Полет в прошлое

9. КРЫЛЬЯ НАД ДРЕВНЕЙ АМЕРИКОЙ. I

В декабре 1930 г. группа воздушных археологов провела успешные исследования развалин Кобá и выявила все особенности растительного покрова над скрытыми под ним древними сооружениями в джунглях Центральной Америки. Это позволило ей обнаружить несколько отходивших от Коба дорожных дамб и отпечатлеть их на фотопластинках. На одной из них две дамбы южного Коба выглядят как две пересекающиеся под острым углом темные линии на фоне более светлого зеленого покрова. По всей видимости, эти темные линии образованы деревьями, растущими на приподнятых дорожных дамбах и ничем не отличаются от деревьев окружающих джунглей. И вообще, эти деревья никак не реагировали на известняковые блоки в основании дорог и росли не лучше и не хуже своих собратьев в девственном лесу. Просто они стояли на приподнятых дорожных дамбах! Во всяком случае, так объяснил это Кроуфорд, который позднее опубликовал редкостную фотографию в своем журнале «Антиквити». «По своему происхождению, — заметил он, — этот снимок коренным образом отличается от аэрофотоснимка со злаковыми приметами в Англии, хотя на первый взгляд они весьма похожи, а главное — дают сходные результаты». Кроуфорд также напомнил, что майор Аллен столкнулся однажды с подобным явлением, когда изучал с воздуха отрезок Вичвудгримского рва, проходившего через лес в Оксфордшире. Однако, но мнению Кроуфорда, дороги майя выглядели бы гораздо отчетливее, если бы снимки были сделаны против солнца.

Эту экспедицию, отметившую новый успех воздушной археологии над страной майя, организовал Перси К. Мадейра Младший из Пенсильванского университета в Филадельфии. Газеты «Нью Йорк таймс» и «Филадельфия бюллетен» взяли на себя часть расходов в обмен на репортажи, которые обещал им высылать руководитель полевой экспедиции Грегори Мейсон, журналист, ставший археологом, чьи восторженные книги о доколумбовых цивилизациях пользовались в то время большим успехом. Кроме него в экспедицию входили Дж. Алден Мейсон, крупнейший специалист по древней Америке, и Роберт А. Смит, опытный аэронаблюдатель-фотограф из компании «Файерчайлд эриел сервей».

Они вели поиски одновременно «с воздуха и на земле», что позволило им собрать дополнительный материал о культуре майя. За восемь дней экспедиция обследовала довольно большую площадь, пересекла основание п-ова Юкатан с востока на запад, проникла в глубь обширных неизученных районов, в частности в штаты Чиапас и Кампече. Кроме того, ученые Пенсильванского университета отметили ряд неизвестных геологических образований и уточнили географические координаты и очертания многих древних городов, таких, как Коба, а также различных внутренних водоемов. Их самолет-амфибия неоднократно приводнялся на озерах и быстрых реках для проведения полевых исследований. Но что касается открытия новых городов, то в этом им не очень повезло. Единственные заслуживающие внимания развалины были обнаружены ими в районе Кинтана Роо.

Археологи старались летать как можно ниже, чтобы заметить выступающие над линией горизонта возвышенности, надеясь найти здесь дворцы или конические пирамиды. Смит откровенно заявлял: «Единственный способ обнаружить новые пирамиды заключается в том, чтобы лететь над самыми верхушками деревьев, на высоте примерно десяти футов». Но подобный метод пригоден только на плоской равнине. Над холмистыми, пересеченными джунглями южных районов он был заранее обречен на провал. Так оно и случилось, И археологи сами это поняли, когда экспедиция переместилась севернее и начала обследовать ровные пространства в глубине полуострова и вблизи побережья. Но даже там результаты таких аэронаблюдений, по их мнению, не окупали затраченных на полеты сил и средств.

Подводя итоги, Грегори Мейсон вынужден был признать: «Мы нашли четыре города, но при этом, по всей видимости, проглядели от двадцати до сорока городов».

К этому следует добавить обычную в таких случаях неопределенность: о ценности нового открытия нельзя было судить, пока не установлено точное местоположение развалин, чтобы их могла исследовать наемная партия. Но как это сделать с самолета, пролетающего над не отмеченными на карте районами? Для этого пришлось бы каждый раз высаживать наблюдателя, и он на земле определял бы свою широту и долготу.

Для уточнения археологических координат предлагалось немало всяких способов. Самым простым, но по тем временам самым дорогостоящим и технически трудновыполнимым был способ мозаичной плановой аэрофотосъемки всей территории майя. Общий ансамбль лих фотоснимков мог бы играть роль карты, на которой, возможно, удалось бы отметить несколько постоянных ориентиров. Однако даже этот метод вряд ли оправдал бы себя над районами однообразных джунглей.

Предлагалось также использовать для приземлений в труднодоступных местах маневренный автожир (предшественник нынешнего вертолета). Конечно, автожир принес бы немалую пользу, но для выполнения этого плана необходима хотя бы небольшая прогалина в джунглях поблизости от развалин, а такие прогалины встречаются весьма редко.

Гораздо остроумнее и практичнее был способ, предложенный Мадейрой. Найденные объекты отмечались с помощью химических препаратов, способных уничтожить на них часть растительности, либо, что еще лучше, с помощью особого прибора, который какое-то время посылал бы в эфир электромагнитные или иные сигналы, по которым полевые изыскатели могли уверенно находить путь к объекту.

Экспедиция Пенсильванского университета, несомненно, внесла большой вклад в изучение дорожной системы майя и до известной степени опробовала сложную технику аэронаблюдений над тропическими джунглями. Однако к тому, что уже было известно благодаря полевым изысканиям, она добавила немного. Ей не удалось проследить до конца ни одну из шестнадцати дорожных дамб, отходящих от Koба. А главную из них, если верить Мадейре, им вообще не удалось найти, хотя Г. Мейсон и утверждал в своем репортаже, будто они проследили ее на протяжении двадцати миль от руин Коба.

При всем этом дорожные дамбы майя представляли собой, пожалуй, наиболее благоприятный археологический объект для аэронаблюдений. И если порой их не удавалось как следует разглядеть, то причиной тому был не сам метод воздушной разведки, а неопытность наблюдателей. Однако самое печальное заключается в том, что в последующие годы ни воздушные, ни наземные археологи не занимались сакбеобами майя, хотя они, бесспорно, заслуживают не меньшего внимания, чем аналогичные дороги инков. Только случайные аэрофотоснимки, сделанные преимущественно геологами-нефтеразведчиками, в какой-то степени пополнили наше представление о грандиозной дорожной системе майя. Виктор В. фон Хаген, который посвятил изучению дорог инков многие годы (неизменно опираясь при этом на данные воздушной разведки), увлекся изучением римской дорожной системы в Старом Свете и обнаружил на аэрофотоснимках многочисленные дамбы, расходящиеся во все стороны от Чичен-Ица. Другие дорожные дамбы были найдены не только вдоль и вблизи побережья на низменных равнинах Юкатана, но и во внутренних районах штатов Кампече, Чиапас и Петен. Теперь уж не вызывало сомнений, что между центрами цивилизации майя и ее колониями существовала система коммуникаций. Однако о ее протяженности и степени развития мы можем пока лишь гадать. Например, до сих пор не ясно, имелись ли на дорогах майя верстовые столбы, отмечавшие расстояния или дорожные станции, подобные тампусам древних инков.

Результаты экспедиции Пенсильванского университета вызвали у археологов большие сомнения в перспективности воздушного изучения древних развалин, скрытых под покровом джунглей. Видимо, поэтому никто долгое время не пытался провести в Центральной Америке аэронаблюдения подобных же районов. Лишь в конце 50-х годов новая экспедиция произвела воздушные съемки непроходимых зарослей в дельте Амазонки. Они не дали никаких результатов, и археологи пришли к неутешительному выводу, что аэрофотосъемка в этом районе никогда не приведет новым археологическим открытиям.

Несомненно, эти разочарования стали причиной того, что воздушная археология в зоне джунглей! Центральной Америки развивалась очень медленно. Однако аэрофотосъемка тропической Америки производилась и самых разнообразных целях, не связанных с археологией. Гражданские и военные власти Мексики и Гватемалы соперничали в накоплении аэрофотоснимков. Археологи же других стран, не решившиеся проводить самостоятельные воздушные экспедиции, довольно широко использовали эти снимки для своих работ. Но почти никто из них не пытался использовать аэрофотоснимки, сделанные над территориями майя.

Дело сдвинулось с мертвой точки, когда Ютский университет организовал довольно скромную экспедицию для изучения майя, преследовавшую какие-то не говеем понятные религиозные цели. Эта экспедиция реабилитировала самолет как средство разведки и изучения древних памятников в тропиках Центральной Америки (аналогичные результаты были достигнуты и Юго-Восточной Азии при обследовании легендарных руин кхмеров, удивительно похожих на города майя).

Рей Т. Матени вел исследование два сезона подряд в районе Агуакатала, на побережье штата Кампече, Ему нужно было составить карту этой местности, и тут он убедился, что непроходимые тропические заросли не позволяют установить на земле истинные размеры древних развалин и их точное расположение на местности. Исследования продвигались крайне медленно. Матени писал: «Можно было пройти в двадцати футах от археологического памятника и ничего не заметить». Что же в таком случае могло дать наблюдение с высоты?

На этот вопрос частично ответили 60-е годы, когда стало возможным с небольшими затратами приобрести всякое вспомогательное оборудование, такое, как ручные кинокамеры для аэрофотосъемки К-20, «Супер XX», аппараты для инфракрасной съемки и специальные хроматические пленки и фильтры. Мексиканская компания начала предоставлять в аренду по сходным ценам самолеты, базирующиеся на ближайшем аэродроме. Со времени первых полетов над Америкой техника расшифровки аэрофотоснимков, сделанных на различных чувствительных материалах, включая цветные пленки, достигла значительных успехов. То же самое относится и к методам опознавания следов деятельности человека в тропиках по химическому составу почвы и по растительным приметам. И хотя, собственно, археологические аэронаблюдения над джунглями пока не дали заметных результатов, теперь можно было смело опираться на материалы воздушных изысканий других ученых, проведенных в тех же районах, — экологов, геологов или ботаников. Так, тот же Матени немало почерпнул для себя из напечатанных в журнале «Фотограмметрии енджипиринг» в 1959 г. подробных статей по такому специальному вопросу, как «Роль аэрофотосъемки в изучении зон поражения южным сосновым жучком». И, наконец, компания «Истмен Кодак» выпустила бесценную брошюру «Кодак: все об аэрофотосъемке».

Если не считать короткой воздушной разведки, проведенной в 1956 г. еще одним ученым из Юты, Россом Т. Христенсеном, никто из археологов не обследовал с воздуха многочисленных руин в районе п-ова Ксикаланго. Однако уже существовали аэрофотоснимки этой местности, сделанные с большой высоты по заданию мексиканской воздушной разведки в 1938 и 1943 гг. Тщательное изучение этих снимков и снимков Христенсена выявило в тропической растительности более светлые пятна. Матени решил, что, по-видимому, они возникли на месте стен, некогда окружавших Агуакатал. Это уже было предвестием успеха, которого, как оказалось, можно добиться даже в джунглях при умелом использовании современной фотографической техники.

Матени экспериментировал с разными аппаратами. Однако «Супер XX» оказался, в общем, наиболее подходящим для выявления цветовых различий растительности, которые могли указывать на разрушенные здания. Последующая проверка на земле помогла установить причины возникновения растительных примет.

В своем кратком сообщении в журнале «Америкэн антиквити» Матени писал: «Различные виды растительности распределяются на почве в зависимости от ее влажности и химического состава. Вокруг Агуакатала четыре вида мангровых хорошо растут на влажных почвах. Там, где их нет, были обнаружены древние сооружения, которые поднимаются над окружающей местностью на высоту от нескольких дюймов до 30 футов. Над этими сооружениями земля сухая, в ней много песка, и по химическому составу она отличается от окружающей почвы. Эти почвенные изменения — результат деятельности человека. Древние обитатели оставили в земле свой след в виде гончарной глины, золы, пищевых отбросов и строительных материалов, таких, как песок, ракушки и камни. Было установлено, что четырнадцать видов деревьев растут на подобных сооружениях и не встречаются на низменных, влажных участках. Даже если эти разрушенные временем сооружения возвышаются всего на несколько дюймов, на них встречаются травы и другие растения, которых нет вокруг. Очертания сооружений было нетрудно выявить на фотоснимках по светло-серым тонам, которые выделяются на фоне темно-серых мангровых зарослей».

Каковы же были общие результаты проверки данных аэрофотосъемки в полезных условиях? Матени сообщает, что далеко не все подробности возможно выявить сверху. Например, на снимках трудно было заметить многочисленные маленькие возвышения на основании храмов. Однако более высокие холмы, стоящие поодаль от храмов, выделялись на фотографиях вполне отчетливо, а между тем наземные исследователи раньше их даже не замечали. Аэрофотосъемка полностью выявила план и размеры двух ритуальных сооружений майя, недавно обнаруженных неподалеку от Агуакатала. Опа же помогла открыть на ближайшем острове целые архитектурные ансамбли, о которых ничего не знали даже местные жители. И если говорить о затраченном на все это времени, то здесь воздушная археология еще раз доказала свою экономичность. Матени посвятил аэрофотосъемке района Агуакатала не более двух летных часов, а для того чтобы провести те же исследования в полевых условиях, понадобилось бы, по его убеждению, целых два сезона.

За тридцать лет, пока аэронаблюдатели набирались опыта, изучая доколумбовые цивилизации в тропических джунглях, воздушная археология, как и следовало ожидать, в других частях Америки делала большие успехи. Но тут мы сталкиваемся с парадоксом. Новый археологический метод целиком зависел от конструкции летательных аппаратов. Американские изобретатели сделали немало для их усовершенствования. И тем не менее сами американцы лишь изредка, от случая к случаю, использовали их для изучения прошлого своего континента.

(Считается, что первые археологические аэрофотосъемки в Америке были сделаны в Иллинойсе над курганами Кахокиа лейтенантами А. К. Мак-Кинли и Г. Р. Уэллсом в 1921 или 1922 г. Но они не открыли ничего нового.)

В отличие от Великобритании в США не было ни специального учреждения, ни научного центра, которые бы осуществляли постоянное руководство и организовывали столь «возвышенные» изыскания. Вспышка энтузиазма, вызванная случайными, более или менее стоящими находками аэронаблюдателей, почему-то быстро угасла в 30-х годах. Поэтому в 1952 г. Кроуфорд смог с полным основанием заявить: «До сих пор в Америке аэрофотосъемка почти не использовалась в археологических целях».

Однако следующее его замечание, что ему «неизвестно о каких-либо опубликованных снимках злаковых примет на этом континенте», свидетельствует о том, что Кроуфорд плохо знал американские публикации.

В одной из редких до второй мировой войны статей, целиком посвященной применению аэрофотосъемки в археологических целях, майор американской армии Д. М. Ривес опубликовал еще в 1936 г. снимки земляных сооружений в Огайо, которые проступали как не очень ясные контуры на возделанных полях.

В начале 30-х годов на территории США были сделаны аэрофотоснимки травяных или растительных примет, опубликованные в научном журнале Смитсоновского фонда «Эксплорейшн энд филдворк». Они были получены в результате тщательного изучения все того же юго-запада. На сей раз главной целью экспедиции были не развалины индейских поселков на перекрестке четырех штатов, a гораздо более благодатный объект для линз воздушной фотокамеры. Изыскания шли в Южной Аризоне, и целью их была поистине гигантская сеть древних оросительных каналов, прорытых изобретательными земледельцами племени хохокам (современное индейское название) в незапамятные времена.

Эта ирригационная система была заброшена задолго до появления белых поселенцев. Поэтому мало кто знал, что здесь, в засушливом краю, когда-то существовали протянувшиеся на сотни миль каналы, которые орошали водой из рек Сэлт и Джила обширные пространства, превращая растрескавшуюся от зноя землю в плодородные поля. Фермеры следующих поколений бездумно следовали примеру своих невежественных предшественников XIX в. и зачастую просто распахивали дно каналов. А на уцелевшие отрезки никто не обращал внимания. В лучшем случае их считали делом рук испанских колонистов, а не каких-то «примитивных» индейцев. Разве мог кто-нибудь, кроме европейцев с их орудиями железного века, прорубить в вулканическом грунте глубокие длинные каналы, построить плотины и гидравлические сооружения, которые направляли и регулировали поток воды? В это трудно было поверить. И к тому времени, когда археологи полностью доказали доколумбово происхождение угасшей земледельческой культуры и занялись наконец ее изучением, было уже слишком поздно. От 230 миль каналов, которые еще существовали в 1922 г., через семь лет уцелело всего десять процентов. Вот с таким печальным положением вещей пришлось столкнуться лицом к лицу археологу Смитсоновского института Нейлу М. Джадду, который занимался тогда изучением юго-запада.

Он писал: «Нам нужны были карты этих последних сохранившихся каналов, прорытых индейцами. Мы хотели знать их протяженность, их взаиморасположение и приблизительную площадь когда-то орошаемых земель. К этому же стремились до нас и другие исследователи, но их поиски не принесли желаемых результатов по тон простой причине, что от прежних каналов на поверхности почти ничего не осталось. Современное сельское хозяйство оказалось слишком разрушительным. Поля распахивали и разравнивали, пока не уничтожили последние следы древнего земледельческого общества. Поле зрения наземного наблюдателя ограниченно, но, может быть, взгляд с высоты позволит нам восстановить утраченные детали, столь необходимые для наших карт?»

Сенатор от Аризоны Карл Хэйден был патриотом своего штата и сыном одного из первых поселенцев. Он загорелся этой идеей и употребил все свое влияние, чтобы быстро мобилизовать необходимые для воздушной разведки средства. Экспедиция Смитсоновского института получила помощь от министерства обороны, которое предоставило в ее распоряжение самолет, пилота и фотографа. Научное руководство экспедицией осуществлял Нейл М. Джадд.

Изыскания начались в конце января 1930 г. Над долинами висели зимние туманы, поэтому полеты пришлось ограничить двумя околополуденными часами. А это означало, что наблюдатели не могли использовать все выгоды утреннего и вечернего освещения, когда более длинные тени резче выделяют рельеф каналов и других полуразрушенных сооружений. Синий армейский «Дуглас», как правило, летел на высоте 10 000 футов, и фотограф «с точностью часового механизма» отщелкивал один за другим вертикальные, плановые снимки местности сквозь отверстие в полу кабины. Таким способом были почти полностью засняты бассейны рек Солт-Ривер и Хилы. Военный экипаж использовал традиционную технику воздушной картографии, масштаб был слишком мелок, да и время года не благоприятствовало аэрофотосъемке. Несмотря на все это, удалось получить около 700 аэрофотоснимков, на которых доисторические каналы проступали сетью характерных штрихов, достаточно ясных, чтобы по ним составить карту всей оросительной системы, тем более что Джадд сразу понял основные принципы аэронаблюдения: «Илистые отложения в старых каналах выглядят темно-коричневыми полосами на фоне серой почвы пустыни. Бледно-желтые линии показывают, где когда-то проходили насыпи. Небольшие различия в окраске растительности, совершенно незаметные вблизи, с большой высоты позволяют обнаружить ио цветовым контрастам исчезнувшие сооружения, которые иначе остались бы незамеченными».

Несмотря на see технические несовершенства, аэронаблюдения Джадда над каналами хохокамов отнюдь не остались безрезультатными. Они явились поворотным пунктом в истории американской воздушной археологии. Позднее мы еще вернемся к другим открытиям, сделанным в Соединенных Штатах с помощью авиации.

Пожалуй, самые важные воздушные исследования американцев проходили в то время в Перу. Эта страна с ее резкими географическими контрастами и соответственно препятствиями для путей сообщения, казалось, самой природой была предназначена для авиации. Не удивительно, что по развитию воздушного транспорта она стояла в первых рядах. Многие ее жители привыкли к звуку ревущих пропеллеров и к теням проносящихся над головой самолетов много раньше, чем увидели первые колесные экипажи на земле. Военные власти Перу начали энергично создавать свои ВВС с начала 20-х годов, и в тот же период правительство поручило двум компаниям — «Фосетт авиейшн» и «Пан Американ Грейс эйруейс» — наладить в стране регулярное воздушное сообщение. Все эти авиаслужбы, военные и гражданские, с первых же своих шагов прибегали к аэрофотосъемке в самых различных целях: чтобы помочь правительству в прокладке железных или шоссейных дорог, для составления планов по орошению пустынь или для поисков водных источников. В то же время аэрофотослужба перуанского флота приступила к составлению новых карт страны, в частности Тихоокеанского побережья. В 1928 г. эта задача была поручена молодому лейтенанту армии США Джорджу Р. Джонсону. Джонсон у себя на родине приобрел уже немалый опыт в аэрофотосъемке, а потому был назначен главным фотографом и по совместительству инструктором на военно-морскую базу в Анконе, неподалеку от Лимы.

За время своей трехлетней службы в Перу Джонсон сделал целую серию аэрофотоснимков, техническое совершенство которых до сих пор вызывает удивление. Часть из них была опубликована в 1930 г. Американским географическим обществом и привлекла к себе внимание многих географов и историков. Практически Джонсон сфотографировал всю территорию Перу: нефтяные разработки, портовые сооружения, выжженные солнцем прибрежные долины, пустынные плоскогорья, снежные хребты Анд и буйные тропические заросли в истоках Амазонки. Главной его целью было уточнить топографию и современную экономическую географию этой южной страны, но он непроизвольно фиксировал на своих снимках остатки древних сооружений. На многих из них можно различить развалины доколумбовых крепостей, городов, пирамид, гробниц и кладбищ, которые порой заявляют о себе красноречивее, чем современные сооружения.

В Нью-Йорке ученые обратили особое внимание на аэрофотоснимок долины Колка, расположенной милях в семидесяти к северу от Арекипы. Это окруженный величественными хребтами Анд каньон глубиной в две мили — в 2 раза более глубокий, чем знаменитый Гранд-Каньон в США. Джонсон обнаружил его совершенно случайно, возвращаясь после перелета через южные перуанские Анды, как раз в тот момент, когда летчик круто повернул на запад, чтобы он смог заснять гигантские вершины Ампато и Чачани. Вместо этого Джонсон сделал прекрасный снимок великолепной долины с аккуратными деревеньками в испанском стиле на сужающемся дне долины и бесчисленными зелеными террасами доколумбовых времен на ее крутых склонах. Эта долина со всей ее историей была «потеряна», несмотря на то что прямоугольные селения возникли здесь явно много лет спустя после окончания испанского завоевания. Ни в Арекипе, ни в Лиме Джонсон не нашел никого, кто бы знал о ней. Позднее ему удалось выяснить, что всякое сообщение с долиной Колка прервалось в первые годы колонизации, когда ее некогда процветавшее население вымерло в результате болезней, голода, землетрясений и насильственного угона жителей на рудники.

Проникнуть в тайну долины Колка и ее забытых деревень было само по себе не просто, но скоро эта задача переросла в обширную программу исследования всего древнего Перу. Инициатором ее стал молодой летчик Роберт Шипли, который, как и Джонсон, был родом из Нью-Джерси. Его старший друг часто беседовал с ним об огромных возможностях воздушной разведки над Кордильерами. Захваченный азартом приключений, Шиппи сумел найти неооходимые средства. Результатом его усилий стала Перуанская воздушная экспедиция Шиппи — Джонсона. Джонсону, разумеется, была отведена роль главного фотографа. Кроме них в экспедиции участвовало еще пять сотрудников, все в возрасте до 30 лет (самому Шиппи только что исполнилось двадцать), и все, за исключением одного, были уроженцами Нью-Джерси.

Экспедиция отплыла из Бруклина в декабре 1930 г. Вместе с ней на борту были два моноплана «Беллан-ка», окрещенные «Вашингтон» и «Лима». За восемь с половиной месяцев, проведенных в Перу, молодые авиаторы провели в воздухе более 455 часов, сделали около 3000 аэрофотоснимков и отсняли километры пленки.

Главной их задачей было ответить на вопросник Американского географического общества относительно долины Колка. Почти все остальное время они посвятили аэрофотосъемкам. Приключений было тоже предостаточно: юные исследователи сталкивались со всевозможными препятствиями, но, к счастью, все обошлось благополучно.

Шиппи, который был одновременно пилотом и историографом экспедиции, откровенно признался, что они не рассчитывали на какие-либо глобальные открытия. На это они даже не надеялись, поскольку доколумбовые руины Перу за последнее столетие активно изучала целая плеяда знаменитых ученых, многие из которых посвятили им всю свою жизнь. В основном задача экспедиции заключалась в том, чтобы продолжить начинания Джонсона в более широком масштабе и с большим археологическим уклоном. Иными словами, археологические аэронаблюдения проводились в ответ на растущий спрос «на все новые карты и аэрофотоснимки уже известных объектов», как сказал Шиппи, ссылаясь на авторитет Кроуфорда. Поэтому экспедиция и фотографировала с воздуха главным образом более или менее известные развалины как на перуанском побережье, так и в Андах. В соответствии со спецификой объекта производилась плановая или перспективная аэрофотосъемка, а в отдельных случаях, когда нужно было зафиксировать обширный и сложный комплекс руин, исследователи делали мозаичные серии аэрофотоснимков.

Первым объектом, потребовавшим таких аэрофотоснимков, стал древний город Чан-Чан, знаменитая столица чиму в долине Моче. Здесь на большом участке, площадью в одиннадцать квадратных миль, сохранились остатки пересекающихся глинобитных стен. По некоторым подсчетам, в Чан-Чане проживало в свое время более 200 000 человек, и он был, наверное, самой крупной метрополией доколумбовой Америки. Фотографии Джонсона выявили все основные части города. Он состоял из отдельных, окруженных стенами кварталов со своими храмами, дворцами, улицами, площадями, садами и резервуарами. Предполагалось, что в этих кварталах жили разные кланы племени чиму, и, судя по аэрофотоснимкам, они были построены в разные периоды.

Во время полетов над Чан-Чаном база экспедиции находилась в Трухильо; его основал Пизарро и назвал так в честь своего родного города в Испании. Однако фотоматериалы приходилось отсылать для обработки в Лиму, где была создана специальная лаборатория. Продолжая изучение Чан-Чана, молодые авиаторы одновременно производили со своей базы в Трухильо множество разведочных полетов в глубь страны; однажды они очутились над р. Мараньон, местным названием Амазонки. На обратном пути они широким кругом облетели величественную вершину Хуаскарана и дальше пошли над долиной р. Санта, одной из дюжины «маленьких Нилов», которые, подобно р. Моче, пересекают пустынную полосу, протянувшуюся вдоль Тихоокеанского побережья. В долине Санты когда-то располагалось множество искусственно орошаемых оазисов, центров доиикской культуры, поэтому она была уже достаточно исследована. О том, что произошло в конце этого полета, лучше рассказать словами самого Шиппи. «Наш курс, — писал он в своем отчете Американскому географическому обществу, — пролегал над вершинами холмов, обрамляющих северную узкую верхнюю часть речной долины. Джонсон, второй руководитель и фотограф экспедиции, высматривал объекты для аэрофотосъемки. Внезапно он заметил нечто похожее на степу, которая бежала под крылом самолета по гребням холмов. Назначение этого сооружения было непонятно. Джонсон решил, что оно заслуживает внимания, и сделал серию аэрофотоснимков. Мы надеялись, что сможем позднее вернуться сюда для более подробного изучения таинственной стены, однако не были уверены, успеем ли. Когда же через несколько педель эти снимки были отпечатаны в Лиме, вокруг них поднялось столько спорив, что перед окончанием экспедиции мы все же еще раз специально слетали туда, чтобы уточнить местоположение стены и изучить ее с воздуха и на земле».

Так произошло одно из наиболее значительных открытий археологии в Южной Америке, открытие так называемой Великой перуанской стены — извилистого редута, который начинается в дельте р. Санты, тянется по гребням бесплодных холмов вдоль речной долины и уходит на много миль в глубь Аид.

Во время второго, более тщательного изучения степы Шиппи и его помощники сумели проследить ее с самолета на протяжении тридцати с лишним миль. (Точнее определить расстояние не удалось из-за неблагоприятной летной погоды.) При этом они обнаружили, что в некотором отдалении от стены, по обе ее стороны, через неравные интервалы стояли прямоугольные и круглые крепости.

Самое мощное из этих укреплений возвышалось на южном фланге, на противоположном берегу р. Санта. Огромная крепость, сложенная из камней, представляла собой прямоугольник со сторонами примерно двести футов на триста и высотой до пятнадцати футов. Остальные крепости, видимо, имели только глинобитные стены (адобы).

Исследования на земле позволили установить, что Великая перуанская стена построена из крупных каменных блоков. Промежутки между ними были заполнены щебнем и частично «зацементированы» глинобитной массой. У основания она в среднем достигала ширины пятнадцати футов, а в высоту имела от 10 до 15 футов. Подобно римским укреплениям вдоль пограничного пояса в пустынях Северной Африки и Ближнего Востока, все укрепления по возможности располагались так, чтобы противник не мог их сразу заметить.

Исследователей поразило то обстоятельство, что до них никто не заметил и не описал столь грандиозного сооружения, как Перуанская стена. Ведущий перуанский археолог Хулио К. Телло откровенно признался, что он сам не имел о ней ни малейшего представления, точно так же как и опрошенные им индейцы с большой плантации сахарного тростника и долине Санты. Однако теперь Телло и другие археологи припомнили, что раньше уже встречали подобные стены в многочисленных речных долинах вдоль всего океанского побережья— от Лимы до границ Эквадора. Но ни одна из них ни по замыслу, ни по размерам не могла даже сравниться со стеной в долине Санты, которая напоминала Великую китайскую стену. Поистине нам остается только разделить недоумение Шиппи и его товарищей: почему никто так долго не замечал ее? Однако даже тридцать лет спустя Сент-Джозеф написал о своей собственной стране, одной из самых доступных и тщательно изученных археологами и другими учеными стран в мире, буквально следующее: «В Англии существуют сооружения в несколько сот футов в поперечнике, с основаниями шириной от 20 до 30 футов, возвышающиеся на несколько футов над окружающей местностью, которые оставались не замеченными до наших дней… А многие районы Великобритании вообще до сих пор не исследованы археологами».

Вот ответ тем, кто думает, будто благодаря активным аэронаблюдениям и другим современным методам все главные археологические открытия уже сделаны или будут сделаны в ближайшее время. В Южной Америке, как и на других континентах, самые крупные археологические открытия, видимо, еще ждут своего часа.

Было выдвинуто немало разных гипотез о назначении и происхождении Перуанской стены: оборонительное ли это сооружение или своего рода граница между территориями определенных племен? Прилегающие к стене крепости, если считать, что они были построены в тот же период, явно свидетельствуют о се военно-стратегическом характере. Однако в вопросе об историческом происхождении всех этих сооружений ученые не достигли единодушия. Предполагалось, что стена была связана с экспансией инков: индейцы чиму могли воздвигнуть ее, чтобы сдерживать наступление горцев. Кроме того, опа должна была, по-видимому, играть особую роль в обороне жизненно важных вод-пых источников. Ученые другого направления, наоборот, утверждали, что стена — результат захватнической политики самих чиму, она была их передовой линией ио время продвижения на юг или второй линией обороны в период консолидации. Однако более поздние данные археологов Телло и Корнелиуса Рузвельта, которые бегло обследовали Перуанскую стену в 1934 г., и главное — доказательства, собранные в последнее время американским археологом Д. Савой, указывают, что строителями всех этих сооружений были предшественники чиму, скорее всего индейцы моче. Сапой открыл также еще несколько крепостей (теперь их известно около пятидесяти) и выявил ряд подробностей их конструкции. В то же время он проследил направление стены на сорок миль в глубь гор до ее окончания на высоте 1500 футов, на месте современной гасьенды Сучимансильо, где сохранились внушительные развалины каменной крепости.

За четверть века до этого Шиппи со своими друзьями провел в долине Санты наземные исследования, которые увенчались лишь частичным успехом. В конце концов им пришлось их прервать из-за предстоящего отъезда в Соединенные Штаты. Тем не менее наземные работы стали для них ценным предметным уроком; они наконец поняли, почему до сих пор никто даже не замечал Перуанскую стену. На это было достаточно веских причин. Когда они зарисовали с воздуха стену и прилегающую местность, им казалось, что эти схемы позволят им сразу же найти все объекты на земле. Но после пяти часов бесплодных поисков они почти отчаялись отыскать хотя бы начало стены среди развалин покинутой деревни, хотя с высоты все, казалось, было ясно. «На земле, — писал Шиппи, — мы не видели ничего, кроме каких-то насыпей из осевших адобов, покрытых вековыми песчаными наносами». Великую стену невозможно было отличить от множества естественных эродированных возвышений. Однажды они зашли по такому ложному следу далеко в пустыню, где он внезапно оборвался. Собственный опыт заставил Шиппи признать: «Только глядя с высоты, когда видишь стену на большом протяжении, начинаешь понимать, что именно широкий обзор наблюдателя и фотокамера делают самолет таким важным ору-днем современных изысканий. Аэронаблюдатель зачастую способен охватить одним взглядом, а фотокамера зафиксировать на одном снимке сразу множество подробностей, взаимосвязь которых иначе невозможно было бы установить».

Для исследователя-новичка, которому шел всего двадцать первый год, это на редкость удачное определение основных преимуществ воздушной разведки.

Перуанская экспедиция Шиппи — Джонсона помимо открытия Великой стены и ее крепостей сделала еще несколько интересных, по далеко не таких сенсационных и неожиданных находок. Среди них следует упомянуть длинную широкую полосу, поднимающуюся зигзагами на скалистый хребет близ долины Писко, на южном побережье Перу. С воздуха эта странная лента с многочисленными углублениями походила на след гигантского танка или трактора, который сползал со склона. Шиппи сравнил эти углубления с «оспинами». Здесь нигде нельзя было приземлиться для проведения полевых изысканий. Позднее они изучили всю литературу, относящуюся к древним памятникам этого района, но ключа к разгадке тайны так и не нашли. Археологи оказались в тупике. Обычные объяснения, что эти углубления возникли на месте разграбленных могил, до сих пор остаются неубедительными и не отвечают на многие вопросы. Флиндерс Петрн, зачинатель научной археологии в Египте, увидев фотоснимки Джонсона, выдвинул в журнале «Антиквити» другое предположение: эти дыры в земле оставили доколумбовы рудокопы, добывавшие здесь открытым способом медную руду.

Еще одну до сих пор не разрешенную загадку задали аэрофотоснимки, сделанные на высокогорном плато в Андах, примерно в 15 милях к юго-западу от Куско, над плодородной Марас Пампой. Здесь аэронаблюдатели заметили странную группу почти правильных воронкообразных углублений с террасированными склонами, которые сразу же напомнили им стадионы пли амфитеатры древней Греции и Рима. О том, что древние перуанцы строили подобные открытые арены классического типа, никто никогда даже не предполагал. Шиппи, правда, ссылался на какие-то полузабытые легенды «жрецов Куско», согласно которым найденные им сооружения служили для религиозных празднеств, но это слишком расплывчатое свидетельство до сих пор не получило подтверждения. Гораздо вероятнее другое предположение, которое Шиппи тоже легко допускал: странные амфитеатры были «всего-навсего земледельческими террасами».

Необычные открытия вроде «оспин» Писко и «амфитеатров» Марас Пампы говорят о том, сколько еще сюрпризов ожидает аэронаблюдателя, и в то же время об удручающем отставании археологического анализа от современной воздушной разведки. Великое множество неизвестных древних сооружений зафиксировано на аэрофотоснимках, хранящихся в частных коллекциях или в научных учреждениях. Но для науки они, в сущности, снова потеряны. Даже неоднократно описанные памятники прошлого, чтобы войти в общую сокровищницу наших знаний, нуждаются в основательном изучении с воздуха и на земле.

К сожалению, многие первоклассные аэрофотоснимки экспедиции Шиппи — Джонсона слишком скоро были забыты. Большая часть их вообще никогда не была опубликована. Виктор В. фон Хаген, неутомимый исследователь дорожных систем инков и их предшественников, как-то заметил, что за многие годы «почти никто не использовал этот фотографический материал, потому что по нему трудно определить положение руин на местности, и не нашелся археолог, который бы по-настоящему этим заинтересовался». К счастью, сам фон Хаген, подружившийся с Шиппи, смог использовать его аэрофотоснимки двадцать лет спустя для своих перуанских изысканий. Он спас, как он сам говорит, «огромный архив», гниющий в подвале, впервые опубликовал многие фотоснимки, приобрел всю коллекцию и передал ее Фонду антропологических исследований в Нью-Йорке для всеобщего ознакомления. (Теперь эта коллекция частично экспонирована в Американском музее естественной истории.)

По мнению фон Хагена, воздушные открытия экспедиции Шиппи — Джонсона пробудили интерес археологов к древним царствам на перуанском побережье. В своей книге на эту тему (1964) он отметил: «Они внесли в изучение древнего Перу огромный документальный вклад»,