Подчиняя вселенные

Глава 9

Корабль вышел из гиперпространственного прыжка недалеко от Тибета-3. Даже с орбиты на поверхности планеты под двумя солнцами угадывались далекие горные пики. На планете почти не было воды, ее добывали лишь в небольшом пресном море на несколько километровой глубине под поверхностью. Всюду, куда ни глянь — высоченные горные гряды, короткие плато и немного зелени в низинах.

В самом глубоком ущелье, окруженном скалами, которые возвышались над ним, образовывая как бы большой естественный зонт с круглым отверстием в центре, находилась взлетная площадка. Именно под этим овальным навесом находился космодром Ордена и часть верфей, которые совсем недавно перевели на орбиту планеты.

Звездолет опустился на миниатюрную площадку, вырубленную вручную среди скал. К судну приближались несколько монахов, облаченных в белоснежные одежды.

— Первый раз, — сказал боцман, — вижу космопорт без наземных ботов и людей, несущих суточную диспетчерскую службу.

— Диспетчера здесь не нужны, — промолвил Стигней, открывая шлюзовую камеру. — Только сумасшедший приземлится в логове профессиональных убийц.

Он вышел из корабля, обнимаясь со своими побратимами.

— Прошу отметить, капитан, — раздалось в динамиках, — что сила тяжести на поверхности в четыре раза выше, чем условия, к которым привыкло большинство членов экипажа.

— Спасибо, Катти, — ответил Антон, выходя на гористую местность и готовясь к нечеловеческим нагрузкам.

К его превеликому удивлению, на мышцы ничего не надавило. Наоборот, он чувствовал себя более чем комфортно, мускулатура напряглась и расслабилась, как под воздействием легкого массажа.

Остальные члены экипажа застонали, некоторые опустились наземь, на них с сочувствием смотрели Паладины.

— Неужели я здесь родился? — зачарованно поинтересовался кислотник.

— Ты появился для лечения этого больного мира в космолете, — напомнил Клипард.

— Ну вот! — обиженно произнес меч. — Не успеешь немного потешить себя, как сразу кайф ломают!

— Прости, — извинился Антон. — Я обычную правду сказал.

Клинок надулся и замолчал, наслаждаясь разреженным горным воздухом.

Паладины слажено взмахнули руками, в воздухе задышала групповая сила, могущая подвинуть гору, и перед утомленным экипажем образовалась небольшая энергетическая платформа. Один из группы местных жителей жестом пригласил всех на площадку, которая мерцала по краям голубыми огоньками.

Когда последний человек переступил ногами невысокую черту, почти невидимая конструкция задрожала и приподнялась в воздух. Они поднимались все выше, пока не влетели сквозь круглое отверстие между скалами и оказались среди длинной горной гряды. Люди стонали, валясь на спины от нечеловеческого веса в телах.

Разгоняясь так, что начало свистеть в ушах, платформа двинулась вперед, легко перепрыгивая через невысокие пики и огибая большие скопления камней. Вокруг раскинулись только бескрайние просторы скалящихся зубьев, да бездонное небо с двумя солнцами на небосклоне.

— Красотища! — восхитилась Катти, комфортнее прижимаясь к сильному плечу своего партнера. Джумас вымученно улыбался сквозь крепко стиснутую челюсть, даже не пытаясь погладить любимую.

— Да, — кисло скривился Ува. — А мне вот интересно, что станется, умри внезапно какой-нибудь монах из сопровождения. Тогда силовая платформа рассосется, а мы будем кормить во-он тех симпатичных орлов, разбившись вдребезги на скалах.

— А я не переживаю, — прощелкал скорпион, удобно расположившийся в углу и позволивший Антону усесться на свою скользкую белесую спину. — Любой д‘жабс в состоянии левитировать и себя, и небольшой предмет, который не превышает его веса. Недолго конечно, всего несколько метров, — он всмотрелся сквозь прозрачный пол на далекую равнину и начинающуюся за нею пустыню, — но на двоих человек мягкую посадку гарантирую.

— Сомневаюсь, что кто-то из этих белоснежных, как ангелы созданий, — проворковала Эвелина, как бы невзначай проводя рукой по ноге одного из Паладинов, — может умереть. Скорее одно из двух волшебных светил уйдет со своего небосвода.

Не успела она это сказать, как маленькое солнышко резко дернулось и кануло вниз, оставив своего товарища в гордом одиночестве. Вокруг заметно потемнело.

— Не пугайтесь, дорогая госпожа, — успокоил доктора монах, когда она с визгом прижалась к его широкой груди. — У этого светила довольно сложная траектория хождения. Оно находится очень далеко и, покружив вокруг нашей планеты, резко уходит вглубь вселенной. Получается как бы древняя буква «P», с давно погибшего Альбиона.

Остальные Паладины заинтересованно наблюдали за своим другом. По голодным плотоядным взглядам явно угадывалось напряжение с прекрасным полом на Тибете. Клипард позволил себе улыбнуться и посмотрел вниз, когда они перелетели самую высокую вершину этого мира.

Женская половина экипажа восторженно охнула, когда их взгляду открылась Цитадель Света.

За двухсотметровой гранитной стеной с узенькими бойницами по всему периметру, высилась огромнейшая башня, обшитая прозрачными в своей зелени изумрудами, окруженная несколькими рядами круглых сооружений поменьше. Укутанная наверху облаками, расширяющаяся в конце, словно некий фаллический символ, могучая шея попирала небо. На ее идеально овальной вершине щетинились длинные орудия орбитальной защиты, впрочем, как и на любой из других башенок-соседок.

Между сооружениями витиевато изгибалась мощенная камнем дорога, что было достаточно странным явлением для продвинутого мира пластиковых технологий. На широкой площадке перед центральным строением раскинулась немалая площадь с несколькими фонтанами. Они выплевывали воду высоко, на несколько десятков метров, обмениваясь влагой и разбрызгивая мелкие капельки. Над площадью резвились парочка прозрачных радуг, переливающихся всем спектром цветовой гаммы. В центре каменного поля возвышалась большая глыба из черного гранита, по ее периметру пробегали красные буквы на всех известных языках галактики. «Во имя мести», читалось даже не километровой высоте.

Из центра камня в небо бил ровный прямой луч угольного оттенка, вокруг плясали водные капли, будто окружая его по спирали. Свет радуг отбивался в них, окружая угольную черноту короткими разноцветными всполохами-искорками.

На плацу среди фонтанов ровными шеренгами стояли ряды облаченных в серые плащи монахов. Они безмолвствовали, приподняв головы к небу и наблюдая за опускающейся платформой с людьми. Когда экипаж звездолета ступил на ровную землю, тысячи послушников обнажили мечи и сделали салют. Нежный плеск воды заглушило ровное шипение активированного оружия.

— Красиво, — прощелкал д‘жабс, — но бесполезно. Салют на нашей планете — щелканье миллионов клешней и бесшабашные танцы с самками. До утра!

Он мечтательно завращал глазницами, вспоминая личные эротические моменты из долгой жизни на жаркой Африке-3.

Зачем же месть, подумал Клипард, если есть секс? Любовь, в конце концов. Ему припомнились постельные сценки вместе с Мишель. Тут он, чувствуя внезапный призыв плоти, понял, что безумно желает женщину. Любую и в сей же миг. И еще сердце, потеряв где-то в дороге частичку оглушающей его мести, безумно дернулось, уповая на любовь.

— Приветствую вас, — пронесся над площадью приятный мягкий голос, — дорогие друзья. Меня зовут Иона Лястер! Я — Верховный Глава Ордена, учитель честных бойцов и заодно, правитель этой суровой планеты.

— Не сказал бы, что ваша родина слишком сурова, — обратился капитан к Главному Паладину, когда тот вышел из башни и учтиво представился каждому члену экипажа.

В этот же миг, пробиваясь сквозь бешеную канонаду выстрелов из охранных орудий в бойницах башен, на них спикировал синий длиннокрылый монстр, раскрывши громадную зубастую пасть. Под визжащий крик существа, которое самоубийственно бросилось прямо на путешественников.

Иона, молодецки крикнул, обнажая самый длинный из ранее виденных Клипардом клинков. Взвившись в несколько метровом прыжке, учитель монахов столкнулся с чудищем грудь о грудь. Миг, и все было кончено, когда сжавшиеся отрубленные крылья с шелестом уложились на мощеный камень, а туша зубастого летуна, теряя кожу и кровь, с грохотом ударилась возле подножия башни.

— Старичок еще может кой-чего, — полушутливо произнес Лястер. — А ведь мне не одна тысяча лет.

— Вам, как вижу, — сказала Эвелина, оценивающе пробегаясь взглядом по внушительным мускулам под белоснежным одеянием, — всего хватает, дорогой Иона.

— С удовольствием пообщался бы с вами, — учтиво улыбнулся Глава, — но, боюсь, в моем гареме будет для вас слишком мало места. Этим он намекал на поистине коровьи телеса доктора. — В моей скромной обители живут четыреста красавиц!

Судя по довольным улыбкам некоторых Паладинов, женщины проводили ночи не только со своим мужем. Мелкая смешинка пробежала по губам Лястера, он как бы ни замечал признаков неверности в своем доме. Для него главной была только одна жена, хорошо сохранившаяся пятидесятипятилетняя Фарра. Она без ума любила своего суженого и никогда бы не пошла на измену. А остальные молоденькие девочки — пустые безделушки.

Швай ничуть не обиделась, только покрепче ухватилась за локоть своего спутника из числа Паладинов и прошла вовнутрь башни.

За нею пошли все другие члены экипажа звездолета. Проходя мимо широкого портала, Антона этично вытащили из общей толпы, отодвинув в сторону.

— Дорогой мой мальчик, — сказал Иона, рассматривая капитана. — Пока все будут наслаждаться трапезой, предлагаю поговорить в более укромном месте. Можем же мы немного посекретничать, ведь я плачу тебе огромнейшие деньги за пустяковый полет! Как относишься к предложению пройти в мой личный кабинет?

Антон согласился, заинтригованный возможностью поближе познакомиться с главой мифических бойцов.

Они прошли через ряд огромных спаренных арок, минуя большие бассейны с пузырящейся жидкостью, остро пахнущей лекарственными отварами и травяной настойкой. Вокруг длинной анфилады коридора на стенах висели большие картины в покрытых платиной рамах, каждая из которых стоила не меньше разведывательного корабля. На каждом полотне изображался известный монах Ордена, из древности и до наших дней. Клипард с удивлением увидел несколько постеров с фотографиями героев голо и даже старых кинофильмов, украшенных не менее ценными рамами с золоченым орнаментом.

Перед капитаном в стене открылась узенькая дверца за цветастой портьерой, обнажая гладкие внутренности капсулы лифта. Когда монахи вошли вовнутрь, кабина, закрыв дверь, дернулась настолько резко вверх, что Антон не удержался на ногах.

— Дорогой друг, — обратился к нему Верховный Глава, протягивая твердую руку и помогая капитану подняться. — Паладин должен быть готов к любым неожиданностям. Ходите всегда на легко полусогнутых коленях, постоянно напрягайте все мышцы и бдите, сынок, бдите!

Клипард послушно кивал головой, внимая каждому слову прославленного учителя монахов.

Капсула резко остановилась, лязгнув дверью, но Антон уже был готов. Он немного присел и устоял-таки, не упав. Старик, который, кроме совершенно седых волос почти не отличался лицом и фигурой от других Паладинов, одобрительно кивнул, похлопав его по плечу.

Они вошли в небольшой уютный кабинет, окруженный по всему периметру книжными шкафами. В его центре стояли два кожаных кресла, а между ними округлый кофейный столик. За креслами стоял большой секретер, украшенный ультрасовременным биокомпьютером последнего поколения. Посторонний наблюдатель смог бы безошибочно сравнить эту комнату с божественным кабинетом, виденным старшим бортмехаником уже много лет назад.

— Присаживайся, — предложил Иона капитану.

Тот присел, удобно устраиваясь на глубоком сидении. Красивая худенькая женщина тотчас сервировала столик, укладывая на него бесчисленные графины с напитками и большую вазу с фруктами и пирожными.

— Обожаю сладости, — пояснил старик. — Теперь же перейдем к делу. Вижу, что парень ты не дурак, так что должен догадываться об истинной цели вашего вояжа.

— Конечно, — ответил Антон. — Мы вместе должны спасти галактику.

— Именно, — эхом отозвался Лястер, — спасти. Целый мир будет молиться на нас, а не фальшивым богам Инквизиции. Что ты знаешь, кстати, об этих осененных крестом святошах?

— Почти ничего, — Клипард отпил из бокала немного изумительного вина. — Есть информация о том, что Инквизиция проповедует веру в трех богов, которых я не признаю. Кроме того, они являются вашими злейшими врагами. Вернее, — он поправил, — нашими кровными противниками.

— О, святоши больше, чем враги, — Иона откинулся на высокую спинку. — Они — баланс между нами и богом. Понимаешь, в этом мире должен быть противовес каждой даже самой маленькой силе. Не говоря уже о такой могущественной организацией, как наша.

И нас, и проклятых Инквизиторов создал Бог, в которого они отказались поверить. Я же встречался с самым Творцом, именно он наделил меня Цитаделью и дал необходимые знания.

— Я тоже встречался с Господом, — неизвестно почему похвалился Клипард. Он чувствовал, что Главе Ордена необходима эта информация.

— Значит, сны все-таки были! — воскликнул старик, чуть не захлебываясь от счастья. — Ты, вижу, одним махом перешел через одну ступень Оруженосца. Надеюсь, что за короткое время, которое тебе удастся провести здесь, еще один Овал будет покорен.

Антон неуверенно пожал плечами, разглядывая собеседника. У того было вытянутое печальное лицо, заостренный нос и скулы, а щеки и шея просто сияли идеальной побритой линией. Волевой подбородок, немного похожий на деталь лица самого летчика.

— Хочу сказать тебе, — Иона расценил в оценивающем взгляде Клипарда сравнение. — Что ты, возможно, являешься моим родственником. Причем довольно близким! Расскажи о своем детстве.

Некоторое время капитан, не могущий прекратить удивляться, рассказал Лястеру о своем невеселом детстве и отрочестве. Вспоминая детдомовские дни, на его глаза накатывались старые и давно позабытые слезы.

— Да, мальчик, — вздохнул старик. — Никогда не думал, что обреку своего сына на такие страдания! Прости, малыш, я, — он внезапно запнулся, — твой отец!

Ничего не понимающий Антон ответил взаимностью на теплые объятия вскочившего с кресла родителя. Некоторое время они обнимались, потом, пригубив спиртного, предавались воспоминаниям о жизни. Иона рассказал многое, и о своей мести, после гибели семьи, и о встрече с Богом, и о первых шагах Ордена по грешной земле.

— Имеешь ли ты свою месть? — неожиданно спросил Лястер, внимательно наблюдая за капитаном.

— Да, — угрюмо поделился Клипард и рассказал печальную историю своей изменчивой любви.

— Но она же с ним не спала! — твердо решил старик.

— Да мне плевать на это, — коротко отрезал Антон. — Она умерла, и не стоит об этом. — Его зубы заскрипели.

— Хорошо, — согласился Иона. — Я вижу, что месть твоя сильна, а, значит, могу открыть истинную природу вашего путешествия.

— И что же это? — поинтересовался капитан. — Какое-нибудь секретное оружие, способное превратить рядовую звезду в сверхновую, или черную дыру?

— Нет, — рассмеялся Лястер. — Тебе лишь надо уничтожить этот бренный мир!

— Всего-то? — не поверил Антон. — Наверняка дело идет о свержении монархии и воцарении какого-нибудь утопического коммунизма? Ты шутишь, папа, в каком смысле уничтожить мир?

— О, — улыбнулся Верховный Глава всех Паладинов. — В самом прямом смысле уничтожить! А потом создать новую вселенную, где не будет зла и мести, которой мы поклоняемся, благодаря моим старым, уже зажившим ранам. Понимаешь ли, прожив не одно тысячелетие, человек, пускай он будет полубогом, многое переосмысливает. Я искупил почти все грехи своей памяти, кроме одного… Особенно, — он пристыжено умолк, пряча глаза. — Что-то удалось забыть, а что-то специально напомнить. Орден бы уже давно прекратил свою деятельность, если бы не развитие Инквизиции. Теперь, скорее, мы приходимся балансом церковникам, а не они нам.

Ведь каждое божество живет и дышит молитвами в его имя. И вера позволяет ему управлять этим миром. Когда же люди прекращают верить, настроив церкви по всем планетам, но истинной целью ставят перед собой не распространение веры, а жалкую денежную наживу, или ощущение власти, бог начинает умирать. Как умерли до него другие божественные сущности, когда их последний пастырь падал с копьем в груди.

Инквизиторы убивают нашего истинного Творца, навязывая человечеству фальшивую троицу. Знаешь, как их зовут?

Антон отрицательно покачал головой.

— Это Солнце, — продолжил Иона, — дающий свет, Человек, дающий жизнь. И, наконец, самый страшный — Смерть, забирающий душу. Возможно, они имеют другие имена — внутренние и скрытые от непосвященного уха, но нашим разведчикам не удалось узнать этой информации. Мне еще не приходилось встречаться с этими лживыми божками или их пророками, но, говорят, что они существуют в физических телах. А, возможно, уже воплотились во что-то большее, чем плоть. Это значит, что любое существо, будь оно в телесной оболочке, возможно уничтожить этим вот самым мечом. — Старик обнажил свое оружие, которое зашипело, будто рассерженная змея и закружилось вокруг комнаты, покинув руку своего побратима.

Какое-то время монахи молча наблюдали за пульсирующим клинком, который, бережно облетая ценные предметы, метался от окон к шкафам с книгами и обратно.

— Гулять хочет, — пояснил отец. — Я его каждый день выпускаю на улицу, чтобы мой друг подышал свежим горным воздухом. Рекомендую делать так же и со своим побратимом.

«Я не против!», радостно пронеслось в голове капитана. Клипарду пришлось обнажить свой кислотник и отпустить носиться по комнате.

Лястер нажал на кнопку в подлокотнике кресла и в помещении открылись окна, запуская в комнату свежий ветер. Мечи, резвясь, вылетели в открытые настежь ставни, исчезая в небе, где вновь, на сей раз медленнее, появлялось второе солнце.

— Что ты думаешь о мести всему человечеству? — поинтересовался Иона.

— Не знаю, — неуверенно протянул Антон. — Мне хочется отомстить только нескольким людям. В крайнем случае, целой Республике, но убивать всех? — Он ошеломленно замолк.

— Что, если я помогу тебе, — задумчиво сказал Главный монах, — покарать твоих обидчиков? Уничтожить убийц любимой!

— Обеими руками за! — вскричал капитан, вскакивая с кресла и хватаясь за твердую руку старика. — Как мне найти их?

— Скажем так, — хитро заявил Иона, — шпионские сети Ордена очень мощны и даже я с трудом понимаю, как они работают. Как раз перед твоим прибытием, — ответил он на немой вопрос Антона, — мне удалось найти корабль, ведущий боевые действия на планете, где погибла твоя Мишель. В то время, когда произошли те трагические события, на Вавилон опускались всего два радхи. Несомненно, одним из них окажется зеленый корабль с фиолетовыми жабами! — Его глаза сверкнули при упоминании расцветки звездолета, но Клипард не обратил внимания.

— Я согласен, папа! — зачарованно вымолвил Антон. — Сколько времени мне нужно провести здесь в тренировках?

— О, дорогой сын, — засуетился старик, вызывая по интеркому секретаря. — Подготовь все необходимое оборудование и бассейны. Я не успокоюсь, пока мой ребенок не станет самым лучшим бойцом галактики! После меня, конечно, — он довольно самолюбиво улыбнулся и обратился к Антону. — Только прошу, при людях называй меня, пожалуйста, Верховным Главой.

Капитан заулыбался также, не, сколько от теплых ощущений к родителю и родственных чувств, сколько от предвкушения, что одержит сейчас новые знания, а в будущем беспощадно уничтожит своих обидчиков.

Они спустились вниз, где в огромном круглом зале вовсю гуляла дружественная застольная пьянка. Монахи пили наравне с членами экипажа, в помещении не хватало нескольких Паладинов, равно как и доктора.

Опять пошлялась, пронеслось в голове Клипарда, похотливая сука. Он с ужасом отметил, что его плоть резко дернулась, а он хочет женщину настолько, что может трахнуть даже такую коровистую личность, как Эвелина.

Пройдя по анфиладе под арками, родственники оказались в тренировочном зале, где под высоким стеклянным куполом носились их тускло сияющие кислотники.

Иона пальцем подманил к себе клинок, и тот, как послушный щенок уткнулся в его ладонь.

— Ан гарде, — крикнул старик, стремительно атакуя капитана.

Тот отбил этот выпад, хватаясь за свой меч. Некоторое время они обменивались молниеносными ударами. Покрытые кислотой лезвия извивались, превращаясь в хлысты, размножались, раскрывались лепестками.

Спустя некоторое время, когда Клипард едва дышал, а папа выглядел наоборот посвежевшим, Лястер улыбнулся.

— Мне казалось, сынок, что дерусь с настоящим Паладином, а не Оруженосцем третьего Овала!

— Не уверен в своих способностях, отец, — Антону, наконец, удалось свободно глотнуть воздуха. — Но мне кажется, что я на многое способен. Что-то растет во мне, будто вспоминаю давно забытые истины, которые мозг еще не способен уловить, но тело помнит.

— Знаю, мой мальчик! — старик повторно бросился на сына. — Еще бы! Ведь в тебе течет моя кровь, а это уже немало значит!

— Не в курсе, что там у меня течет, — капитан откатился от особенно сильного удара сплеча. — Но оно кипит после того, как на жизненном пути появилась тоненькая дорожка-шанс отомстить!

— Отлично! — Глава Ордена взвился в воздух, беспорядочно атакуя сына сверху. — Значит, ты исполнишь миссию после своей мести?

— Да! — без колебаний ответил Антон, успешно парируя удары, и также прыгнул с пола.

Это невероятно, сигналил мозг, ведь ты лишь второй раз сжимаешь меч в тяжелой схватке. Откуда такая прыть?

Когда они сражались возле стены, отец внезапно ушел влево, исчезая с поля зрения Клипарда. Тот бросился за ним, обмениваясь свистящими ударами клинков.

— Ты ничего не замечаешь? — насмешливо поинтересовался Иона, когда капитан блокировал следующую подачу отцовского кислотника.

— Не, — только успел сказать монах, и, вскрикнув, чуть не упал. Его короткие волосы странно вздыбились. Бойцы стояли вниз головами среди глубокой выемки сиреневого купола со стеклянным и металлическим панно, а под их головами легко плескался бассейн. Стоявшие вокруг скамьи даже не думали отрываться от мозаичного пола и лететь на людей — они-то не могли преодолеть притяжение планеты в четыре раза высшее, чем на обычных человеческих державах среди звезд.

— Что это? — удивленно выкрикнул Антон. — Мы же словно…

— Мухи! — удовлетворенно закончил его мысль Иона. — Такое искусство доступно только Паладинам. Преодоление множественной силы тяжести — в твоем сознании. Каждый Оруженосец, пройди он за мною такой путь по потолку, сейчас бы уже плескался в бассейне.

— Ни хрена себе! — восхитился Клипард. — Чего я еще не знаю?

— Многое, — ответил старец. — Но, надеюсь, что за неполную неделю, проведенную здесь, ты многому научишься.

— Не сомневаюсь, — капитан бросился на отца, заставляя того резво отступать поближе к полу.

— Теперь, дитя мое, — немного грустно вздохнул Лястер, — тебе предстоит самое страшное и опасное испытание!

— Какое, — у Клипарда екнуло в сердцах.

— Погружение в живительную кислоту, — отозвался старик, открывая громадные деревянные двери — невиданную роскошь среди поклоняющегося дешевому пластику мира, в следующий зал.

Глубоко в туманной дымке, которая разъела бы глаза любому непосвященному, испарений от жидкостей, едва можно было разглядеть огромный бассейн, доверху наполненный бурлящей кислотой. Через него, окруженные большими пузырями, плескались несколько Оруженосцев. Подняв оглушительный радостный визг, они весело ныряли, отплевываясь и вытряхивая зеленую вязкую жижу.

Глаза капитана полезли на лоб — он на собственные глаза видел, как в кипящей смертоносной жидкости плавают брассом и вольным стилем нежные детские тела. При том, вытряхивая из ушей эту страшную жижу, и слизывая ее с губ.

Завидев Верховного Главу, детишки, каждому из которых было не более десяти лет, притихли. Только один, ничего не замечающий, продолжал подпрыгивать, поднимая высокие волны.

— Отставить, — по-доброму успокоил всех Иона. Но по его суровым глазам было видно, что веселье в Цитадели не допускалось. Детей воспитывали истинно спартанскими методами. — Очистить помещение!

Ребята поспешно ретировались, потащив за подмышки еще не увидевшего Лястера, послушника.

Паладины остановились возле бассейна, и, глянув вниз, у Клипарда предательски задрожали ноги.

— Сейчас ты должен окунуться, — сурово нахмурился Глава Ордена. — Помни, что после такой купели выживают только единицы. Примерно десяток с сотни, не считая еще пятидесяти, кто не осмеливается искупаться. Они заканчивают плачевно, влача свое существование в мрачных подземельях Цитадели.

— Если бы не видел, как здесь резвятся дети, — голос Антона отчетливо дрожал. — Никогда бы туда не полез.

— А самому бросаться не обязательно, — не успел капитан сгруппироваться, как, получив крепкую затрещину, канул вниз. В кипящее пекло.

Кислота накрыла его с головой, глаза машинально зажмурились, ожидая ожогов, подбородок прижался к груди, защищая шею. Он заорал от ужасной боли, которая, казалось, длилась целую вечность. Будто вся кожа была медленно, хотя и одновременно содрана, обнажая мясо и кости. Все нервные окончания тела намертво обуглились, корчась от невыносимой муки. Клипард кричал, уходя вниз, к невидимому дну, и кислота вливалась в его горло, обжигая изнутри, вонзаясь сквозь носоглотку в желудок.

Ослепшие глаза лезли из раскаленных орбит, уши приклеивались к голове, во рту першило, выжигались вкусовые рецепторы. Волосы на теле расплылись, вязкой лапшой облепляя кожу, которая начинала сползать. Одежда обуглилась, растворяясь в щелочах.

Ударившись в позе эмбриона о скользкое дно, Антон почувствовал, как боль внезапно прошла. Ее сменило странное удовольствие, будто кислота вдруг превратилась в прохладный кисель, или бальзам, который, обтекая его торс, нежно гладил чем-то, напоминающим шелковистую шерстку котенка.

Клипард вынырнул, поднимая пузыри воздуха, мгновенно сгоравшего при соприкосновении с кислотой. На него смотрели довольные, хотя и немного испуганные глаза отца.

— Ты молодец, — сказал старик, протягивая руку. — Я знал, что гены не подведут!

Злой Антон ухватился за протянутую длань и потащил папашу вслед за собой. Они долго плавали, с наслаждением отплевываясь от мешающей жидкости. Иона смеялся, как ребенок, ложась на спину и выдувая ртом длинные тонкие бесцветные, или же зеленые струйки.

Побратим Клипарда визжал, как недорезанный молодой поросенок, покидая ножны и восторженно шныряя в глубинах бассейна.

— Видишь ли, — объяснил Лястер потом капитану. — Все дело в наших мозгах. Только сознание знает о том, что огонь обжигает, кислота уничтожает все на своем пути, а рано или поздно приходит смерть от старости. Отбрось все это из своего сердца, и даже отрубленная кем-то голова прирастет на место, сломанная рука без боли будет функционировать, а вытекший глаз не перестанет видеть. Один человек может обжечься спичкой, другой же будет глотать раскаленные угли, и ничего не почувствует в пищеводе. А ведь эти двое — обычные люди, отличающиеся только сознанием и мировоззрением. Конечно, это дело длительных тренировок, но в первую очередь, упражнений для разума!

Лишь оттого, что монахи мыслят не как все, а идут за своей единственной целью — Местью, они считаются самыми непобедимыми и загадочными существами этой безграничной вселенной.

Упоенный мерным говором отца, капитан безмолвно внимал. Древние, описанные в книгах и экранизированные на широких голоэкранах мифы, ставали на свое место. Теперь он понимал неповторимое могущество Ордена. Ведь как можно убить человека, который не верит, что будет убит. Лишь изменив сознание этого дитя божьего, можно вонзить в него острие и видеть, как он корчится в мучениях.

Когда им принесли одежду взамен той, что осталась лишь темным пятном в шипящей зелени бассейна, они направились в обеденный зал. С удивлением Антон отметил, что облачается в белую полетную форму капитана с погонами и небольшим знаком отличия на левой стороне груди. Черный, окантованный красной полоской овал — новый символ его экипажа.

В зале вовсю шла пьяная потасовка, монахи показывали Эвелине чудеса своего смертельного мастерства. Появление грозного Верховного Главы прекратило драку на корню.

Все манерно уселись за длинный овальный стол, вырезанный из цельного куска громадного дерева. Парочка Паладинов спрыгнула с потолка, на ходу пряча свое оружие.

Иона поднял бокал с вином, провозгласил короткий тост за здравие гостей и уселся в верховенствующее кресло. Затем он принялся пристально пялиться в глаза каждому послушнику. Пять минут, и помещение опустело от монахов, оставив пришельцев в обществе Лястера. Доктор разочарованно вздохнула, понимая, что эту ночь придется провести в обществе артиллеристов, а не всесильных воинов.

Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, все потащились по своим комнатам, коими оказались небольшие удобные кельи. Корабельные стрелки скрылись в одном номере вместе с Эвелиной, та заливисто хохотала и шлепала их по задам своими широкими ладошками.

Корова, еще раз отметил Антон, чувствуя, как ему еще больше хочется войти в податливое тело.

— Ты так и не нашел себе женщину? — спросил отец, провожая сына к двери его апартаментов.

Клипард отрицательно отмахнулся.

— Понимаю, — протянул Иона, скрываясь в полумраке коридора жилого этажа.

А ночью капитану опять приснился бог.