Похитители теней

Глава 13

– Этот дворец смахивает на городок, – заметил Светлан, когда они покинули гостевые покои. – Столько корпусов, переходов, залов… Вас не утомляет бродить из конца в конец?

– Нордия – обширное королевство, – ответил де Круст. – Двор должен соответствовать. Конечно, жаль, что здесь нельзя перемешаться на лошадях – это сберегло б уйму времени.

– Еще можно на метлах летать, – предложила Мишка вариант. – То есть не обязательно на них – лопатой, например, даже удобней рулить. Просто метлы чаще оказывались под рукой.

– Тогда уж на двуручных мечах, – проворчал богатырь. – Или на алебардах. Откуда у здешних вельмож лопаты?

– Летать я бы тоже не отказался, – произнес барон. – Только вряд ли смогу.

– Грехи тянут вниз? – спросила она. – Это ж такой груз!..

– Не начинай, – сказал Светлан. – Мало тебе лейтенанта?

– Не мой уровень, – отмахнулась ведьма. – Вот генералы – иное дело. Верно, Шарль, – обернулась назад. – Плох тот лейтенант…

– Болтушка… Но что меня удивляет в вас, – вновь обратился он к де Крусту, – это абсолютная преданность королю.

– Да отчего же?

– Мне вообще трудно понять верного слугу, – сказал богатырь. – Честно сказать, я до сих пор считаю это одним из здешних чудес. Вот скажите: кому из своих агентов вы доверяете как себе?

Криво усмехнувшись, барон пробормотал:

– Не хочу показаться циником…

– Никому, да? – Светлан хмыкнул. – О чем и говорю: преданные слуги сродни чуду. А правители тоже об этом знают и набирают помощников с большой оглядкой. И не дай бог, если кто-то из них вызовет подозрения!

– Но вас его величество приблизил к себе, – напомнил де Круст.

– Обстоятельства вынудили. К тому ж Луи кое-что смыслит в богатырях.

– Они настолько благородны? – спросил барон с легким сарказмом.

– Они трудноуязвимы – в том числе для соблазнов. Богатыря и купить-то особо нечем. К комфорту он равнодушен, власти не ищет, развлечений и так в избытке. А что до женского пола…

– Уж с этим проблем нет, – заявила Мишка со своего насеста. – Тут главное: вовремя рвать когти.

– И если говорить о благородстве – в его изначальном смысле, – то богатырь может быть и подлого рода: из крестьян, к примеру. Или королем, как Артур.

– Даже из попов, – вставила ведьма. – Как Алеша.

– Что не мешает им быть братьями. Причем не на словах, как у монархов, постоянно вздорящих меж собой.

– Занятное слово – «подлый», – заметил барон. – Думаете, случайно оно стало бранным? И наоборот, слово «благородный» сделалось похвалой.

– Не, – ответила девочка. – Не случайно. Кто сверху, тот и решает, кого считать образцом.

– Но если среди богатырей различия теряются, может, и остальным они не нужны? – сказал Светлан. – Это для собаководов важна чистота линии.

– А кто сказал, что люди не делятся на породы, – пожал плечами де Круст. – Причем в прежние времена, сказывают, это было гораздо заметней.

– Это когда по здешним землям бродили дикие племена? – уточнила Мишка. – Их еще звали варварами.

– Возможно, и раньше – намного. У некоторых родов было в обычае пожирать врагов. Собственно, тогда чужаков вообще не считали за людей.

– Просто тогда в этом не стеснялись сознаваться, – внесла поправку ведьма. – А ныне это стало немодным.

– И, полагаю, для иных такой обычай стал потребностью – видно, имелась склонность. Хотя, возможно, наоборот: потребность породила обычай. В любом случае у некоторых людей тяга к человечьему мясу стала неодолимой.

– Ишь, – хмыкнула Мишка, – сам додумался!

– Вы что, про людоедов толкуете? – спросил Светлан, насторожившись. – И это в просвещенной Нордии!

– Старые привычки умирают долго, – усмехнулся барон. – Особенно когда их подкрепляют требования плотоядной натуры.

– То есть, по-вашему, из людей выделился подвид хищников, кормом для которых служат ближние… гм… родичи?

– Еще одна версия, – отметила девочка. – Хотя ведет примерно к тому же.

– У таких людей преимущество перед остальными, – продолжил де Круст. – Ведь даже при равной силе хищник одолеет травояда. Кого-то сожрет, прочих – подчинит. И это ему легче захватить власть, а затем вести наступление на соседей, покоряя племена и целые народы, захватывая страны.

– И вот так наверх выбрались живоглоты, – заключила Мишка. – Теперь они тут правят бал и раздают слонов. Я ж говорю: вывод один. Но версия Крона нравится мне больше – там есть размах.

– Миром правят сильные, – заявил барон. – Так есть и так будет. А что этот порядок вещей нравится не всем…

– У меня есть иное объяснение, менее романтичное, – сказал Светлан. – Вы помните, зачем тогдашние дикари жрали противников? Чтобы взять у них силу и храбрость. Стало быть, у самих не хватало. Вообще на человечину обычно переходят хилые или увечные твари. А уж чтоб удариться в каннибализм, принявшись за особей своего вида!.. Это даже у зверей считается гнусным.

– Зато у нас почитают за доблесть, – пробурчала ведьма.

– Надо признать, людоеды здорово постарались, заморочив головы остальным, и убийства собратьев сделались привычными. А потуги прекратить их стали называть предательством.

– Собственно, я лишь пытался обрисовать, как, по моему разумению, произошло разделение на сословия, – произнес барон. – Это даже не моя теория, но я ее принял.

– Ладно, эту версию тоже возьмем на заметку, – подвел черту Светлан. – Теперь о деле. Украли рукопись с заклинаниями эльфов, причем прямо из сейфа Хуго, спеца по магическим замкам.

– Вот как? – вскинул брови барон. – А вы уверены, что ее именно украли? И что мэтр Хуго…

– Абсолютно, – прервал богатырь. – Его можете вывести за круг. Но в поисках вора ему потребуется помощь. Среди ваших агентов найдется сыскарь, действительно способный расследовать кражу?

– И даже не один. Но вот что сюда будет вовлечен Хуго… Имейте в виду: его величество не жалует этого мага.

– Да мне плевать, что Луи не нравится Хуго, – заявил богатырь. – Тем более что и я вашего босса не обожаю. Хотя в сравнении со своим братцем… Вам требуется разрешение короля? – спросил он напрямик. – Могу это устроить.

– Не нужно, – отказался барон. – Такие вопросы я решаю сам.

– И?

– Разумеется, я выделю людей.

– Вот и славно. Хоть тут обойдется без волокиты.

К тому ж они как раз подошли ко входу в королевские покои, перед которым застыли два рослых гвардейца, обряженные в тяжелые латы и с устрашающими алебардами, дополнявшими их обычное оружие.

– Дальше без нас, – сказал де Круст. – Его величество ждет.

– Не опасаетесь впускать меня одного?

Барон усмехнулся:

– Если б вы замыслили худое, кто бы вам помешал?

– Резонно, – согласился богатырь. – Обратно сама пойдешь? – спросил он у Мишки. – Или оседлаешь Шарля?

– Сама-сама, – пробурчала та, нехотя спускаясь на пол. – Не маленькая.

Луи впрямь поджидал гостя, развалившись на пышном шезлонге. А заодно он ублажал себя заморскими сластями и расслаблялся вином, густым и довольно крепким. Причем, судя по опустевшей на треть бутыли, расслаблялся не менее часа. И даже успел в этом занятии преуспеть, достигнув если не благодушия, то спокойствия. Или так он набирается решимости? И уже почти набрался…

– В одиночку пьешь? – произнес Светлан, усаживаясь напротив короля. – Скверный симптом.

– Так примкни, – сказал тот. – Здесь и на тебя хватит. Ну давай выпей!

– А толку? На меня не действует спиртное.

– Хотя бы оцени вкус. Р-редкий букет.

– Уговорил, – кивнул богатырь.

Луи потянулся было к бутыли, но Светлан, не доверяя твердости монаршей руки, опередил хозяина, налив себе сам.

– Мне доложили: ты наведывался в порт, – заговорил король. – Как там дела?

– Строят. Когда закончатся эти игры, вам останется такая стена! А потомки будут ломать головы, как удалось сложить ее из громадных плит и не замешаны ли тут пришельцы.

– Из преисподней?

– Ну, почти. Хотя там вроде бы «выходцы».

– Останется, да, – пробормотал Луи. – Если не развалит Озерный Дьявол… Как тяготит ожидание! – пожаловался он. – Уж лучше бы поскорей.

– Придется тебе набраться терпения, поскольку ждать придется дольше, чем намечалось.

– Что, еще один день? – ужаснулся король.

– Нет, на день не рассчитывай, – осклабился богатырь. – Срок нам, как и прежде, до утра. Вот только ночь эта выдастся длинной. И в течение ее произойдет многое… возможно, и случится.

Или даже стрясется, добавил мысленно. Конечно, не дай бог.

– Опять ваша магия, – со вздохом сказал Луи. – Наверно, никогда не привыкну.

– Зато успеем завершить строительство, – утешил Светлан. – Не кисни, во всем есть хорошее. А с этой стеной ты прославишься в веках – не хуже фараонов.

– Ну, до пирамид ей все же далеко, – возразил король.

– Ведь их возводили десятилетия, а здесь растет на глазах. Если сможешь поладить с великанами, они тебе и башню отгрохают – навроде Вавилонской. Ты ж любишь строить?

Вздохнув повторно, Луи сообщил:

– Мой отец тоже строил много, но больше любил подземелья. После его правления под Эльдингом остался целый город, в котором можно блуждать сутками. А кому он нужен ныне?

«Сейчас со мной станут делиться заветным, – понял Светлан. – Неужто я еще похож на духовника?»

– Подземный город? – спросил он. – Это новость. По-моему, даже Артур про него не знает.

– Отец скрывал свою затею от всех… включая меня. И те, кого загоняли на эту стройку, уже не выходили на поверхность. Теперь никто не знает, сколько там погибло народу. Но, когда я взошел на трон, Эльдинг обезлюдел вдвое, а ближние его окрестности напоминали пустошь.

– Выходит, ваша столица выстроена на костях, – сказал богатырь. – Ты хоть представляешь, что может твориться в таких подземельях? Прости, но твой папаша был псих. Он что, вправду собирался там жить?

– Возможно, поэтому и умер столь рано, – ответил Луи. – А его кончина, как мне рассказывали, была ужасной – даже нельзя было опознать труп. Когда я вернулся из странствий, отца уже похоронили.

– Не скажу, чтоб я желал ему такой смерти, – проворчал Светлан, – но хоть в этом мире воздают по заслугам… Или такое и тут – исключение?

– Не мне судить, сколь заслуженной была его гибель. Но то, как отец пришел к власти, я не смог ему простить.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался гость. – Истории династий так поучительны! Насколько знаю, до твоего отца в Нордии правил его брат.

– Они тоже были близнецы. Но разнились еще больше, чем мы с Людвигом. И увы мне, но сильней я любил дядю. Со мной он всегда был добрым и веселым, у него я научился ценить близких. А у отца можно было перенять лишь ненависть. Он всегда завидовал брату – во всем. Ведь тот и вправду был лучше, выделяясь мощью и доблестью, поражая благородством черт и повадок, напоминая рыцаря из легенд.

– Зачем далеко ходить, – пробурчал Светлан. – Артур разве хуже?

– Речь не о нем, – отмахнулся король, даже в подпитии не желая говорить о бывшем приятеле. – Но почему у моего отца не оказалось этих качеств? Это поразительно! Росли братья вместе, и вряд ли к ним относились по-разному…

– Может, его подменили в детстве? – предположил Светлан. – На какого-нибудь фейри. А в таких подкидышах, говорят, очень силен инстинкт кукушонка. Не жизнь, а вечный бой.

К счастью, Луи не стал вникать в эту гипотезу. Кому приятно из королевских отпрысков угодить в сыновья подменыша?

– Как и дядя, отец рано женился, но терпеть не мог свою жену. А на мне срывал дурной настрой… из коего выходил редко… да клял за мягкий нрав и щуплое сложение… хотя сам был немногим выше меня.

Ну вот, всплыли детские обиды. Совсем развезло наше величество.

– А супругой у моего дяди была фея – настоящая, пришедшая из сказочной страны.

Еще более сказочной? Это любопытно.

– Фея была миниатюрной женщиной, ошеломительно прекрасной, а на вид юной, хотя ее возраст мог исчисляться веками. Звали сие чудо Лэлли.

Вот те раз! – едва удержался Светлан от возгласа. Опять знакомое имя. Или тезка?

– Миниатюрная – это сколько? – спросил он.

– Ну… вот так. – Луи показал себе по плечо.

Действительно, не каланча. Но та Лэлли была и вовсе крохотной: ниже двух локтей. Хотя за такой срок да в благоприятной среде вполне могла подрасти. Это люди большую часть жизни нисходят к могиле – у эльфов иначе.

– Наверное, она любила смеяться?

– Ее так и окрестили: Колокольчик, – подтвердил Луи. – Сколько б она ни прожила столетий, это совершенно не испортило ее характер.

– А портреты сохранились?

С сожалением король покачал головой:

– Когда на престол взошел мой отец, он приказал уничтожить все изображения Лэлли. А заодно и художников, посмевших ее запечатлеть.

– Чтоб не смогли нарисовать по памяти? – Светлан усмехнулся. – Надо ж, какая страсть!

– Думаю, отец впрямь вожделел фею. Ничего странного – к ней тянуло точно магнитом. Но он понимал, что это солнце не согреет его, а потому старался выкинуть Лэлли из памяти, запретил даже упоминать о ней… как и о несчастном своем брате, пораженном внезапной смертью.

– Скажи еще «неожиданной», – проворчал богатырь. – Хочешь назову симптомы?

Вряд ли Луи расслышал эти слова – слишком он увяз в воспоминаниях.

– Как раз тогда на здешней сцене появился колдун – могущественный, первородный. И, конечно, явился он не затем, чтобы жизнь в Нордии стала лучше. Извести фею не смог бы даже такой мастак, но во время одной из ее отлучек он сумел перекрыть Тропу, ведущую в ее мир. И пока колдун был жив, этот запрет длился… пожалуй, и после его смерти еще не один месяц.

– Ну еще бы, – кивнул Светлан. – Уж в Каналах Паук смыслил – можно сказать, его конек.

– Вскоре после этого тогдашний король умер, а сменил его, естественно, родной брат. Все как по заказу. Но вот проблема: у моего дяди осталась дочь – совсем крохотная, младенец. И что было делать с ней?

– Тоже мне сложность, – осклабился богатырь. – Твой отец решал такие дела запросто.

– Наверно, и с этим он управился бы в своем стиле, – кивнул Луи. – Однако колдун решил по-другому. Какие планы строил старик, теперь уже не узнать, но жизнь малышке он оставил. Даже убрал ее подальше от нового короля, дабы тот не пытался стереть и это напоминание о недостижимом. А знаешь, как звали девочку?

Глубоко вздохнув, Светлан ответил:

– Знаю, раз ты спросил об этом. Выбор-то – невелик.

Вернее, его вообще нет. Так и открываются давние секреты – когда ждешь меньше всего. А сколько догадок строилось!..

– Занятный поворот, – сказал он. – Выходит, Анджелла – дочь нордийского короля и вправе претендовать на здешний престол? Вот откуда твои страхи!

– Если бы у моего дяди родился сын, я и вовсе попал бы в узурпаторы, – сказал король. – Правда, в этом случае…

– …ребенок не прожил бы долго, – закончил Светлан. – Слишком высоки ставки.

– Именно, – подтвердил Луи. – Принцессу еще можно как-то использовать, а вот от принца…

– С ума можно съехать от таких мотивов, – проворчал богатырь. – Хорошо, у меня здоровья – вагон.

Недолго помолчав, король продолжил:

– Филипп был добрым человеком, вдобавок бездетным. Он охотно приютил сироту, а полюбил ее точно дочь. Хотя если бы знал, сколько бед принесет это его королевству!..

– Жизнь вообще сплошные проблемы, – заметил Светлан. – Зато теперь кто-то помнит его как отца, а многие чтят. Не так и плохо для простого короля. Но с племянником ему не повезло. И потакал Филипп тому, как ты – своему братцу. А чем это кончилось, помнишь?

– Не думаю, что Людвиг сейчас – угроза, – возразил Луи. – Твоими стараниями он лишился всего, включая Орден. Какой от него ныне вред?

– Все ж он – твой родной брат. А если завтра ему предложат трон? Для заговорщиков Людвиг – прямо подарок.

– Да что им мешает сменить династию?

– Разве не ясно? – удивился Светлан. – Это потребует гораздо больших усилий. Все аристократы помешаны на генеалогии, а потому крайне щепетильны в вопросах престолонаследования. И посягнуть на законную ветвь… Да что я тебе объясняю!

– Все равно тут ничего не изменишь, – заявил король. – Не убивать же Людвига? Жизнь августейшей особы священна.

– Любая жизнь священна… хотя тебе этого не понять. Ну отправь его подальше, – предложил Светлан. – В какую-нибудь очень восточную страну. Заодно и кругозор расширит.

– Придет время, и я решу, что делать с братом, – молвил его величество. – А пока хватает иных проблем.

– Откладываем на потом, да? Как это знакомо!

– Но ведь я прав. Сейчас не до Людвига.

– Допустим. И какую проблему ты хочешь поставить в начало списка?

Отхлебнув из пузатого бокала, Луи зажмурился, смакуя вкус. Надо признать, вино того стоило.

– Как объяснял мэтр Фриско, есть маги врожденные, а есть обученные, – произнес он затем. – Но, кроме них, существуют волшебники поневоле, которых угораздило оказаться вблизи от гибнущего колдуна.

– Во-во, это как раз такой случай, – ответил Светлан на его намек. – И не просил, да одарили.

– Выходит, ты тоже должен смыслить в Каналах.

– А ты что, соскучился по тетке?

– Ну, вообще Лэлли была добра ко мне…

– Как женщина? – не удержался богатырь. – Удивительно, что она еще не заявилась сюда. Или не прислала кого-то, чтоб выяснить ситуацию.

И тут он задумался: собственно, почему «не прислала»? Очень возможно, что ее агент уже действует, притом в самой близи… то есть настолько близко, что даже неловко. Ну вот, еще одно открытие. Какой плодотворной оказалась встреча!

– Иногда я спрашиваю себя, – снова заговорил Луи, – а если б моими родителями были Лэлли и дядя, как бы все повернулось?

– Ну, не жалей, – сказал Светлан. – Выдалась бы пара свободных часов, я почитал бы тебе «Гамлета» – такая трагедь!.. А тут хотя бы в живых остался и правишь уже два десятилетия. Даже вон детки всплывают один за другим.

– Отец служил для меня примером, – пробормотал Луи, криво улыбаясь. – Глядя на него, я понимал, как не надо себя вести. Но образцы, достойные подражания, приходилось искать на стороне.

– Тебе повезло на такого друга, как Артур, – заметил гость. – Про твоего дядю я уж не говорю. Было с кого лепить себя… если бы впрямь хотелось.

– Артур – замечательный рыцарь, – признал король, скрепя сердце. – Он настолько хорош, что кажется придуманным. Я изо всех сил старался ему не завидовать.

– Но сил, видимо, не хватило, – проворчал богатырь. – Ладно, баш на баш – сейчас я тоже поделюсь с тобой секретами.

И он вкратце рассказал последние новости, включив сюда сведения, полученные от Крона, и даже теорию де Круста.

– «Скелеты в шкафах» – это как раз про такие сознания-клетки, – заключил Светлан. – А теперь представь, что начнется, когда осатаневшие от долгого измывательства души вырвутся на волю. И что сотворят они со своими тюремщиками. Возможно, как раз такое случилось с твоим отцом. То есть на самом деле не было никакого покушения, а с ним поквитался, к примеру, убиенный брат.

– Но кто-то же должен был открыть клетку?

– Хочешь повесить убийство на Лэлли? – усмехнулся Светлан. – А сам бы ты не открыл, если б знал – как? Оставил бы любимого дядю и дальше томиться в заточении, дабы обезопасить от него папу?

Угрюмо посопев, Луи дернул плечом, как бы признавая, что выбрать трудно. Конечно, он не богатырь, ненавидящий темницы, а король, коему не обойтись без тюрем. Но когда гноят ближнего родича…

– Здесь и я не стал бы медлить, – добавил Светлан. – Когда человек пакостит в масштабах страны, он превращается в монстра, а прищучить чудище – прямая обязанность богатыря.

– По-твоему, монархи должны править, оглядываясь на таких, как ты?

– Тебя это оскорбляет? Что делать, ушли времена, когда короли впрямь были отцами нации, при возведении на трон наделяясь почти божественными свойствами. Ныне народ больше доверяет неформалам. И пока не сможешь исцелять касанием, как правители древности… Ну, считай нас инспекторами на службе у Бога.

– Вроде архангелов, что ли? – съязвил король. – А где же твои крылья?

– Этот атрибут им дорисовали, – возразил Светлан. – Кстати, не от большого ума. Можно ведь летать иначе, чем птицы.

– Хочешь и этих усадить на метлы?

– Ну не в ступы же, – ответил он, бросив на Луи внимательный взгляд.

Но тот явно не сталкивался с ягами… или по крайней мере не видел их в полете. Кстати, довольно странный выбор летательного средства – они что, опасаются зениток?

– Впрочем, не думаю, что в смерти твоего отца виновна Лэлли, – сказал Светлан, вернувшись к прежней теме. – Издали такое не провернешь, а тропку сюда Паук наверняка перекрыл наглухо, опасаясь подобных финтов.

– Но кто же тогда?

– Может, и сам колдун – кто знает? Свою роль тогдашний король уже сыграл, а его безудержная свирепость стала Пауку мешать. Вот старикан и решил сменить курс здешнего руководства – вместе с монархом.

– Тебя послушать, так колдун игрался с нами, точно с шахматными фигурами!

– Для Паука вы были даже не фигуры – пешки, – поправил Светлан. – Он и у нас пытался провернуть похожее, но ошибся в оценке сил.

«У нас? – удивился он себе. – И давно королевство Анджи стало мне родным?»

С минуту подумав, король сообразил:

– Хочешь сказать, что и к гибели этих бедняг-придворных непричастны живые?

А был бы трезвее, допер бы сразу.

– Бедняги-то они бедняги, – сказал богатырь, – но, видать, много бедокурили в жизни. Вот и вернулись камни, пущенные в других.

– Да кто же безгрешен?

– Ну, если каждого одарят по делам его!.. Ты представь, что за все придется держать ответ. И хорошо, если не воздадут сторицей. Покопайся в памяти, мой король, – предложил Светлан. – И постарайся не врать себе, ибо от призраков это не спасет.

Вот теперь Луи стало зябко – он даже поежился, не сдержав озноб.

– А ты не морочишь мне голову, громила? – спросил настороженно. – Лучший способ отвести подозрения – направить их на других.

– Выходит, все ж подозреваешь меня, – усмехнулся Светлан. – Понятно, что королю без подозрений никак – такая у него планида. Но где ты видел богатыря-оборотня? То есть днем он спасает людей, а по ночам, наоборот, терзает, яко дикий зверь?

– Сам же говорил: монстров следует истреблять, – напомнил король. – А уж кого отнесешь к ним…

– Если я этим займусь, то не стану тихариться, – заверил богатырь. – Какой смысл? Помешать мне никто не сможет, а славы даже прибавит. Публика любит грозных героев.

– Собственно, я говорю не о тебе. Но твои ведьмы…

– Бог мой, ты еще не понял разницы? – перебил Светлан. – Да пойми наконец: наши девы – это совсем не то, что Черные Ведьмы, и на убийство не пойдут никогда. Они даже защищаться толком не умеют, позволяя мрази измываться над собой. Хотя могли бы вогнать ее в грунт по маковку!

– Зачем же им утруждать себя, – возразил Луи, – когда есть такие заступники.

– Ага, – хмыкнул богатырь. – Раз, два и обчелся. Зато обидчиков не счесть. За всеми разве углядишь?

– И поэтому вы захватили власть в своем королевстве? А ныне приглядываетесь к моему.

– У тебя мания? – спросил Светлан. – Да не нужна нам твоя корона, угомонись! Анджелле и нынешняя-то – в тягость. А взваливать на себя еще и Нордию…

– Это во мне вино говорит, – пробормотал король, притворяясь более пьяным, чем на самом деле. – К тому же меня расстроила смерть де Крамма… Но как легко поверил ты в его подлость!

– Можно назвать это подлостью, – усмехнулся богатырь. – А можно – верностью сюзерену. Службистам часто приходится стоять на распутье. Капитан де Ги выбрал одно, лейтенант де Крамм – другое. И кто из них ныне предатель?

– Мне казалось: барон нравится тебе…

– Выходит, я его переоценил. Вдобавок и тебя подвел, проглядев брешь в обороне. А если бы Крамма опять поставили перед выбором?

– По-твоему, он мог переметнуться? – осведомился король. – Вот я так не думаю. Де Крамм был предан мне – один из немногих, кому я доверял.

– Он лишь исполнял долг перед своим сословием, понимай – расой, – возразил Светлан. – Если бы Крамм решил, что ты стал вредить дворянству, он приказал бы гвардейцам покромсать тебя на гуляш. К твоему счастью, ты пока не давал повода.

– Все равно это бред, – сказал Луи. – Имею в виду измышления твоего великана. И у де Круста что-то разыгралась фантазия – не ожидал от него. Он казался образцом здравомыслия.

– Барон наблюдателен – необходимое качество при его работе. Вдобавок умеет анализировать. А под то, что он видел, нужно было подвести базу. И это не худший метод – большинство людей попросту отметают факты, выпадающие за схему. Ну не может этого быть!.. О чем говорить? Назовешь бредом – и вроде легче.

Король не сдержал смешка, больше похожего на хихиканье. Пожалуй, ему довольно градусов. А то после не вспомнит, о чем говорили.

– Да-да, я уже прекратил, – произнес Луи, отставляя бокал. – Пьяный монарх – слишком жалкое зрелище. Герои это еще поймут… – Он нахмурился, собирая разбегающиеся мысли. – И что ты намерен делать?

– Сперва переговорю кое с кем…

Да, в тылу не мешает навести ясность. Вокруг и без того много тумана.

– А потом?

– Хочу наведаться в подземный город.

– Вот как? – удивился король. – А зачем?

– Для полноты картины. И потом, меня тянет туда… хотя терпеть не могу подземелий. Пока ты не сказал про эти катакомбы, я не понимал, что на меня давит. Вот наконец знаю.

– Но там может быть опасно – ты сам говорил.

– Так в этом и прелесть, – сказал Светлан. – Разве не видишь радости на моем лице?

– Н-нет, – вглядевшись, ответил Луи.

– Это потому, что я ее не чувствую. Такие нынче герои: не летят навстречу опасности, но плетутся.

– Опять кокетничаешь? Мне уши прожужжали про твои подвиги.

– А ты меньше развешивай их.

– Ведь там темно. А фонари, мне рассказывали, быстро тухнут.

– Обойдусь.

– Ну да, ты же можешь видеть во тьме! – вспомнил король. – Один из многих твоих талантов. Но все ли они – от Бога? Привычка к мраку свойственна сатанинским тварям.

– А как иначе мы смогли бы охотиться на них? – пожал плечами богатырь. – И разве сам ты не замечал, что ночью звуки кажутся громче? А некоторые, причем вполне достойные люди предпочитают сумерки яркому свету. По-твоему, спроста?

– Кстати, я читал, что иные богатыри способны к превращениям. А ты меня убеждал, будто среди вас нет оборотней.

– Это трансформеры, – пояснил Светлан терпеливо. – Совсем не то, что оборотни. Они меняют лишь облик, не затрагивая суть. Некоторые ведьмы тоже умеют превращаться – и что? Душе при этом ничего не грозит. Ты же просвещенный монарх – будь выше предрассудков.

– Я стараюсь, – буркнул тот. – Но угнаться за вами трудно и просвещенным.

Помолчав, он сказал:

– Все же смерть де Крамма меня беспокоит. Вся эта мистика, знаешь ли… А если дело не в призраке капитана де Ги? Может, здесь цель: ослабить защищенность дворца.

– И твою лично?

– Ну… почему нет?

– Извини, король, но ты сейчас не ключевая фигура. Какой смысл тебя убирать, что это изменит?

– Хочешь сказать, что моя власть формальна?

– Пока не отобьемся от Дьявола – пожалуй. А дальше разбирайся сам.

– Но если меня все ж убьют, как вы поступите?

– А чего бы ты сам хотел?

– А что ты мне посоветуешь?

Светлан хмыкнул: нормальный обмен ответами – в форме вопросов.

– Лучше спроси об этом Артура, – сказал он.

– Ведь это ты – мой советник.

– А, ну да… я забыл. Как насчет возведения Гийома на трон?

– Весьма затруднительно, – ответил Луи. – Учитывая его родословную.

– Тогда можно назначить наследником Рауля, а регентом к нему – де Круста.

– Но если малыш так и не выздоровеет?

– На этот случай рядом с регентом должен ошиваться Гийом, помалу набирая авторитет. А за десять лет, уж поверь, парня научатся уважать самые дубовые из здешних аристократов. И расстановку фигур за такой срок можно поменять сильно.

– Мы рискуем столкнуть братьев лбами, – покачал головой король.

– Ну, величество, волков бояться… Придется тебе поверить в великодушие твоих отпрысков – уж разберутся как-нибудь.

– А кого назначить начальником дворцовой стражи?

– Шарль де Ги – лучшая кандидатура. Вернее сказать, иных я не вижу.

– А в командующие – де Косту, да? – с улыбкой спросил хозяин.

– Наверное, он потянет, – ответил Светлан. – Только сперва верни ему родовой замок и титул маркиза. Тогда Огюст будет считать себя твоим должником.

– И все они – твои друзья. Включая даже Гийома с будущей супругой.

– Просто я нахожу друзей среди самых достойных. А не выбираю их за полезность.

– Ну да, ну да… И все равно мне неспокойно, – со вздохом признался Луи. – Только не могу понять: это предчувствие или банальный страх?

Усмехнувшись, Светлан сказал:

– Когда я жил в многоквартирном доме, мне тоже иной раз чудилось, что соседи устраивают заговор с целью извести меня. Вам, королям, и не снились такие ужасы. Когда из-за одной стены доносится лай, из-за другой – стук со скрежетом… а над головой будто слоны топочут… Да в сравнении с этим любое покушение покажется развлечением!