Поднятые до абсолюта

2 мая 427 года от н. э.с. Вечер

Йока вернулся домой, когда темнело, — они строили Змаю шалаш на краю леса, — и с удивлением обнаружил, что Инда Хладан снова у них в гостях. Но не успел он войти в дом, как тут же из библиотеки выглянул отец:

— Йока, зайди ко мне после того, как переоденешься. Мне надо с тобой поговорить.

Голос у отца был слишком серьезным, и ничего хорошего ждать не приходилось. Йока потянул время, делая вид, что принимает душ, но ему хотелось увидеться с Индой, а разговор с отцом можно было запросто пропустить мимо ушей.

Он спустился в библиотеку чистым и прилизанным.

— Сядь, — велел отец и указал на кресло возле журнального столика. В другом кресле сидел Инда Хладан с невозмутимым лицом.

Йока пожал плечами и сел, закинув ногу на ногу.

— Ты не вернулся к ужину. Тебя что-то задержало? — спросил отец холодно.

— Я был с ребятами и не заметил, который час.

— Ты не был с ребятами. Я спрашивал у них, никто тебя сегодня не видел.

Озорная мысль мелькнула в голове, и Йока погасил улыбку.

— Я общаюсь с другими ребятами. Постарше. Со Стриженым Песочником, например. — Йока внимательно следил, чтобы эти слова не прозвучали вызывающе. Иначе грош им цена.

И отец опешил от них, не зная, что ответить. Хватал ртом воздух и молчал. И тогда заговорил Инда Хладан:

— Стриженый Песочник? Хорошенькая компания. И где вы с ним встречаетесь?

— В парке, на прудах, — не задумываясь соврал Йока.

— И что вы делаете, если не секрет?

— Сегодня мы говорили о чудовище и о том, что Враг живет в Славлене.

— Очень гладко врет, Йера, — посмеялся Инда. — Оставь его, он все равно тебе ничего не скажет.

— У меня есть еще один вопрос. Сегодня из подвала пропала бутылка дорогого афранского вина, Инда привез его из Элании нам в подарок. И я собирался подать его к ужину. Где она?

— Я ее взял, чтобы угостить друзей, — ответил Йока невозмутимо.

— Ничего себе… — пробормотал отец и откинулся назад.

— Йера, а ты чего хотел! — расхохотался Инда. — Нет, мне нравится твой парень! Сколько достоинства!

— Какое тут достоинство, — проворчал отец себе под нос, — меня бы в его возрасте за это отправили в такое место, где мальчиков содержат как заключенных на каторге. Йока, что ты себе позволяешь? Ты не знаешь, что это называется воровством?

— Отчего же? — хмыкнул Йока. — Разве это не мой дом? И разве в нашем доме мне что-то не принадлежит?

— Формально ты, конечно, прав, — ответил отец сквозь зубы, — но если бы я забрал у тебя книгу, которую ты сейчас читаешь, и подарил своему другу, как бы тебе это понравилось?

— Это было бы форменным воровством, ведь я читаю книгу профессора Важана, которая не принадлежит ни тебе, ни мне.

Инда Хладан расхохотался.

— Клянусь мамой, это самый лучший ответ, который я когда-либо слышал! — Он смахнул слезу с угла глаза, достав из-за рукава большой носовой платок.

— Не делай так больше, — отец поднялся и прошел по библиотеке туда-сюда, — или попроси у меня, я сам выберу, какое вино подарить твоим… друзьям.

— Спасибо, — кивнул Йока, — я так и поступлю.

— Шутки в сторону, — отец вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов, — у меня к тебе серьезный разговор. И я не хочу видеть, как ты паясничаешь.

— Йера, Йера! — Инда все еще похихикивал. — Разве так начинают серьезные разговоры? Йока, не слушай его. Так случилось, что ты можешь помочь нам разрешить одну загадку. И это очень важно и для меня, и для твоего отца. Он даже объяснит тебе, в чем эта загадка состоит. И вообще, ты взрослый парень, и глупо от тебя что-то скрывать. Ты ведь наш союзник. Все эти мелочи — «не пришел к ужину», «стащил бутылку вина» — это чушь. Процесс воспитания, так сказать. Но есть вещи посерьезней твоего воспитания. Ты ведь был на Буйном поле, ты знаешь, что произошло сегодня ночью.

Йока кивнул.

— Йера, пусть подадут вина. Нам, всем троим. И мы поговорим, как трое мужчин, а не как двое мужчин и мальчик.

И вина подали… Но в библиотеке Йоке было вовсе не интересно его пить. Если бы они были вдвоем с Индой — другое дело. Но с отцом…

— Видишь ли, Йока… — Отец вроде успокоился и сел в кресло. — Сегодня меня назначили председателем комиссии по расследованию… появления… В общем, я должен или найти в Славлене Врага, или доказать, что его не существует.

— Правда, что ли? — Йока едва не подпрыгнул с места и поперхнулся вином. Но вовремя взял себя в руки и снова сделал лицо непроницаемым.

— К сожалению, это правда, — вздохнул отец, — и я бы хотел, чтобы ты мне помогал. Не возражаешь?

Йока гордо покачал головой. Как нельзя кстати! И отец, и Змай! И наверняка их расследования будут независимыми, а он, Йока, сможет объединить собранные сведения! Да у него гораздо больше шансов, чем у отца и Змая по отдельности! Он поставил бокал с вином на столик: вино слишком опасная штука, можно пропустить что-нибудь важное!

— И все же, Йера, я повторю: Откровение Танграуса — полная чушь и выдумка, — вставил Инда Хладан, — не стоит на него опираться. Оно тебе только помешает, собьет с толку.

— Инда, — мягко сказал отец, — я не хочу тебя обидеть, но Дума назначила комиссию, чтобы вести расследование независимо от чудотворов. И Откровение — единственное, за что мы можем зацепиться. Я понимаю, у вас свои от нас тайны. Но пойми и меня.

— Хорошо-хорошо, — Инда поднял обе руки ладонями вперед, — я всего лишь дал совет. Но комиссии не возбраняется сотрудничать с чудотворами?

Они расспрашивали его о Важане. Так досконально, что вскоре Йоке это напомнило не доверительную беседу, а допрос. Инда иногда пригибался вперед и уточнял детали. Йоке это быстро надоело, и кое-где он соврал. Просто чтобы не тратить время на подробности. То, что профессор Важан — политический противник отца, его нисколько не тронуло. Только однажды Инда вдруг оборвал его рассказ неуместным вопросом:

— Йока, а почему ты не пьешь вино? Тебе не нравится?

— У меня от него кружится голова, — ответил Йока, посмотрев тому в глаза. Но то, как Инда ответил на его взгляд, тут же заставило его устыдиться и своего тона, и вранья. Однако правды говорить он не стал.

А в самом конце действительно началась доверительная беседа. Настолько доверительная, что Йока опешил и не сразу сообразил держать свое мнение при себе.

— Ты должен вернуть профессору книгу, не так ли? — спросил отец.

— Да. Я собирался отдать ее в школе, во вторник.

— У нас другое предложение, — сказал Инда, — ты поедешь к нему завтра. К обеду. Часикам, скажем, к пяти. И основная твоя задача будет спросить у него, зачем он предложил выбрать твоего отца председателем этой комиссии. Сумеешь?

— Йока, это надо сделать так, чтобы Важан не заподозрил, что ты делаешь это по нашему поручению.

— Такой Важан дурак, — проворчал Йока.

— Но и ты парень не промах, — засмеялся Инда, — ты должен постараться.

Йоке это не понравилось. Он не сразу понял почему. Не понравилось — и все. Но через несколько минут, когда отец и Инда начали обсуждать подробности, Йока вспомнил слово, которым называются такие вещи: шпионить. Его посылают шпионить за Важаном. Еще утром он размышлял о чудотворах, втирающихся в доверие к мрачунам, как о героях. Но речь шла об абстрактных мрачунах… И потом, мрачуны — враги. А профессор Важан не враг, а политический противник, что резко меняет дело. Йока уже хотел отказаться и даже раскрыл рот, но вовремя одумался. Эта игра вдруг показалась ему интересной.

— Дара утром передаст твою записку, — сказал отец, — а вечером отвезет тебя к профессору.

— А если Важан откажется меня принять?

— Сдается мне, он не откажется… — вполголоса пробормотал Инда.