Полет в прошлое

11. МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ

Воздушных археологов часто поражали их открытия, но еще более они приходили в недоумение, когда обнаруживали, что увиденные сверху ясные и отчетливые контуры древних сооружений перед наземным наблюдателем куда-то исчезали, превращаясь в ничто. Из их опыта можно сделать немало выводов, но все они говорят о том, что воздушная археология и аэрофотосъемка еще сыграют немаловажную роль в изучении нашего прошлого. Практика наглядно доказала преимущества воздушных исследований: они позволили раздвинуть археологический горизонт до таких пределов, о каких не мечтали даже самые оптимистически настроенные представители традиционной, полевой археологии. Мало кто представлял себе, какими действительно волшебными свойствами наделяет наблюдателя высота. Не случайно воздушные разведчики делали самые удивительные находки именно там, где все было уже много раз перекопано. Как заметил доктор Сент-Джозеф, именно они чаще всего открывали наименее известные следы доисторического прошлого.

Кроме того, сверху наблюдатели и фотокамера могли не только выявлять абсолютно новые объекты, но и рассматривать уже известные или потерянные древние памятники в совершенно новом свете. Внезапно перед ними предстало совершенно незнакомое Средиземноморье и Англия, о которой они даже не подозревали. Они увидели, как древние земледельческие общества Америки мужественно и умело боролись со стихией. Под вековыми наносами песка в пустынях и под мхами северных болот они разглядели грандиозную систему пограничных сооружений Римской империи, некогда приводившую в трепет ее врагов и доныне прославляющую инженерное искусство и военное чутье ее давно исчезнувших создателей. Гигантские города, затмевавшие все центры древней Европы, возникали как миражи по воле и желанию азиатских деспотов и так же быстро исчезали. Лишь воздушному наблюдателю дано вновь увидеть эти покинутые метрополии с бесконечными стенами, широкими улицами, дворцами, храмами и кварталами жилых домов.

Зачастую воздушный наблюдатель фиксировал не какую-нибудь одну эпоху истории или доистории, а вею цепь последовательных изменений, произведенных человеком на земле. Аэрофотосъемка отображала все усилия людей изменить окружающую среду — от далекого прошлого до наших дней — в непрерывной последовательности в отличие от обрывочных статичных данных обычных раскопок. Воздушный наблюдатель видел сразу все эпохи в их динамическом развитии. Даже каменный век, когда человек был не властен над природой, и тот приоткрыл перед ним свои тайны.

Тщательное изучение геологических и географических условий, зафиксированных с высоты, позволило французским ученым обнаружить естественные укрытия и стоянки доисторических людей в Индокитае и в Провансе. Древние очертания рек, озер и океанов на аэрофотосъемках оказали им неоценимую помощь в поисках палеолитических и неолитических центров производства каменных орудий, которые иногда находили под кучами раковин. Так, французский археолог Роже Агаш, специалист по дешифровке геоморфических изменений на аэрофотосъемках, обнаружил неолитические кремневые орудия на морском берегу и прибрежных террасах Северо-Западной Франции. В Абвилле, где за последнее столетие было уже сделано немало открытий о людях палеолита, аэрофотоснимки помогли Агашу выделить участки, которые никогда не раскапывались и не были застроены, но явно заслуживали тщательного изучения. Другой ученый, археолог из ЮАР Кларенс ван Риет Лове, пролетая в 1937 г. над Северным Трансваалем, заметил «пятна грязно-кремового цвета, появившиеся в результате эрозии поверхности земли». Он знал, что это характерная примета древних африканских поселений, на месте которых часто попадаются мезолитические включения. Лове сделал зарисовку, через несколько месяцев обследовал «грязно-кремовое пятно» в полевых условиях и, как он сам сообщил, «собрал богатый урожаи находок».

Несомненно, всё эти достижения — не более чем пролог. Со временем техника аэровизуальных наблюдений и аэрофотосъемки позволит неизмеримо расширить поле зрения археологии. Конечно, речь идет не только о количественном охвате, хотя число вновь открытых объектов само по себе поразительно: многие мили заброшенных каналов, сотни стертых с лица земли курганов, десятки римских пограничных лагерей. Аэронаблюдения помогли археологии увидеть облик прошлого во всем его многообразии и полноте, со всеми его культурными, экологическими и топографическими связями, которые, как правило, ускользают от полевого археолога. Короче говоря, как инструмент поисков и выявления погребенных комплексов воздушная археология не имеет и, пожалуй, не будет иметь себе равных.

Разумеется, когда пишешь книгу, посвященную только воздушной археологии, невольно не можешь удержаться от некоторых преувеличений. Но я отнюдь не утверждаю, будто одна воздушная археология способна проложить нам дорогу к великолепным руинам прошлого, ибо ее возможности тоже не безграничны.

Например, при отсутствии четких наземных ориентиров воздушный археолог сталкивается с труднейшей и зачастую неразрешимой проблемой, как увязать аэрофотоснимок с реальным наземным объектом. Древние развалины, если их точное местоположение не зафиксировано и не проверено, остаются в буквальном смысле «воздушными замками». Кроме того, аэрофотоснимки хорошо передают почвенные изменения, вызванные крупными геометрическими или линейными сооружениями, но зачастую не могут выявить относительно мелкие объекты — отдельные ямы от столбов, колодцы, печи для обжига извести и т. п. Наконец, на определенной глубине объекты вообще трудно обнаружить: они ничем не выдают своего присутствия. Города, погребенные под толщей песков или под наносными отложениями, не оставляют на поверхности следов, которые можно заметить сверху. А в аграрных районах с их вековой чересполосицей, как почти во всей Центральной Европе, скрытые под землей стены и рвы вообще невозможно отыскать по каким-либо приметам.

Успех или неудача воздушной разведки всегда зависят от очень многих факторов: от климата, времени года, часа дня, яркости и направления света, состава почвы, характера растительности, высоты полета, угла, под которым производится перспективная съемка, не говоря уже о качестве фотоаппаратуры и о мастерстве самого фотографа. И зачастую бывает так, что лишь случайное сочетание всех этих факторов позволит на какой-то миг увидеть и запечатлеть призрачный лик доистории человечества.

Со временем на помощь археологам придут и другие методы, например метод химического анализа. Он основан на том, что долговременные поселения изменяют химический состав почвы, в частности увеличивают в ней процент фосфатов. Благодаря этому шведский ученый Аррениус впервые сумел обнаружить ряд древних поселений.

На большой глубине аэрофотосъемка немногое может различить. Поэтому Леричи и его коллеги прибегли на этрусских кладбищах к помощи электроники (протономагнетометрам, измерениям электропроводимости грунта и т. д.), что позволило им точно определить расположение, форму и размеры погребальных камер.

Итало-американская экспедиция долго искала знаменитый Сибарис— греческий город роскоши и наслаждений в Калабрии, находившийся на подъеме «апеннинского сапога». Воздушная разведка не дала никаких результатов, и только геофизические исследования наконец позволили в начале 60-х годов обнаружить на довольно значительной глубине стены и здания, которые, по-видимому, были портовыми сооружениями потерянного города. Затем, в 1968 г., с помощью цезио-магнетометра нашли и сам город, раскинувшийся на шесть миль и погребенный под наносами ила толщиной около 20 футов. Кстати, этот магнетометр точно фиксировал все ямы от столбов, а на аэрофотоснимках можно различить лишь те, которые достигают в диаметре двух-трех футов.

В ваш век атома и космических исследований археология получает все больше самых совершенных инструментов — от радиоактивных элементов, побочных производных ядерной физики, до сверхскоростных дрелей, предназначенных для исследования лунного грунта. Бородатые романтики XIX в., которые стремились к золоту Трои или с опасностью для жизни рылись в пустынях Ближнего Востока с целью доказать истину Библии, стали такими же старомодными, как их цели. Сегодня проникновение в тайны прошлого все больше зависит от успехов инженеров, физиков, геологов, ботаников и других ученых. Воздушная археология тоже возникла в результате переоценки всех прежних методов и техники археологических изысканий. Она использует все научные достижения нашего века, и это служит залогом ее жизнеспособности и дальнейшего развития. Воздушная археология не пренебрегает никакими методами, которые ее дополняют или в отдельных случаях оказываются более эффективными. Иначе она была бы бесполезна.

Следовательно, незачем повторять, что аэрофотосъемка — лишь один из технических приемов воздушной археологии. (На самом деле это нечто гораздо большее.) Она не претендует на главенствующую роль и на то, что может заменить все другие виды археологических изысканий. Кроуфорд не уставал повторять: «Аэрофотосъемка вовсе не равнозначна раскопкам — это лишь необходимая предварительная разведка». И большинство его последователей придерживались того же мнения. Однако роли иногда меняются. Скажем, аэронаблюдение выявило отрезок древней дороги пли канала. Что могут добавить к этому раскопки, особенно если данный вид сооружения уже известен? Или, например, для составления плана развалин один аэрофотоснимок может дать гораздо больше, чем десятки вырытых траншей. А если нужно выяснить «типичность» доисторических сооружений в каком-то определенном районе, то аэронаблюдение и без раскопок способно предоставить все необходимые сведения.

Оценивая исследования неолитической Апулии, проведенные Брэдфордом, и его многочисленные находки, представитель американской классической археологии Райс Карпентер очень метко заметил: «Его изыскания выходят за рамки традиционных работ с помощью совка и лопаты: от трудоемких и долгих раскопок единичных объектов он перешел к разностороннему изучению целых районов. Такой широкий анализ распределения, размеров и основных типов соседствующих поселений позволяет определить степень экологической адаптации к физической среде всей культурной группы даже в те периоды, о которых история умалчивает. В случае успеха этот метод сделает археологию одной из главных отраслей реконструктивной истории древних цивилизаций».

Еще категоричнее высказываются другие археологи, которые прямо утверждают, что без предварительной воздушной разведки сейчас нельзя начинать никаких широких раскопочных работ, претендующих на серьезные научные открытия. В сущности, предварительные аэронаблюдения уже вошли в археологическую практику и со временем станут обязательными.

Когда честолюбивые археологи задумали взять штурмом иудейскую горную крепость Масаду, вперед пустили авиацию: без аэрофотоснимков они не решались начинать эту кампанию. (Еще большее количество снимков было сделано за время самой экспедиции, которая длилась одиннадцать месяцев.) Предварительная аэрофотосъемка велась главным образом для того, чтобы снабдить археологов достоверными картами района предполагаемых раскопок. Однако зачастую эти же фотографии рассказывали о назначении, истории и строительном материале различных объектов; это позволило руководителю экспедиции, который сам был военным человеком, разработать соответствующий план операций. Когда экспедиция оказалась отрезанной от внешнего мира наводнениями, все необходимое ей перебрасывали на вертолете. И хотя эта весьма ценная для археологии роль «воздушного транспорта» выходит за рамки данной книги, тем не менее стоит напомнить, что археологов весьма занимала возможность использовать авиацию для доставки исследовательских партий в более или менее отдаленные районы. В то время это было новшеством. Так, Меттью Стирлинг, который в свое время вел раскопки в крупных ольмекских центрах Южной Мексики, в конце 40-х годов с помощью вертолета обследовал древние развалины в низменных районах Панамы. Теперь вертолеты доставляют самые громоздкие предметы прямо с места находок в научные учреждения, где их можно реставрировать, изучать и выставлять на обозрение. На одной из последних выставок искусства майя в нью-йоркском Метрополитен-музее (в 1968–1969 гг.) центральным экспонатом была семифутовая стела с надписями, целиком доставленная по воздуху из разрушенного города Мачакила, обнаруженного в джунглях Петена в Гватемале.

На сильно пересеченной или малодоступной местности воздушная разведка если не единственный и не самый лучший, то, во всяком случае, самый простои способ поисков древних развалин.

Это, в частности, можно сказать об аэронаблюдениях Пуадебара в Сирийской полупустыне, где наземная разведка вряд ли открыла бы что-либо принципиально новое — даже ценой ненужной траты времени, сил и средств. Сегодня авиация обеспечивает деятельность экспедиций в отдаленных районах. Самолеты и другие современные транспортные средства решительно вытесняют традиционные караваны мулов, знакомые читателям по красочным отчетам археологов XIX в.

Все основные достижения воздушной археологии со времен первой мировой войны неразрывно связаны с самолетами. Эта связь настолько тесна, что многим кажется, будто иначе и быть не может. Однако не следует забывать, что первые аэрофотоснимки были сделаны задолго до изобретения самолета. Вспомним Надара над Парижем в 1858 г., С. А. Кинга и Дж. У. Блэка над Бостоном в 1860–1861 гг., военного фотографа северян над позициями конфедератов близ Арлингтона, в Виргинии, — с воздушных шаров они делали снимки, обладавшие уже всеми характерными отличиями взгляда с высоты птичьего полета, которые составляют сущность аэрофотосъемки. И когда Уилбур Райт сделал в Италии в 1909 г. первые снимки с летательного аппарата тяжелее воздуха, он, в сущности, уже не добавил ничего нового. Однако впоследствии военные летчики доказали превосходство самолетов для воздушной разведки. Маневренность и скорость самолетов позволяет быстро отыскивать цели и осматривать значительные территории, опытным путем находить наилучший угол освещения и легко менять высоту, чтобы сделать наиболее контрастный или подробный снимок. Со временем пилоты научились делать непрерывные серии фотоснимков, которые покрывали всю местность, а это, в свою очередь, сделало возможным стереоскопический обзор, придававший изображениям рельефность и глубину. Таких результатов, разумеется, не могли дать никакие воздушные шары, привязанные или свободные, управляемые или беспилотные.

Но и у воздушных шаров есть свои достоинства. Они довольно дешевы и могут держаться более или менее долго над определенной местностью. Вряд ли их можно использовать для обзора значительных территорий, но они весьма полезны для съемки раскопок по отдельным слоям. Время от времени археологи вновь прибегают к помощи воздушных шаров, как, например, в начале 30-х годов в Мегиддо (Палестина), где работала экспедиция Восточного института Чикагского университета, или для вертикальных съемок обширного деревянного доисторического поселения в Бискупине (Польша) (раскопки велись перед второй мировой войной). Кстати, поляки использовали также вертолет. Его способность висеть почти неподвижно над заданной целью все больше и больше привлекает воздушных наблюдателей.

Даже коробчатые бумажные змеи с управляемыми с земли фотокамерами, подобные тем, которые с такой изобретательностью использовал в Судане сэр Генри Уеллком, снова находят себе применение. Один бельгиец с 1932 г. изучал с их помощью район Турне. Ими же пользовалась в 50-х годах экспедиция Восточного института Чикагского университета для уточнения ирригационной системы в Южной Месопотамии и той роли, которую она играла на протяжении 7000 лет истории человечества.

В отдельных редких случаях фотографические миссии возлагались на дирижабли. Вскоре после первой мировой войны итальянский археолог Гвидо Калца инспектировал свои раскопки в Остии с высоты тысячи футов на военном итальянском дирижабле, из кабины которого он сделал ряд — аэрофотоснимков для последующей реконструкции всего древнего портового города.

Разумеется, ни один из этих аппаратов не может конкурировать с самолетом. Приведенные примеры свидетельствуют лишь о том, что аэрофотосъемки и археология не зависят целиком от одной авиации. Главное— получить хороший обзор с высоты, а не средство, благодаря которому это достигается. В Копенгагенском национальном музее имеется юмористический рисунок: по раскопу вышагивает жираф с привязанной к его ушам фотокамерой. Многие археологи с успехом вели «воздушные» наблюдения и делали фотоснимки без помощи каких-либо летательных аппаратов — с естественных возвышенностей или с выдвижных лестниц. Агаш, например, использовал для этого раздвижную лесенку, установленную на движущемся грузовике. А Пуадебар, предпочитавший для своих полевых изысканий более традиционные средства передвижения, считал, что обзор значительно улучшается, когда сидишь на спине верблюда.

За последние несколько десятилетий судьба науки во многом зависела от авиации, но что будет дальше, трудно предсказать. Ныне археологическая фотосъемка ведется уже из космоса. Сделанные со спутников снимки, включающие целые материки, стали для нас обычными. Кроме того, специальные приборы, установленные на спутниках, способны выявлять минеральные и нефтяные месторождения, отыскивать рыбные косяки или исследовать болезни растений. И, возможно, недалеко то время, когда искусственные небесные тела научатся проникать в тайны прошлого и начнут передавать их нам из далекого космоса.

Среди множества преимуществ, которые принес археологам век авиации, следует выделить фотографическое обследование обширных районов земного шара. Доктор Глен Даниел справедливо отметил, что вторая мировая война не только довела поле деятельности аэрофотосъемки до глобальных масштабов, был совершен переход от одиночных перспективных и вертикальных снимков определенных районов к «тотальной плановой аэрофотосъемке огромных территорий» для стереоскопического рассмотрения, которое уже вошло в повседневную практику. Даниел считает это началом новой стадии в развитии археологической аэрофотосъемки.

Согласно данным 50-х годов, более половины земной поверхности было сфотографировано по крайней мере один раз. Сегодня на земле осталось, вероятно, очень мало территорий, не запечатленных на снимках. Основная заслуга в этом принадлежит военным ведомствам, гражданским властям, геологоразведочным группам, всевозможным торговым фирмам, промышленным компаниям и т. д. Вклад самих археологов далеко не столь велик.

Это произошло прежде всего потому, что все эти учреждения и организации располагали значительными средствами и опытом для разработки самой совершенной фотоаппаратуры, которая была недоступна археологам и летчикам, интересующимся археологией. Не удивительно, что у колыбели воздушной археологии стояла военная авиация, и Марс был ее крестным отцом.

Специализированные аэрофотосъемочные группы выполняли самые разнообразные задания: они определили одно из крупнейших в мире железорудных месторождений в Венесуэле, размеры годового сбора винограда в Калифорнии, отмечали подходящие участки для строительства аэродромов и городов (например, для новой бразильской столицы Бразилиа), разведывали запасы пресной воды и нефти под землей или на дне морей. Задания подобного рода довели специализированную аэрофотосъемку до такого технического совершенства, какое и не снилось археологам. Они так и не освоили до конца многие ее методы.

Все эти военные, научные и коммерческие программы проводятся на уровне широких исследовательских работ. Американский еженедельник «Бэррон» в номере от 23 октября 1967 г. опубликовал статью, которая рекомендует заинтересованным бизнесменам аэрофотосъемку как одну из наиболее перспективных и быстро развивающихся отраслей национальной промышленности. Статья с подходящим названием «Орел в небе» подробно рассказывает о революционных новшествах в технике аэрофотосъемки. По оценке ее автора, одно лишь министерство обороны США затрачивает «более миллиарда долларов в год» на приобретение новейшей аппаратуры. Такая заинтересованность военных властей понятна и без объяснений. Всем известно, что воздушная разведка сегодня является одним из основных источников шпионских сведений…

Основной толчок развитию аэрофотосъемки дали, конечно, военные, однако другие группы, чтобы не отстать от них, в свою очередь, начали вводить всевозможные новшества. В результате последовал настоящий взрыв в области знаний и технологии. Процитируем еще одну выдержку из той же статьи в еженедельнике «Бэррон»: «Сегодня скорость киносъемки возросла в три-четыре раза по сравнению с той, что была двадцать лет назад. Однако быстродействующие компьютеры позволяют специалистам по оптике подбирать объективы, соответствующие более высокой скорости съемки. Короче говоря, сегодняшняя аэросъемочная аппаратура обладает такой способностью, которая в четыре, а в отдельных случаях в пятнадцать раз выше лучших аппаратов времен второй мировой войны. Однако военные ведомства требуют большего, да и гражданские организации не хотят от них отставать. В результате эта отрасль развивается невиданно быстрыми темпами».

Сегодня это развитие затрагивает не только традиционную фотосъемку, но и целый ряд других методов воздушной разведки помимо использования материалов, чувствительных к ультрафиолетовым и инфракрасным лучам. Это лучи сонара, магнитные волны, радары и лазеры, дающие тот или иной вид изображения и все глубже проникающие «глазом» в такие области, которые просто недоступны человеку.

До сих пор лишь немногие оптические новинки применялись в чисто археологических целях, хотя, судя по их успехам в других областях, они могли бы принести исследователям погребенного прошлого поистине фантастические результаты. Например, они позволяют вести воздушные наблюдения независимо от солнечного освещения, и уже одно это обстоятельство, наверное. сделает когда-нибудь все принципы и методы, выработанные Кроуфордом и его последователями, безнадежно устаревшими. А перед исследователями побережий и водных поверхностей вообще открываются совершенно новые перспективы.

Сейчас уже невозможно подсчитать, сколько аэрофотоснимков сделано за последние тридцать-сорок лет. Все попытки составить каталог хотя бы в пределах одной страны были заранее обречены на неудачу. Большая часть коллекций, разумеется, «засекречена» и хранится подальше от честных налогоплательщиков и не в меру любопытных иностранцев. Но для влюбленных в небо искателей древностей это поистине невосполнимая потеря. Трудно даже сказать, сколько ценнейших изображений неведомых руин и городов бесцельно лежит в секретных архивах, где они со временем просто затеряются. Но помимо того, что хранится в сейфах правительственных учреждений и частных фирм, остается еще более чем достаточно аэрофотоснимков, которые никто никогда не анализировал с археологической точки зрения. И здесь, как это часто бывает, прогрессу мешает не столько отсутствие данных, сколько неумение их заметить и увязать с уже накопленными знаниями. Сейчас анализ и сопоставление известных фактов, пожалуй, важнее новых экспериментов. Поэтому одной из главных задач воздушной археологии в недалеком будущем, по-видимому, станет тщательное изучение неразобранных фотографических архивов.

Мы уже говорили о том, как много могут дать для изучения прошлого аэрофотоснимки, сделанные вовсе не в археологических целях. Разительных примеров множество: этрусская Италия, индейская Луизиана, древняя Колумбия и т. д. Конечно, легко пренебречь этими «неадекватными» источниками. Но вообще отказываться от такого «готового» материала было бы величайшей ошибкой, особенно если учесть, что самим ученым не хватает ни средств, ни опыта, чтобы вести археологические изыскания в столь же широких масштабах.

Разумеется, обычная аэрофотосъемка уже не может считаться последним словом (или, вернее, последним изображением) древнего ландшафта. Таково было мнение Кеннета Стира из шотландской Комиссии по древним памятникам. Тем не менее он без колебаний приступил к изучению фотоснимков Национального топографического центра, сделанных над Великобританией британскими ВВС после 1945 г.

Он прекрасно понимал, что очень мелкий масштаб (I: 10 000, или примерно 6 дюймов на 1 милю) вряд ли позволит выявить всю россыпь небольших памятников. Кроме того, военные аэронаблюдения не брали во внимание времена года, и Стир не ожидал, что на их снимках появятся какие-либо злаковые приметы. Тем не менее он справедливо отметил: «Если топографический отдел и не дал нам ничего нового, то он по крайней мере заполнил, белые пятна на наших картах наземных изысканий».

В 1950 г., хорошо зная, что шотландские равнины к югу от Клайда и Тайя уже были прочесаны археологами вдоль и поперек, Стир и его коллеги решили сравнить уже известные памятники с теми, что были зафиксированы на аэрофотоснимках, которые, кстати, можно было попарно рассматривать в стереоскоп. За кратчайший срок они обнаружили не менее четырехсот ранее неизвестных древних сооружений: доисторических укреплений на холмах, различного типа хенджей и средневековых поместий, окруженных рвами. Два из ранних укреплений оказались самыми большими в графствах Клайд и Тайя. Но самое удивительное, что одно из них, в Дамбартоншире, ранее никем не замеченное, находится в густонаселенной долине, занимает площадь не менее шести акров и окружено до сих пор сохранившимися массивными стенами! В другом случае совершенно стертая с лица земли римская крепость близ Глазго по счастливой случайности была найдена благодаря ее рвам, которые выдали злаковые приметы.

Как мы уже убедились, плановые аэрофотоснимки с большой высоты, очень удобные для составления карт и для общей разведки, далеко не всегда отвечают на многие вопросы археологов даже при стереоскопическом рассмотрении. Многочисленные древние памятники на таких снимках вообще невозможно заметить. А это значит, что для тщательных и достоверных обследований всегда будут необходимы перспективные аэрофотосъемки с небольшой высоты. Такие съемки требуют изобретательности и терпения, понимания местности, а главное — восприимчивости к светотеням в различные часы дня и времена года. Только при этих условиях молено различить на аэрофотоснимке полустертые следы невысоких земляных сооружений или характерные отличия в окраске растительности. Нетрудно предсказать, что по крайней мере в ближайшем будущем все подобные исследования будут целиком зависеть от индивидуальных качеств и настойчивости отдельных ученых. Доктор Ирвин Школляр из Бойна, один из самых выдающихся и технически подготовленных воздушных археологов последних лет, справедливо заметил по этому поводу: «Даже самый тщательный анализ доступных аэрофотоснимков не дает таких результатов, какие можно получить, когда сам осматриваешь и сам фотографируешь с самолета нужные объекты».

Многими своими крупнейшими достижениями воздушная археология обязана, как известно, — и вряд ли стоит это повторять — посторонним людям или любителям, которыми руководил чистый энтузиазм, а не профессиональный долг или академические обязанности. В археологии они были самоучками и зачастую не имели научного образования. Но поскольку воздушная археология требует разносторонней подготовки, она привлекала прежде всего людей разнообразных талантов, с широким кругом интересов, а не узких специалистов. Правда, археология сама по себе долгое время была уделом так называемых любителей, и эта традиция перешла к ее новой отрасли. Например, летчик-спортсмен майор Аллен, военные летчики — командир корабля Инсолл и полковник Барадез сделали немало выдающихся открытий. Кроуфорд и Брэдфорд, которые сами были профессиональными археологами, но не имели опыта аэронаблюдений, всегда воздавали должное подобным людям и стремились заручиться их помощью. В редакционной статье журнала «Антиквити», посвященной воздушным археологам, Кроуфорд писал: «Любители всегда могут приобрести недостающие им знания по археологии, истории, геологии или в любой другой интересующей их области».

Брэдфорд утверждал еще категоричнее: «В отдельных случаях никто не может превзойти искусного пилота-любителя… При каждом индивидуальном поиске он может заметить целый ряд объектов, которые приведут к значительным открытиям, например помогут реконструировать земельную систему романо-британского поместья… или, если брать другие страны, завершатся находкой ранее неизвестного поселения железного века, которое даст для изучения этого периода в Северо-Западной Франции не меньше, чем Литл-Вудбери дало для Англии».

Перед воздушным археологом-любителем открыты поистине безграничные возможности. На каком-то одном участке, где при неоднократных полетах в разных условиях можно выявить большое количество интересных подробностей, неутомимый и склонный к экспериментам «любитель» способен добиться поразительных результатов, особенно если он в совершенстве владеет техникой аэрофотосъемки и расшифровки снимков. Самые невероятные открытия и приключения ждут смельчаков, которые с фотокамерой в руках отправляются на самолете на поиски исчезнувших цивилизаций. В одной только Северной Америке они могут при удаче отыскать давно потерянные английские колонии, уничтоженные набегами индейцев, древние поселения викингов на побережьях Канады и Новой Англии, может быть, даже маленький форт, построенный Френсисом Дрейком где-то возле места его высадки в Северной Калифорнии, и тысячи исчезнувших индейских селений, некогда разбросанных по всему материку.

Ничто не мешает летчикам-любителям занять в воздушном археологии такое же почетное место, какое занимают в подводной археологии любители-аквалангисты. Они вполне могут добиться не менее удивительных результатов. В Англии уже давно поняли, какие возможности открываются перед всеми авиаторами. Их не отпугивают успехи официальной плановой аэрофотосъемки и многочисленные достижения различных «профессионалов» и «любителей» прошлых лет, и теперь в игру вступают многочисленные частные пилоты, а временами простые члены аэроклубов. Так, летчики К. Джопп и У. А. Бейкер на своих самолетах сделали несколько цепных находок даже в долине Темзы, которую столь тщательно обследовал сам манор Аллен. Бейкер со знанием дела пишет о своем хобби, не случайно его заслуги были признаны многими археологическими обществами. Начинающим пилотам он рекомендует археологические поиски как «лучшую тренировку в прокладке курса, чтении карт и правильном аэронаблюдении». Стремясь завербовать новых последователей, он утверждает, и не без оснований: «Хотя наша страна уже неоднократно была сфотографирована с воздуха, еще многое можно сделать, например совершать интересные открытия в близлежащих районах и тем самым оказывать большую помощь археологам».

Если даже в Англии еще можно совершать неожиданные открытия, хотя воздушные археологи изучают ее почти полвека, то потенциальные возможности других стран, разумеется, неизмеримо выше. Брэдфорд не случайно упомянул Францию в приведенной выше цитате. А до него Кроуфорд постоянно теребил своих французских коллег. Он не переставал удивляться, почему французы с таким успехом используют самые передовые методы аэрофотосъемки где-нибудь в Сирии, Северной Африке или в Индокитае, но совершенно пренебрегают ими у себя на родине. В одной из своих статей он зло высмеивал отсталость французской археологии и говорил, что «времена академических расшаркиваний прошли безвозвратно и теперь необходим новый, свежий подход». Но наконец наступило пробуждение.

Активнейшими участниками завоевания французской доистории, оставившей свои следы по всей стране, стали пилоты-любители и местные археологи, которые сразу начали продвигаться вперед семимильными шагами. Различные аэроклубы оказывали им значительную помощь и поддержку. Благодаря этому всего за какие-нибудь десять лет воздушная археология во Франции стала самостоятельной, зрелой наукой. Успешные поиски ведутся сегодня во всех районах страны. Эти исследования осуществляют Национальный географический институт (НГИ), Французский нефтяной институт (ФНИ) и целый ряд других организаций. Они постоянно созывают научные конференции и устраивают выставки. Издается много специальной литературы. Опередив даже Англию, французы объединили все силы и средства и сейчас умело координируют свои изыскания в национальном масштабе и на основе международных соглашений. Они поняли, что им прежде всего необходимы опытные специалисты, и уже в 1961 г. организовали специальный курс Высшей школы практических знаний при Сорбонне. Возглавил его Раймон Шевалье, бывший член Французской школы в Риме, который был тесно связан с итальянской воздушной археологией, а позднее стал признанным лидером, библиографом и теоретиком этого дела во Франции.

Началом истинного пробуждения французской воздушной археологии, пожалуй, следует считать 1953 год, когда Национальный географический институт опубликовал при участии Раймона Шевалье полный атлас системы римской разбивки полей в Тунисе. Основанный на 15 000 аэрофотоснимков, этот великолепный труд показал, как аэрофотосъемка может высветить историческую географию, и тем самым привлек внимание к аналогичным следам, вкрапленным в почву самой матери Франции, которая уже давно взывала к воздушным исследованиям. Кстати, сам Шевалье впервые увлекся аэрофотосъемкой еще будучи студентом, когда этрусколог Р. Блок рассказал об этой новой технике в одной из своих лекций.

Поначалу основные исследования этого рода велись в масштабе района или департамента любителями древностей, хорошо знакомых с прошлым своих родных мест. 'Среди них следует отметить Даниеля Жалмэна — в районе Парижа и долины Сены, Робера Эртлэ — в Арденнах, — Роже Шевалье — в долине р. Эны, Пьера Парузо и Роже Каппса — в Центральной Франции, Жоэля ле Галля — в Бургундии, Бернара Эдейна — в Нормандии и прежде всех Роже Агаша — в его родной Пикардии. Бее эти люди начали свою деятельность с середины 50-х годов или позднее, начали на пустом месте с обычными фотоаппаратами и при помощи маленьких спортивных самолетов, которые предоставляли в их распоряжение местные аэроклубы. Однако им сопутствовала удача, потому что они вели изыскания над сравнительно небольшими участками и не жалели ни сил, ни времени, чтобы получить черно-белые или цветные аэрофотоснимки высшего качества, даже если для этого приходилось фотографировать одни и те же объекты по многу раз. В результате на археологической карте страны появилось множество погребенных памятников разных периодов — от палеолита до средневековья. Эти открытия, в свою очередь, вызвали живейший интерес у людей, далеких от археологии. Особенно большую помощь воздушным наблюдателям оказывают члены французского Туристического клуба.

А тем временем Служба технической документации Национального географического института осуществляет грандиозную программу по составлению на основе разрозненных данных подробной археологической карты всей Франции. Для этого, естественно, прежде всего необходимо выявить различные дорожные системы: только благодаря им возможно воссоздать древний ландшафт во всем его многообразии, территориальной целостности и временной глубине. Так, когда аэронаблюдение помогло обнаружить дорожную сеть в долине Роны, доримская история этого района сразу стала для археологов открытой книгой. Появились также сведения о находках новых царских погребений, сравнимых лишь с легендарными курганами Викса, которые до сих пор считались величайшей сокровищницей французской археологии.

Северная Франция занимает, пожалуй, первое место в стране по числу и разнообразию погребенных объектов. Ее фотографировали с воздуха в — военных целях уже в 1938–1939 гг.» но долгое время никто не догадывался изучить эти великолепные, хотя и мелкомасштабные плановые аэрофотоснимки с археологической точки зрения. Первым, кто различил да них злаковые приметы, был Джон Брэдфорд, которому принадлежит также приоритет открытия следов римской разбивки полей в Южной Франции. Он специально проанализировал аэрофотоснимки долины Соммы, сделанные за время второй мировой войны, надеясь, что меловые и щебенчатые подпочвы образуют здесь такие же яркие приметы, как в бассейне Темзы. И его надежды, которые, кстати, разделял и Кроуфорд, полностью оправдались. Брэдфорд обнаружил множество скрытых курганов и мог с полным основанием заявить, что «северо-запад Франции, судя по злаковым приметам, это целая россыпь древних поселений».

Роже Агаш, специалист по доистории Пикардии, а ныне директор Отдела древностей пяти северных департаментов Франции, несколько лет вел аэронаблюдения с маленьких самолетов Аббевилльского аэроклуба. За это время он обнаружил только в одном департаменте Соммы более тысячи потерянных сооружений, в том числе погребальные курганы и ритуальные круги каменного и бронзового веков, ограды железного века, галло-римские поселения, крупные римские виллы — поместья, кельтские храмы, множество средневековых строений, а также следы осадных работ, которые вел Генрих IV на подступах к Амьену в 1598 г. и о которых никто не имел даже представления. А доктор Сент-Джозеф в той же Северной Франции за какие-нибудь девять дней воздушной разведки отметил летом 1961 г. не менее сотни распаханных курганов по краям римских дорог, крупные укрепления на холмах, общинные поселения, римские лагеря и поместья, хорошо сохранившиеся межи и замковые валы раннего средневековья.

Брэдфорд однажды охарактеризовал воздушную археологию как «один из самых старых традиционных методов археологии». Возможно, однако, для Франции этот метод не был ни старым, ни традиционным, хотя некоторые французы, ссылаясь на Леона Рея и достопочтенного Пуадебара, считают его французским изобретением. На самом же деле сегодня трудно представить, что один из наиболее продуктивных исследователей Франции в этой области. Роже Агаш, которого можно поставить в один ряд с Алленом и Сент-Джозефом, начал свои аэронаблюдения только в 1960 г.! Тем не менее воздушные археологи собирали обильный урожай во всех частях страны. Они заставили прекрасную землю Франции заговорить на языке многих веков. Так французская археология, долгое время отстававшая по своим научным методам от английской и немецкой, наконец-то решительно шагнула вперед в XX в. Воздушные исследования получают во Франции широкую поддержку, и нет никакого сомнения, что, сделав первый шаг, французские археологи пойдут далеко вперед.

Это замечание в равной степени относится и к другим народам, но проследить во всех подробностях этапы освоения сложной археологической техники в разных странах в рамках нашей скромной книги не представляется возможным. На Международном симпозиуме по воздушной археологии в Париже в 1963 г. была организована выставка, в которой приняли участие Западная Германия, Бельгия, Италия, Польша, Нидерланды и Швейцария. Но археологи других стран тоже уже начали использовать воздушную разведку. Так, советские ученые С. П. Толстов и М. А. Орлов изучали с воздуха в степях юго-восточнее Аральского моря цивилизацию древнего Хорезма, которая была уничтожена Чингисханом в XIII в. Из Палестины (ныне Израиля) получены аэрофотоснимки поразительной ирригационной системы древних земледельцев в пустыне Негев, опубликованные Нельсоном Глюком. Британский археолог Кристофор Хоакс использовал фотоснимки, сделанные летчиками британских ВВС в 1924 и 1928 гг., и опубликовал в 1929 г. статью в журнале «Антиквити» о римских лагерях и осадных работах вокруг Масады. (Подробные планы этой горной крепости, основанные главным образом на аэрофотоснимках, появились, таким образом, задолго до экспедиции Игала Ядина, организованной в 1963 г.) А другой ученый из Университета в Иерусалиме, ныне покойный А. Рейфенберг, который во время второй мировой войны служил дешифровщиком аэрофотоснимков в британской армии, проанализировав снимки военных летчиков, добился поразительных результатов. Особенно интересными оказались фотографии таких известных библейских и эллино-римско-византийских руин, как Тел-Дотан, Курруб, сдавленная дюнами Цезарея с ее гаванью, древними театрами и ипподромом, самаритянское святилище на горе Гаризим и иудейская твердыня в борьбе с римлянами в Бет-Тере, близ Иерусалима. Там же Рейфенберг обнаружил два римских лагеря, а в Ашдоде — ранее неизвестный порт филистимлян.

Швейцарию никак не назовешь благоприятной страной для аэронаблюдений, но и там было сделано несколько ценных аэрофотоснимков, в частности специалистом по первобытной археологии Гансом-Георгом Банди. Жан-Жак Питтар из Женевского университета собрал весьма оригинальную коллекцию воздушных фотодокументов о свайных поселениях на Женевском озере. Прежде чем подняться в воздух, он отметил все концы погруженных в воду столбов. Таким образом, на аэрофотоснимках весь комплекс был обозначен серией точек, которые позволили Питтару составить точную карту.

Завершая этот беглый и неполный обзор, пожалуй, следует упомянуть о, казалось бы, самой бесперспективной для аэронаблюдений стране — о Новой Зеландии. Однако именно там английский врач Дж. Блейк Пальмер обнаружил множество поразительных земляных сооружений древних маори. Одно такое сооружение на берегу лагуны Пальмер определил как «канал, прорытый местными жителями для того, чтобы легче было ставить верши на угрей и загонять диких уток», Германия заложила основы воздушной археологии, но затем в течение долгих лет весьма отставала от англичан. Тем не менее в период между двумя войнами немцы проводили кое-какие воздушные изыскания, в частности в затопленном районе Гольштейна (Ваттенмер), на побережье Северного моря; во время отливов можно было сделать снимки потонувших деревень с их дренажными каналами, причалами, фундаментами домов и квадратами полей. Одна из них, живо напоминающая легендарный город Рупгхольт, была поглощена морем в XIV в.

В марте 1938 г. Кроуфорда пригласили в Берлин на специальную сессию Общества Лилиенталя, посвященную использованию аэрофотосъемки для изучения доистории. В том же году его доклад был опубликован с иллюстрациями авиакомпании «Ганза-Люфтбильд» и стал первым в Германии пособием по повой технике. Немецкие ученые с готовностью пошли по стопам Кроуфорда, однако приближающаяся война спутала все их планы.

Технику аэронаблюдений в Западной Германии по-настоящему начали использовать, когда на сцене появился не совсем обычный американец доктор Ирвин Школляр. Он начал свою карьеру как звукооператор телевизионной компании Эн-би-си в Нью-Йорке. Вначале археология была для него простым хобби, во в 1953 г. он приехал в Европу продолжить образование и поступил в Эдинбургский университет. Здесь он познакомился с английскими пионерами воздушной археологии, в том числе с доктором Сент-Джозефом, и решил специализироваться в этой области. После этого он работал в Бельгии и Дании, а в 1959 г. на археологическом конгрессе встретился с директором боннского музея археологии, которому рассказал о возможностях использования аэрофотографии для археологических изысканий. Директор был настолько увлечен, что тут же зачислил Школляра в штат своего музея в Бонне. Остальное вошло в анналы истории археологии.

Вначале Школляру пришлось бороться с обычным континентальным бюрократизмом и тупостью военных. Он быстро понял горькую шутку немецких пилотов, что, для того чтобы получить разрешение на вылет, нужно истратить по весу примерно столько же бумаги, сколько понадобится топлива на весь полет туда и обратно. А когда Школляр наконец преодолел бюрократические рогатки, он едва не расстался с жизнью, пролетев над территорией секретной американской ракетной базы. Но с тех пор он буквально «усеял» долину Рейна вновь открытыми поселениями. За один лишь первый час полета он обнаружил ни больше ни меньше, как четыре римские виллы! За ними вскоре последовали римские дороги, доисторические курганы и множество римских походных лагерей. Некоторые из найденных им земляных сооружений напоминали «курсусы» Англии бронзового века.

Школляр летал на небольшой высоте, обычно от 300 до 900 футов, и вел съемку простой ручной фотокамерой «Файрчайлд», преимущественно на цветную пленку, но в этой технике перспективной съемки он достиг совершенства. Почти все свои находки он делал благодаря злаковым приметам, которые появляются на полях Западной Германии, как правило, на какие-нибудь две недели в году. Но, кроме того, Школляр как инженер неустанно экспериментирует с различным геофизическим оборудованием и сам изобрел немало сложных приборов.

Французских воздушных археологов сегодня больше вдохновляет родственная Италия, чем коварный Альбион, хотя их латинская сестра сама вступила на новый путь лишь на несколько лет раньше Франции, да и то, как мы знаем, в основном благодаря инициативе британских специалистов, во время и после второй мировой войны. Правда, многие аэрофотоснимки археологических объектов были сделаны в Италии с воздушных шаров примерно тогда же, когда англичане сфотографировали Стонхендж. Решительную попытку начать широкие воздушные изыскания предпринял в 1938 г. Джузеппе Лугли, профессор римского института. Однако начавшаяся война не позволила ему осуществить честолюбивую программу обследования сразу четырех районов в центральной и южной частях Апеннинского полуострова. От всех его начинаний сохранилось всего несколько аэрофотоснимков.

Но еще до Лугли в этом же направлении предпринимал шаги постоянный директор знаменитой Британской школы в Риме доктор Томас Эшби, который, возможно, и подсказал Лугли его программу. На Эшби произвели большое впечатление открытия в Англии 20-х годов, и он снова и снова побуждал итальянских археологов подняться в воздух. Но, как писал Кроуфорд, «все предлоги были хороши, чтобы ничего не делать! Почва, видите ли, им не подходила, потому что на ней что-то выращивали, или же они жаловались, что ничего не могут предпринять, потому что им запрещают летать и делать самостоятельные аэрофотосъемки». Но теперь-то мы знаем, что Италия, как и большинство средиземноморских стран, благодатнейшее поле для воздушных исследований! Это доказал все тот же Джон Брэдфорд. Огромное число доисторических и исторических памятников, обнаруженных им на военных аэрофотоснимках британских ВВС и на своих собственных, открыло ярчайшую страницу в истории воздушной археологии. К тому же большинство этих открытий было сделано благодаря именно злаковым приметам, несмотря на мрачные предсказания тех, кто отказывался в них верить; последние, видимо, были прямыми потомками врагов Галилея, которые упорно не желали взглянуть на звезды в телескоп. Кроуфорд справедливо заметил, что «обработка почвы не только не препятствует археологическим открытиям, как некоторые полагают, а, наоборот, делает их возможными. На необработанной земле многие объекты вообще не удалось бы заметить».

После заключения мира Брэдфорд сотрудничал со многими итальянскими коллегами. За несколько лет в Италии было проведено, пожалуй, больше воздушных изысканий, чем в любой другой стране. В число первых лидеров новой отрасли скоро выдвинулся Гвидо Шмидт, глава секции фоторасшифровки при Военно-географическом институте во Флоренции. В тесном сотрудничестве со знатоками древностей и исторической топографии, в частности с Раймоном Шевалье и итальянцем Фердинандо Кастапьоли, он развернул широкую программу по восстановлению планов затерянных городов и поискам ранее неизвестных поселений, например колоний великой Греции в Южной Италии и в Сицилии, таких, как Селинунта, Гераклеи Миноа, Агригента, Метапонта и Каулонии. По его инициативе было также начато составление атласа поселений городского и сельского типа в Италии с доисторических времен. Итальянские ученые, как правило великолепные техники, добились особенно больших успехов в применении фотограмметрических методов для составления рельефных археологических карт, самых надеж-пых для проведения последующих раскопок. Они же провели огромное количество исследований древних дорог и сельскохозяйственных систем.

Во всех этих изысканиях участвовали не только итальянские, но и зарубежные ученые. Раскопки в Этрурии, о которых мы подробно говорили выше, занимают лишь незначительную часть территории, изученной с воздуха, и хотя сделано здесь уже немало, остается сделать еще больше, А тем временем все новые материалы обогащают историческую географию Сицилии, Сардинии, Лациума и Кампании с Неаполитанским заливом. Одно из самых замечательных достижений аэрофотосъемки относится к великим сражениям Пунических войн и реконструкции древних портов, таких, как Равенна. Благодаря исследованиям, начатым с помощью Фонда Леричи, воздушная археология развивается в тесном контакте со всевозможными новыми геофизическими методами. В этом отношении итальянская археология сегодня идет в первых рядах.

О том, какого высокого уровня достигла сегодня воздушная археология в Италии, пожалуй, лучше все го свидетельствует факт создания Археологической аэрофототеки в современном городе-спутнике Рима. Она не только является уникальным архивом фотографических документов, собранных по всей стране, но и сама стала центром научных исследований и инициатором собственных воздушных экспедиций, проводимых главным образом на вертолетах. Это учреждение при министерстве народного просвещения с момента его организации возглавил другой пионер воздушной археологии — профессор Дину Адаместеану, выходец из Румынии, поселившийся в Италии. Кроме всего прочего при аэрофототеке действуют специальные курсы по воздушной археологии для работников Отдела древностей, для картографов и студентов-археологов Римского университета. Многие важные открытия были сделаны слушателями этих курсов во время тренировочных полетов над Таркуинией, Вулчи, Портом Юлия и другими районами. Сегодня итальянские воздушные археологи ведут изыскания и за пределами своей страны, в частности в Иране и Афганистане, а также пробуют свои силы в Южной Америке.

Хотя Италия и Франция вышли на передовые рубежи со значительным опозданием, сам этот факт знаменует важный этап в развитии воздушной археологии: он свидетельствует о ее жизнеспособности и, надо надеяться, послужит вдохновляющим примером для других стран, Брэдфорда особенно привлекали Испания, Греция и Турция с их археологическими сокровищами. Но сейчас пока рано говорить, где будут сделаны важнейшие открытия ближайших лет. Они возможны почти повсюду. Для этого подходит любой уголок земного шара, где когда-либо проходил человек и оставил так или иначе свой неизгладимый след. Сошлемся еще раз на авторитет Кроуфорда: «Совершенно очевидно, что мы стоим лишь в преддверии главных открытий… Если кто-нибудь попытается предсказать, где возможен наиболее богатый урожай злаковых примет, ему придется согласиться, что на это может претендовать любая страна в мире, за исключением полярных районов и тропических джунглей или пустынь».

Далее Кроуфорд перелистывает свой атлас и называет некоторые наиболее перспективные и пока еще плохо изученные районы: «Китай, Индокитай и Сиам, Северная Индия, Западная Турция, Фессалия и Фракия, Центральная Европа от русских степей (где должно быть множество злаковых примет) до Венгрии (где я сам их видел), Нигерия, земледельческие штаты Северной и Южной Америки». При всей обширности этих территорий Кроуфорд ограничивает их, во всяком случае в этой цитате, современными возделываемыми землями. Он решительно исключает джунгли и пустыни, а также такие специфические области, как Австралия и Центральная Азия. Однако археологические открытия далеко не всегда зависят от одних злаковых примет.

Целый ряд примеров, кратко упомянутых в этой книге, показывает, что воздушные поиски можно с успехом вести в зонах пустынь и тропических лесов. В этом отношении, пожалуй, наиболее характерны изыскания сэра Ауреля Стейна в Центральной Азии, где он открыл давно исчезнувшие цивилизации благодаря следам заиленных, а позднее засыпанных песками оросительных каналов. Уильямс-Хант не менее блистательно доказал, что аэронаблюдения столь же действенны и в Австралии; там в 1947 г. он обнаружил на побережье, близ Мельбурна, покинутые становища кочевников-аборигенов. И даже в приполярных районах Аляски наземные исследователи смогли отыскать следы большого доисторического поселения по травяным приметам, появляющимся во время короткого северного лета.

Простое перечисление огромных исследованных пространств говорит о широчайших возможностях воздушной археологии. Однако не следует их ограничивать географическими факторами или поверхностью земли. Воздушная археология, как неоднократно доказывал отец Пуадебар, способна выявлять древние руины, опустившиеся на дно морей или внутренних водоемов. Один из его великолепных аэрофотоснимков отчетливо показывает затонувшую деревню на дне оз. Хомс в Сирии. За три года исследований Пуадебар почти полностью воссоздал планы двух древних гаваней финикийского города Тира со всеми их искусными сооружениями. Ему удалось добиться такого поразительного успеха благодаря сочетанию аэрофотосъемки с подводной съемкой (включая фотографии с подводной лодки), а также с раскопками, проведенными на прилегающем и ранее тоже затопленном участке. Это было одно из первых исследований подобного рода; оно показало, какую пользу может принести аэронаблюдение в комбинации с другими археологическими методами. В последующие годы Пуадебар применял аналогичную технику тройного исследования — с воздуха, под водой и на суше — в порту Сидона и в других местах Сирии и Северной Африки. Многие ученые пошли по его стопам. Итальянский археолог Лугли за время своей преждевременно закончившейся кампании успел сделать красноречивый снимок старой римской гавани Анцио. После этого неоднократно поднимался вопрос об аэрофотосъемке Байи, когда-то роскошного курорта, любимого места отдыха императора Адриана, ныне оказавшегося почти целиком на дне неглубокого Неаполитанского залива из-за отступления береговой линии. Таким образом, уже тогда, до изобретения акваланга и увлечения подводными исследованиями, две археологические дисциплины, связанные с воздушной и водной стихиями, уже вступили в тесное сотрудничество.

О том, что фотокамера с воздуха при благоприятных условиях способна запечатлеть объекты под водой, было известно еще с первой мировой войны, когда этот метод использовался для обнаружения вражеских подводных лодок. Во время второй мировой войны уже было доказано, что мутная, малопрозрачная вода не помеха для новой техники аэрофотосъемки.

Сегодня мы то и дело слышим о затонувших городах, найденных воздушными разведчиками в самых разных частях света — от оз. Титикака до Эгейского моря. Аэрофотосъемка все чаще используется для изучения частично или полностью скрытых под водой портов и, как ни странно, довольно редко в самой популярной области подводной археологии, которая имеет дело с затонувшими кораблями. По-видимому, тут нужен толчок извне вроде той газетной шумихи, которая была поднята в 1963 г., когда колумбийский летчик проследил на самолете путь Колумба и помог обнаружить вблизи берегов Ямайки две каравеллы, брошенные великим адмиралом.

Зачастую останки кораблекрушений и многие города, опустившиеся на дно моря, невозможно заметить или сфотографировать сверху, Причины ясны. Во-первых, объект на большой глубине совершенно не виден. А во-вторых, он, как правило, покрыт таким толстым слоем ила или песка, что его можно обнаружить лишь на ощупь, при непосредственном физическом контакте. Исключение составляют лишь отдельно лежащие на дне предметы. Именно поэтому Джордж Басс в своей замечательной книге «Подводная археология» пишет, что из всех знаменитых затонувших кораблей — а это его главная тема — ни один не был обнаружен «в результате научного поиска… Все такие находки были сделаны случайно рыбаками, спортсменами-ныряльщиками или ловцами губок».

Но если объекты научного исследования находят, как правило, по чистой случайности, значит, сама эта наука сильно отстает. Однако вполне возможно, что воздушные археологи скоро придут на помощь своим подводным собратьям. И, вероятно, ждать осталось недолго, когда благодаря так называемой «метафотографической технике», способной получать столь же четкие изображения, как фотокамера, удастся составить подробные и точные карты морского дна. По сути дела, дно океанов может со временем стать таким же объектом аэронаблюдений, как сегодня суша. Когда придет этот час, будет хотя бы частично разрешена и другая проблема, поставленная Джорджем Бассом. «Море, — писал он, — слишком велико, чтобы ныряльщик под его волнами мог отыскать остатки древнего кораблекрушения». Но со временем у нас будут достоверные карты дна морей и океанов, как и суши. Воздушная археология суши и моря станет единой, хотя, разумеется, останутся различия в методах выявления и раскопок обнаруженных древностей. Воздушная археология и воздушная фотография приобретут невиданный размах. Они будут отыскивать потонувшие города, корабли, нагруженные сокровищами, и, что гораздо важнее, следы неизвестных цивилизаций, трансокеанских связей и миграционных путей. Что же касается «потерянных» материков Му и Атлантиды, то они вряд ли возникнут из морских глубин, а скорее всего будут по-прежнему волновать упрямых романтиков.

Некоторое представление о том, что сулит нам будущее, дает заметка, появившаяся в 1967 г. Джордж Басс и сотрудники Музея Пенсильванского университета давно уже разрабатывали новую технику археологических исследований и в этом отношении ушли далеко вперед. Не удивительно, что и на сей раз дело не обошлось без них. Ловцы губок в Эгейском море сообщили членам Филадельфийской экспедиции о находке бронзовой статуи негритянки. Американцы применили сонар и вскоре обнаружили вблизи турецкого побережья обломки римского корабля. Сонарный сканнер (или детектор), способный передавать и принимать звуковые волны в радиусе 600 футов, сразу зарегистрировал на дне моря пять подозрительных «бугров». Миниатюрная подводная лодка музея помогла исследователям осмотреть их вблизи и установить, что это останки древнего корабля.

В другом случае, в 1969 г. при поисках пушек Джемса Кука, выброшенных им за борт, был использован магнетомер, установленный на вертолете. В 1768 г, когда тяжеловооруженный корабль Кука «Индевр» с командой из тридцати человек сел на коралловую банку (позднее названную Риф Индевра) Большого Барьерного рифа Северо-Восточной Австралии, капитан Кук решил пожертвовать шестью тяжелыми железными пушками, чтобы облегчить корабль. Их тщетно разыскивали двести лет. Но вот члены экспедиции, посланные сюда филадельфийской Академией наук для отлова редких рыб, решили в свободное время поискать затонувшую артиллерию. И, естественно, при первом же пролете над рифом магнетомер начал подавать сильные сигналы. По ним определили местоположение их источника, и вскоре ныряльщики обнаружили пушки Кука. Глава экспедиции сделал для газет следующее заявление: «Нет ничего удивительного в том, что до сих пор их никто не мог отыскать. Они были сплошь покрыты всякой морской растительностью, и заметить их сверху просто невозможно».

Зависимость воздушной археологии от физических наук не вызывает сомнений; на них основаны ее принципы и методы. Однако как ветвь классической археологии она гораздо теснее связана с социальными и гуманитарными науками. Только при постоянном взаимном контакте с этими дисциплинами, изучающими роль и развитие человека на нашей планете, воздушная археология способна выполнять свое предназначение.

Археология может много выиграть от обмена сведениями и методами с антропологией, хотя последняя занимается изучением современных аборигенов, а не погибшими цивилизациями. «Живые» древности физического и духовного порядка существуют в наши дни не обязательно среди отсталых народов, хотя значительное количество таких пережитков, разумеется, сохранилось прежде всего у примитивных или остановившихся в своем развитии племен. В некоторых районах Америки или на других континентах, где сохранились связи с отдаленным прошлым, а современная цивилизация не успела произвести заметных изменений, археологию можно изучать, так сказать, на «живом» материале. Не удивительно, что американистов обычно привлекают как доколумбовы древности, так и индейская этнология, зачастую они не делают между ними особого различия. Не будем ставить знак равенства между этими двумя науками. Лучше подумаем о том, что аэронаблюдение может оказаться столь же продуктивным при изучении современных племенных культур, как при изучении их давно умерших предков, тем более что у воздушного наблюдателя есть еще одно преимущество: его кинокамера способна незаметно подмечать и фиксировать живые сцепки, в то время как присутствие наземного наблюдателя будет неизбежно вызывать подозрения и раздражать аборигенов. Далее, аэрофотосъемки отдельных домов или поселений, видов земледелия и землеустройства, общинных поселений, сторожевых постов, кладбищ, всей системы дорог и тропинок с их размещением на местности и в окружении естественного ландшафта — все это позволяет получить несравненное по живости и полноте отображение материальной культуры и образа жизни аборигенов.

Совершенно очевидно, что такого рода аэронаблюдения могут ускорить и обогатить исследования антропологов. Многие факты, полученные таким путем, как правило, ускользают от наземного антрополога, которому приходится расспрашивать и выспрашивать и, что психологически неизбежно, делать при этом чисто субъективные выводы. И еще одна сторона дела: многие обряды и обычаи, заснятые с высоты, помогают восстановить открытый ими скелет древней культуры. Именно поэтому такие аэронаблюдения очень важны для археологии. Например, при обследовании злаковых примет, рассказывающих о первых земледельцах Апеннинского полуострова, было отмечено, что на целый ряд вопросов могут ответить довольно похожие сооружения некоторых современных племен Африки. Такую же параллель можно провести между земляными укреплениями, которые до сих пор строятся на африканских нагорьях, и весьма сходными древними укреплениями на холмах доисторической Англии.

Несмотря на явную плодотворность этого метода, он до сих пор не получил достаточно широкого распространения. Одними из первых, кто систематически начал применять его, была американская пара — супруги Ричард и Мери Апджон Лайт. Они сделали ряд аэрофотоснимков над африканскими селениями между Кейптауном и Каиром. Иллюстрированный отчет об их работе был опубликован в журнале «Джеогрэфикэл ревью» (Нью-Йорк) в октябре 1938 г. А за несколько лет до них французские ученые также использовали аэрофотоснимки в своем труде о культурной географии Индокитая. После войны французские этнологи успешно применяли аэрофотосъемку для изучения примитивных поселений и их экономики в Северной Африке, Камеруне и в Юго-Восточной Азии, Уильямс-Хаит — в Малайе. Американский антрополог Джон Хауленд Рау с 1948 г. начал сочетать свои этнографические исследования в Колумбии с аэрофотосъемкой. Он считал аэронаблюдения «несравненным и, пожалуй, самым необходимым инструментом изучения современных примитивных обществ со всеми их поселениями, огородами и полями, ибо оно позволяет воочию увидеть преходящую многообразную деятельность человека, не отмеченную ни на одной топографической карте».

Примерно в то же время другой американец, Стенли А. Стаббс, начал, если можно так выразиться, у себя дома изучать с воздуха еще не покинутые пуэбло Аризоны и Нью-Мексико. Планов этих селений не существовало, и нужно было спешить, пока они окончательно не исчезли. «Деревни, — утверждал Стаббс, — в такой же степени передают дух народа, как обычаи, церемонии и верования. Они отражают историю, социальное устройство и религиозную систему, а потому сами по себе заслуживают тщательного изучения». Составлять планы этих деревень на земле было трудно по многим причинам; одна из них — и немаловажная» враждебное отношение индейцев. Поэтому вертикальная аэрофотосъемка подошла как нельзя лучше. В результате появилась книга Стаббса «Пуэбло с птичьего полета» (1950) с четкими планами, которые принесли немало пользы как археологам, так и антропологам.

Еще более обширная программа была осуществлена в 60-х годах под руководством профессора Ивона Вогта из Гарвардского университета. Цель ее — изучение обычаев и поселений современных потомков майя на плоскогорьях Чиапас, в Южной Мексике. Калифорнийская оптическая фирма заключила с экспедицией контракт на аэрофотосъемку с помощью специальной кинокамеры. Эта новая аппаратура позволяла получать подробные снимки с высоты около 20 000 футов. Самолет на такой большой высоте не вызывал тревоги у местных индейцев, и благодаря этому удалось собрать немало достоверных данных об их повседневной жизни.

Подобное путешествие из ощутимого, живого и выразительного настоящего в малоизвестное прошлое может многое открыть воздушному исследователю, несмотря на ряд методологических трудностей. Потребность в таких изысканиях необычайно велика, и с ними надо спешить, потому что остатки древних примитивных обществ в современных условиях угасают и исчезают на глазах.

Воздушную археологию порой критикуют не за то, что она открывает не все древние памятники, а за то, что на аэрофотоснимках их слишком много. Мол, археологи никогда не смогут как следует изучить и раскопать такое большое количество объектов, так зачем их приумножать? Этот довод порочен во многих отношениях, но, пожалуй, главный его недостаток в том, что он противоречит самому духу познания и пытается ограничить извечное стремление человека к новым горизонтам. Есть и более реалистические аргументы против этого довода. Несмотря на всевозрастающее обилие материала, в наших знаниях о прошлом остается довольно много пробелов, требующих заполнения. Немыслимо даже представить, что когда-нибудь аэрофотоснимков будет «слишком много». Воздушная археология поставляет нам фотоснимки, которые наравне с письменными документами, а зачастую и в большей степени, являются первоисточниками для реконструкции истории и доистории. Со временем их ценность будет только возрастать, подобно ценности исторических рукописей, годами или столетиями ждущих своего исследователя. Чем больше будет таких фотоснимков и чем лучше мы научимся различать на них следы далекого прошлого, тем больше смогут они нам рассказать даже без проверки в полевых условиях. Однако главная цель заключается все же в том, чтобы спасти остатки древностей и еще уцелевших примитивных цивилизаций, пока время не стерло их с лица земли.

Удивительный послевоенный прогресс воздушной археологии во Франции и Италии связан прежде всего с растущей озабоченностью судьбой исторического наследия этих стран. На Международном симпозиуме по воздушной археологии, состоявшемся в Париже в 1963 г., его участники провозгласили, что «смысл и главная задача воздушной археологии состоит в сохранении нашей исторической отчизны».

Разрастаются города, множатся общественные и частные предприятия, современные аэропорты, автострады, каналы и карьеры. Тракторы все глубже вспахивают почву. Перед лицом цивилизации, которая сегодня, подобно бульдозеру, разравнивает землю наших стран, нельзя ждать, пока дотошные археологи закончат свои дорогостоящие полевые изыскания, не говоря уже о том, что просто не хватает опытных специалистов по раскопкам. Лишь аэрофотосъемка способна в короткий срок выявить и запечатлеть основную массу древних памятников, и пока это — наилучший выход. Она позволяет быстро и сравнительно недорого производить достаточно полные исследования.

За последние годы возникла новая отрасль — «спасательная археология», которая стремится уберечь хотя бы часть археологических сокровищ от уничтожения. И, естественно, главным ее оружием стала аэрофотосъемка. Сент-Джозеф как-то заметил: «Только благодаря ей мы можем направлять ограниченные силы археологии туда, где они принесут больше пользы, особенно когда приходится делать выбор: что спасать в первую очередь. И ничто, кроме аэрофотосъемки, не способно выявить археологические возможности тех участков, где не осталось никаких видимых следов прошлого».

Фотоснимки самого Сент-Джозефа над щебневыми карьерами в Англии — яркий пример таких спасательных операций. В США федеральное правительство и власти штатов помогают археологам производить изыскания перед началом крупных работ, таких, как строительство плотин или автострад. В случае необходимости соответствующие учреждения задерживают начало строительства до окончания раскопок или изысканий. А иногда даже планы стройки изменяются или дорогу прокладывают в обход, если речь идет о спасении особо ценного памятника, который невозможно переместить.

Как известно, эта проблема приобрела сегодня международный характер. Так, многочисленные проекты по спасению памятников, которым угрожало сооружение Асуанской плотины, потребовали, в частности, воздушной экспедиции в Суданскую Нубию до начала затопления. В этой не принадлежащей Египту верхней части долины Нила, между Вади-Хальфа и Вторыми порогами, не было проведено никаких предварительных обследований — ни на земле, ни с воздуха. И не существовало никаких достоверных карт этого района. О том, какие сокровища древности там находились, никто толком не знал. Несомненно, большая часть памятников оставалась неизвестной ученым. Остальные были плохо изучены или вообще не нанесены на карты. Таким образом, потенциальная потеря могла бы оказаться катастрофичнее потери всемирно известных египетских храмов и статуй, которые неоднократно изучались с начала XIX в. и уже. вряд ли могли рассказать что-либо новое. Но самое печальное заключалось в том, что мы вообще очень мало знали об истории этого района Африки, который с незапамятных времен служил связующим звеном между сердцем материка и Средиземноморьем и, по-видимому, был прародиной додинастических фараонов Египта. Как это ни парадоксально, именно в тот момент, когда новая, независимая Африка начала интересоваться своим далеким прошлым, самые ценные его свидетельства оказались под угрозой уничтожения.

В то время директором Археологической комиссии при Службе древностей в Судане был профессор Жан Веркуттер. Именно ему, хотя у него было мало людей и средств, пришлось действовать, когда в 1955 г. было объявлено о строительстве высотной Асуанской плотины. Предварительное обследование небольшого участка, подлежащего затоплению, выявило множество древних сооружений, гораздо больше, чем на его археологической карте. Необходимо было как можно быстрее осуществить широкую программу обследований всего района. И в 1956 г, Веркуттер решил изменить свою стратегию. Перед началом полевых работ он провел тщательные аэронаблюдення, в первую очередь над территорией вблизи границы с Египтом. А когда полученный материал оказался слишком сложным, он обратился за помощью к ЮНЕСКО. Эта международная организация тотчас отправила в Судан специалиста, доктора Уильяма И. Адамса, поручив ему расшифровку аэрофотоснимков.

Теперь, с помощью ЮНЕСКО, программу исследований можно было расширить. В ноябре и декабре 1959 г. доктор Адамс и сотрудник Суданской топографической службы Аллен произвели новую аэрофотосъемку всего затопляемого района. Им пришлось летать на сравнительно небольшой высоте, т. к. вездесущая пыль весьма затрудняла их работу. Тем не менее за три экспедиции они сделали три отдельные серии аэрофотоснимков. Одна охватывала всю зону — для составления надежных топографических карт, которые могли бы пригодиться при наземных работах. Другая серия аэрофотоснимков более крупного масштаба — район между Вторыми порогами и египетской границей, подлежащей затоплению в первую очередь. Она выявила ряд интересных археологических подробностей, и в том числе ранее неизвестные руины. Наконец, третью серию крупномасштабных снимков аэронаблюдатели сделали с небольшой высоты. Они сняли отдельные, уже известные развалины, чтобы помочь археологам в предстоящих раскопках.

После того как все аэрофотоснимки были тщательно рассортированы, расшифрованы и сделаны понятными для каждого, полевые партии смогли снова приступить к работе. Лишь на западном берегу Нила аэрофотосъемка выявила около девяноста объектов, раскопками которых занялись археологи ЮНЕСКО, связанные с суданской Службой древностей. На восточном берегу такую же работу вела скандинавская экспедиция. Американские специалисты по доистории по просьбе ЮНЕСКО искали следы палеолита. На севере, в самых знаменитых исторических местах, таких, как Бухен, Фарас, Серра и Дебейра, работали археологи из Франции, США, Польши, Англии, Аргентины, Испании и Ганы. И хотя окончательный отчет обо всех этих операциях еще не опубликован, в мировой печати уже появились сообщения о ряде находок первостепенного значения. Среди них были христианские церкви, фрески, погребения, древние манускрипты, каменные орудия, доисторические стоянки и т. п. И несмотря на то что перенесение храма Абу-Симбел вызвало гораздо больший интерес широкой публики, суданская кампания остается примером наиболее эффективной операции «спасательной археологии» и может служить образцом международного научного сотрудничества.

Разумеется, без воздушной разведки спасательные действия археологов были бы «приземлены» в буквальном и переносном смысле.

Главной задачей археологии всегда было спасение и сохранение прошлого для будущего. Сегодня в Африке, в Западной Европе, в США и повсюду, где человек оставил в земле свой след, воздушная археология прилагает все усилия, чтобы выполнить эту благородную задачу.