Глава XX: Куда приводят необдуманные обещания

Вчера вечером, когда Вера уже уснула (первый рабочий день после отпуска выдался весьма напряженным, а потому она сильно устала), мне позвонила Света.

— Зайдешь ко мне на пару минут? Есть одно дело.

Я сам только вышел из душа и уже собирался ложиться. Выходить, даже «на пару минут», не очень-то хотелось. Но, с другой стороны, соседняя квартира — это не Юго-восточный административный округ. Да и Света не чужая. Можно заглянуть ненадолго, особенно если дело стоящее.

Дело оказалось стоящим. Пусть и не для меня.

— Помнишь братьев Панкратовых, которые меня разыграли? Ну, этот их прикол с привидением. Я тогда еще сказала, что отомщу им. Вот, кажется, я придумала, как.

Конечно, я помнил. И про братьев помнил, и про свое обещание подумать над тем, как их проучить. Но за прошедшие дни времени как-то не нашлось, потому вопрос, как не самый срочный, был отложен на неопределенное «потом». Зато время нашлось у Светы. Сейчас в ее лице не было ни тени страха, который она пережила на прошлой неделе. Только решимость и жажда мести. Даже пройти в комнату не предложила, так и оставила стоять в прихожей. Похоже, она уж чересчур поглощена своей идеей.

— Что тут скажешь… — как можно более пространно ответил я. — Око за око, как гласил древнейший кодекс Хаммурапи. Зуб за зуб. И какую расправу ты подготовила этим несчастным парням?

— Они не несчастные, — девушка откинула со лба прядь волос. — И про твоего Хаммурапи не слышала. Но суть ты верно уловил. Мы устроим мне самоубийство. Я уже все спланировала и купила, но мне нужна твоя помощь. Для подстраховки. Ты поможешь?

— Помочь тебе совершить самоубийство?

Что ж за обострение такое этим летом: у всех подряд крыши едут. Это из-за жары, определенно. Или на солнце какие-нибудь вспышки, о которых в новостях замалчивают?

— Нет, не совершить. Ты меня неправильно понял! — она рассмеялась. — Мы его разыграем.

— Ах, вот оно что… Ты знаешь, я уже староват для розыгрышей на тему Хелоуина.

— Но ты же обещал помочь! — обиженно воскликнула она. — Обещал! Да и без тебя я не справлюсь.

Был соблазн начать отнекиваться, но вместо этого я кивнул, признавая ее правоту.

— Действительно, обещал.

— Ну и..?

— Ладно, помогу. Раз обещал.

«В следующий раз буду осторожнее раздавать обещания».

— Спасибо, спасибо! — Света обрадовалась, как ребенок. — Тогда до завтра, не буду больше тебя задерживать. Только прошу, не говори Вере, ладно? Она и так не очень хорошо ко мне относится, а я тебя ввязываю в такое дело…

— Пустяки, разберусь.

И вот на следующий день, предварительно отпросившись у Веры встретиться с другом (друг был заранее предупрежден и согласился прикрыть, если что), я направился на северо-запад Москвы, в заранее обговоренную точку рандеву. Была надежда, что в свете всех свалившихся на меня проблем разборки соседки со своим бывшим, в которые я волею случая оказался вовлечен, пройдут, если можно так выразиться, мимоходом. Однако полтора часа пробок и вынужденного бездействия оказали свое воздействие: когда я добрался до пункта назначения, в голове яблоку было негде упасть от навалившихся сомнений. Затеянное Светой мероприятие казалось мне глупостью и ребячеством, а мое согласие на участие в нем — проявлением слабоволия и бесхребетности. Как будто других дел нет!

— Привет, — заприметив крадущуюся через двор машину, Света чуть не на ходу запрыгнула в нее. — Ты парковку ищешь? Нам не сюда.

— Как не сюда? — выразил я свое недоумение, про себя размышляя, как бы так поделикатнее «соскочить».

— Нет, конечно, — Света как-то нервно засмеялась. Она была одета в легкое открытое платье, белокурые волосы распущены и свободно спадают на плечи. — Думаешь, я стала бы встречаться с тобой у них под окнами? Это в двух кварталах отсюда.

— Понял.

Пока мы преодолевали последние сотни метров, меня ввели в курс дела. Я лишь молча кивал и слушал, хотя все существо мое орало и брыкалось. Но поздно уже, приехали.

— На следующий день после того случая — ты понимаешь, о чем я, — мне позвонил Миша. Я накричала на него, сказала, что знаю, что это он устроил у меня дома весь этот ужас. Он и не отнекивался, даже извинился. Свалил все на брата, мол, тот его надоумил, а он зол был и согласился. Я сделала вид, что поверила. Сегодня Миша позвал меня в гости, как он сказал, на примирительный ужин. Мы договорились, что я приду заранее, ключ у меня есть. Он будет примерно через час. Теперь о моем плане. У меня есть тетя, она — фармацевт. У нее я вызнала про одно хорошее снотворное. Его в больницах — не у нас, на западе, — используют для анестезии. Я приму небольшую дозу и потеряю сознание. Действие снотворного такое, что жизненные процессы… Я не знаю, как правильно сказать: то ли замедляются, то ли снижаются… Суть в том, что это просто сильное снотворное. Он увидит меня и подумает, будто я покончила с собой. Еще я написала предсмертную записку… — Хм… — невольно кашлянул я.

— Что-то не так? — Света оборвала изложение своих коварных замыслов. — Если не так, говори, мы поменяем.

— Сказать, что не так… Я скажу, что план интересный… Если, конечно, отмести тот факт, что нам обоим уже за двадцать и у нас к этому возрасту должны были сформироваться кое-какие мозги.

— Думаешь, лажа? — расстроилась Света, разочарованно наморщив нос.

— Лажа — это вся твоя затея изначально. Надо было еще вчера тебя отговорить.

— Не отговорил бы.

— Допустим, — в который раз слишком легко согласился я. — Но у меня все равно есть вопросы.

— Какие? — оживилась она. Конечно, вопросы — это не отказ. Раз я спрашиваю, значит, я в теме.

— Во-первых, исходя из твоего рассказа, я делаю вывод, что во время всего действа ты будешь пребывать в отключке. Как же ты собираешься наслаждаться местью, ради которой мы и затеваем весь этот балаган? Во-вторых, какие следы самоубийства ты предполагаешь на теле? Увидев тебя просто без сознания, он решит, что у тебя случился обморок, проверит пульс — пульс ведь никуда не денется, верно? — а твою записку даже не заметит. Если, конечно, ты не напишешь ее кровью на стене. Ну и в-третьих: зачем тебе вообще я?

— Ты очень нужен! И кровь будет! Я все придумала! — как отличница, которую, наконец, вызвали к доске, Света увлеченно принялась отвечать по пунктам. — Кровь вокруг разолью, типа я себе вены вскрыла. Кровь у меня с собой, свиная, с рынка. И еще вот, смотри! Я у подружки одолжила, она на киностудии работает, стащила из реквизита. Выглядят, как натуральные порезы, правда?

Я нервно кивнул, подтверждая достоверность: реально омерзительные на вид штуки.

— Хорошо, с эти разобрались. А что насчет моей роли?

— В доме есть ноутбук. Мы синхронизируем его камеру с твоим телефоном через программу конфенец-связи. Так ты будешь видеть все, что происходит со мной и, если что-то пойдет не по плану, прикроешь. Действие препарата будет недолгим, через полчаса, максимум через час, я приду в себя. Скорее всего, тебе даже вмешиваться не придется. И еще, через камеру мы запишем все в память компьютера, я потом посмотрю. Может, даже в Интернет выложу, и мы с тобой денег заработаем на рекламодателях! Мы проучим этого засранца!

Да уж, девочка подготовилась основательно. Правду говорят: нет врага хуже, чем обиженная женщина. И не верится даже, что в обычной жизни это тихое безобидное создание, которое любит собак и детей и никогда не повышает голос. Бедный Мишаня. Ладно, теперь что касается меня. По плану Светы моя роль выходит минимальной, значит, особой помощи и не потребуется. Если все пойдет, как надо, буду дома еще до темноты. Пусть играется в свое удовольствие.

Но, как часто случается даже с самыми продуманными планами, все пошло не совсем так, как предполагалось изначально.

Началось с того, что предназначенного к закланию Михаила задержали на работе, и он обещал быть не раньше, чем через два часа. Класс. Все это время я проторчал в машине, а Света, закончив последние приготовления, вся накрашенная и красивая, маялась в пустой квартире. Мы даже поболтали по видеосвязи, чтобы скоротать время, поиграли в города. Затем девушка включила телевизор, а я, откинувшись в кресле, задремал. Миновал час, затем второй. Панкратова все не было. Я успел покимарить, почитать книгу, списаться с Верой, созвониться с Пашей, послушать радио — а наш подопытный все трудился и домой не спешил. Ну, где он там застрял? Часы показывали девять. Я отсидел уже все, что можно и что нельзя, пока головушку мою не посетила гениальная мысль: а почему я должен ждать именно в машине? Ведь по скайпу можно звонить хоть на другой край света, расстояние не играет абсолютно никакой роли. Значит, никто не мешает выйти на улицу и даже немного прогуляться!

Но не успел я открыть дверь, как мимо меня торопливой походкой прошел человек, по описанию весьма схожий с искомым Михаилом.

— Света, он идет!

— Хорошо… — отозвался темный экран. — Я знаю, он звонил… Я уже…

Остаться таки в машине или выйти? Не, сидеть больше нету сил — наушники в уши и вперед на ближайшую детскую площадку. Так, связь уже подключена, активируем изображение с камеры…

— Ох…

Открывшаяся картинка была жуткой и завораживающей одновременно. Посреди большой и довольно захламленной комнаты на полу в луже крови лежала Светлана. Похоже, она хотела придать своему телу более изящное и трагичное положение на спине, раскинув руки по сторонам, но слегка перестаралась: уж слишком картинно вышло. Как в кино прям. В руке девушка сжимала что-то белое, похожее на клочок бумаги: видимо, ту самую «предсмертную» записку. Изображение было не очень четким — все-таки, веб-камера не предназначена для киносъемок, — но вполне достаточным, чтобы видеть большинство деталей.

— Ай! — раздалось вдруг за спиной. — Мама! Тут дядя ужастик смотрит!

Оторвав взгляд от экрана, я увидел улепетывавшего со всех ног мальца. Его родительница, бросив в мою сторону неодобрительный взгляд увела чадо на дальний край площадки. Какие слабонервные дети пошли. Вот мы в их годы…

— Ой… Что… Что такое… — теперь испуганный голос исходил из наушников. Спешно убавив избыточную громкость, я целиком погрузился в атмосферу импровизированного спектакля, единственным зрителем которого мне довелось стать.

А Миша тем временем уже стоял на коленях над телом своей возлюбленной, ойкая, издавая редкие ругательства, и, кажется, пребывая в легком ступоре. Ни о каких реанимационных мероприятиях он, похоже, даже не помышлял, мало того, ему даже не пришло в голову банально пощупать у «убиенной» пульс. Наконец он заметил записку, нервным движением вырвал ее из Светиной руки и начал читать. Не знаю, что там было написано, но после прочтения он изменился в лице, еще раз ойкнул и довольно резво покинул зону видимости.

Решив, что на этом представление можно считать законченным, я уже собирался было вернуться к машине и ждать появления Светы. Даже возникла мысль, как я повезу ее домой всю в крови — надеюсь, она догадалсь взять смену одежды? Но внезапно на сцене появились новые, довольно неожиданные персонажи.

В поле зрения камеры ноутбука снова возник Миша, но на этот раз он был не один. С ним был молодой, — лет восемнадцать, не больше — довольно высокий и нескладный парень, одетый в джинсы, футболку и кеды. Увидев тело, он вскрикнул и предпринял попытку убежать. Попытку безуспешную, ибо ее резко и довольно грубо пресек его старший товарищ.

— Миха, ты совсем сдурел! — наконец заговорил вновь прибывший. — За что ты ее?

Миха не замедлил отозваться.

— Ты что, дурак? Она сама выпилилась.

— Сама? — недоверчиво переспросил вновь прибывший.

— Сама. Вон, даже записку оставила.

— Покажи?

Углубившись в чтение, парень повернулся к камере лицом, и я обратил внимание, что руки у него ощутимо дрожат, это было заметно даже несмотря на не самую качественную картинку. Что ни говори, розыгрыш удался, ребята перепуганы не на шутку!

— «Три ночи я не могла уснуть… Постоянный страх… Ты превратил мою жизнь в кошмар… Слишком жестоко со мной поступил… Хочется забыться…»

— Да в курсе я, что там написано! Я читал!

— Ну, что тут скажешь… Поздравляю, братан, посадят тебя за доведение до самоубийства.

Братан? Не тот ли самый братан, который Дима — мастер всевозможных розыгрышей, веселых и не очень? Вообще, да, сходство есть… Он в соседней квартире живет, что ли?

— За что? — изумился Михаил, услышав приговор. — Что, есть такая статья?

— Есть, конечно. Сто десятая. Как раз для таких, как ты.

— Нет, подожди! — Миха вцепился в плечо брата. — Я один на нары не пойду! Это была твоя идея: напугать ее привидением! Ты исполнитель!

— А ты — заказчик, — тут же парировал Дима. — И вообще, про меня в записке ни слова. Будь всему виной только наш розыгрыш, она бы себе вены не вскрыла: это надо совсем кукукнутой быть. Ты ее и без меня неплохо доводил. Своими наездами и угрозами.

— Я не угрожал ей! Нет, угрожал, конечно, но… Но не до такой же степени! Да она больная! Наркоманка чертова, шалава! За что мне все это?!

Миха, казалось, уже готов был заплакать от отчаянья. Он проклинал всех: Свету, брата, полицию, даже своих родителей — а я сидел на скамейке, смотрел в монитор и в очередной раз поражался, каких же козлов привечает моя соседка.

Дима тем временем старался не терять хладнокровия.

— Ты ее, хотя бы, осматривал? Может, она еще жива.

— Да какое там жива! Посмотри, сколько кровищи! И бледная, как мел.

— Тссс… Не ори. Она и раньше бледная была. Красивая…

— Нравится? — Миха глумливо хохотнул. — Забирай!

Димон не ответил: он стоял и смотрел на неподвижное тело. Может, любовался чудовищной красотой смерти, а может, обдумывал план дальнейших действий.

— Надо увезти ее отсюда, — наконец сказал он.

— Куда? — тут же откликнулся старший Панкратов.

У него, казалось, и в мыслях не было, что сейчас он подписывается еще под одной уголовной статьей.

— В лес. В кладовке был ковер, хозяйкин. Завернем ее туда и вывезем. Сбросим в карьер.

— Хозяйкин ковер…

— Да. Ты все равно его прожег в прошлом году, когда с сигаретой там уснул.

— Хорошо, — согласился Миша. — А когда поедем? Прямо сейчас?

— Конечно, прямо сейчас! Или ты предлагаешь сначала перекусить?

— Нет…

— Тогда тащи ковер… брат.

Увлекшись происходящим на экране, я не сразу сообразил, что действо, которое, по первоначальной задумке, должен был контролировать, чрезмерно затянулось. Более того, оно уже находится на той грани, когда в любой момент может выйти из-под контроля. Если уже не вышло. Признаться, я надеялся, что Света начнет подавать признаки жизни, очнется — но этого не происходило! А вмешиваться самому не хотелось… Но, кажется, уже пора.

На улице потихоньку начинало смеркаться, времени — одиннадцатый час.

Сорвавшись с насиженной скамейки, я быстрым шагом преодолел расстояние до подъезда и… замер перед закрытой дверью. Чертов домофон! А я ведь даже не знаю, номера квартиры, чтобы позвонить. Ай-ай-ай…

Пока мялся возле двери, происходящее по ту сторону камеры на какое-то время осталось без внимания. Мельком глянув на экран, я обнаружил, что Светы на месте уже нет! Унесли! Когда успели? Вот это уже совсем не хорошо, совсем плохо. Может, они хоть увидят, что она не окоченела…

Дверь подъезда приоткрылась, и наружу стала выкарабкиваться низенькая, но довольно широкая бабулька. С третьей попытки проскочив мимо нее и получив вдогонку порцию пожеланий долгих хворей, я, как ошпаренный, помчался вверх по ступеням. Пятый этаж, Света говорила про пятый этаж. Можно лифтом, но лифт надо ждать. Вот оно! Где-то здесь нужная квартира… Всего их четыре. Звонить во все?

И тут мне одновременно и повезло, и не повезло. Повезло, потому что я узнал, какая именно квартира мне нужна. А не повезло, потому что железная дверь распахнулась с такой силой, словно с обратной стороны ее открывал Чак Норрис своим коронным ударом ногой с разворота. Не иначе, нервный Миша увидел в дверной глазок нежелательного свидетеля и решил его нейтрализовать. Дверь шарахнула так, что я отлетел до дальней стены и, приложившись одновременно спиной и затылком, беспомощно сполз на немытый пол. Мимо протопали шаги, и все затихло.

Загрузка...