Позвонила поздравить с днем рождения руководителя московского агентства, в котором обучаюсь новому бизнесу. И после всех ругательств, которые она посылала в мой адрес в процессе обучения, я услышала похвалы, да какие! Она сказала, что восхищается моим упорством и настойчивостью, что, несмотря на сложности, у меня многое получается, что я взяла очень сложный контракт, но у меня получится. Я расплакалась. Опять мне недостаточно собственной оценки. Я расстраиваюсь, когда меня ругают, – самооценка снижается. И таю, когда меня признают. Все это оттого, что сама себя никак не приму.
Потом зарядила стиральную машинку и через 15 минут с удивлением (а было 23 часа) услышала настойчивый звонок в дверь. Это был сосед. Оказалось, что я опять, в четвертый раз, забыла опустить слив неврезанной в трубу стиралки в унитаз и затопила его. Я была великолепна. Ругала себя, удивлялась, как он меня терпит. Говорила, что теперь от ремонта уже не отверчусь, что на его месте давно бы наслала на меня какие-нибудь органы и выселила бы из квартиры. Восхищалась его ангельским характером, извинялась через слово. Это был молодой парень, которому тоже почему-то было неловко. Он пытался выяснить мое материальное положение. Потом он спросил, сколько я могу заплатить за моральный ущерб. Сошлись на 700 рублях. Конечно, Коле можно было сделать все по-нормальному, врезав машинку в трубу. Я от него этого не добилась. Но я давно мысленно жила в своем агентстве, а не здесь и сейчас, – и вот итог. При этом машинка – катализатор моего невротического состояния.