Подземные робинзоны

Глава 14 СЛЕДЫ КОСТРА

Шли медленно, светили под ноги и по сторонам фонариками, осматривая каждый встречный камень. Коридор тянулся в одном направлении. Временами своды его немного опускались, потом снова уходили ввысь. Справа шумел Хрустальный ручей. Он расширился, стал глубже и полноводнее. Настоящая подземная река.

— Вот бы здесь метро проложить, — заговорил Володя. — Провести электричество, радио. Киоски поставить, чтобы торговали газировкой и мороженым. Эскалаторы…

— Чудак ты, Вовка. А кто же будет ездить на твоем метро? Летучие мыши, что ли? Или троглодиты?

— Ничего ты не понимаешь. Ездили бы люди. Туристы. Любовались бы пещерой. Вот придут после нас геологи, откроют разные полезные ископаемые — и тогда проложат дорогу.

— Ну тогда и мы опять придем сюда, станем им помогать. Они ведь люди новые, не знают пещеру. А мы столько прошли. Николай Павлович все записывает и рисует в книжечке. Получается что-то вроде карты. Я видел.

Мухин слушал ребячьи разговоры и улыбался: «Вот фантазеры, вот мечтатели. Хорошо, что мечтают. И о дельном. Из таких потом вырастают ученые, первооткрыватели, даже… поэты». Разговаривая, юные разведчики не забывали зорко смотреть по сторонам. Им попадались выброшенные на берег рекой сучья и палки. Время от времени доктор останавливался и делал знак ребятам помолчать. Все прислушивались, но, кроме журчания воды, ничего не слышали. Иван Антонович хотел уже повернуть к биваку, как в освещенном фонариком кругу увидел груду обгорелых палок.

— Миша, Володя, взгляните-ка!

Ребята вместе с доктором, присев на корточки, рассматривали грудку углей.

— Это не просто обгорелые ветки, случайно попавшие в пещеру с водой, — сказал Иван Антонович. — Кто-то побывал здесь и разводил костер.

Володя осторожно потрогал угли, словно боялся обжечься.

— Совсем холодные.

— А ты думал еще горячие? — доктор встал. — Видишь, как расплылась зола и перемешалась с песком? Костер раскладывали давно.

— Может, это… они? — мальчик ворошил палкой угли. — А я что-то нашел! Смотрите!

Он быстро выпрямился и приблизил фонарик к ладони. На ней лежала покрытая густым зеленым налетом медная пуговица, величиной в трехкопеечную монету.

— У троглодитов не было пуговиц, правда, Иван Антонович?

— Они заменяли их костяшками, — доктор взял пуговицу. — А здесь побывали самые обыкновенные люди, сидели у этого костра, и один из них потерял пуговицу от своей одежды…

— Потом они ушли, — подхватил Миша. — И мы пойдем по их следам. Уж они-то знали, где выход из пещеры, и, наверное, часто приходили сюда.

— А может, и сейчас здесь? — Володя оглянулся. — Тогда звуки не от ветра или воды, это кричали люди. Только не пещерные.

— Ничего ты не понимаешь, Вовка. Зачем же этим людям прятаться от нас?

— А если они боятся?

— Ха! Боятся! Молчи уж.

Вернувшись в лагерь, разведчики рассказали о том, что видели. Медная пуговица у всех вызвала интерес. Она переходила из рук в руки. Особенно долго ее рассматривал краевед.

— Такие теперь не делают, — сказал Санин. — Пуговица много лет пролежала в пещере. Володя, подари ее мне.

— Возьмите, пожалуйста. Я все равно потеряю.

Путешественники решили идти по коридору, пока будет возможно. Это и не так утомительно, и вода рядом, и топливо для костра можно собрать. Вначале шли без особой осторожности, зная, что не встретят ни трещин, ни ям, ни других опасных препятствий. Но когда миновали остатки старого костра, начальник отряда попросил всех быть внимательнее. Коридор с глинистым полом, на котором кое-где выступали камни, имел наклон в том направлении, куда и катил воды Хрустальный ручей.

На одном из привалов, пока туристы отдыхали, Сергей Денисович прошел немного вперед. Учителя, как и краеведа, заинтересовали следы побывавших когда-то в пещере людей, и он надеялся найти новые доказательства, которые помогли бы решить эту загадку. Одинцов неторопливо осматривал и пол, и стены коридора. Пройдя метров сто пятьдесят, он увидел на стене стрелу» четко выведенную углем. «Стрела»! Сергей Денисович подошел ближе. «Ну да, стрела!.. Острый конец направлен в глубь коридора и чуть загибается влево… Что это может означать? Ага, наверное, здесь надо повернуть влево… Кто и когда пользовался этим указателем?».

Дальше учитель не пошел, а вернулся к биваку.

— Здесь, как в большом городе, — удивленно стал рассказывать он Санину о своих наблюдениях. — Представь, для пешеходов расставлены знаки…

— Ты нашел стрелу? — сразу догадался краевед. — Мы видели их несколько. Пробовали даже следовать указаниям стрел, но потом сбились. Не пойму, как люди в темноте разглядывали свои знаки.

— А почему в темноте? У них могли быть свечи или фонари.

— Или факелы, согласен. Но не это сейчас важно. Куда ведут указатели? Не там ли выход?

— Почему бы и нет? Иначе для чего рисовать стрелы?

— Дай бог, чтобы твоя гипотеза подтвердилась.

Туристы подошли к тому месту, где была нарисована большая черная стрела с изогнутым концом. Начальник отряда, взглянув на нее, уверенно сказал:

— Поблизости должно быть ответвление от главного коридора. С левой стороны.

— Вот оно! — тотчас отозвался Миша Глебов. Он успел пройти вперед и призывно помахивал фонариком. В стене зияло большое отверстие неправильной овальной формы.

— Значит, сюда надо свернуть? — сказал, подходя, доктор. — Но, может, впереди есть и другие коридоры?

Санин пожал плечами.

— Возможно.

— С вашего позволения я пройду еще немного. Будет печально ошибиться и свернуть не в тот коридор, а потом возвращаться. Света, пойдешь со мной? Ты не очень устала?

— Нисколько! Пойдемте, Иван Антонович.

Они ушли и скоро вернулись.

— Коридор заканчивается глухой стеной, — с удовольствием сообщил Мухин. — Теперь уж точно — надо лезть в эту дыру.

— Мы видели там несколько больших щелей, — добавила Светлана, — только все узкие-узкие.

— И около них нет ни стрел, ни других знаков.

— А куда же девается Хрустальный ручей? — Николай Павлович ждал ответа с записной книжкой в руках.

— Уходит под землю, — ответил доктор. — У самой стены вода бесшумно стекает в большую щель.

— Бесшумно? Значит, там нет обрыва, а пологий спуск.

— Допустим, но скажите, что мы станем делать без воды?

Вопрос был серьезным. Санин распорядился устроить большой привал с ночевкой на берегу Хрустального ручья. Прежде чем вести отряд дальше, Николай Павлович хотел лично проверить, в каких условиях придется двигаться.

Иван Антонович одобрил начальника отряда. С первого же дня подземной жизни доктор исподтишка наблюдал за товарищами. Пока он не беспокоился за их здоровье. А вот настроение в отряде с каждым днем ухудшалось. Все чаще проскальзывало плохо скрытое раздражение. Володя и Миша порой ссорились из-за пустяков, Светлана стала задумчивой и малоразговорчивой, Санин иногда бывал слишком резок, а учитель, хотя и старался казаться бодрым и даже шутил, но тоже не мог скрыть нарастающего беспокойства. Да и сам доктор изменился, и все реже звучало его любимое «великолепно». Но на здоровье никто не жаловался. И все-таки Мухин принял кое-какие меры: старался по возможности разнообразить скудную пищу, регулярно выдавал всем витаминизированное драже, которым снабдила его предусмотрительная жена. Теперь Иван Антонович задумал провести осмотр всех членов отряда и сообщил о своем намерении Николаю Павловичу.

— Правильно, доктор, — согласился Санин. — Хотя как будто и все в порядке, но осмотр не помешает.

После ужина Иван Антонович велел мальчикам собрать побольше хвороста и развести костер. При его свете и пользуясь фонарем, доктор с особым вниманием осмотрел каждого туриста. Осмотром он остался доволен: все были здоровы и ни на что не жаловались. Правда, у мальчиков на руках и ногах было больше ссадин и царапин, чем у остальных, да Светлана сказала, что у нее часто стала болеть голова и режет глаза.

— Это пройдет, — успокоил Мухин Светлану. — Я дам тебе таблетки, будешь принимать их «утром» и «вечером».

Когда по расчетам наступила ночь, туристы легли отдыхать. Утром после завтрака Санин и Одинцов, взяв клубок шпагата, отправились разведывать боковой ход. Володя и Миша тоже хотели пойти с ними, но доктор категорически воспротивился. Зато Аргус без всякого разрешения увязался за хозяином.

— Сегодня у нас хозяйственный день, — объявил ребятам Иван Антонович. — Дел много, и вы, конечно, захотите мне помочь. Не так ли?.. Приведем в порядок одежду и обувь, переберем вещи в рюкзаках, словом, приготовимся к новому большому походу. Кроме того, надо заготовить крепкого чаю и кофе да накормить всех хорошим обедом, ведь Хрустальный ручей мы оставляем. Ну, и еще хворосту в дорогу набрать.

Ребята приуныли. Нет ничего скучнее, как заниматься такими делами. Но пришлось подчиниться. Прежде всего Иван Антонович велел ребятам снять всю одежду, кроме трусов, и прямо на берегу Хрустального ручья устроил стирку. Светлана, самая опытная в таком деле, показывала Мише и Володе, как надо намыливать, полоскать и выжимать белье. Мыло имел каждый, но расходовали его бережно. Выстиранную одежду развесили на жилковой леске, натянутой поперек коридора вблизи костра. Потом занялись починкой. Одежда ребят изрядно потрепалась за время скитаний под землей, а обувь пострадала еще больше. Для ремонта использовали кусочки проволоки и леску. Инструментами служили ножи и ножницы. Кончив с ремонтом, взялись за рюкзаки.

И когда доктор стал перебирать вещи в своем рюкзаке, ребята услышали его удивленный возглас:

— Вот тебе раз! Ведь это она?!

— Кто она? — переспросила Светлана.

— Да шляпа же.

Ребята, побросав рюкзаки, окружили доктора. Иван Антонович держал известную всем зеленую фетровую шляпу, порядком измятую и вымазанную глиной.

— Верно, шляпа ваша, — очень удивился Миша, — а мы-то думали, что ее украли…

— Троглодиты, — ехидно закончил Володя. — А выходит вы, Иван Антонович, сами засунули ее в рюкзак.

— В такой кромешной темноте и не то еще сделаешь. Я никак не могу привыкнуть. Вот вчера, к примеру, проснулся и думаю: отчего же ночь такая темная, ни одной звездочки не видно.

— Наверное, и очки у вас в рюкзаке, — заметила Светлана.

— Сейчас посмотрю, — Мухин бережно расправил вновь обретенную шляпу и надел на голову, а затем бесцеремонно вытряхнул оставшиеся вещи из рюкзака. И, конечно же, среди разных свертков, баночек, коробочек и обрывков бумаги оказались очки. Радости доктора не было предела. Он то снимал очки, с особым старанием протирая стекла, то надевал. Настроение у Ивана Антоновича сразу поднялось.

Из рюкзаков вытряхнули набившийся мусор, и все вещи аккуратно уложили снова.

— Все, Иван Антонович? — Володя первый управился с работой. — Теперь можно хворост собирать?

— Как, все? — доктор прекрасно разыграл удивление. — Теперь приведем в порядок и себя: помоемся, подстрижем волосы, ногти. Вот побриться нечем, бритва осталась в лагере. Правда, это относится только ко мне. Запомните: турист в любых условиях должен следить за собой и быть молодцом. Берите пример с Сергея Денисовича, он всегда выглядит отлично. Вот ножницы, Володя, приступай.

Сраженный таким неопровержимым аргументом, Володя вздохнул, придвинулся к огню и начал подстригать ногти. А Мухин, отыскав подходящую нишу в стене, задрапировал ее палаткой, подогрел воду в котелке и устроил ребятам настоящую баню. И даже с паром. Для этого накалили в костре камни, на палках перенесли в нишу и облили водой. Пар повалил, как дым из паровоза.

После бани пили чай с вареньем — банку вишневого варенья доктор берег именно для такого случая.

— Сколько же мы прошли под землей? — спросила Ивана Антоновича Светлана.

— Много. Скажем, километров пять-семь, а может, и больше.

— Неужели пещера такая большая? И сколько же нам осталось…

— Вот этого не знаю. Мой знакомый, побывавший в Кунгурской пещере (кстати, замечу, по преданию в ней останавливались на отдых дружины Ермака), так вот, мой знакомый слышал от местных жителей, будто она тянется на многие десятки километров. Рассказывают, что однажды в пещеру впустили собаку. И что бы вы думали? Собака выбралась из пещеры только через несколько дней и в тридцати километрах от входа! Насколько это достоверно — судить трудно. К сожалению, собаки не могут рассказывать о своих путешествиях. Да и была ли такая собака — сомнительно.

— Значит, у Кунгурской пещеры много входов и выходов, — сказал Миша. — Тогда и у нашей пещеры тоже. Правда? А вот где их искать? Приспособить бы Аргуса…

— Аргус один не пойдет, — возразил Володя.

После чая Иван Антонович разрешил ребятам пойти за хворостом — занятие для них более интересное, и они, не мешкая, направились к ручью.

— А мне опять с обедом возиться? — уныло сказала Светлана. — Закрепостили кухней бедную женщину.

— Если приготовление пищи — очень ответственное дело, — не по душе «бедной женщине», то чем бы она хотела заняться? — скрывая улыбку, серьезно поинтересовался доктор.

— Она хотела бы тоже собирать хворост. Вдруг найдет что-нибудь важное.

— Пусть попытается, — Иван Антонович ласково взглянул на Светлану. — Только я не думаю, что на берегу ручья можно найти что-то важное.

— Вот спасибо! — «бедная женщина» запрыгала от радости, обняла Мухина и поцеловала в покрытую густой щетиной щеку. — Спасибо, миленький Иван Антонович. Я побегу к ребятам.

— Беги, беги. Только будь осторожна.

Светлана убежала туда, где мелькали огоньки фонариков Миши и Володи. Часа через два ребята вернулись. Каждый притащил по хорошей вязанке хвороста.

— А ничего важного я так и не нашла, — рассказывала Светлана доктору. — Только сучья да камни. И никаких новых знаков на стене. Ничего.

— Не огорчайся, «бедная женщина», — Мухин лукаво взглянул на нее, — и помоги бедному закрепощенному старику-доктору приготовить обед.