства, под дождем, по снегу и лестницам. Беньямин каждый день читал «Мегрэ». Он знал всех героев: бравых полицейских, подозрительных врачей, бдительных консьержей и людей, по разным причинам ставших преступниками. Он радовался каждой украденной книге, знакомству с новыми персонажами; они были для него реальнее людей на улице, которых он вроде бы уже встречал. Друзей у него не было: непьянеющий комиссар Мегрэ был его другом. Беньямин вел дневник: удерживал мгновения, чтобы он сам и время не утекали и не кончались; он боялся, что не сможет ничего удержать.

Солнце было в зените; оно горело над балконом, между углом дома и березой, светило в комнату, прямо в единственный глаз Беньямина. Было начало сентября, семь часов вечера; после того как солнце зашло, из него вытекло много золота и разошлось по небу. Когда золото погасло, Беньямин, сидевший на стуле, все еще смотрел, словно зачарованный, через приоткрытую стеклянную дверь. Он не видел улицу, только крыши и небо, и прислушивался к шагам людей. Он ждал шагов, которые подействовали бы на него как светлая, радостная, бодрящая мелодия. Наконец он их услышал; он представил себе Юлию в ее красном платье и больших серьгах, которая очень скоро войдет к нему. Когда она еще ходила в школу, она написала сочинение с заглавием: «О праве быть неприспособленным к жизни».