Подземелья рядом: В погоне за силой

Глава 8

— Это не они…

Егор с усталым видом опёрся руками на стол в конференц-зале. Да… изменился мой заклятый враг детства, — теперь его Лапшой уже не назовёшь. Несмотря на осунувшееся лицо, взгляд его карих глаз был жёстким и колючим. Сундук — он Сундук и есть. А другого сидящие тут взрослые дядьки, в прикиде байкеров, и представительницы прекрасного пола, чьи глаза, у всех, как одной, выдавали ну очень стервозный характер, слушать бы не стали. И уж тем более беспрекословно выполнять все его указания.

Вернулся рейд после почти четырёхчасового отсутствия минут пятнадцать назад, сразу объявив общий сбор по громкой связи. Прервав нас с Викторией на самом интересном месте. Моя проказница как раз… В общем, мы немного опоздали, — все кресла уже были заняты. Пришлось в немногочисленной компании таких же неторопливых подпирать стены около двери. Ну, на стену привалился я, а Вика уже на меня, попкой прижалась и иногда ею туда-сюда еле заметно елозит. Со стороны, может, и не видно, а вот чувствуется очень. Та-ак, джинсы мне вновь начинают становиться тесными. Проказница явно что-то почувствовала, и, обернувшись, лукаво улыбнулась и тут же отвернулась, пока я не перешёл к более активным действиям, — народ же вокруг. А народ на нас косился: кто с недоумением, кто с любопытством. А пара байкеров глянула так, что у меня заныла недавно ушибленная челюсть. Два раза ушибленная…

— Руслан, ты сумасшедший… Я же здесь, вроде как, «на матрасе лежу…»

— Вот пойдём и буквально полежим. Ну, это как получится… Ты же сейчас не на дежурстве? — продолжал я напирать еле слышно. Уж лучше пусть над этим думает, чем над тем, как выглядит. Прикольно, кстати, выглядит. Очень необычно, но к тому же короткая причёска не делала её похожей на пацана, — фигурку-то не спрячешь. Скорее уж на деву-воительницу из старых американских фильмов.

— Нет, нас в график на ночь после двенадцати поставили…

— Значит, до двадцати трёх тридцати ты совершенно свободна. И я, вроде, уже никуда не тороплюсь. Так что вперёд к бару за текилой и ключом.

Приобняв девушку за талию, я увлёк её, немного ошеломлённую напором к барной стойке и тут же подозвал барменшу.

— Девушка-лапушка…

Мда… С лапушкой я, кажется, немного погорячился. Волосы любимого цвета Барби, только ядовито-зелёные, агрессивный пирсинг на лице, чёрная футболка с эмблемой какой-то древней нерусской панк-группы вместе с кожаной безрукавкой висели на ней как на вешалке, зато позволяли рассмотреть голые руки полностью, до запястий, покрытые цветными татухами. Вот такая лапушка. Ай да ладно, доброе слово и кошке приятно, чего уж о девушках говорить. Но барменша эту мысль, по-видимому, не разделяла. Уж больно её голос был нейтрально-ледяным:

— Чё надо?

Но меня таким тоном не смутить.

— Бутылку текилы бланко с собой, нехитрую снедь к ней и ключ от номера, в который девушку не стыдно привести. Лапша сказал: попроси бармена, — всё даст.

— А Лапша — это кто?

— Как ты тут работаешь и Лапшу не знаешь? — уставился я круглыми от удивления, прямо как у совёнка, глазами на девушку, тут изобразившую сестрёнку-двойняшку того совёнка.

Наверное, со стороны это выглядело забавно. Во всяком случае Вика тихонько фыркнула, переводя взгляд с барменши на меня и обратно.

— Фури, Лапша — это, наверное, Сундук. Руслан, похоже, его прежнее прозвище вспомнил, он к нику «Сундук» ещё не привык. Так ведь?

— Угу, — пришлось подтвердить слова подруги, не выходя из образа.

— А сам Руслан вот, — Виктория чуть отодвинулась от меня, позволяя барменше увидеть значки-артефакты на моей груди. — К тому же они какие-то братья с Сундуком. Какие я не поняла, но не родные — это точно.

То, что молочными братьями являемся не мы, а наши отцы, я благоразумно уточнять не стал.

— Герой, да к тому же друг двух кланов, — теперь понятно, — протянула барменша с говорящим ником «Фурия». — Сейчас всё будет.

Тут в моём животе раздалось громкое голодное бурчание, на которое обе девушки тут же обратили внимание.

— Простите, — немного смутился я. Да, сколько жрать-то можно? Только что у Урманчи кучу плюшек съел, но желудок прошлого добра не помнит. — А у вас тут роллы подают?

— Роллов нет, — мотнула ядовитой зеленью Фури. — Только честное мясо.

— Тоже неплохо. Вика, поможешь с выбором?

Пока девушки принялись обсуждать меню, я, стараясь сделать это для них незаметно, обернулся. Мой затылок уже несколько секунд зудел так, будто в него кто-то раскалённые свёрла вкручивал. Ага. А вот и сверлильщик нашёлся, особо и не скрывался. Неподалёку за столиком сидел здоровый мужик с солидной такой окладистой бородой. У котов это что мода такая? Куда не взгляни, — через одного бородачи. Как только мы встретились взглядами, мужик кивнул приглашающе и встал из-за стола. Пообщаться хочет? Ну, сейчас пообщаемся.

— Девушки, а где тут у вас комната для непродолжительного, но вдумчивого времяпрепровождения?

На этот раз барменша меня поняла сразу и лишь молча кивнула, указывая направление. Как раз туда, куда, не торопясь и не оборачиваясь, шёл бородач. Сразу юностью повеяло, — разборки в школьных толчках — это оттуда.

— Знаешь, как просто узнать, заботится ли руководство завода, фирмы там, о своих работниках или им только последнюю копейку из предприятия выжать? — вспомнились мне слова одного пожилого работяги из нашей заводской бригады. Кстати, надо всё же туда наведаться, заявление на увольнение написать, а то потом будут требовать отработать. — Очень просто узнать, не надо даже слухи и байки собирать. Зайди в любой туалет, да не в заводоуправлении, в цеху, где народу побольше да попроще. Если в туалете чисто и убрано, — смело можешь устраиваться. А вот если не посрать даже, а зайти страшно, — вали смело в другое место, здесь ты на нормальную стабильную зарплату можешь не рассчитывать.

Судя по внешнему виду толчка, Сундук о своём клане заботился. Белый кафель блистал стерильной чистотой, слева ряд закрытых кабинок, справа раковины умывальников с высокотехнологичными смесителями, а главное, приятный аромат разогретого солнцем летнего луга. И посреди всего этого великолепия стоял позвавший меня байкер, рубленые черты лица которого вместе с окладистой бородой и шириной плеч делали его похожим на натурального гнома. Гнома, пережравшего в своё время соматотропного гормона, просторечии называемого гормоном роста и вымахавшего раза в два от нормального размера.

Я молча уставился на амбала, — раз позвал, пусть первым разговор и заводит. Он и завёл. Миг и навис надо мной.

— Ты-ы! Если Ви…

Договорить он не успел. А мне стало неинтересно, что он там сказать хотел. Его нос был на уровне моего лба. Лбом в нос я и ударил.

— Бл@ть!

Больно! Я словно в каменную стену башкой врезал. А потом на меня опустилась тьма. Наверное… Не помню…

— Эй, парень, глаза-то открой. У тебя уже всё болеть перестать должно, — донёсся густой бас откуда-то из темноты.

По моей щеке легонько ударили. Ну, как легонько, попытались, но голова мотнулась, как от хорошего удара. Зато глаза сразу открылись. Передо мной было всё тоже бородатое лицо громилы-байкера. В бороду я и вцепился правой рукой, дёрнув вниз-на себя, и тут же навстречу лбом, метя в нос. И снова темнота…

— Па-арень… — вновь позвал меня бас, стараясь говорить шёпотом, но всё равно в ухо словно из пионерского горна дунули. — Глаза открывай. Второй свиток среднего лечения на тебя трачу.

Поморщившись, больше от громкого шёпота, чем от боли, я выполнил то, о чём просили. Громила сидел на корточках чуть в сторонке так, что его не то что головой, рукой или ногой не сразу достанешь.

— На, глотни, а то не с того мы разговор начали, — мужик протянул мне плоскую фляжку из покрытого патиной серебра, казавшуюся крохотной в его лапах.

Крохотной она в его лапах казалась, а на самом деле пол-литра точно вмещает. Прежде чем сделать глоток, поинтересовался:

— Отравить хочешь?

— Алкоголь в малых дозах полезен в любых количествах, — хмыкнув, поддержал мою шутку байкер.

Я сделал небольшой глоток. А ничего так! Вискарь. Из тех, что не надо разбавлять всякой всячиной, чтобы пить, не морщась. Сделал глоток побольше и вернул флягу.

— Ты чего такой резкий-то? — поинтересовался мужик, убирая её в карман куртки.

— Не люблю, когда незнакомый мужик в толчке бара про мою девушку базар вести начинает, — не очень любезно ответил я, поднимаясь с пола.

— Твою де-евушку, — явно удивлённо протянул громила вставая. — А она-то знает?

— А то ты не видел. Хочешь сказать, она с любым так, — мои кулаки непроизвольно сжались, и я снова стал примеряться к атаке.

— Не обижай её, — чуть помолчав и явно ответив про себя на мой вопрос, буркнул мужик, примирительно выставляя перед собой раскрытые ладони.

— И другим не дам.

— Тогда я пошёл.

— Иди.

Этот чудной здоровяк повернулся ко мне спиной и вышел. Выждав, пока за ним закроется дверь, я с облегчением выдохнул. Не это не гном-переросток, — это тролль какой-то. Каменный.

Ещё раз выдохнув, подошёл к умывальнику и включил кран. Холодная вода немного меня успокоила. «И что это вообще такое было?» — спросил у своего отражения в зеркале, как и я ошарашенного происшедшим. Но оно лишь молча пожало плечами. Никогда не отвечает, зараза такая.

— У тебя всё хорошо? — озабоченно поинтересовалась Виктория, как только я вернулся к барной стойке, на которой перед девушкой уже стоял термосудочек с мясом.

— Да, — улыбнулся в ответ.

— Точно? Я видела, как из туалета Грег вышел. У вас там ничего не произошло?

— Не знаю, как у вас девочек, но мужики во время этого, обычно, не общаются. Особенно незнакомые, — осклабился я. — Всё готово? Пошли?

А потом мы неспешно попивали текилу, обильно закусывая её жареным мясом, отличным на мой вкус. И плевать мне было на ритуалы, — вкусно и ладно. И конечно же болтали. Вернее, болтала Вика, а я слушал. Оказывается, это такой кайф — слушать болтовню своей девушки. Своей…

Рассказала Вика, правда, упустив основные детали, и о причине столь кардинальной смене имиджа. Во время боя с рейдбоссом, при этих словах я хмыкнул, — тут и такие есть оказывается, но уточнять детали не стал, моя проказница попала под friendly fire. Одна жопорукая волшебница, думающая только вагиной, решила выпендриться и в самый неподходящий момент, когда Вика рванула на добивание, кастанула сберегаемое весь бой заклинание. И зацепила голову Виктории. А та, шлем или каску никогда не носила: «Да, неудобно в ней, мешается…» — локоны свои под вязаную шапочку укладывала и так и бегала. «А что? И легко и кожа дышит». Вот они и сгорели, волосы. Вместе с шапочкой.

Лёгкие ожоги залечили на месте, даже следа не осталось. А вот волосы спасти не удалось. Ну а дальше пошли обычные женские загоны, которые лечатся обнимашками и огромным и непрерывным количеством поцелуев. А дальше больше…

И вот на самом интересном месте, прозвучал сигнал общего внимания и усталый голос Егора попросил сумеречных котов, а также гостей клана, собраться в конференц-зале. И вот мы здесь, подпираем стену. Точнее, подпираю я и стараюсь особе не реагировать на проказы Вики. Получается не очень хорошо, а тут ещё всякие гномы-переростки то и дело поглядывают.

— Это не они. Вернее, эти тоже гады, и мы сделали хорошее дело, что их навестили, хотя нас и не звали. На базе синих мы нашли ещё парочку нехороших, а также трёх пленённых ими внеклановых. Бедолаги сидели в специально оборудованном подвале и клепали им свитки и алхимию. Главарь синих, некто Алмаз, ушёл телепортом, как только увидел наш…

После этих слов по залу прошла волна удивлённых восклицаний и выкриков.

— Да… — чуть повысив голос, продолжил Егор, — мы тоже очень удивились такому количеству порталистов на душу населения. Мало того, среди захваченных двоих, оказался ещё один, владеющий этим умением. Этот факт заинтересовал уже и надзирающих, и мы получили добро на экспресс-допрос при помощи мозголома. И как оказалось это совсем не счастливое стечение обстоятельств. Их главному удалось, как-то найти комбинацию, казалось бы, из совсем сторонних умений, сочетание которых и открывает умение порталиста. Что он успешно и опробовал на своей колде. Не у всех получилось, там есть некоторые заковыки по ранее изученным умениям, блокирующим получение данного. Но, главное, мы заполучили эту схему. И сегодня будем думать и подбирать кондидатов…

В зале снова поднялся гвалт. Егор дал немного народу пошуметь, а потом поднял руку.

— Так что, Руслан, — клан-лидер котов посмотрел на меня, а следом за ним и весь зал, отчего Вика ещё сильнее прижалась ко мне спиной, — мы не будем вешать на тебя стоимость активации группового портала, а даже выплатим премию, за повод на законное получение данной схемы… Процентов десять.

— Ну, спасибо, — я развёл правой рукой, в левую, которой я обнимал за талию, прижившуюся ко мне Вику, она вцепилась обоими руками. — Если бы я раньше знал, что вы так от щедрот отсыпете, — валькириям позвонил. Думаю, с ними за двадцать пять сторговался бы.

Заржал весь зал, включая и воинственных девушек, занимающих где-то четверть кресел. Ну да, я помню, какие бонусы даёт их амулет «Друг клана», висящий на моей груди.

— Ладно, потом это обговорим, — улыбнулся клан-лидер котов. — Что касается Юли и Эрика, — эта колда непричастна к их исчезновению. Да и мозголом это подтвердил. Что касается Руслана, — синие просто хотели избавиться от шустрого конкурента, уводящего аномалии у них из-под носа. Даже в рабство брать не захотели, — какой прок от единички.

Народ снова заржал. Похоже, мой первый уровень станет притчей во языцах. Тем более что апатся я пока не собираюсь. Ну, Лапша, я это тебе обязательно припомню.

— Что касается этого Алмаза. Надзорные ищейки встали на его след. Будем надеяться, поймают, — рабовладельцев надо наказывать. У нас тут не Америка. Подытожу: боевое положение пока не отменяется, дежурства продолжаются по графику. И попрошу всех оставаться на территории кланхола…

— Значит, утром ты уйдёшь?

Мы лежали на кровати, и Вика задумчиво водила пальчиком по моей груди. Обожаю, когда она так делает.

— Угу.

— И слова Сундука тебе указ…

— Он не мой клан-лидер. К тому же я уже говорил: у меня сроки поджимают…

— Я тут подумала, даже с девчонками уже переговорила, — тебе нельзя сейчас одному ходить. Девчонки согласны. Я завтра с тобой пойду и буду рядом, пока эта ситуация с похищениями не проясниться. Что скажешь?

Виктория приблизила лицо к моему, так близко, что почти касалась губами. А в глазах такая смесь эмоций: ожидание, решимость и боязнь отказа. Взрывоопасная смесь.

Вика рассказала мне причину удивлённых и любопытных взглядов в нашу сторону. Понял я и причину наезда Грега, того самого гнома-переростка. Оказывается, первоначально Виктория состояла в котах. Встретили и всё объяснили после квеста на первый уровень. Приняли её в клане тепло, заботились и помогали в прокачке. Итак, как-то совсем незаметно она сошлась с Борисом, племянником того самого Грега. Парень оказался боевым ботаником, тихий и скромный, вечно уткнувшийся в планшет, мгновенно преображающийся, как только попадал в аномалию. Он-то и посоветовал не расти быстро в уровнях, а сосредоточиться на прокачке умений и статов, и даже подобный план накидал, которому она продолжает придерживаться. А потом Борис пропал. Ушёл один в аномалию пятого уровня и пропал. Что ему, девятке, затыкающим за пояс даже пятнадцатилевольных, в пятёрке могло угрожать? Но тем не менее из аномалии он не вышел. Грег, всё это время поджидающий его на этой стороне, готов голову на отсечение дать, что племянник из аномалии не выходил. И, аномалия, кстати, не закрылась. Как только прошёл последний срок, Грег рванул на ту сторону, но Бориса не нашёл. Как и спасательная, заточенная на поиск пропавших, команда, как будто Борис в эту проклятую аномалию и не заходил никогда.

Вика пережила исчезновение Бориса очень тяжело. Её буквально насильно затаскивали в аномалию каждые две недели. А потом, как-то проснувшись утром, она поняла, что Борису точно не понравилось бы её такое состояние. И она вернулась к тренировкам по плану, составленному для неё Борисом, походам в аномалию. Вот только у котов её находиться было тяжело. Поговорив сначала с Грегом, потом с Егором, она перешла к Валькириям.

И вот теперь она боится потерять меня. Я чуть потянулся и впился губами в губы девушки.

— Нет.

Виктория отдёрнула голову, будто кошка, которую щёлкнули по носу.

— Не поняла⁈

Я осторожно, словно сапёр, изучающий новый для него тип мины, начал подбирать слова.

— Понимаешь, мне проще одному. А с тобой я буду постоянно думать о твоей защите, как бы с тобой чего не случилось. И обязательно накосячу. А я этого очень боюсь, очень высока цена ошибки. И я не хочу, чтобы этой ценой была ты…

— Что за бред ты несёшь⁈ Ты, единичка, говоришь о защите мне, пятёрке…

Я прервал её возмущения поцелуем. А потом продолжил:

— Видишь, даже тут ты споришь с моим решением, а что будет там, в аномалии? Я должен буду стать твоим молчаливым придатком? А я так не могу, в группе должен быть только один командир.

— Но я с ума тут сойду, ожидая твоего возвращения…

— Ты будешь волноваться не меньше моего, когда я жду твоего возвращения из аномалии.

— Но…

— А ещё ты у меня комплекс неполноценности разовьёшь, стану нюней, и ты меня бросишь.

— Комплекс неполноценности… — фыркнула она, — скажешь тоже. И вообще, я обиделась!

Вика отвернулась от меня и обиженно засопела, явно ожидая, что буду утешать. Но я молча лежал, лишь поглаживая её по крутому бедру.

— Не передумаешь?..