Глава XIII: Корпоратив

«…особенно, если в качестве благодарности они соглашаются присмотреть за собакой на выходных».

Ровно гудел мотор, растворяясь в потоке однотипных голосов своих собратьев. Я ехал на работу и предавался мыслям о возможных вариантах мести незадачливому ухажеру Светланы. Варианты сами собой приходили на ум, причем, каждый последующий был изощреннее и злее предыдущего. По крайней мере, мне так казалось. Что если разыграть перед братьями небольшой спектакль с нестандартным уклоном, заснять на видео их реакцию и выложить в Интернет? Или организовать им аналогичный сюрприз, только не с привидением, а, скажем, с ограблением? Возможностей уйма. И обязательно снять на видео! Надо будет еще Дена к операции подключить. А что, он не откажется, у него свои счеты с ходоками в соседнюю квартиру. И неважно, что вредить придется человеку, который так же, как и он сам, пострадал от деяний грубого Антона. Денису об этом можно и не сообщать — тогда холодное блюдо мести выйдет даже немного пикантным. Ох, какой я коварный!

Тут меня посетила недобрая мысль: а что если братья Панкратовы тоже додумались запечатлеть свои подвиги на видео? Сие отнюдь не исключено, если они разбираются в технике. Нужно позвонить Свете, предупредить, чтобы поискала в квартире спрятанную камеру.

Почти приехали, пора завязывать с детским садом в голове, вон и парковка уже… Черт! Мне же нужно было в налоговую! Как я мог забыть! Эти планы мести совсем вытеснили из головы остатки ответственности. Теперь к открытию налоговой точно не успею. Придется куковать в очереди…

В итоге на работу я смог попасть только через три часа. Можно сказать, повезло, что не через шесть. Хотя, разницы особой не было бы, ведь в офисе уже занимались чем угодно, но только не тем, что прописано в должностных инструкциях. Еще бы, ведь на календаре пятница, и уже вечером дружная толпа поедет отрываться на свежий воздух! Все веселые, улыбаются, — кажется, коллег нисколько не беспокоят ни недавние события, ни новенькие камеры видеонаблюдения, подвешенные под потолком. Или это только видимость? Кстати, камеры пока не работают, о чем мне по большому секрету поведал Томми.

День пролетел совершенно незаметно, дел хватало, даром, что конец недели, и все вокруг откровенно пинают балду. Даже с Валей толком поговорить не получилось, хотя, судя по ее виду, у той было, что мне сообщить. Но не судьба: иски, отзывы, претензии, отчеты — вот что не требовало отлагательств. Нужно быть старательнее, нужно быть целеустремленнее. Иначе, как справедливо заметил Паша, не стать мне начальником.

Наконец, часовая стрелка замерла напротив цифры «5», и в ту же секунду в помещение ворвался уже одетый в «походное» Телига.

— Так, народ, работу прекращаем, в авто грузимся, на отдых отбываем!

Ответом ему было дружное троекратное «Ура!», в котором тихо и незаметно растворился весь мой энтузиазм.

Выезжали специально пораньше, чтобы не стоять в пробках, однако, разумеется, тут же встали. Мне досталось подвозить Ирину и Валю. В самом начале, еще на стадии погрузки, пришлось принять участие в маленьком сражении за переднее сиденье. Дело в том, что поскольку Ира работала у нас недавно, она не могла знать, что Валя всегда ездит спереди. А потому она преспокойно заняла место рядом с водителем, чем повергла бедную Валентину в самый настоящий шок. Попытки отшутиться ни к чему не привели и могли даже усугубить ситуацию, если бы не вмешался я. В результате надувшаяся от обиды Харитонова поехала сзади, а довольная Щукина с видом победителя расположилась в заветном кресле. Вот и какой тут понт? Сзади же места больше! И музыка не так громко орет. И даже лечь можно, если рост позволяет.

— Можно чуть потише сделать? — не дожидаясь ответа, Ирина потянулась к панели и приглушила звук радио.

— Эй, мне теперь не слышно! — тут же раздалось у меня за спиной.

— Ты слушаешь зарубежный рок? — невольно удивился я, но тут же увидел в зеркале заднего вида отражение недобрых глаз коллеги и предпочел тему не развивать. И так все понятно. Не любит Валя Ирину.

— И часто вы так выбираетесь? — Ира проигнорировала все попытки втянуть ее в продолжение конфликта и обратилась непосредственно ко мне.

— Вообще, довольно редко. На моей памяти раз третий…

— Четвертый, — тут же уточнили сзади.

— Понятно… — трехминутное молчание в ожидании, пока закончится песня. — И все время, что ты здесь работаешь, руководит Паша?

Я открыл было рот, но меня снова опередили.

— Нет, первый год был Смирнов, но он уволился.

— Почему?

— Темная история… — начал было я.

— Да взятки он брал, — голосом прокурора заявила Валя.

И вот так всю дорогу. Стоило Ирине о чем-либо спросить или просто прокомментировать какое-нибудь событие за окном, Валя тут же оживлялась и всеми возможными способами старалась оттеснить меня от беседы, превратив в безмолвного водителя. Как будто она боялась, что сам звук моего голоса может спровоцировать аварию. Не мудрено, что через два часа я начал порядком раздражаться, и виной тому были вовсе не бесконечные пробки.

Наконец, мое терпение лопнуло.

— Валентина Евгеньевна, вам не кажется, что вы немного перегибаете палку?

Мы стояли на заправочной станции. Пока я «кормил» машину, Ирина временно покинула нас, и я смог в полной мере выразить свое возмущение.

— А что такое? — удивилась Валя. — Что-то не так?

О боже, она еще имеет наглость искренне недоумевать!

— Еще как не так! Мать, ты совсем обалдела! Сама просила меня побольше о прошлом Ирины и сама же мешаешь! Я за всю дорогу и пяти слов не сказал. И все благодаря тебе!

Моя собеседница растерянно захлопала глазами — просто сама невинность.

— Да? А я думала, ты просто неразговорчив сегодня… Вот и решила сама взять быка за рога. Слышал, она про Пашу спрашивала?

— О небеса, дайте мне терпение… — я беспомощно огляделся по сторонам — вдруг повезет, и поблизости обнаружится машина какого-нибудь коллеги, куда можно будет пересадить этого горе-шпиона в юбке.

Но чуда не произошло, и до арендованного коттеджа мы добирались все вместе, втроем. И, разумеется, добрались последними.

Коттедж оказался небольшим, зато двухэтажным и, с виду, довольно уютным. Участок просторный. Это очень важно, так как здесь, оказывается, целый поселок однотипных домов. И, судя по количеству припаркованных по обочинам машин, шуметь сегодня будут не только у нас.

— А вот и опоздуны! — поприветствовал нас Зарипов, занимавшийся опустошением своего джипа, в котором перевозили часть провизии. — Давайте живенько: девочки на кухню, мальчик на разгрузку. Раньше управимся, раньше искупаемся.

— Как тут все организованно, — пробормотал я, сходу подставляя спину под огромные бумажные мешки с углем. — В прошлый раз всем пофиг было, кто чем занимается.

— Так в прошлый раз с нами Паши не было, — резонно возразил Саня Дулев. — А то сейчас все бы уже гудели.

— Санек, если тебе так не терпится выпить, милости прошу, — появившийся из ниоткуда Павел любезно перехватил у него сумки. — Только вот беда: коробка с водочкой самая последняя стоит. Так что, пока все не перетаскаем, налить не получится, уж извини.

Под дружный смех с прибаутками Саша схватил два новых баула с продуктами и покорно потащил их на кухню.

— Валентина, Валентина!

Харитонова сделала безуспешную попытку ретироваться следом за Дулевым, но не успела: Зарипов перегородил ей дорогу.

— Ну, чего тебе?

— Как чего? Ты сегодня чистишь картошку?

— Почему это я? — возмутилась Валя.

— Мы так решили на общем голосовании.

— Но… Я же не голосовала… — растерянный взгляд в мою сторону.

— В правильном направлении смотришь, — Игорь скорчил рожу а-ля самурай, после чего хитро покосился в мою сторону. — Все претензии к Лазареву. Чего вы так долго ехали? Вот ты за всех и отвечаешь.

Ну, спасибо, удружил…

Из кухни раздался веселый смех Ирины.


Когда веселье из ранневечернего плавно перетекло в ранненочное, и я успел наесться до отвала, помыться в бане и даже несколько раз искупаться, вдруг накатила скука. Даже странно: обычно, выпив, я веселею: хочется смеяться, шутить, радоваться жизни. Но сегодня не пошло. То ли сказалась накопившаяся за прошедшие дни усталость, то ли просто день был не мой — не знаю. Но в какой-то момент, когда начались танцы, я просто сбежал, бросив всех на произвол судьбы.

За коттеджем располагался небольшой бассейн с причудливо изогнутой «береговой линией» — этакая большая буква зю. Бассейн был запущенный, грязный, его давно никто не чистил. Но здесь никто и не купался — зачем, если до озера рукой подать. Вокруг водяного пятна под сложенными зонтиками стояли кушетки и шезлонги, в одном их которых я и разместился, вытянув ноги и с наслаждением вдыхая свежий вечерний воздух. Горизонт на западе темнеет буквально на глазах — солнце прячется все глубже и глубже, чтобы уже через пять часов снова показаться с противоположной стороны. Ночи сейчас короткие. Из дома доносится громкая музыка, но она совершенно не раздражает, так же, как не раздражает музыка с соседних участков. Да и вообще на душе мирно и покойно. Даже комары проявляли несвойственную им гуманность и почти не интересовались одиноким отдыхающим. Хотя, наверное, все дело в специальном креме, который захватила с собой Валентина.

Над головой горят яркие звезды, небо прочертила серебристая полоса Млечного пути. Как красиво… В такие моменты хочется просто радоваться жизни. Ни карьере, ни успехам, ни благосостоянию — а просто тому факту, что ты живешь. Что можешь вдыхать теплый вечерний воздух, можешь досадливо морщиться от чересчур громкой музыки, доносящейся из дома, можешь смотреть на небо и восхищаться холодной красотой Бесконечности. Это и есть жизнь: сознание, разум и душа — все в тебе…

— Расслабляешься? А чего один?

В любой другой обстановке моя реакция была бы гораздо быстрее, но не сейчас. Я неторопливо повернул голову и увидел рядом с собой Павла. Мой начальник задумчиво разглядывал соседний шезлонг и, казалось, размышлял — не последовать ли моему примеру? А я, получается, уже успел задремать, раз не услышал шагов по деревянному настилу.

— Вроде того, — отозвался я наконец. — Шумновато стало. Хочется тишины.

— Тишины… — задумчиво повторил он, словно смакуя это слово. — Тишины. Да, тишины хочется. Только где ее в городе взять. Да и здесь тоже. Я вообще не понимаю, как можно приезжать на природу и врубать музыку. Если так отдыхать, то можно было прямо в офисе устроить вечеринку. Где тут найти тишину?

— Ну да… — удивительно, но по пути к бассейну я размышлял точно о том же. — Можно, конечно, пойти на крайние меры и проткнуть себе барабанную перепонку…

— Опять ты со своими шуточками, — отмахнулся шеф. — Кстати, там девчонки обижаются, тебя потеряли. Томми, как может, их развлекает, да и Игорь не отстает, но вдвоем не справляются уже.

— А Саня?

— Саня вдребезги.

— Гм… Быстро он.

— Как всегда.

— Гм…

Паша нахмурился.

— Я не вовремя, может? Ты не молчи, мы же не на работе сейчас. Хочешь поспать?

— Да нет, все в порядке, — на работе, не на работе, а если начальник подошел к подчиненному да еще и сам заговорил, так просто его не прогонишь. Хотя, и его правда: не начальник он сейчас, а, в первую очередь, человек. Наверное, в такие вот моменты, когда человеческое берет верх над профессиональным, и решаются вопросы о повышении зарплаты или раскрываются корпоративные секреты. Повышение мне, в любом случае, не светит, можно и не спрашивать, а вот второе…

Павел вдруг громко хмыкнул.

— Особенно Валя сильно за тебя беспокоится. Хотела уже идти искать. Переживает, прямо как мама родная. Она ведь старше тебя?

— Ну да, старше, — кивнул я. — На четыре года. Или на пять. Ничего, я уже привык к ее постоянной опеке. Поначалу неудобно было, правда, но по-другому она не может.

— Странная она…

— Да не странная. Детей ей надо. Давно уже. Из нее материнские инстинкты наружу лезут, как ненормальные, а применить некуда. Муж не хочет детей. Или не может — я не знаю.

— Дети, дети… Вы-то с Верой не надумали еще?

— Нет, — я улыбнулся. Слишком уж часто нам задавали этот вопрос. — Чуть позже, наверное. Пока не готовы.

Ни для кого на работе не секрет, что дети для Паши — больная тема. Он уже два года как в разводе, но в своих ребятишках — и в сыне, и в младшей дочурке — души не чает. Когда рассказывает о них, видно, как сразу добреет его взгляд, а на губах начинает играть теплая улыбка. Костик и Настя были смыслом его жизни. Сами того не подозревая, эти ребятишки служили тем локомотивом, который двигал Павла Владиславовича вперед, не позволял застрять в болоте жизни, остановиться, погрязнуть в рутине. Иногда мне даже казалось, что без них мой шеф был бы гораздо строже и жестче, в том числе и с подчиненными — но их незримое присутствие смягчало резкий нрав Телиги. Этой весной дети со своей мамой переехали в Вологду — бывшая жена Паши второй раз вышла замуж. Для моего шефа переезд стал настоящим ударом — теперь они виделись очень редко.

— Молодцы, — наконец ответил он. — Правильно решили. С детьми не стоит торопиться, пока не осознаете, что готовы дать им… всё.

Я не знал, что ответить, и предпочел промолчать. Разговор внезапно зашел в такое русло, что спрашивать сейчас про дела насущные было бы верхом бестактности.

— Вера твоя — красивая… — Паша хотел было улечься в выбраный шезлонг, но в последний момент все-таки передумал. — Моя Ленка тоже красивая была. И сейчас красивая. Глупо так получилось…

— Что получилось? — о подробностях развода начальника ходили самые разнообразные слухи, но ни один из них так и не подтвердился.

— Все получилось глупо, — ответил Павел, сходу обезглавив поднявшуюся было во мне змею любопытства. — Не хочу рассказывать.

— Понятно…

— Фил, ты не подумай, что я тебе не доверяю. Ты хороший парень и не станешь языком чесать (я невольно покраснел, ибо, скорее всего, как раз стал бы). Просто сейчас настроение не то. Слушай, мне тут Томми разболтал, что Ирина про меня у него спрашивала. Ты не в курсе?

— В курсе. От того же Томми. Но ты же знаешь, какое он трепло.

— Знаю, — согласился шеф. — Поэтому решил у тебя уточнить. К тому же, ты Иру давно знаешь.

— Мы учились вместе.

— Да, ты говорил.

— Мы так и не договорили тогда, если помнишь. Ты хотел о чем-то спросить, но кулер сгорел.

— Да там… — неожиданно Паша замялся. — Ничего важного, в общем.

«С чего вдруг тебя заинтересовала Ирина, отшельник ты наш? Понравилась? Или, все-таки, подозреваешь в чем-то?»

— У нас тут поговаривают, — осторожно начал я. — Бред, конечно, но… Будто бы это Ирина запустила вирус в наши компьютеры. Что она не то из конкурирующей организации прислана, не то от наших сверху.

— А в кражах и в замыкании тоже она виновата? — в голосе Павла послышалось разочарование. — Фил, ну ты… Ей-богу, от тебя не ожидал, вот честно. Наша служба безопасности ее проверила, как проверяет всех новеньких. А после случая с вирусной атакой перепроверила еще раз. И не только ее. До того, как придти к нам, Ирина три года преподавала в вузе арбитражный процесс, параллельно занимаясь частной практикой.

— Тогда я не представляю, кто мог провернуть все эти штуки.

— Вы, небось, уже решили, что у нас на работе зреет заговор против нас с Катей? Или против кого-то из нас?

— Вроде того, — неохотно признал я. — Только мы пока не поняли, против кого именно.

— А почему не сразу против обоих? Подожди… Музыка стихла.

— Потому что тогда получается еще запутаннее… Верно, стихла. И в доме кричит кто-то, — я приподнялся в шезлонге и прислушался. — Могу даже предположить, кто. Знакомый голос.

— Там все голоса — знакомые, — резонно заметил Паша.

Мы дружно подорвались и устремились к парадной двери. «Ни минуты покоя, ни секунды покоя», — звучал в голове голос Льва Валериановича. Навстречу нам вышла Катя Васильева — руководитель «договорняков». Молодая и достаточно привлекательная женщина лет тридцати пяти, сейчас она была не в лучшей своей форме — сказывалось количество выпитого. Тем не менее, шла она твердо. А говорила еще тверже.

— Паша, угомони своих дам. Устроили черти что. Произнеся эту короткую тираду, она степенно удалилась в темноту.

«Угомони своих дам». Дам у Паши в отделе всего две, и обе они… О нет… Нужно поспешить.

А внутри уже вовсю шел концерт по заявкам. Солировала Валя, роль второй скрипки неохотно исполняла Ирина. Прочие, изображая заинтересованных зрителей, безропотно освободили пространство вокруг «сцены» и заняли «свободные места», в основном, по углам просторной гостиной комнаты, где и происходило действо.

— Я не позволю тебе подсиживать нашего шефа! — трагично заламывая руки, провозглашала Валя, с вызовом глядя на Иру. — Наш шеф — он самый лучший, самый заботливый! А ты… ты…

Ирина и бровью не повела.

— Валя, успокойся, пожалуйста. Ты пьяна.

— Ну и что! Ты… Ты тоже пьяная! А что у трезвого на языке, но у пьяного… Нет, стоп, кажется, наоборот… Давай выкладывай, что ты задумала!

— Ничего я не задумывала, — невозмутимо парировала Ирина. — Валя, прекращай, ты ведешь себя отвратительно.

— Да, Валь, заканчивай уже, ты переигрываешь, — поддакнула Наташа Клочкова, и, заметив наше с Павлом появление, подмигнула мне.

— Ну, перебрала, с кем не бывает, — вставил свои пять копеек Томми.

— Я? — услышав слова коллеги про «перебор», Валентина искренне возмутилась. Хотя полминуты назад сама утверждала обратное. — Не пьяная я… я. С чего вы так решили?

— Потому что ты уже третий раз говоришь, что я пытаюсь подсидеть Пашу, — спокойно объяснила Ирина. — А я уже два раза ответила, что это не так, и что ты не права.

— А я еще скажу… Еще раз скажу… Чтоб все знали!

— Да все и так поняли, — снова вмешалась Наташа. — Все же поняли?

Валя обвела присутствующих вопрошающим взглядом. Таня Симонова и Лена Лаптева в ответ растерянно захлопали глазами. Томми, до того безуспешно обхаживавший Наташу, неодобрительно покачал головой. Сидевший в роскошном кожаном кресле Зарипов одобрительно показал ей поднятый вверх большой палец. Один Саша никак не отреагировал, ибо на тот момент уже мирно почивал в соседнем кресле.

Тут Валентина, наконец, заметила присутствие начальства.

— Ой, Павел Влади… славо… вич… Вы тут…

— Тут, тут, — отозвался он. — Филипп, выведи, пожалуйста, Валентину Евгеньевну на свежий воздух. Ей нужно проветриться.

— Нет, не нужно… — попыталась возразить Валя.

— На выход, живо!

— А, нет, все-таки, нужно, — тут же согласилась она.

— Так-то лучше.

Полчаса спустя я вернулся в зал и отчитался: моя подопечная подышала свежим воздухом, после чего было препровождена в отведенную ей комнату, где уснула сном младенца. Разбирательство и экзекуцию было решено перенести на утро. Веселье тем временем, вроде как, возобновилось, однако ряды веселящихся основательно поредели. Танцевали только Наташа и Томми. К Томми у меня имелись отдельные вопросы (почему не удержал коллегу от необдуманных заявлений), но тот, вовремя смекнув, чем пахнет дело, оперативно переместился подальше. Ирины в зале не было.

— Ирина спать ушла, — ответил одиноко сидевший Зарипов. — Ты, надеюсь, Вальку не к ней подселил?

— Нет, конечно. Я что, дурак? Пришлось у себя уложить.

Мне досталась одна из двух имевшихся в наличии одноместных комнат. Мотивация была простой: утром я собирался ехать к жене и нуждался в отдельном койко-месте, чтобы во время сборов никого не тревожить. Вторая комната досталась Паше, по причине свойственного последнему неприлично громкого храпа.

— А сам где теперь будешь? Если что, Дулев вон в кресле уснул, можешь вместо него.

— Игорек, ты лучше расскажи, чего они сцепились. Я так и не понял…

— Да чего сцепились… — Зарипов почесал затылок. — Щукина и не трогала никого, как к ней Валька подкатила и давай выпрашивать, мол, зачем она вообще к нам устроилась. Я рядом был как раз. Слово за слово, так и сорвались в крик… Валя сорвалась. Говорила, это Щукина во всем виновата. Ну, дальше вы видели.

— А чего не разнял?

— Да я хотел, но…

— Ясно. Ладно, проспится — поговорим.

— Ты тоже проспись. Тебе за руль утром, а времени уже первый час. С Валей я разберусь.

Это Паша, как всегда, подошел бесшумно. Он случаем не бывший военный? С его навыками скрадывания только вражеских часовых снимать.

— Да, пожалуй, пойду, — согласился я. Праздничное настроение так и не вернулось.

— Иди ко мне в комнату. Она отдельная.

— А ты?

— Я спать не хочу, — улыбнулся шеф. — Лучше выпью. Выпьем, а Зарипыч?

— Выпьем, — мрачно согласился он. — А ты мне заодно пояснишь, чего тут Харитонова надрывалась.


Телефонный звонок. Звенит. Звенит, звенит. Чего-то хочет от меня. Чего? Откуда он вообще взялся? Я ведь не заказывал телефон, у меня тут совсем другие картинки. А если бы и заказывал, то, несомненно, он был бы с функцией виброрежима. Чтоб можно было спать спокойно, не подрываясь из-за каждого идиота, которому вздумалось пообщаться со мной посреди ночи. Чертов трезвон. Телефон ничуть не лучше будильника. И даже хуже, ведь будильник звонит только один раз и в четко обозначенное время. А эта дурацкая пластмасска с дисплеем… Ну кому придет в голову будить меня, когда я так сладко спал? Разве что Вере… Но Вера здесь, со мной, я чувствую ее волосы, они мягко тычутся в лицо. Вера рядом, а все прочие пусть идут… Стоп! Как это рядом? Как это со мной?! Я ведь с коллегами!

Секунду спустя я, уже основательно проснувшийся и целиком протрезвевший, лихорадочно рылся в складках простыни в поисках своего телефона, который все это время настойчиво продолжал вызывать абонента, то есть, меня. Наконец, поиски увенчались успехом.

— Ал-ло?

— Филипп, это ты?

Вера!

— Да, родная, это я… А ты…

— Мне страшно… Он… Мы снова видели его, прямо под окнами!

— Эмм… Кого видели?

Сам я в это время застывшими от ужаса глазами наблюдал очертания женской фигуры, что покоилась под одеялом рядом… Да какое «рядом» — под одним одеялом со мной! Если вера ТАМ, то кто же ЗДЕСЬ? Я ведь не так много выпил, чтобы…

— Филипп, ты меня слышишь? — голос жены вернул к реальности. — Я говорю, мы тут с Аленой одни, все на дискотеке. А он в кустах прячется, у входа.

— Да, да… Я приеду к тебе.

— Когда?

— Уже скоро… А сколько сейчас времени?

В этот момент моя неизвестная соседка слабо вздрогнула и издала короткий стон, а из-под одеяла показалось несколько светлых прядей.

— Пятнадцать минут второго, — ответила жена, голос который из испуганного тут же стал настороженным. — А ты там вообще с кем?

— Ни с кем, — живо ответил я. — Верочка, любимая, я сейчас же собираюсь и выезжаю. Мы поймаем этого… Как его там… В общем, поймаем!

— Можно потииише? — вдруг отозвалась спавшая и стала энергично закапываться еще глубже в одеяло.

— Хм… — ответила трубка, после чего я со словами «Уже выезжаю» оборвал сеанс связи.

Уфф… Ну я попал… От Веры так просто не скроешься. Придется придумывать убедительное объяснение, благо, на это есть время. Кстати, сколько сейчас времени? А, точно, час пятнадцать. Получается, я спал всего сорок минут. Вот это выключился, так выключился… Но ведь тут никого не было! И я не пьяный! Так, выпивший, чуть-чуть, но хорошо все помню. Как пришел, как ложился… и уснул ведь мгновенно. Один уснул. Где моя одежда? Ох, что теперь будет…

— Ирина, проснись!

— А… Что…

— Щукина, вставай, говорю!

— Не хочу…

— На работу опоздаешь!

— Опоздаю?!

Услышав про опоздание, Ира подорвалась, как от пушечного залпа. Мигом скинула с себя одеяло да так и уселась, глупо тараща глаза в темноту. Так, она, хотя бы одета. Ну как одета… не голая. Сие вдвойне хорошо: во-первых, точно ничего не было, во-вторых, спи она сейчас совсем неглиже, вышла бы очень неловкая ситуация. Да блин, куда уж неловчее!

— Докладывай, дорогуша, как ты здесь оказалась?

— Где здесь? — Ира, наконец, разглядела в темноте мое лицо и вскрикнула: — Лазарев, ты! Что ты делаешь в моей кровати?!

— Вообще-то, это моя кровать.

— Твоя? Не понимаю…

— Точнее, не моя. Павла. Но он мне ее уступил.

— Павла… Уступил?!

Нет, так с ней каши не сваришь. А мне тут рассиживаться тоже не в профицит: мало того, что меня жена ждет напуганная (и подозревающая недоброе!), так еще наши копошения может услышать кто-нибудь из коллег, что, в свою очередь повлечет за собой крайне неудобные вопросы. Пусть спит, успею еще с ней разобраться.

— Ладно, не бери в голову. Подумаешь, уснула с коллегой, с кем не бывает? На то мы и коллеги, чтобы поддерживать друг друга в трудной ситуации, верно? Плечо там подставить, одолжить до зарплаты или постель разделить. Мне ведь тоже все понравилось. Спокойной ночи, солнышко!

С этими словами, не тратя больше ни минуты, я выскочил на улицу и бодрым шагом, плавно переходящим в бег, направился в сторону парковки.

Загрузка...