Подчиняя вселенные

Глава 3

— Заходите, гости дорогие, — радушно отдал салют мечом из темноты ничем не смутившийся монах. — Всегда приятно познакомиться с новыми лицами перед их смертью!

— С вами говорит полковник имперской спецслужбы! Предлагаю вам сдаться, господин Затворник, — негромко прошипел Рубенок, отпуская капитана вперед и бросая его в спасительную темноту корабля. — Мои рефлексы во многом быстрее, чем ваши! Я убью вас несколькими движениями.

Стигней лишь хмыкнул в ответ, еще раз салютуя мечом.

— Попробуйте захватить меня. Если, конечно, сможете!

— Вперед, — громко скомандовал службист, плавно откатываясь в сторону.

В проход сразу же рванулся солдат с огнеметом, поливая перед собой пламенным облаком.

— За меня, — крикнул монах, отодвигая капитана себе за спину и делая что-то с рукояткой меча.

Хоть и было видно плохо, Антон смог заметить, как лезвие клинка размножилось, разрастаясь, и раскрылось, словно шляпка зонта. Между тонкими металлическими спицами искрилась кипящая кислота. Вот этим самым зонтом Затворник и прикрыл себя с компаньоном. Огонь пробежал верхом, не причиняя вреда, только пластиковые плафоны ламп дневного света малость прокоптились. Невероятно, тонкая стенка из кислоты остановила ревущую струю испепеляющего пламени, как в фильме, или в сказке!

— Теперь, видимо, мой черед, — искусственно, как робот хохотнул Стигней, складывая свое оружие обратно в тонкое лезвие и бросаясь вперед.

Он, кажется, даже не прикоснулся к нападающему, только прыгнул тому за спину, делая короткое режущее движение, затем развернулся, локтем отправляя того на улицу. С истошным криком солдат превратился в огненный комок, из его пробитого наплечного ранца рвалось ревущее пламя.

Умирающий вылетел на трап, отталкивая сослуживцев, затем он взорвался, даже не зацепив закованных в боевую броню полицейских и, уже ошметками, разлетелся вниз.

— Сожалею, господа, — весело отозвался Затворник. — Кто следующий?

В ответ на него полетели тяжелые плазменные комки, шипя и перекатываясь по бронированным переборкам, злобно плюясь ядом.

В этот миг монах словно перестал существовать, просто исчезнув из поля зрения нападавших и возникнув за спинами полиции. Теперь они превратились из охотников в медлительные жертвы, будто овцы на заклание. Вооруженные до зубов овцы, сражающиеся против непобедимого волка-легенды.

Взмах кислотником — легко просвистев сквозь защитное поле брони, зеленое лезвие разлучает голову в каске с конвульсивно дергающимся телом и та одиноко летит с десятиметровой высоты. Еще один удар — солдат тщетно старается удержать развороченную грудную клетку и, теряя винтовку, отправляется вниз. Выстрел, кривое движение клинка, изображающее, словно зеркало под углом, и вот уже плазменный сгусток возвращается к хозяину, захватывая дуло, перекатываясь на руки. Завывающий боец падает на скользкий от крови трап, валится лицом на ребристый металл, прямо под ноги перепуганных товарищей, теряя сожженные конечности.

Еще двое нападавших умерли совсем без участия монаха — бившийся в истерике солдат развернулся и в упор расстрелял стоящего сзади полицейского. Тот рухнул, конвульсивно нажимая на курок, и вот уже его убийца валится след за ним, прикрывая упокоенного своим оплавленным телом.

Последний служака не стал ожидать своей кончины — он бросил оружие в сторону Затворника и побежал, спотыкаясь. Монах подхватил бесхозную винтовку и сделал небрежный выстрел тому по ягодицам. Туда, где в керамических суставах экран брони был самым слабо защищенным.

Солдат развалился на части, туловище закувыркалось к бетонному покрытию космопорта, а ноги, рвущиеся убежать, сделали еще пару шагов и так остановились, прислонившись к поручням.

— Не желаете повторить сие трусливое бегство, господин полковник? — спросил Стигней, приближаясь к мутанту.

Тот молчал, наклонив голову и разглядывая кончик светового лазерного меча.

Монах также посмотрел на оружие своего врага.

— Не иначе, вы, дорогой, тренировались на Галлоре, в подземельях Инквизиции, — отметил Затворник. — Мне кажется, этот короткий бой станет достаточно показательным и поучительным для моего друга на корабле. Не вы ли, облачившись в красную мантию с крестом, натравили на бедного путешественника свору беззубых лающих псов? — Поинтересовался он.

— Туше, — прошипел Рубенок.

— С удовольствием! — монах бросился вперед.

Последовавших далее событий капитан не видел даже в кино.

Пара врагов словно раздвоилась, бешено обмениваясь ударами зеленого и ярко-желтого. Свист светового меча и шипение кислоты свивались в кольца, клинки превращались в кнуты, кружились в жутковато смертельном танце, намереваясь достать противника своими концами.

Сверхвысокие метровые прыжки, утробное гиканье, рукопашные удары ногами и руками. Изящные финты и развороты. В течение четырех секунд бойцы даже пробежались по воздуху, на десятиметровой высоте над бетонной площадкой.

Антон лишь зачарованно смотрел, как полковник, получив неглубокую рану на левом щупальце, заваливается на спину, исчезая внизу.

На этот раз Стигней тяжело работал легкими, едва переводя дыхание. Он небрежно бросил меч в заплечные ножны, и, устало покачиваясь, зашел в шлюз.

— Труби авральный взлет, — скомандовал он, направляясь по коридору к своей каюте. — Мне надо часик отдохнуть. Пароли взял?

Капитан безмолвно покивал, намереваясь спросить, и задал-таки вопрос.

— Достал его?

Затворник повернулся в дверях своей каюты.

— Очень легко, — он вздохнул. — Не сомневаюсь, что эта тварь выживет и еще наделает нам хлопот.

Клипард пожал плечами.

— На моем корабле находится сейчас лучший боец в галактике! Нам ли бояться мелких неприятностей!

Ничего не ответив, монах исчез в глубине своей комнаты, Антон же отправился в рубку управления.

— Семь, пять, три, — монотонно, словно в гипнотическом трансе бубнила Катти. — Один. Земля, это борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, позывной «Стальная птица», даете добро на взлет?

— Отправляйте короткой передачей пароль, — пришла команда из центра управления полетами.

В динамиках запищало — пошла передача данных. Капитан, затаив дыхание, ожидал ответ. Высящаяся над космодромом воздушная крепость могла превратить их в облако пара одним лишь прицельным выстрелом. А он сейчас не сомневался, все орудия разрушительной цитадели направлены на них, как, впрочем, они целятся во всех взлетающих, либо прилетевших.

На поверхности планет в мирном режиме категорически запрещалось поднимать защитные экраны, они вредили атмосферной экологии. Такое право даровалось лишь левитирующим защитным бастионам да правительственным кораблям, коих насчитывалось не так уж и много в любой звездой системе.

— Взлет разрешаю, — пароль таки не забраковали! Наверное, Рубенок еще не успел добраться до диспетчерской. Либо его остывающее тело сейчас подбирали коронеры, либо оно плавилось под дюзами взлетающего корабля.

Антон облегченно вздохнул, включая антигравитационные реакторы и убирая подпорки. Он прикрыл глаза, они всегда слезились от предчувствия прекрасного. Когда огромная туша дышащего живого металла поднималась над цветастым горизонтом, ее единственный капитан всегда получал немыслимое удовольствие. Чувствовать себя свободной птицей, парить над грязным городом, ожидая, как космос примет тебя в свои бесконечные объятия. И ты стремишься к неизведанному. Вперед, к звездам, и да пребудет с нами Всевышний!

— Подождите, «Стальная птица»! Вернитесь на взлетное поле! — раздался вдруг истеричный визг диспетчера.

— Вас плохо слышно, дорогая, — ехидно заметила радистка. — У нас помехи в связи с неблагоприятной атмосферой над космопортом! Пр-р-р-р! — она громко профукала в микрофон, изображая перебой в данных.

— Уцелел-таки, скотина, — прошипел Клипард, подтверждая последние слова никогда не ошибающегося монаха.

— Борт Тетра-семнадцать-тридцать-четыре, немедленно отключите антигравы, выдвиньте подпорки и приземлитесь! — скомандовал официальный голос начальника порта. — Иначе за десять секунд вы будете уничтожены в атмосфере!

— У нас помехи, — издевалась Катти, — слышите, ехи…

— Начинаю отчет, — в динамики ворвался металлизированный голос охранной станции. — Начальный отчет считаю открытием сеанса переговоров! Семь, шесть…

— Стигней, — истошно крикнул в коммуникатор Антон. — Нас сейчас уничтожат!

— Не бейся в панике, — раздался в рубке спокойный голос монаха. — Можешь спокойно подниматься по заданной программе. Башня не сможет найти цель! Слышишь? Они не попадут, но будь готов дать ответный залп из всех орудий! По моей команде, когда я пороюсь в его электронной начинке!

Наводчик и артиллеристы набычились, закрываясь под защитными экранами в своих башенках.

— Поднять щиты! — скомандовал моментально покрывшийся потом капитан. Он знал, что не успевает.

— Зеро, — бесстрастно сообщил робот.

На мониторе содрогнулась крепость, исторгая сотни торпед и толстых лазерных лучей. Все машинально втянули головы в плечи, «и скоро смерть придет неумолимая», как в старой песне из потертого мюзик-чипа. Но, видно, не судьба.

Неведомый ментальный удар монаха по электронным мотиваторам защитного сооружения сделал свое дело. Торпеды слепо потащили свои хвосты вниз, ударяясь в поле космодрома, сбивая на своем пути стоящие на земле корабли, заваливая окрестности нещадным пламенем. Глыбы армированного бетона выдирались из земли, переламываясь и воспламеняясь.

Лучи и огромные плазменные сгустки перекрещивались между собой, ударяясь и взрываясь в воздухе. Некоторые рвали защитное поле порта, врезаясь в цивильные строения, полосуя своими огненными телами крыши домов. Некоторые доставали даже до подвалов и катакомб. Столь мощного удара город еще не знал. И, надеялся, что больше не узнает.

— Пли, скомандовал Затворник, — все двадцать пять орудий корабля, включая носовую плазменную супер пушку, кашлянули, содрогаясь, компенсируя отдачи, и в тело крепости направилось несколько десятков зарядов, включая нейтринную боеголовку.

— Бесполезно, — выдохнул Джумас Липков, хватаясь за фотографию Катти в нагрудном кармане. — У них мощнейшее силовое поле.

— Смотрите, поле отключается, — удивленно, едва не поперхнувшись микрофоном, который он постоянно грыз в минуты опасности, сказал боцман.

Плазменные щиты замерцали, словно теряя мощность, и исчезли. Весь боезапас первого выстрела соприкоснулся с железной грудой крепости, сминая бронированный остов и внутренние переборки. По хромированной и блестящей от гордой мощи поверхности сооружения пробежались серии взрывов, превращая воздушного исполина в бесполезную груду железа.

— Смотрите, — боцман указал на кристаллический монитор. — Нейтринный заряд попал в реактор!

Уже не совсем овальная, местами покореженная башня затрепетала всем телом. По ее броне пробежались голубые искорки, во все стороны плюнуло пламя. Спустя миг она немного расширилась, и свернулась сама в себя. Секундой позже до них донесся страшный гул от взрыва, не помогли даже звуковые барьеры.

Утирая пот со лба, Антон дрожащими руками вызвал на монитор изображение с запасного жучка в каюте монаха.

Тот бессильно лежал на кровати. Из его ноздрей лилась кровь, на штанинах выступило неумолимое пятно мочи, но над головой пульсировал неведомый ядовито-зеленый ореол, как у святого.

— Стигней, — спросил капитан, включив внутренний интерком, серьезно беспокоясь о здоровье Затворника. Дело ли, обездвижить целую крепость планетарной обороны! Это ведь не каждому по силам. Или любой послушник из загадочного Ордена может это сделать? — Тебе нужна помощь врача?

Тот не ответил, находясь видимо в глубоком обмороке или коме. Но, судя по движущейся груди, монах был здоров и пребывал, скорее всего, в забытьи.

— Вот теперь я верю, что на нашем корыте находится настоящий инок Ордена, — едва выдавил первый помощник, автоматически набирая на клавиатуре команду на выход из атмосферы.

А внизу горела земля, в коспопорту собирались многочисленные пожарные грузовики. В некоторых местах огонь был уже побежден, обильно залитый специальной замораживающей термостойкой пеной, сбивающей пламя.

Антон перекрестился, наблюдая, как боцман и Липков возносят хвалу древним скандинавским богам. Еще мне тут жертвоприношений не хватало, отрешенно подумал капитан, видя, как боцман обнажает длинный десантный нож и направляется в нижний отсек за крысами. Один и Локки сегодня получат свое кровавое подношение. Жаль только, что маленькое. Вскоре испуганный писк и довольный гогот Бибула Увы сообщил присутствующим о совершении нескольких мелких убийств.

Дурдом на корабле, подумал Клипард, украдкой разглядывая на персональном мониторчике, как толстая доктор Эвелина, свихнутая нимфоманка, неистово отдается обоим артиллеристам. Напряженные тела заставили капитана расслабиться и подумать о дальнейшем путешествии. Это показалось ему довольно странным, ведь много лет уже он не желал женщину, впрочем, как и мужчину. Вообще никого.

Несмотря на гиперпрыжки, им предстояло пересечь почти весь Изведанный космос и около четверти Дальнего. Получалось восемь гиперов, не так уж мало, учитывая, что надо будет четыре раза заправлять баки и реакторы, а также и пополнять боекомплекты. Если бы какой-нибудь ум придумал совершенное топливо, способное не испаряться в субе, они могли бы сделать это и за одни прыжок. Но, к превеликому сожалению, такой гениальный человек еще не родился, поэтому приходилось совершать свой путь громадными отрезками прыжков сквозь пространство и время.

Когда корабль уже плавно выходил из атмосферы недружелюбной планеты, на радарах дальнего обнаружения показались несколько точек вышедших из подпространства крейсеров империи. Они и не обращали на беглецов внимания, на всех парах несясь к поверхности планеты.

Еще немного отлетев на достаточное из жилого сектора расстояние для прыжка и обойдя по короткой кривой местную луну, Антон дал команду на гипер.

Натужно взвизгнув реактором, корабль раскрыл перед собой небольшой кроваво-красный портал, где вовсю кружились волны гиперпространственной пыли. Длинные беспощадные щупальца Другого космоса цепко обняли звездолет, в каютах поднялась температура — гипер всегда считался жарким местом. Вошедший боцман, никогда не отличающийся особым послушанием и чтением космического статута, тотчас же обнажился до небольших порток, которые с немалым трудом прикрывали его внушительное достоинство. Засим он вытер окровавленный нож о волосатую грудь и уселся в полагающееся ему по уставу кресло.

— Тебе бы музыку включить, — хмыкнула Катти, наблюдавшая за действиями Увы на экране монитора в рубке, — стриптиз бы показал.

— А то, — ощерился старый десантник. — Я многое могу, когда без формы!

Джумас заскрипел зубами — ревность никогда не являлась человеческим достоинством.

Привычный к подобным выходкам капитан выдержал, зато ревнующий первый помощник не утерпел.

— Боцман Ума! — рыкнул Липков. — Сейчас же приведите себя в порядок! На мостике находятся старшие офицеры!

Бибул нарочито медленно развернул свое кресло на сорок градусов и показал помощнику картинный жест. Да так, что тот поперхнулся от возмущения и рванулся, было к обидчику.

Капитан остановил его едва заметным движением брови.

— Ума, — строго заметил он, — на следующей планете тебе будет запрещено выходить в порт, и до конца путешествия ты будешь держать боевую вахту на корабле…

— За что, Антон, — не дал договорить ему боцман, порываясь встать. — Я ведь ничего плохого не сделал!

— …случись подобное еще раз, — закончил Клипард. — А теперь марш в личную каюту и не появляйся до того момента, как отмоешься и наденешь свежий мундир! У тебя пять минут!

— Ай, сер, — рявкнул Бибул, исчезая за дверью.

Капитан улыбнулся, представляя, как его подчиненный сейчас сломя голову скачет через три ступеньки, ведь путь от каюты к рубке туда и назад займет не меньше трех минут. А настоящая проблема может начаться, если окажется, что у вояки нету свежего мундира, на которых он постоянно экономил.

— Вот теперь можно и охладиться как имперские подданные, — весело сообщил Джумас, стаскивая брюки и оставаясь в трусах с широким поясом и кобурой. На его плечах были вытатуированы погоны старшего лейтенанта — верный признак, что он служил в десантных войсках, либо сидел в армейской тюрьме. Или колонии усиленного режима.

Антон также разоблачился, красуясь в военных портках с кобурой для игломета. Он поглядел на мигание чисел и графиков на мониторе, успокоено похлопал помощника по плечу и отправился в каюту монаха. Датчики показывали, что последний так и не изменил своей позы на кровати, дальше оставаясь в бессознательном состоянии.

Замок на двери беззвучно клацнул, повинуясь нажатию ладони хозяина корабля. Войдя в комнату, Клипард первым делом проверил пульс у лежачего.

Биение во вздувшихся венах прощупывалось донельзя странным, словно в груди Стигнея работало сразу два сердца, или три. Оно было настолько учащенным и насыщенным, что капитан начал подозревать сверхчеловека в применении неизвестного науке стероида, убыстряющего реакцию и переделывающего простого обывателя в необыкновенного супермена.

— Жив, ну и ладно, — прошептал Антон, отпуская руку своего товарища, который напоминал сейчас одетую в коричневое восковую фигуру. Вот только над головой у куклы мерцал, монотонно излучая спокойную силу странный нимб. Его сочно светившееся ядовитым болотным мерцанием гало слабо потрескивало, вокруг него вился раскаленный воздух.

Клипард осторожно приблизил палец к ореолу. Тот щелкнул, словно разряд электрической молнии и ударил пытливого исследователя зеленой искрой. Не сильно, разве что только для того, чтобы отпугнуть. В каюте запахло грозой, запах озона взвился вокруг людей, ища выхода, и успокоился где-то среди плафонов.

Антон тихо вскрикнул и засунул в рот обожженный палец. На языке отчетливо ощущался вкус серной кислоты, а при рассмотрении на мизинце образовалось небольшое темное пятно, как от ожога.

— Тьфу, на тебя, — выругался в полголоса Клипард, подходя к запечатанным ножнам.

Его ладонь легла на удобную платиновую рукоять, оббитую мягкой на ощупь кожей неизвестного животного. Кислотник щелкнул, будто просыпаясь, и бесстыдно зевнул, как маленький ребенок.

Испуганный Антон хотел, было отдернуть руку, но кислотник будто прирос к его ладони.

— Приветствую тебя, чужой тай-цзин, — отозвался в его мозгу клинок. — Оружие Паладина Жизни готово общаться с тобой, уважаемый капитан.

— Вот, ё, — дернулся Клипард. — У тебя даже голос своего господина! — Он никак не отреагировал на ментальную речь меча, поскольку в армии проходил высшую мозговую подготовку против экстрасенсорных атак противника.

— Он не господин мне, — немного обиженно ответил клинок. — Он мой побратим, несущий в моем лезвии смерть во имя жизни! — В его голосе Затворника отчетливо слышалась гордость.

— Погоди, побратим Стигнея, если мне не изменяет память, — припомнил капитан, — то он был Оруженосцем последнего Овала.

— Таки да, дорогой, — отозвался меч. — Он был им.

— И что же произошло? — поинтересовался Антон.

— Когда вы атаковали воздушную крепость, мой тай-цзин начал с нею бой воли. А поскольку воля могущественной станции была воистину огромной, ему пришлось столкнуться со смертью, всепоглощающей и всенепременно усыпляющей. В результате ментального поединка с убийственной мощью, волей и сотней боевых машин, Коричневому Оруженосцу удалось победить. А кто побеждает саму неприкаянную, сейчас же переходит на новый уровень своего существования! Я исчерпывающе ответил на твой вопрос, тай-цзин? — поинтересовался кислотник. — Сейчас бы мне хотелось отключиться, поскольку я нахожусь в прямой связи с побратимом и помогаю сейчас скопить ему немного сил, чтобы проснуться от постбоевой летаргии.

— Более чем ответил, — вздохнул капитан. — Вот только скажи, пожалуйста, что означает тай-цзин.

Меч озадаченно дрогнул в его руке.

— Я думал, судя по ауре, м-да, — он на некоторое время задумался, — что ты один из Просвещенных. Ведь по-другому, зачем тебе лететь в Кристаллические Чертоги Смерти вселенной?

— Ы? — не понял Антон, но оружие тихо щелкнуло и отключилось. — Странно, — прошептал летчик, — это же в какие такие Чертоги? Ну, какой вшивой дурацкой смерти? О завершении жизни никаких договоренностей не было!

— И не будет, — голос сзади заставил Клипарда отбросить меч, словно ядовитую каракатицу и резко развернуться.

Монах как раз снимал с себя мокрые штаны, вытирая ритуальным полотенцем лицо и открывая дверцу в душевую кабинку.

— Мы идем на верную смерть? — поинтересовался капитан.

— Это, смотря для кого, — философски отметил Стигней. — Убийства, возможно, массовые, конечно, там будут иметь место, но для нас, надеюсь, они будут не опасными.

— Так куда же мы идем? — скорее констатировал для себя, чем спросил Антон.

— Я говорил, что там находится выход в другой мир, где будет возможно пообщаться с одним из Творцов нашего пространства.

Детальнее им поговорить не удалось.

— Внимание всему экипажу, — пронеслось в воздухе. Мы входим зону, контролируемую субпространственными спрутами. — Всем немедленно занять боевые места.

На резинке трусов Клипарда запищал коммуникатор, беспрепятственно работающий даже в подпространстве.

— Капитан, — раздался встревоженный голос Катти. — Похоже на этот раз мы обделаемся по полной! Их там не менее трех дюжин! И, судя по щупальцам, это довольно взрослые особи. Прошу немедленно вернуться на мостик!

— Честь имею, дорогой Паладин, — Антон истерически дернулся и задвигал к рубке.

— Я чего-то не понимаю, — про себя пробормотал Затворник, подымая голову и пялясь на сияющий нимб. — Какой Паладин?

Он ухватился за рукоять своего оружия и зажмурился, сливаясь со своим мечом в ментальной связи.

— Это же надо, — словно сквозь сон медленно проговорил он, — никто еще не трогал этот меч и остался в живых. Даже мои учителя! Видимо растет в нем божественное. Но почему ему ничего не снится?

Антон, конечно же, не слышал этого монолога. Он уже ворвался на мостик, падая в кресло, и целиком предаваясь монитору.

Внешние камеры показывали небывалое скопление субпространственных тварей. Эти разноцветные, искрящиеся потусторонней силой исполины могли натворить бедствий, даже находясь в единственном числе не далеко от корабля. Они оплетали звездолеты своими неуязвимыми щупальцами и долбили громадными клювами броню. Кроме того, они присасывались к поверхности металла присосками, коих во множестве мостилось вокруг их глоток, и медленно вытягивали из экипажа жизненные силы. Воистину то были самые худшие создания вселенной, гроза путешественников дальних странствий, ведь уничтожить их можно было только прямым ударом в глаз, не покрытый броней. И от этих адских созданий не находилось спасения — они излучали какое-то поле, наводившее на людей спазматический страх и парализуя человека от страха.

— Попали, — протянул присмиревший Бибул, сияющий новеньким отутюженным мундиром. Видимо, он все-таки запасся одеждой перед вылетом.

Остальные члены команды, присутствующие на мостике, молчаливо согласились. Ни один из них сглотнул пересохшим горлом, даже не надеясь дожить до окончания часа, который плыл в подпространстве во много раз медленнее, иногда совсем замирая, чем в обычном космосе.

Зашипел сервомотор и в помещение зашел монах. Он блестел влажными после душа волосами, над которыми гордо реял нимб. Зеленые отблески пробегали искрами по мокрым волосам, отчего складывалось впечатление, что святой снизошел до простых смертных. Спустя какое-то время гало вокруг его темени погасло, впитавшись в кожу и затылок.

— Какой красавец, — прошептала доктор, машинально поглаживая воистину нечеловеческих размеров вздувшуюся от глубокого вдоха грудь.

Стигней почтенно кивнул ей головой. В этом кивке было столько благородства, что Эвелина Швай аж зарделась, словно девочка, а не закаленная в амурных боях феминистка.

Артиллеристы хмуро зашипели в своих башенках, они не надеялись, что их позовут позабавиться в лямур-квартете. Антон, молча, им посочувствовал, но в душе возликовал, поскольку от измотанных сексом бойцов было довольно мало толку. Они постоянно промахивались, отпахав полную рабочую смену в койке врача.

— Ну, что, дорогой Клипарт, — промолвил монах. — Готовьтесь к маневрированию. А вашу злость, золотые, — он обратился к артиллеристам, — прошу приготовить для спрутов.

Присутствующие облегченно вздохнули. С ними пребывал легендарный боец Ордена, а это значило…