Похождения комиссара Фухе

Андрей Валентинов ОПТОМ

— А может быть, компьютер продадим? — спросил наивный лейтенант Франк.

— Я тебе продам! — пообещал Левеншельд, почуяв угрозу своей любимой игрушке. Франк понял и замолчал. В комнате зависла мрачная тишина.

Новый год был на носу. Вроде бы и думать было не о чем: всех ждали праздничные елки, наряженные супруги и охлажденное шампанское. Но на этот раз лютое дыхание кризиса донеслось, наконец, и до управления поголовной полиции. Премиальных не было. Более того, зарплату в последний раз платили в сентябре, и сотрудники поголовки уже всерьез собирались класть свои источенные в борьбе с внутренними врагами зубы на полку.

Фухе, как лев, защищал интересы своего отдела. Он дошел до министра, он разбил кулаком стол вицепрезидента, но все было тщетно: денег у Великой Нейтральной Державы не было. Наконец, уже под Рождество, Фухе притащил из канцелярии президента желтый листок мерзкого вида, содержавший разрешение ввиду чрезвычайных обстоятельств — продать кое-что из казенного имущества, дабы несколько сгладить остроту проблемы. Оставалось решить, что, собственно, продать.

Мебель продали еще летом. За ней последовали шторы, комплекты парадной формы и даже пепельницы. Оставался любимый компьютер Левеншельда, сейф, старая лампа и личное оружие. Фухе, наслушавшись самых нелепых предложений, отправился куда-то посоветоваться, а сотрудники отдела вяло, уже в сотый раз обсуждали ситуацию.

— Может, картотеку продадим? — предложил Уве Лист. — Бандюгам? все-таки информация…

— Разве что… — вздохнул сержант Верди. — Хотя они, похоже, и так в курсе. Раньше надо было…

Содержимое картотеки Верди загнал Леопольду-младшему еще в октябре.

— Да, кисло, — подвел итог Лист, соображая, что пора подаваться обратно в налетчики.

За дверью загремели тяжелые командирские шаги. Офицеры привычно вскочили. Фухе вошел своей обычной шаркающей походкой, слегка пошатываясь от праздничной дозы, принятой в «Кроте». Посмотрев на замерших в ожидании коллег, он выждал минуту, а затем хмыкнул и бросил на стол толстую пачку национальных «престижей»:

— По миллиону на каждого, ребята!

— Ура-а-а-а!!

По миллиону, конечно, было мизером, едва хватало на пару бутылок водки, но все же побольше, чем платило родное государство.

Деньги были поделены с быстротой, невиданной даже в поголовной полиции.

Офицеры, удовлетворенно переглядываясь, засобирались домой.

— Как всегда, второго? — уточнил у шефа ветеран Лист.

— Гм-м, — неопределенно пробурчал комиссар.

Это было настолько странно, что все замерли, а Левеншельд, уже заносивший ногу над порогом, нерешительно оглянулся и отступил назад.

— То есть как, шеф? — удивился Верди. — Нам выходить первого?

— Вы это… ну, того… — Фухе был смущен, что вообще-то бывало только раз в год, и то по случаю високоса. — Можете не спешить. Ну, дома, что ли, посидите… Кроссворды опять же…

«Грипп, что ли?» — подумал Левеншельд, а у невежливого Листа мелькнула непочтительная мысль о приступе застарелой шизофрении.

— В общем, не спешите, — повторил комиссар. — Я это… Ну… В общем, продал…

— Что продали? — не выдержал нетерпеливый Верди.

— Все продал! Все управление — от фундамента до крыши! Фирме «Алекс и Шелтоух» — под офис! Ясно?

И тут на окаменевших сотрудников поголовки навалилось свинцовое молчание. Наконец, минут через пять, ктото осмелился проблеять:

— А… работа как же, шеф?

— Новый год — новые проблемы, — философски заметил комиссар. — Поспешите, ребята, а то сейчас мебель заносить будут…

В коридоре уже грохотали тяжкие шаги грузчиков. «Алекс и Шелтоух» вступали в свои законные права, опережая спешивший в управление поголовной полиции Новый год…